Читать книгу Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина - Страница 14

Лагерь мятежников под Шрусбери

Входят Хотспер, Вустер и Дуглас.

Напоминаю на всякий случай: Вустер – дядя Хотспера, младший брат его отца Нортемберленда, а Арчибальд (у Шекспира – Арчиболд) Дуглас – шотландский военачальник.

Хотспер явно продолжает какой-то диалог с Дугласом и возносит похвалы сказанному:

– Прекрасные слова, Дуглас! Жаль, что в наше время любые комплименты воспринимаются только как лесть, и вы, наверное, мне не верите, но честное слово, вы невероятно крутой.

Дуглас не остается в долгу и тоже отвечает достойным комплиментом, но тут же похваляется:

– На свете нет никого, с кем я не справился бы!

Входит гонец с письмом.

– Что за письма? – спрашивает Хотспер.

– От вашего отца, милорд, – отвечает гонец.

– А чего он сам не приехал?

– Не может. Он тяжело заболел.

– Да черт возьми! Нашел время болеть! – негодует Хотспер. – А кто теперь вместо него возглавляет войска?

– Не знаю, милорд, наверное, в письме все написано.

Вустер обеспокоен здоровьем старшего брата.

– Так ты говоришь, что граф слег? – спрашивает он гонца.

– Да, дня за четыре до моего отъезда. Врачи опасаются за его жизнь.

– Действительно, не вовремя он свалился, надо бы сперва страну вылечить, а потом уж самому болеть, – качает головой Вустер.

Хотспер между тем ознакомился с текстом письма и теперь пересказывает его содержание вслух:

– Надо же было ему затеяться хворать и слабеть в такой неподходящий момент! Теперь все пойдет наперекосяк, своей болезнью он заразит все наше предприятие. Отец пишет, что из-за болезни ему не удалось быстро разослать письма и собрать сторонников, а поручить это кому-нибудь другому он не решился, потому что доверять в таком ответственном и опасном деле нельзя никому. Но тем не менее он считает, что нужно продолжать, хотя сил у нас меньше, чем мы рассчитывали. Отец пишет, что отступать поздно, поскольку королю уже наверняка все известно о наших планах и он принял ответные меры. Что скажете, лорды? Каково ваше мнение?

– Очень плохо, что твой отец заболел, – говорит Вустер. – Это для нас настоящий удар.

Какой-то мутный намек чудится мне в этих словах. Уж не подозревает ли граф Вустер своего брата в симуляции? Дескать, пытается прикрыться болезнью, чтобы уклониться от участия в боевых действиях или от принятия трудных решений… Или мне показалось? Решайте сами.

Хотспер в исполнении английского актера Уильяма Кресвика.

Художник Sherratt, 1850.

– Да, у отца тяжелое ранение, «один из членов отрублен», – говорит Горячая Шпора. – Но, впрочем, все не так ужасно, как мне показалось вначале. Ну и что, что отец заболел и временно вышел из строя? Это чистая случайность, а разве мы можем ставить наш план в зависимость от слепого случая? Нет, это неразумно. Мы не должны опускать руки. Надо идти до конца.

Насчет тяжелого ранения я никаких сведений в источниках не нашла, а уж тем более о том, что граф Нортемберленд потерял ногу или руку. Или какой там еще член можно было назвать отрубленным? Может, ухо? Да и где бы он мог получить столь серьезное увечье? Боевые действия еще не начались, королевская армия пока далеко. Лишиться руки или ноги можно было бы, конечно, из-за гангрены, которая началась вследствие обычной бытовой травмы. Например, граф укололся или порезался, дезинфекцию раны не провели, пошло заражение… Все бывает.

Дуглас согласен с Хотспером:

– Вы правы. Тем более кое-какие силы у нас все-таки имеются, так что мы можем смело ими распоряжаться, а армия Нортемберленда станет нашим резервом, который еще очень пригодится в будущем. Ну, в крайнем случае отступим.

– Да, если уж совсем не повезет, то у нас есть место, где восстановить силы и вновь собраться, – подхватывает Хотспер, имея в виду, по-видимому, замок своего отца.

Ему явно очень хочется скорее начать воевать, невзирая ни на какие помехи и сложности. Горячая Шпора, что тут скажешь!

А вот Вустер никуда не рвется, проявляет осторожность и всюду ищет врагов.

– И все же было бы лучше, если бы Нортемберленд был с нами здесь, – рассуждает он. – Наш план требует сплоченности и единства, солдаты должны видеть нас всех вместе. Вот они не увидят среди нас графа – и что подумают? Они ведь не в курсе про болезнь, рану и все такое и сразу начнут говорить, что, дескать, Нортемберленда с нами нет, потому что он против нашей затеи, он нас не поддерживает, он хранит верность монарху. Вполне вероятно, что подобные разговорчики приостановят приток союзников в наши ряды, люди начнут сомневаться и бояться. Вы, лорды, люди военные и лучше всех должны понимать: если берешь в руки оружие – нужно затыкать в мозгах все щели, чтобы никакие мысли никуда не просачивались и не смущали разум.

Тот факт, что графа нет с нами, может сыграть очень плохую роль.

«Устранить пытливость мысли» – дельный совет, его и по сей день используют правители в критических ситуациях. А уж в затыкании щелей и отверстий, в которые может просачиваться нежелательная информация, наша страна в советский период достигла поистине высочайшего мастерства. А мастерство, как известно, не пропьешь.

– Далековато вы ушли, дядя, в своих рассуждениях, – замечает Хотспер. – А я считаю, что отсутствие отца нам только на пользу: если уж мы победим без него, то все поймут, что вместе с ним мы вообще страну на уши поставить сможем. Так что все к лучшему.

– Пожалуй, это и вправду хорошо, – соглашается Дуглас. – Шотландцы не знают, что такое страх.

Входит сэр Ричард Вернон.

Вероятно, это все-таки вымышленный персонаж, потому что в источниках есть упоминание о двух Ричардах Вернонах, один из которых умер в 1400 году, то есть за три года до описываемых событий, а другой, его сынок, родился в 1390 году и для участия в военных действиях был еще маловат. Хотспер называет его кузеном. В английской версии «Википедии» есть информация о некоем сэре Ричарде Верноне из Шипбрука, который был захвачен в плен во время битвы при Шрусбери в 1403 году и казнен за измену. Но меня смущает обращение «кузен»: если шекспировский Вернон и впрямь связан кровными узами с могущественным семейством Перси, то упоминаний об этом человеке должно быть, по идее, больше. Посмотрим, возможно, Шекспир даст нам хотя бы минимальные подсказки.

– Кузен Вернон, рад вас видеть, – приветствует его Горячая Шпора.

– Не уверен, что я вас обрадую: граф Уэстморленд уже подходит к вам, у него семь тысяч человек. И принц Джон с ним.

– Ладно, ничего страшного, – отмахивается Хотспер. – Что еще?

– Король самолично направляется сюда во главе отлично снаряженного войска.

– Ну, добро пожаловать! А где же наш пустоголовый принц Уэльский со своими беспутными дружками?

Храбрый парень этот Генри Перси Горячая Шпора, никого не боится, королевские войска – да тьфу, ерунда, доброго слова не стоят, а уж принца Генриха, известного шалопая и бездельника, вообще можно в расчет не брать.

Вернон принимается в самых цветистых выражениях описывать войско, которое ведет за собой принц Генрих: уж такие они красивые, нарядные, уверенные в победе, «свежи, как месяц май». Короче, великолепные и гордые.

Хотсперу слушать такое, надо полагать, не особо приятно.

– Хватит! От таких хвалебных песен можно лихорадку схватить. Пусть приходят, мы их тут как овец перережем. Меня аж трясет при мысли, что такая богатая добыча – и все еще не наша. Если столкнемся с принцем на поле боя – будем биться до тех пор, пока один из нас не умрет. А что? Гарри против Гарри – выйдет круто! Эх, хорошо бы Глендаур был здесь!

– К сожалению, я слышал, что Глендауру не удается собрать войско за две недели, – говорит Вернон.

Дуглас и Вустер откровенно расстроены таким известием. Тем более, по словам Вернона, у короля около тридцати тысяч солдат.

– Да пусть хоть сорок тысяч! – взрывается Горячая Шпора. – И фиг с ним, что отца и Глендаура с нами нет, мы и без них справимся. Проведем смотр войскам – а там будь что будет.

– Да ничего не будет, во всяком случае, со мной, – уверенно заявляет Дуглас. – Я на полгода защищен от смерти.

Любопытно, почему это Дуглас считает, что в течение полугода с ним ничего плохого не случится? Пока что Шекспир нам этого не объясняет.

Уходят.