Читать книгу Убийца поневоле - Александра Маринина - Страница 3

Лиза выключила утюг и удовлетворенно оглядела выглаженную одежду. Теперь на блузках не было ни единой морщинки.

– Мама, какую блузку ты наденешь? – крикнула она.

В кухню вошла Елена в длинном халате и принялась придирчиво перебирать блузки, аккуратно развешанные на спинках стульев. Статная, слегка располневшая фигура ее никак не гармонировала с осунувшимся, покрытым преждевременными морщинами лицом и странно застывшими тусклыми глазами, принадлежащими, казалось, полусумасшедшей старухе. Она остановила свой выбор на золотистой блузке из плотного хлопка с длинными рукавами и вышивкой на воротничке.

– Остальные повесь в шкаф, – сказала она дочери, выходя из кухни.

Лиза молча пожала плечами, сложила гладильную доску и, осторожно собрав блузки, чтобы не измять их, начала развешивать в шкафу. Она не одобряла выбор матери. Блузка с вышивкой была нарядной, и это означало, что Елена все-таки считает сегодняшний день не обычным субботним днем.

– Сегодня вторая годовщина нашего первого праздника, – торжественно заявила она утром, открывая банку с красной икрой и намазывая бутерброды к завтраку. – Я надеюсь, что и следующий праздник не заставит себя ждать.

Лиза заметила, как при этих словах отец вздрогнул и побледнел. В глубине души она была согласна с матерью, но отцу такие разговоры всегда были неприятны, и девушка искренне ему сочувствовала. Конечно, мать права во всем, ее требования абсолютно справедливы, и отец неукоснительно их выполняет. Но Елене все же следовало бы быть поделикатней и считаться с тем, что мужа коробит такая демонстративная поза. Теперь вот мать выбрала на вечер нарядную блузку, и если на завтрак была икра, то на ужин – непременно что-нибудь праздничное, чтобы никто в семье не забыл об этой «второй годовщине». Может быть, мама даже будет улыбаться, и отец ляжет спать в ее комнате, а не в кабинете, как обычно.

– Лиза, ты сегодня проветривала Андрюшину комнату? – раздался голос Елены.

– Да, мама.

– И пыль протерла?

– Да, я все сделала, не беспокойся.

– Я ухожу, – сообщила Елена, заглядывая на кухню, где дочь мыла посуду. – Схожу к крестной, свечку поставлю в честь праздника. Я ненадолго.

– За меня тоже поставь, хорошо?

Когда за матерью захлопнулась дверь, Лиза отошла от раковины с недомытой посудой, не выключив воду, наспех обтерла мокрые руки полотенцем, открыла окно и вытащила из кармана сигареты. Мать категорически запрещала курить в квартире, но одеваться и выходить на лестницу Лизе не хотелось. Хотя было уже далеко за полдень, она так и ходила по квартире в пижаме, неумытая и непричесанная. Боже мой, во что же превратилась ее жизнь! Ей уже двадцать пять лет, и нет ни интересной работы, ни любви, ни друзей. Только безграничная ненависть и неутолимая жажда мести царят в ее душе. И еще горькие сожаления о несбывшихся надеждах, связанных с братом. Ах, Андрюша, Андрюшенька…

Лиза швырнула в пепельницу недокуренную сигарету и горько зарыдала.