Читать книгу Нет, мой князь! - Александра. Питкевич (samum) - Страница 3

– Папенька? – убедившись, что платье чистое и рукава не в крови, я вежливо постучала в дверь родительских покоев.

– Заходи, моя ласточка.

Мужчина, немного грузный, но еще крепкий, сидел в кресле, откинувшись и тихо охая.

– Поздно ты сегодня, звездочка моя.

– Забылась, – легкомысленно отозвалась, рассматривая красноватое лицо родителя и вслушиваясь в дыхание.

– Ну что стоишь? Ругаться пришла?

– Я? Да ты что, папенька? Как я посмею? – пробормотала в ответ, прикусывая язык.

– Да говори уж. Только масло свое волшебное принеси.

– Ну, нет. Ничего не буду тебе говорить. Но с кухни будут приносить только то, что я разрешу. Иначе масла на дам, – произнесла, и замерла, ожидая.

Я знала, что сейчас нижняя челюсть упрямо и некрасиво выдвинута вперед. И что с родителями так не говорят. Но ничего поделать не могла. Чем свободнее и питался отец, тем хуже бывало его самочувствие. Стоило с неделю попоститься – так и отдышка пропадала, и сон становился крепким и глубоким. Вот только барон наш очень уж уважал жирное мясо с пивом.

Отец попыхтел, попыхтел, но видно сегодня нутро совсем его с ума сводило, так что барон медленно кивнул.

– Пусть готовят, что прикажешь. Только без травы этой твоей, вонючей… – отец повел рукой, пытаясь вспомнить название.

– Поняла. Но укроп прикажу в каждый суп класть. Он для живота твоего – самая польза.

– Как скажешь, птица моя. Только масло свое волшебное принеси. И матери обещай ничего не писать, – уже в спину, встрепенувшись, попросил барон.

Я же едва не стукнула себя по лбу. С этого нужно было бы и начинать! Матушка бы не приехала. Поздние роды дались ей не просто и теперь она медленно приходила в себя под присмотром тети. Но пригрозить-то отцу вполне можно было.

– Не важно. Все равно уже согласился, – выискивая в шкатулке среди флаконов нужный, бормотала себе под нос. Прихватив мятное масло и серебряную большую ложку, я вернулась к родителю.

Было видно, что отцу и правда нехорошо.

– Крутить живот будет, – напомнила, наливая полную ложку.

– Да знаю я. Не в первый раз, – родитель отмахнулся, и проглотил содержимое за один раз.

– Все, ложись на бок. Скоро полегчает. Оставляю тебя на Йогана, – я кивнула отцовскому слуге. – Если будет хуже – буди сразу.

– Понял, молодая госпожа.

– Оставайся при отце. В кухню можешь не спускаться, – велела пожилому мужчине, что служил барону почти всю жизнь.

– Зачем в кухню? – Отец, морщась, вставал из-за стола.

– Пойду домашних учить. Если до этого меня не понимали, так может со сна, по ночам, у них слух получше будет, – я недовольно поджала губы, готовясь к разговору. Если я их на место не поставлю, они мне так отца до могилы доведут.

**

Глаза удалось открыть только к обеду. Полуденное солнце светило в окно, колокол на ратуше трезвонил, а я едва сумела оторвать голову от подушки. Так бы еще и пролежала часа три, если бы не громкий, раздражающий звук.

Сев, тихо застонав от ноющей боли в теле, протерла глаза. Мысли никак не хотели собираться, а дел до вечера нужно было переделать еще столько…

– Доченька, ты с ночи все правила забыла? – отец, румяный, веселый и здоровый, сидел за большим столом, перебирая бумаги. Ни следа вчерашнего недомогания.

С тоской оглядев свой домашний халат, по-модному обзываемый в столице «пеньюар», я только тряхнула головой.

– Ты гостей ждешь?

– Нет, птица моя. Но мама была бы недовольна, – отца мало волновало, на самом деле, вышла я так к завтраку или к обеду, но не подколоть меня за вчерашнее поведение он просто не мог.

– Ну, тогда я могу хоть в ночнушке за столом сидеть. И вообще, мы дикие северные варвары: как хотим, так и обедаем, – отец громко расхохотался, довольный моей шуткой. В столице и правда для многих наши нравы казались слишком свободными и грубыми, но самая прелесть была в том, что от нас не требовали оправданий. Происхождение работало лучше любых слов. Северяне, что с них взять.

– Какие планы на сегодня? – отец перепроверял счета за управляющим, но пока все цифры сходились, ему это не мешало разговаривать.

Передо мной поставили ароматный кофейник и блюдо с творогом.

– На рынок сбегаем, пока не закрылся. Все на свете проспала. Потом к Дарии. Я обещала к ней на часок заглянуть, послушать новую сплетню. А после «туда пойду», – шипя от удовольствия и прихлебывая горячий отвар, поделилась планами.

– Только как вчера, не задерживайся. Поздно очень вернулась.

– Как скажешь. Это правда случайно вышло.

– Ага. Я так и понял, когда ты в первый раз стражника отослала. Все само собой получилось, – фыркнул родитель.

– Па-а-ап, – просительно протянула я, состроив бровки домиком. Только отец даже взгляд в мою сторону не перевел. Не первый день друг друга знаем.

– Я все сказал. Будь любезна соблюдать договор. Домой – к указанному часу.

– Хорошо, – спорить, если родитель что решил, было бесполезно. Это я по себе точно знала. – А ты сегодня чем занят?

– Герцог собирает баронов. Не знаю, что хотят, но уже второй раз за месяц. Сперва сюда вызвали, теперь вот, разговоры говорим без конца.

– Так с налогами и военными повинностями еще в тот раз все решили, – я нахмурилась. Встреча с сюзереном всегда сулила лишние проблемы. Даже если сюзерен умен и справедлив.

– Не бери в голову, – отмахнулся отец. – У нас каждый человек и каждая монетка на месте. Может, речь опять о короле новом пойдет. Поторопись, не то на рынок опоздаешь.

Признавая отцовскую правоту, я быстрее покончила с завтраком, и позвала служанку. Нужно было расчесать волосы, а у меня терпения на это никогда не хватало.

**

Проснувшись часа через два после рассвета, я медленно и осторожно потянулся. На губах играла усмешка, а в теле все еще присутствовала легкая слабость, но и намека на близкую смерть не находилось. Я был почти здоров и почти в порядке. Даже смысла тут оставаться больше не было. Конечно, драться или бегать за преступниками со свежими швами не стоило, но этого пока и не требовалось.

Медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не нарушить восстанавливающиеся ткани, я сел, а затем и поднялся. Пол немного покачнулся под ногами, норовя подняться волной, но головокружение прошло так же быстро, как и накатило. Шаг, два. К третьему я уже вполне держался на своих двоих буж помощи стен. К пятому я твердо знал, что смогу добраться до дворца и пешком. Оставался только один небольшой нюанс: я не хотел уходить. Очень уж меня заинтересовала и завлекла эта девица. Такой характер, такая фигура… Не то, что большинство благородных дев, тощих до синевы. От этой в каждом жесте сквозило здоровьем жизненной силой. Такую и обнять не страшно, не переломится.

Я все думал, как поступить, пока умывался и с отвращением разглядывал грязную и жесткую от крови рубаху. Даже штаны кое-где прилипли, вызывая невероятное чувство брезгливости. Да, в армии такое можно было потерпеть какое-то время, но за небрежный и неопрятный вид старший офицер мог приказать и высечь.

Пройдя по дому, я невольно восхитился задумкой. Ранее разделенное стеной, теперь это была узкая и длинная пара комнат, со входами с обоих сторон. Кажется, раньше это были комнаты для сторожей или кастеляна. Уж слишком мало места, а теперь их соединили, сделав маленькую тайную лечебницу. Умно. Девушке не приходилось даже выглядывать на темную улицу бедного квартала. Можно было сразу выйти на освещенные улицы, не вызывая особых вопросов у горожан.

Решения я принял довольно легко. Если все сделать правильно… сам не знал, зачем мне это, но голова не искала причин, а работала над решением задачи.

На то, чтобы вскрыть дверь, ушло меньше минуты. Замок был дорогой, но не самый сложный, а вот щеколда, простая деревяшка, накинутая на петлю, могла бы представлять сложности. Если бы я захотел войти. В моей же ситуации все оказалось довольно просто.

Проверив, что под камзолом бурые кровавые пятна не сильно бросаются в глаза, что мое оружие на месте, я вышел на шумную улицу.

Запереть замок оказалось сложнее, но я не собирался рисковать: все должно было идти так, как я задумал.

– Хей! – подняв руку так. Что бы не тревожить зудящий бок, я остановил пустую повозку. Не карета, но так будет куда быстрее. – Хочешь заработать пару монет?

Мужик из кожевенного ряда, судя по болтающемуся на шее гильдийному медальону, хмуро кивнул.

– Что делать, господин?

– Отвези меня на улицу прачек. Только так, чтобы трясло не сильно.

– Никак, в дуэли перестарались ночью?

– Какие уж тут дуэли. За дурость и самомнение поплатился, – фыркнул я, с трудом забираясь в телегу и откидываясь на борта. – Вези.

Подчиненные выскочили из дома, стоило только телеге показаться во дворе. Дверь едва с петель не слетела, а ко мне уже несся капрал. Он ждал новостей всю ночь и рассылал патрули туда-обратно, прокручивая в голове, какими словами будет оправдываться перед Роаном и Сьютом за мою пропажу.

– Да я сам могу, – отмахиваясь от нескольких пар рук, что пытались меня поднять, проворчал. – Заплатите доброму человеку и объясните, что он меня не видел и места этого не знает.

– Сколько тебе должен наш господин? – хмуро обратился к кожевеннику один из солдат.

– Две монеты обещал, – сурово сведя брови и крепче сжимая поводья, твердо сказал мужик. Уже и сам, наверное, не рад был, что согласился помочь.

– Держи.

– Так то, – кожевенник рассматривал содержимое ладони и хмурился все сильнее. – Это серебряные, а мне медные обещали.

– Все, что сверху за то, чтобы ты дорогу сюда, и саму встречу забыл. Езжай, добрый человек.

Дальше я уже не смотрел и не слушал. Ввалившись в добротный двухэтажный дом, что прятался за высокими деревьями, едва не упал. Подхватили руки сержанта, недовольно сопящего позади. Слабость все же была сильнее, чем думалось изначально.

– Лекаря, ванну, завтрак. Одежду чистую и брата найдите. Все быстро. Времени до полудня, не больше.

Я весьма смутно представлял, когда девица должна вернуться в тот дом, но старался успеть. Нужно было все рассказать Сьюту, и пустить гончих по тем следам, что вчера удалой отыскать, а уж потом можно было бы и вернуться к девице. Хороша. Почему-то мне совсем не хотелось ее упускать. А мысль, что кто-то другой будет ее касаться, вызывала едва ли не тошноту. И это было куда интереснее. Обычно я не относился к женщинам с подобным собственническим трепетом. Тем более к тем, которых видел в первый раз в жизни.

– И глазастого ко мне пришлите. Дело есть для него.

**

День тянулся отвратительно-долго. Немного отвлеченная рассказами Дарии об очередном ухажере, что вились вокруг нее, как пчелы вокруг медовых цветов, я то и дело поглядывала на большие часы над камином. Подруга недовольно замолчала, сведя брови.

– Ты меня не слушаешь, – с упреком произнесла она, топнув ногой в шелковых туфельках.

Я же невольно скривилась. Подруга, яркая блондинка, прекрасная как богиня, была права. Я не слушала.

– Слушаю. Но я сегодня тороплюсь, а этого, как я поняла, ты тоже не одобришь, – младше меня на несколько лет, Дария считалась одной из самых завидных невест столицы и наслаждалась этим статусом, не упуская ни шанса.

–И что? Зато глянь, какую красоту он мне подарил? – с восторгом, сияя голубыми глазами, Дария вытянула из складок платья великолепную подвеску с синим камнем.

– Красивая вещица, – задумчиво кивнула я. – И дорогая. Мать тебе потом за такие подарки ничего не скажет? Это ей разговаривать с твоими претендентами.

– И что? Как они по-твоему будут мне демонстрировать свою состоятельность и намерения? – пожала плечами подруга.

Я только улыбнулась. Мне бы такую непосредственность. Впрочем, нет. Меня вполне устраивало нынешнее положение и то, что отец дал мне полную свободу. В такой ситуации очень радовало, что мы относимся к северным баронствам и всем, по большому счету, все равно, за кого замуж выйдет дочь одного из них. И выйдет ли вообще. Для хорошей партии у меня был брат, которому и предстоит за все отдуваться. Хотя, зная своих родителей, в выборе и его никто сильно ограничивать не будет.

– А у тебя что? –Дария покрутила в руках украшение, и внимательнее посмотрела на меня. – Все хорошо? Как дела идут?

– Пока слабо, но какая-то практика есть. Когда вернусь домой, мама ужу не сможет сказать, что у меня никакого опыта и позволит открыть нормальную лечебницу.

– С клириками, – намекнула подруга, что даже вдали от столицы никто не позволит мне самой заниматься врачеванием.

– Это уж точно. Но я не против. Пусть присматривают. Но я буду главной и сама за себя отвечать.

– Не понимаю я этой твоей страсти, Элен. Но я рада, что тебя это радует. Жаль только, что выпотом уедите. Но на моей свадьбе ты быть обязана!