Читать книгу Не зови волка - Александра Росс - Страница 4

Прошло два месяца с тех пор, как апофис обжег руку Лукаша.

Он почти не помнил, как, пошатываясь, спустился по бархатным малиновым ступенькам, где столкнулся с десятком репортеров и их камерами, дымящимися после каждой вспышки. Там он стоял в оцепенении, пряча обожженную руку под своим черным плащом, пока Дамиан Бьелеч отчаянно пожимал его здоровую ладонь, желая попасть на фотографии.

После этого Лукаш упал. По крайней мере так ему потом рассказали.

Его следующим воспоминанием были белые больничные стены и доктор в бледно-голубом халате. С помощью опиума они продержали его в бессознательном состоянии еще две недели.

– Чтобы вы не чувствовали боли, – объяснила ему доктор.

Сначала он не понял.

– Из-за вашей руки, – напомнила она.

Лукаш посмотрел туда, куда указывала доктор. Он все вспомнил. И разрыдался.

Шесть недель ему накладывали повязки из волос нимф, предоставляя лучшие медицинские средства, которые Градув только мог предложить, и это время было кошмаром наяву. Лишенные кожного покрова и сгоревшие до кости кончики двух пальцев пришлось ампутировать. То, что осталось от его руки, поблескивало багряно-красным, и по мере того как Лукаш выздоравливал, рука уменьшалась в размерах, словно постепенно усыхала.

И это была его левая рука…

Его боевая рука. Рука, которая была ему нужна. Теперь она напоминала воск, оставленный у огня: расплавившийся и превратившийся в нелепое подобие человеческой руки.

Лукаш ненавидел свою руку. Он не мог смотреть на нее и не хотел, чтобы ее видели другие. Его и так преследовали фотографии, сделанные в тот день, когда он сражался с апофисом. На каждом снимке Лукаш выглядел изможденным и растерянным. Хвала небесам, ему хватило ума спрятать покалеченную руку под плащом.

Произошедшее не должно было его удивлять. Каждый драконоборец рано или поздно получал какое-нибудь увечье. По крайней мере апофис не повредил ему лицо: Михалу и Эльяшу повезло меньше. Но в конце концов, их раны и повреждения ничего не значили. Они закончили так же, как и все Волчьи Лорды: поглощенные лесом, истерзанные проклятым драконом… Мертвые хотя бы не чувствуют боль. Это ноша живых.

Становилось все темнее. Деревья все плотнее сплетались ветвями. Тут и там на земле виднелись лужицы с коричневатой, сладко пахнущей водой. Над ухом жужжали мухи, и Крул скрипел зубами об удила – помимо этого, все было тихо. Может, солнце уже садится.

Или хуже: он заблудился.

– Полегче, парень, – Лукаш потянул за поводья.

Черная лошадь остановилась. В тусклом свете казалось, что серебряные рога на уздечке словно светятся. Лукаш достал из-за пазухи маленькую записную книжку в кожаной обложке и, облокотившись на шею Крула, открыл ее тем, что осталось от пальцев на левой руке.

Он осторожно переворачивал страницы, покрытые пятнами от чая, и морщился каждый раз, когда они шуршали в тишине. Большинство страниц было исписано аккуратным, изящным почерком, но иногда попадались нарисованные от руки карты и иллюстрации. Почти все в этой книжке принадлежало перу Францишека, но некоторые иллюстрации сделал Ярек – перед тем как исчез, конечно. Лукаш улыбнулся. Если Францишек слыл ученым в семье, то Ярек точно был художником.

Лукаш не мог прочесть эти записи, но они странным образом приносили ему утешение. Уже в который раз он пожалел, что не слушал Францишека, когда тот пытался научить младшего брата грамоте.

– Почему ты покинул меня? – пробормотал он. Крул повел ухом, прислушиваясь к словам хозяина. – Почему ты оставил меня, когда я так в тебе нуждался?

Он продолжил переворачивать страницы. Францишек рассказал бы, как убить апофиса. Он бы тщательно подготовился, исследовал каждую библиотеку Градува, и на это ушли бы недели, но в конце концов работа была бы сделана. Лукаш все равно бы получил свою дозу адреналина.

И сейчас у него была бы полноценная, здоровая рука.

Но Францишек ушел. Он сделал то же самое, что и все остальные братья: пробормотал какую-то чушь насчет гор и возвращения домой, а затем ушел. Брат сказал кое-что еще, и после этих слов желудок Лукаша выворачивался наизнанку от чувства вины.

Наконец он нашел нужную страницу. На ней была изображена карта страны, но не такая детализированная и проработанная, как та, что показывал профессор Бьелеч. Никаких рисунков с драконами и красивого, каллиграфического текста. Какое-то время Лукаш внимательно изучал карту.

Лукаш отправился на север от Градува, вдоль недостроенной железной дороги, время от времени уточняя направление у строительных бригад. Должно быть, это выглядело нелепо: Волчий Лорд на боевом коне с рогами, который пытается докричаться до удивленного рабочего среди грохочущих двигателей.

Он не хотел заходить в лес и оттягивал этот момент так долго, как только мог. Границы королевства Каменья расширялись вот уже двадцать лет, и отнюдь не благодаря завоеваниям: казалось, лес разрастался все больше, и чем ближе он приближался к городам – тем быстрее они пустели. На ночь Лукаш остановился в заброшенной деревне, откуда уже виднелась темная полоска леса. Невиданное зло таилось в лесной темноте, и даже звезды потускнели. На всякий случай Лукаш завел Крула в дом и остался спать на скромной, маленькой кухне, направив винтовку дулом к двери.

На следующее утро он вошел в лес.

Некому было его остановить. Не то чтобы все забыли про Каменья: люди скорее предпочитали просто не брать их во внимание. Кроме того, Велона была необычной страной, где большинство внутренних границ считались неофициальными. Центральное управление находилось в Градуве, а решения принимали король Никодим и его парламент, но при этом страна была разделена на маленькие провинции, которые тоже имели право голоса. Эти провинции часто называли «королевствами», а во главе стояли местные короли: чаще всего они были потомками средневековых вождей, полководцев Великой Войны, живших еще в те времена, когда страну постоянно раздирали междоусобные войны.

В прошлом Зал Смокуви был последней независимой территорией страны.

– Ладно, – сказал Лукаш, и Крул дернул вторым ухом. – Восток. Мы прибудем в город еще до заката.

Если в этих землях еще существовал закат.

Карта Францишека была нарисована на основе воспоминаний семнадцатилетней давности. В последний раз Лукаш был в лесу, когда в спешке покидал горы с девятью старшими братьями. Он почти ничего не помнил.

Конь двинулся вперед, и, все еще ощущая тревогу, Лукаш спрятал записную книжку во внутренний карман и отстегнул винтовку от седла. Даже если Волчий Лорд не мог обращаться с мечом так же ловко, как раньше, это не значило, что он совсем беззащитен.

Они вышли на небольшую прогалину. Лукаш мельком заметил речку, когда Крул заржал и встал на дыбы. Его наездник чудом увернулся от острых серебряных рогов.

– Проклятье, Крул, – проворчал он, натягивая поводья здоровой рукой. – Что такое?

Конь снова взбрыкнул и громко заржал.

– Крул… – Лукаш выскользнул из седла. Он схватил поводья, притягивая лошадиную морду ближе к себе. Выпучив глаза, Крул взволнованно раздувал ноздри. – Крул, успокойся. Там ничего нет…

Лукаш повернулся к реке и замер. Все-таки что-то там было…

Нет. Не что-то. Кто-то.

На него смотрела девушка. Почти все ее тело было скрыто под водой, только глаза и макушка виднелись над гладкой поверхностью. Ее волосы прилипли к голове, а темные пряди плавали в воде, завиваясь кольцами. Незнакомка замерла на месте, не сводя с него ярко-зеленых глаз.

– Эй! – крикнул Лукаш. – Ты в порядке?

Девушка моргнула, потревожив спокойную водную гладь. Когда она вновь подняла взгляд, он смог разглядеть каждую каплю на ее длинных черных ресницах.

– Все в порядке? – снова спросил он. – Тебе нужна помощь?

Не раздумывая, он повернулся к Крулу и отвязал от седла веревку. Когда Лукаш снова посмотрел на реку, девушка уже почти стояла на берегу. Он отпрыгнул назад.

– Проклятье, – выдохнул он.

Она двигалась очень быстро и совершенно бесшумно. Самое странное, что вода осталась спокойной и чистой, как стекло.

Лукаш чуял монстров нутром, точно так же, как другие люди чувствуют погоду, и встреча с таинственной незнакомкой не предвещала ничего хорошего. Вода оставалась неподвижной, а ее волосы ритмично покачивались на поверхности, но, несмотря на это гипнотизирующее спокойствие, внутренний голос Лукаша вопил недуром:

«Беги!»

Ее взгляд упал на веревку в руке молодого человека и тут же метнулся обратно к его лицу. Девушка не двигалась, и только ее блестящие волосы извивались на поверхности воды, словно жили своей отдельной жизнью. Лукаш разбирался в мистических существах, а от нее просто разило магией.

И все же он оказался здесь…

Лукаш подумал, что никогда не видел ничего более зеленого, чем ее глаза.

– Все в порядке. – Он медленно положил веревку на землю и поднял руки. – Я не причиню тебе вреда.

Девушка окинула его взглядом.

Лукаш тяжело сглотнул. Его правая рука была смуглой, с длинными пальцами и шрамами на костяшках, а левая – бледной и пятнистой.

Она не сводила с него глаз.

– Вот, – сказал он, опускаясь на одно колено у самого края воды. – Все хорошо, я не…

Незнакомка оскалилась, показав Лукашу длинные зубы, темные десны и шероховатый кошачий язык. Она зашипела: такой глубокий, утробный звук могло издать только дикое животное. Лукаш вскочил на ноги и сделал шаг назад.

– Что за…

Девушка выпрыгнула из реки, только она больше не была человеком…

Лукаш отскочил в сторону как раз в тот момент, когда сотня килограммов меха и мускулов бросились в его сторону. Рысь проскользнула по берегу, оставляя на земле следы когтей, и резко повернулась к нему, оскалив зубы. Крул заржал и отбежал в сторону, но рысь даже не обратила внимания на лошадь.

– Слушай, я не собираюсь… – Лукаш поднял обе руки.

Существо – кем бы оно ни было – зашипело. У Лукаша на поясе висел меч, но винтовка осталась на седле, а рысь стояла как раз между ним и лошадью. Он мысленно перебирал в голове все планы по спасению. Рысь прижала уши с кисточками к голове и напрягла все мышцы, собираясь с силами и готовясь к нападению. У Лукаша голова пошла кругом.

«Кто это, черт побери?»

Даже сквозь панику, не отводя взгляда от этих ярко-зеленых настороженных глаз, он слышал тихий голос:

«Францишек бы знал, что делать».

Существо зарычало и сделало шаг вперед.

– Спокойно… – Обе его руки были вытянуты вперед, но левая постепенно опускалась к рукояти меча. Придется рискнуть…

Рысь замерла.

Она прищурилась, подняла морду к небу и навострила уши. На долю секунды Лукаш задумался о том, чтобы броситься к лошади и схватить винтовку…

И тут на них упала чья-то огромная тень.

Затем в его ноздри ударила нестерпимая вонь. Волчий Лорд почувствовал, как его дыхание перехватило от запаха жженых волос и горелой плоти. Воздух раскалился. Весь остальной мир исчез, и его сердце начало биться в такт с ударами крыльев.

«Хлоп. Хлоп. Хлоп».

Лукаш поднял голову и встретился глазами с Золотым Драконом.

Он парил в десяти метрах над землей, и его огромная блестящая морда выглядывала из-за облаков. Лукаш не был идиотом, он разбирался в драконах. Он убил больше тварей, чем любой драконоборец в истории. Он знал, что Золотой Дракон не похож на других.

Чудовище было просто гигантским. По крайней мере, в три раза больше любого другого дракона, которого Лукаш когда-либо видел. У его рогов было так много ответвлений и зубцов, что они напоминали лес. Его чешуя переливалась, как золотой океан, а сбитые когти покрылись сажей.

Глаза дракона были совершенно черными, и когда он открывал свою длинную челюсть, из пасти выскальзывал темный змеиный язык. В нем смешались разные виды драконов: голова и оленьи рога, как у фаустиана, тело, как у ливерна, а цвет, как…

«Нет, – подумал он. – Во всем мире больше нет таких созданий».

В каком-то чудовищном смысле дракон был даже красивым.

Удивление быстро превратилось в ярость. Эта проклятая тварь забрала у Лукаша девятерых братьев, и он не собирался упускать такую возможность. Палаш все еще висел у него на поясе: оставалось только выбрать между мечом и винтовкой, все еще прикрепленной к седлу Крула.

Дракон заметил нерешительность Волчьего Лорда, и его челюсть странно изогнулась. Лукаш не сразу узнал в этой гримасе улыбку. В следующую секунду улыбка чудовища стала еще шире, и он выплюнул струю огня.

Лукаш бросился на землю, перекатился и бросился в сторону реки. Отчаянно схватившись за рукоять меча, он ощутил мимолетное – и ужасно мучительное – чувство падения, прежде чем удариться об воду.

На мгновение стало тихо. Река оказалась холодной как лед. Сквозь воду Лукаш видел золотой свет. Затем его ноги коснулись дна, и он оттолкнулся, чтобы всплыть на поверхность.

Ярко-желтые языки пламени полыхали в том месте, где он только что стоял. Огонь добрался до деревьев, пожирая их. Лукаш прикрыл голову руками, когда в нескольких метрах от него пролетел горящий псотник и с шипением упал в воду.

Охотник на драконов смахнул мокрые волосы с лица.

Вода не доставала ему даже до пояса, и он схватился за рукоять меча. Дракон парил в небе, хлопая крыльями и наблюдая. Левой рукой Лукаш поднял свой меч, от которого стали отваливаться куски засохшей крови.

Дракон наблюдал.

Рука Лукаша совсем ослабла, а пальцы слишком окоченели, чтобы как следует держать рукоять. Он видел, как трясется меч, и надеялся, что дракон этого не заметил. Затем он переложил оружие в правую руку. Непривычное ощущение.

– Давай, – прошептал он. – Давай же…

Лукаш приготовился к атаке. У него не было времени на то, чтобы выйти из воды. Он не собирался умирать. Только не в тени этого чудовища, только не в этом лесу.

Но дракон не нападал. Наоборот, его узкая голова исчезла за облаками. И пока Лукаш размышлял, насколько глупо будет попасть в еще одну огненную ловушку, дракон полетел прочь. Не веря своим глазам, охотник наблюдал, как его противник парит над деревьями. Длинная шея дракона устремилась в небо, его когти и хвост задевали верхушки деревьев.

Через мгновение в небесах уже никого не было.

На берегу все еще пылал огонь. Лукаш вдруг почувствовал, как бешено бьется его сердце. Он посмотрел на свой трясущийся клинок и осознал: его левая рука больше не подходит для ведения боя. И все из-за проклятых перчаток! Лукаш выругался и бросил меч на берег. Оружие пролетело пару метров и упало на траву, еще больше облупившись. Бесполезная железка. Лукаш и сам чувствовал себя никчемным.

Он дрожал. Так вот что видели его родители перед смертью? Презрительную усмешку, черные клыки и золотое пламя? А его братья?.. И Францишек… О боже. Францишек. Если бы он только прислушался. Если бы Францишек не ушел. Если бы Лукаш не связался с этим треклятым апофисом.

Если бы он все еще мог держать меч.

Лукаш завел руки за голову, переводя дыхание. В воздухе пахло горелыми деревьями, а вокруг трещало пламя. Золотой огонь охватил лес, и псотники, напоминающие маленькие зажженные снаряды, с шипением падали в воду один за другим.

В этот момент кто-то тронул его за плечо.

– Мой милый, – прошептал мелодичный голос. – Давай я тебе помогу.

Лукаш обернулся и оказался носом к носу с девушкой из реки.