Читать книгу Заколдованные дети - Александра Шахова - Страница 22
ОглавлениеГлава 22
Последний день карантина. Ляля ворует курицу и считает свои лапы
Утро началось с того, что Лялька укусила меня за нос, почти выбила глаз и лапой сделала мне «грабли» на левой щеке.
Я уже проснулась и прямо чувствовала, как она сидит у моей кровати, прямо возле подушки, и пристально смотрит мне в лицо. Тут зачесалось в носу. Дёрнула носом и – тыдыщ! Получи, фашист, гранату! Ляля радостно кидается мне в лицо.
– Мама, кусь! Ляля будет ням!
– Ляля, что ты делаешь! Больно же!
В глазах темно и летают звёздочки. Щека начинает гореть, нос укушен, но вроде не сильно. Со щекой дела обстоят хуже.
– Нельзя так набрасываться! Сиди спокойно на матрасе и жди, когда я встану.
Лялька крутится между ногами, мешая идти в ванную.
– Ляля будет ням. Мново ням!
– Сначала я умоюсь, а потом ты будешь кушать. Да уйди ты с дороги, я же сейчас упаду!
Просыпается Куба. Он досконально знает утренний алгоритм. Сейчас мама застрянет на полчаса в туалете, потом накормит Ляльку, потом заснёт на диване с полунадетой штаниной, потом вспомнит, что за щенком нужно убрать какашку, потом начнёт прятать свои тапки, потом надевать на Кубу гулятельную амуницию… Ляля провожает нас сытым, но грустным взглядом.
После того как мы выходим в подъезд, я вспоминаю, что не взяла мячик. Возвращаемся за мячиком.
Ляля грустно провожает нас в прихожей, словно зная, что сейчас мы опять вернёмся.
Возвращаемся за сумкой с лакомством. Ляля опять нас провожает, но уже удивлённо. И только потом мы с Кубой выходим из подъезда. Гулять!
В парке встречаем друзей-собачников. Состояние моего лица всем сразу бросается в глаза.
– А это что за шрамы? Вчера их не было…
– Да мелкая постаралась. Бросилась с утра целоваться – и оставила калекой, – отшучиваюсь я довольно кисло.– Ничего, запудрю. Главное, нос не прокусила и глаз оставила на месте.
– Это она бесится, потому что дома засиделась, – сочувственно комментируют особаченные коллеги.– Карантин-то когда заканчивается?
– Завтра. Приглашаю на премьеру нашей первой прогулки.
– Будем, будем! Интересноведь, какая она—ваша мелкая… Наташа свою тоже первый раз выведет?
– Да, у нас одинаковые сроки карантина. Лялька моя хоть с Кубой пар дома выпускает, а Бетти – совсем одна, коты не в счёт. Так что если завтра с утра в парке лавки будут перевёрнуты, то это мы погуляли…
После прогулки привычно намываю Кубе лапы. Ляля – тут как тут.
– Я тоже хочу мыть лапу. У меня вот лапа… и вот лапа! И добавила, глядя себе через плечо: И там ещё лапы… Чойта их так много?!
Куба с важным видом подаёт мне левую заднюю. Он теперь моется очень серьёзно. Если раньше мытьё сопровождалось метаниями по душевому поддону и борьбой с зелёным полотенцем, то сейчас все права на баловство перешли к Ляльке.
Уступила приставаниям младшей – вымыла ей попу в раковине. Давно хотела это сделать.
После помывки – завтрак.
– Куба, кушать.
– И я! – подскакивает Ляля.
– Ты поела. Сейчас кушает Куба.
Чтобы Лялька не смущала послушного мальчика, беру её на ручки и сажусь за стол, где уже накрыто с вечера. На столе курочка, хлеб и кофе.
И надо же было мне пронести Лялькину морду над Эдиковой тарелкой! Ляльке хватило миллисекунды, чтобы, пролетая над тарелкой с окорочком, схватить кусок и отлететь с ним в зубах туда, куда я её несла! Я даже не сразу заметила, что траектория этой самой морды слегка изменилась.
Эдик заметил первый.
– Смотри, Лялька окорочок украла!
– Ах ты ж… Отдай курицу, ворюга!
– Ляля будет ням! – обиженно проводила она взглядом отобранную добычу.
– Ты уже поела, а Куба ещё голодный.
– Ляля тоже будет ням…
Может, я её опять недокармливаю? Даю по 70 граммов четыре раза в день… Получается 280… Норма для двухмесячной щенявки – 250. Я её перекармливаю, а она всё равно голодная!
На кухне нарисовалась Маня, не привязанная ко времени и пространству, вкушающая свои сухарики сколько хочет и когда хочет. Она шествовала к своей миске, но остановилась на полпути, желая сначала получить зрелищ.
Зрелища клубились на полу под столом, рыча, скалясь и обсасывая друг другу уши. Мы с Эдиком пытались позавтракать, однако нам это слабо удавалось, потому что стол, толкаемый собаками, уезжал от нас, как паром седого паромщика.
– Ну-ка, идите играйте на середину кухни! Оставьте стол в покое, – попыталась навести порядок я.
Однако эти двое не желали играть на середине кухни. Им до зарезу надо было месить друг друга на наших ногах и колошматиться головами о перекладину стола, благодаря чему стол отъезжал от нас вместе с завтраком.
