Читать книгу Зовите меня просто – Морти - Александра Шервинская - Страница 1

Джаред Тринадцатый

За окном бушевала типичная для этого времени года отвратительная погода, впрочем, в Ассарше она редко бывала другой. Основные земли империи находились в зоне, которая в официальных документах вежливо называлась «неблагоприятной для проживания».

Естественно, это была более чем сглаженная формулировка, так как, если честно, то места эти были для проживания вообще непригодны. То есть совсем. Абсолютно.

Именно поэтому основным населением империи уже несколько тысячелетий являлись демоны. Те самые, которым на других территориях не нашлось места, потому как они, видите ли, плохо влияли на прочие расы. Подумаешь… А не надо быть такими внушаемыми и неуверенными в себе, тогда и демоны будут ни при чём.

Хотя это я ворчу, конечно, больше по привычке: мне в Ассарше хорошо, я прикипел сердцем к этим неприветливым землям, которые когда-то заселили наши предки. Мне действительно нравятся бескрайние пустыни, красные пески которых обжигают даже тогда, когда оба светила – большое оранжевое Оруно и маленькое алое Фриссо – прячутся за горизонт. Мне по душе упирающиеся белыми вершинами в небо горы, коварные и непредсказуемые, пройти через которые могут очень и очень немногие. Я могу часами смотреть на мрачные, смертельно опасные даже для нас, демонов, лишённые листьев леса Харуши, в которых водятся хищники, вступать в схватку с которыми я не посоветовал бы никому.

Жуткие, неприветливые, проклятые (как говорят жители других материков) места. Но это моя земля, мне доверили её предки, я отвечаю за всё, что на ней происходит. Я – император Джаред.

Вот и сейчас я стоял у большого, занимающего половину стены окна и смотрел, как вихри ледяного ветра захватывают с каменных плит песок, поднимают его, закручивают в воронки и швыряют в окна. К счастью, магия в Ассарше действует так же безотказно, как и в других местах, поэтому буйство ветра меня совершенно не беспокоит: окна и стены надёжно защищены. Ну а выходить на улицу в такую погоду можно лишь в специальной одежде и в маске.

– Ты рассердился, Джаред? – раздался из стоящего неподалёку кресла надтреснутый старческий голос.

– Нет, – я покачал головой, – если бы я был в гневе, поверь, тебя не спас бы даже твой статус, я непременно попытался бы объяснить тебе, насколько ты не прав, причём всеми доступными мне способами.

– Но почему ты спокоен? Как ты сумел обуздать своё недовольство? – в голосе того, кто позволял себе сидеть в присутствии императора, прозвучал искренний интерес исследователя. – Ты догадывался?

– Нет, – я повернулся и равнодушно посмотрел на очень старого демона, вольготно расположившегося в кресле. Его кожа напоминала тёмный потрескавшийся пергамент, длинные волосы стали совершенно белыми, а небольшие рога приобрели благородный оттенок красного дерева. – Просто меня устраивает то, что тебя сменит кто-то другой. Ты стал слишком мягок, Фираш, слишком осторожен, тебе стало непросто принимать рискованные решения, а мне такой бог не нужен. Понимаешь?

– Тебе? Не империи, а лично тебе? – нахмурился старый Фираш, недовольно поджавший и без того тонкие губы. – Ты не слишком много берёшь на себя, Джаред? Не забывай, с кем разговариваешь!

Тут надо пояснить, что у нас с нашими богами достаточно своеобразные отношения: мы им поклоняемся, разумеется, и храмы у нас есть, но при этом они гораздо ближе к нам, чем, допустим, у людей или гномов. Наши боги реальные, они порой подолгу живут среди нас, активно участвуют в, так сказать, внутренней и внешней политике, помогают императору и тем, кому захотят.

Но с этим связаны и некоторые сложности: бог и император должны понимать друг друга как можно лучше, так как именно император – глашатай божественной воли. Её, если можно так выразиться, транслятор. Когда император объявляет о каком-то решении, подданные понимают – это и божественная воля тоже. Ну и, естественно, смиряются: ссориться с богом дураков нет. Точнее, они есть, куда ж без них, только они долго не живут с таким вредным для здоровья мировоззрением.

Последнее тысячелетие главным божеством для демонов Ассарша был Фираш: к нему привыкли, да и работать с ним, говорят, было хорошо. Но если мой отец с удовольствием сотрудничал с ним, то вот у меня как-то не срослось, причём с самого начала. То ли мы оба не были готовы к совместной работе, то ли всё-таки сказывалась разница в возрасте лет этак в тысячу-полторы, то ли он слишком привык к отцу и меня воспринимал как несмышлёного подростка. Не знаю, да и какое это теперь имеет значение?

Как бы то ни было, через пару десятилетий непрерывных и относительно искренних попыток наладить отношения Фираш сдался, но не удержался от прощальной пакости. Буквально час назад он сообщил мне о том, что устал, да и климат Ассарша стал для него слишком экстремальным, поэтому он принял непростое решение об отставке.

– Я прекрасно отдаю себе отчёт в своих словах, – сухо ответил я, потому что желания изображать милого мальчика не было совершенно, – именно мне, так как император – я. Хотя в последнее время ты стал как-то игнорировать этот факт, и мне это очень не нравилось.

– Значит, ты совершенно не огорчён тем, что меня сменит другой? – сквозь небрежность в голосе старого демона отчётливо была слышна обида. Значит, он действительно сдал, так как в прежние времена Фираш не позволял себе так открыто демонстрировать эмоции. Впрочем, внешний вид говорил сам за себя: у наших богов есть такая особенность – они выглядят так, как сами себя ощущают. И Фираш, сколько я его помнил, предпочитал образ зрелого, но сильного и здорового мужчины. А то, что я видел сейчас – просто старая развалина. Следовательно, именно таким он себя сам и воспринимает: слабым, старым и немощным. А к чему мне такой бог? Правильно – абсолютно ни к чему. Население у нас непростое, слабости ни в ком не терпит, особенно в правителях, так что мне бы кого покрепче и посильнее. Чтобы и мышцы, и крылья, и рога правильного цвета…

– Нет, не огорчён, – честно ответил я, так как не видел оснований для лжи. Так-то я могу, как и любой представитель моего народа, врать с самым честным выражением лица. Но сейчас просто нет необходимости, да и Фираш прекрасно сможет понять, что я лгу.

– Надеюсь, с моим преемником ты найдёшь общий язык, – как-то слишком сахарно улыбнулся старый хитрец, – он, в отличие от меня, совсем молодой и в чём-то даже не слишком опытный бог, но, как меня заверили, очень, очень перспективный. Во всяком случае, именно так его характеризуют преподаватели и те, с кем он успел поработать.

– Мы сами разберёмся, – я кивнул, давай понять, что не намерен обсуждать с Фирашем кандидатуру нового божества: я предпочитаю делать выводы самостоятельно, без опоры на предложенные сведения. Почему? Да потому что они могут быть неверными, искажёнными, такими, какие нужны рассказчику, а не мне. Я – за объективность во всём.

– Не сомневаюсь, – Фираш хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, давая понять, что разговор закончен, и тяжело поднялся, – не провожай меня, я знаю дорогу.

– Как скажешь, – я кивнул: честно говоря, я и не собирался этого делать, но если старику хочется, пусть считает, что я просто мечтал помахать белым платком ему вслед.

Вообще, если откровенно, я уже вычеркнул его из своей жизни, так как, несмотря на долгие годы сотрудничества, это уже прошлое. Наверное, меня можно обвинить в душевной чёрствости, но вряд ли стоит заниматься этим бессмысленным делом. Во-первых, мне всё равно не станет стыдно, а во-вторых, это в нашей природе: сентиментальность демонам абсолютно не свойственна. Исключительно здоровый прагматизм!

Фираш безразлично пожал плечами, кивнул и, не прощаясь, вышел из малого зала приёмов, в котором мы с ним разговаривали. Этот зал, как и мой кабинет, выходит в большую комнату, в которой безраздельно царствует мой секретарь шэр Шарит Дораж.

Я не люблю кого-либо пускать в свой кабинет: там исключительно моя территория. В нём всё устроено так, как мне удобно: лаконично, рационально, строго. Там пахнет теми благовониями, которые нравятся мне и только мне, причём именно в той степени, в которой я это предпочитаю. Даже секретарь заходит в мой кабинет только по неотложным делам, во всех остальных случаях мы работаем в большой, специально обустроенной для этого рабочей зоне.

Постояв ещё немного возле окна и полюбовавшись на фиолетово-багровое небо, расцвеченное вспышками молний, я решительно повернулся с твёрдым намерением пойти и поработать с важными бумагами. Но стоило мне выйти из зала, как мне навстречу вскочил секретарь, на обычно невозмутимом лице которого я заметил растерянность, что этому непрошибаемому типу вообще было не свойственно. Ну вот не приспособлены у него лицевые мускулы для таких гримас. Тем не менее, глупо было бы отрицать очевидное: шэр Дораж находился в явном смущении.

– Шарит, что случилось? – спросил я, стараясь говорить по возможности нейтрально. – Ты не похож на себя.

– Вот… – секретарь, к которому за почти двадцать лет у меня не было ни одной претензии, кивнул куда-то в угол. Я невольно проследил за его взглядом и обнаружил возле большой настенной карты империи молодого демона, который непонятно откуда взялся в святая святых императорского дворца.

– Кто это? – я даже не разозлился, так как понимал, что у Шарита наверняка есть объяснение, по-другому просто не могло быть ни при каких обстоятельствах. – Откуда он тут взялся?

– Из стены, – очень тихо ответил секретарь и пожал плечами, – просто вышел и всё.

– Дайте я сам объясню, – попытался вмешаться в наш разговор незнакомец, но благоразумно заткнулся, увидев два раздражённых взгляда. – Ну ладно, нет так нет… я ведь хотел, как лучше…

– Магический фон защиты? – уточнил я.

– В норме, ни малейших колебаний, – мгновенно отчитался секретарь, – я сразу проверил.

– Стража?

– Все на месте, ни на миг не отвлекались, никого не видели.

– Двери?

– Замки не тронуты, ключ вставлен изнутри.

Тут мы оба уставились на явившегося «из стены» молодого демона: парень вздохнул и, глядя куда-то в сторону с видом величайшего страдальца всех времён и народов, позволил изучить свою скромную персону.

Он был молод, хотя, скорее всего, уже достиг возраста первой зрелости – пятидесяти лет. Об этом говорил ореховый цвет аккуратных рогов и тройное кольцо магической татуировки на запястье. Её получали все молодые демоны, прошедшие первое посвящение, а потом добавлялись ещё три – после второго. И лишь тогда демон мог считаться совершеннолетним, заводить семью и поступать на государственную службу. Необычные для нашего народа ярко-зелёные глаза с длинными ресницами придавали внешности странного незнакомца излишнюю мягкость и даже женственность. И вообще парень бойцом не выглядел, хотя и обладал достаточно развитой мускулатурой. Бедняга…

Дурные предчувствия возникли у меня в тот момент, когда я заметил, что незнакомец нас совершенно не опасается. Ему просто было очень интересно. Вы можете себе такое представить? Пробраться в императорскую часть дворца, туда, куда никому нет хода кроме особо доверенных лиц, очутиться перед лицом самого правителя Ассарша – и не бояться? Не можете? Вот и я не могу! Но, тем не менее, дело обстояло именно так.