Читать книгу Джаз на воде - Александра Соловьёва - Страница 2

Утро застало Карину на самой верхней палубе, где ветер был сильнее и солнце жарче. Она сидела на шезлонге, отодвинутом в тень, и смотрела на бескрайнюю бирюзу водной глади. В руках – не ноты, а мобильный телефон. На экране – старые фото. Она листала их медленно, как страницы тяжелой книги: вот она, лет двадцати трех, в строгом черном платье, склонившись над роялем Steinway & Sons в переполненном Карнеги-холле. Лицо сосредоточено, глаза горят. Рядом – маэстро, ее тогдашний наставник и дирижер мирового турне оркестра «Филармоник». А вот и последнее фото перед… перед тем, что перечеркнуло все. Гастроли в Берлине. Она смеется в гримерке, держа букет. Еще ничего не знает о пьяном водителе фургона с оборудованием, который через час влетит в её такси. Водитель такси погиб на месте, а она выжила, но вот руки, которыми она инстинктивно закрылась тогда, сильно пострадали, были и другие травмы, но они не так были важны, как руки и голова. Карина была пристёгнута, трезва и страховой не удалось увильнуть. Она исправно покрывала счета за реабилитацию в лучших клиниках Европы. Но о большой сцене речь больше не шла.

Боль в запястьях была почти физической, хотя врачи давно сняли гипсы и разрешили легкие нагрузки. Разрешили. Но не вернули того бесстрашия, той абсолютной уверенности в каждом движении теперь деревянных пальцев. Тонкие шрамы, обычно скрытые перчатками, сейчас змеились под лучами солнца. Она сжала кулаки, почувствовав знакомое напряжение в связках. «Сыграть вечером? А если вновь судороги? Если они произойдут на сцене?» Страх сжал горло, потом она вдруг решилась. Это маленький бар, а не многотысячный зал, она справится. Она больше не окажется такой беспомощной, как тогда, когда не могла даже чашку поднять. У неё две руки, сведёт судорогой одну, она закончит другой и завершит своё выступление. А потом уйдёт в зал отдыхать.

Она встала, решительно стряхнув мрачные мысли. Солнце припекало плечи. На ней был простой черный купальник и легкая парео. Карина подошла к перилам, вдохнула полной грудью соленый воздух. Ветер трепал ее темные, собранные в небрежный хвост волосы. Она закрыла глаза, представляя клавиши. Не бояться. Просто играть. Как вчера. Как до всего.

Максим Орлов вышел на солярий палубы «Скай» с чашкой крепкого эспрессо. Деловой звонок с материка отнял больше сил, чем ожидалось. Он нуждался в пяти минутах тишины и вида на горизонт. Его взгляд автоматически скользнул по отдыхающим гостям – привычка контроллера. И остановился на фигуре у перил.

Тонкая, почти хрупкая спина, четко очерченные лопатки под гладкой кожей. Поза – прямая, но с легкой, неуловимой уязвимостью в наклоне головы. Ветер обвивал ее ноги, играя складками яркого парео. Что-то знакомое дрогнуло в глубине памяти, но не оформилось. Карина. Пианистка из вчерашнего инцидента. Он наблюдал, как она подняла руки, оперлась на перила, запрокинула лицо к солнцу. Изящество движений. И вдруг – резкая, едва заметная судорога пробежала по ее левому плечу. Она резко опустила руку, сжала запястье правой ладонью. Лицо на мгновение исказила гримаса боли или страха? Потом она глубоко вдохнула, расправила плечи, словно сбросив тяжесть. Этот жест преодоления – внезапный, сильный – задел Максима сильнее, чем вчерашняя игра.