Читать книгу Собственность Волка - Александра Стрельцова - Страница 2

глава1

Оглавление

ЗЛАТА

– Ты не можешь так со мной поступить! Я же твоя дочь! – кричу на весь дом, слёзы текут по щекам.

Отец сидит с опущенной головой, рядом с ним со злорадным выражением лица находится моя мачеха, наверху в пока ещё моей комнате уже хозяйничает её дочь.

– Прости милая, но другого выхода нет, я задолжал и очень много, мне выставили требования, либо я возвращаю всю сумму или ты становишься его женой, – пряча от меня свои глаза, произносит мужчина, который подарил мне жизнь.

– Когда и на что ты брал эти деньги? На что папа?! – злость и отчаяние разрывает грудную клетку, больно дышать.

– Прости… – шепчет отец.

Всё ясно, деньги ушли на мачеху и её дочь.

– В таком случае, кто ими пользовался, тот пусть и расплачивается! – мачеха дёргается, словно получила пощёчину.

Как же я её ненавижу! С её приходом в наш дом, отец отстранился от меня, больше времени проводит с падчерицей, она же бедная несчастная потеряла своего папу, ей нужна поддержка, а мне она к чему, мамы давно нет, и, по их мнению, я с этим  должна была давно смириться.

– Он выбрал тебя милая, – с какой-то гордостью произносит отец, так и не подняв голову.

– Папа, ты себя слышишь? Что значит выбрал? Я, что по-твоему товар на прилавке магазина?  И тебя ни капли не пугает, что этот монстр может со мной сделать всё, что его грязная душа пожелает? Ты же знаешь прекрасно кто он такой! – мужчина пронизывает свои волосы пальцами, крепко сжимает их в кулаки.

Первая реакция за полчаса.

– Злата, я уже дал согласие, прошу, успокойся и прими это как данность, – в его голосе я слышу слова мачехи, это она подбила его принять решение.

Мне становится мерзко от всего услышанного, липкий, противный пот покрывает всё тело, хочется забраться в ванную, и грубой мочалкой тереть свою кожу, пока мерзкое чувство не пройдёт. Но, что-то мне подсказывает, что такой метод не подействует, это чувство уже пронзило каждую клеточку моего тела, не только снаружи, но и внутри.

– Во что ты превратился ПАПА? Посмотри на себя, посмотри, до чего довела тебя эта женщина! Ты готов родную кровь продать ради вот этой вот? – тычу пальцем в сторону мачехи, которая словно паучиха заманила его в свою паутину, и замотала его в липкий кокон, который не даёт отцу видеть, что на самом деле происходит вокруг.

– Дочка…

Начинает отец, но я не даю ему договорить, перебиваю.

– Я никогда этого не приму, сегодня я стала сиротой, ты для меня умер отец, и дочери у тебя больше нет, так что ищи другой способ расплаты с Акелой, – в моём голосе столько яда, что кажется если он попадёт на кожу человека. То обязательно его убьёт в туже секунду.

– Не говори так! – мужчина вскакивает с места, и в шаг оказывается около меня.

Краем глаза замечаю, как мачеха с трудом прячет улыбку. Ну, ничего тварь, я с тобой ещё разберусь, позже, но разберусь. Я отомщу тебе, за то, что ты отобрала у меня единственного родного человека.

– Как так? – задаю вопрос, и еле сдерживаю себя, чтобы не бросится мужчине на шею, обнять крепко-крепко, и почувствовать тепло, которое он дарил мне раньше, до появления в нашем доме этой паучихи.

– Ты не сирота, девочка моя, – с болью в голосе отвечает отец, качает головой.

Меня душат его последнее слова.

– Ошибаешься, – вкладываю все силы в голос, чтобы он звучал холодно, – ты сегодня меня сделал сиротой, уж лучше бы ты сдал меня в детдом, сразу после смерти мамы, – моё сердце разрывается от собственных слов.

Но мне хочется сделать ему больно, так же, как он сделал мне полчаса назад, и продолжает это делать. Лицо отца бледнеет, глаза становятся блёклыми, а следом он делает, то, чего я никак не ожидала. Хлёсткая пощёчина жаром опаляет моё лицо, удар сильный, от чего моя голова дёргается в сторону. Мой судорожный всхлип, срывается с губ очень громко. Зажмуриваю глаза, поворачиваю голову к чудовищу, которого ещё утром называла отцом. Распахиваю глаза, и встречаюсь со стеклянным, словно от ужаса взглядом мужчины.

– Доченька, – шепчет он, уже пялясь на свою ладонь.

– Ты убил свою дочь, – говорю безжизненным голосом, разворачиваюсь и на негнущихся ногах направилась в комнату, которая теперь точно не моя, как и этот дом, здесь я больше не останусь, через десять минут я покину его навсегда.

Вбегаю в комнату, хватаю за руку ту, которая также как и её мать виновата в моей беде. Резко дёргаю её на себя, тем самым вытаскиваю её из шкафа-купе, в котором находятся мои вещи, и это самые вещи практически все, валяются на полу у наших ног. Девица взвизгивает от неожиданности, чуть не падает на колени, снова дёргаю её, не позволяю ей, освободится из моего захвата.

– Пошла вон отсюда! – яростно шиплю, таща её к выходу из комнаты.

– Ты, что делаешь ненормальная?! – верещит на весь дом фальцетом.

– Выкидываю мусор, – с этими словами выталкиваю её в коридор, по которому уже бежит мачеха на помощь своей дочурки.

Не медля и секунды, захлопываю дверь прямо перед носом сожительницы отца, закрываюсь на замок. Не обращаю внимания на крик этой паучихи, и громкие стуки в дверь, достаю из шкафа спортивную сумку, и судорожно кидаю в неё свои вещи, не все, а только те, которые необходимы, беру кроссовки, обуваюсь.  Следом достаю маленький ключик из кармана шорт, и кидаюсь к прикроватной тумбе, вставляю ключ,  делаю два оборота, и сгребаю все свои документы, банковские карты, на которых лежат мои сбережения, скопившиеся на всякий случай, или как говорит моя подруга, «на чёрный день».

Если честно, то я думала, что он не наступит никогда, но, как оказалось, наступил, да ещё такой. В дверь продолжают стучать, гневно поливая меня помоями, за свою дочурку, а мне больно, больно до сумасшествия.  Ведь мой родной отец, не пресекает этот балаган, он не приходит на мою защиту. Боже о чём я думаю! Он же продал меня! Продал за свои долги одному из самых опасных людей этого города. Грудную клетку разрывает от рыдания, которое я сдерживаю из-за всех сил.

– Ты сегодня же отправишься к своему хозяину, никчёмная дрянь! Теперь ты будешь, как собака на цепи сидеть у его ног, – орёт мачеха через дверное полотно.

Её слова подстёгивают меня, кидаю взгляд на окно, и недолго думая, открываю створку, выкидываю сумку с вещами на улицу, и следом сама залезаю на подоконник, проглатываю страх высоты. Второй этаж, не так уж и высоко, вот только снизу растут кусты крыжовника, их сажала моя мама. Мамочка, как же мне тебя не хватает, десять, десять лет тебя нет рядом.

Зажмуриваюсь, свешиваю ноги на улицу, руками держусь за вторую створку, которая не открывается. На попе придвигаясь ближе к краю, перемещаю дрожащие руки на железный карниз, ладони скользят по мокрому железу, и я лечу вниз, с гулким стоном падаю точно на один из кустов, колючего крыжовника.

Из глаз брызгают слёзы от боли, только в этот раз не от душевной, а от физической. Ладони, лицо, ноги до середины бедра, и шею пронзает тысячами острых игл. Всхлипывая, начинаю подниматься на ноги, причиняя своему телу, ещё больше боли, выбираюсь из колючего куста, царапая открытые участки.

Ладонями опираюсь на сырую после дождя землю, открываю глаза, стоя на коленях, мельком рассматриваю свои руки и ноги. Сильно глубоких царапин не наблюдаю, но вот мелких очень много, и из них уже выступила кровь. Поднимаюсь на ноги, хватаю сумку с вещами, и со всех ног несусь к воротам дома. Мне нужно покинуть свой район, чем быстрее, тем лучше, а дальше найти место, где можно спрятаться. Пересидеть какое-то время, в какой-нибудь яме, а позже покинуть родной город, и желательно подальше, да хоть на север к белым медведям, уж лучше пусть они меня сожрут, чем я окажусь в рабстве у этого проклятого волка.

Через дворы добираюсь до остановки, сажусь в первую попавшеюся маршрутку, достаю карту из кармашка сумки, оплачиваю проезд, и занимаю свободное место в дальнем углу автобуса. Пассажиров немного, но они все словно по очереди кидают на меня сочувственные взгляда. Вид у меня ещё тот, повреждённая кожа горит, слёзы продолжают катиться по щекам, от них царапины на лице больно щиплются, но больше всего болит душа и сердце.

На маршрутке проезжаю практически через весь город, уже полтора часа еду в неизвестность. За время пути, я обработала царапины антибактериальными салфетками, которые мне вручила одна женщина, когда покидала автобус на своей остановке. От такого доброго жеста постороннего человека, я расплакалась ещё больше. В голове набатом били слова отца и мачехе. С паучихи всё было понятно, она меня ненавидит с первого знакомства. Но вот, как отец мог со мной так поступить? Мы даже никогда не ругались, а здесь взял и…. Отдал за долги, как ненужную вещь.

Поворачиваю голову к окну, и замечаю банк, поднимаюсь с места, прошу водителя остановить на остановке. Через десять минут, я уже снимаю деньги со всех карт, ими дальше опасно пользоваться. Этот Акела очень страшный и влиятельный человек, ему большого труда не составит отследить меня. Ломаю карты, после того, как они становятся пустыми, достаю телефон, снимаю крышку, следом батарею, сим карту, выбрасываю всё это в урну, оставляю себе маленькую флэшку на ней мамины фотографии, разбиваю телефон, и отправляю его в след предыдущим его частям. Осматриваюсь по сторонам, перехожу дорогу, прыгаю в другую маршрутку, и еду к маме на кладбище, мне нужно с ней попрощаться. Если мне удастся спрятаться, а после покинуть город и уехать к белым медведям, то обратно я больше не вернусь, для меня этот город умрёт, раз и навсегда.


Собственность Волка

Подняться наверх