Читать книгу Ты мне больше не нужна - Александра Стрельцова - Страница 1

АЛИНА

Дождь крупными каплями барабанит по стёклам и крыше автомобиля, обрушившись плотной стеной, да такой, что водителю такси приходится замедлить ход и плестись точно черепаха. До дома остаётся совсем ничего, пересечь перекрёсток, свернуть к жилому комплексу, а там пятьсот метров и родной дом, где ждут меня мои любимые муж и дочь.

Невольно морщусь на матерное выражение таксиста, которое он бросает в сторону непогоды. Непривычная я к таким выражениям. Чем таким Женя занял моего водителя, что он не смог меня забрать?

Передёргиваю плечами, внутри какой день поселилась чувство тревоги, и с чем оно связанно никак не могу понять!

– Девушка, у вас пропуск собой есть? – оборачивается ко мне таксист.

– Да, конечно, – чуть не вздрагиваю от грубоватого голоса водителя, из сумочки достаю пропуск.

Без пропуска на чужой машине на территорию комплекса не попасть, охрана здесь что надо. Протягиваю таксисту пропуск, чтобы он показал его охране. Алексей забирает у таксиста пластиковый прямоугольник, смотрит на него, слегка хмурясь, затем резко наклоняется, заглядывает в салон, впирается в меня весьма удивлённым взглядом.

– Алексей, что-то случилось? – интересуюсь у охранника.

– Арина Павловна? – в каком-то замешательстве произносит мужчина и смотрит так, словно приведение увидел.

– Алексей, вы меня пугаете, – я на самом деле начинаю испытывать что-то похожее на страх.

– Извините, просто я был уверен, что час назад вы вернулись домой с водителем. Кажется, я что-то попутал, – проводит по волосам ладонью, стряхивая капли дождя, а у меня в горле пересыхает от его слов, – проезжайте, – возвращает пропуск водителю, произносит охранник.

– Алексей, – зову мужчину, – а разве мой водитель дома? И как ты понял, что я с ним вернулась? – тяну руку к водителю за протянутым пропуском и вместо сумочки кладу его в карман пальто.

– Как приехал час назад, территорию больше не покидал, а на счёт того, что вы были с ним…, – запинается, поджимает губы, вновь проводит рукой по волосам, – теперь и говорить страшно, наверное, не выспался, раз мерещиться, – кривит губы мужчина.

– Алексей, да говорите вы уже, – меня буквально колотить начинает, тревога и страх увеличиваются.

– Да что говорить, раз вы вот передо мной, – и рукой на меня машет.

– Ты видел меня в машине с Василием? – задаю прямой вопрос, раз охранник не спешит говорить.

– Ну да, – тушуется мужчина.

От его ответа всё тело пронзает разрядом тока. Нет! Не может быть такого!

– Поехали, – говорю таксисту с дрожью в голосе.

Лучше бы и правда у Алексея случилась галлюцинация, чем то, что может быть на самом деле! А если это и правда так, то… Зажмуриваюсь, крепко сжимаю кулачки, ногти впиваются в кожу ладоней. Страх всё потерять живёт в моей душе все три года после рождения Агаты, до её появления на свет я молилась, чтобы сестра вернулась, но всё изменилось с рождением нашей с Женей дочки.

– Приехали, девушка, – басит таксист.

Вскидываю взгляд и смотрю через боковое стекло, машина стоит напротив нашей парадной.

– Спасибо, – сиплю в ответ и непослушными пальцами дёргаю за ручку двери, выбираюсь на улицу.

Стоит мне закрыть дверь машины, как она тут же трогается с места, а вот я не могу и шага сделать! Вскидываю голову вверх, смотрю на наши окна, что ожидает меня по ту сторону? Если сестра и правда вернулась, почему мне никто об этом не сообщил? Если Василий привёз её сюда, то получается, Женя знал о её появлении, почему умолчал?

Сделав глубокий вдох, шумно выдыхаю, стараюсь прогнать все дурные мысли, Алексей мог и правда ошибиться! Я настолько напугана, что даже проливной дождь, что льётся мне на голову, не приводит в чувства. Наконец собрав все силы, делаю первый шаг к парадной. Наша квартира на самом последнем этаже, мы выбирали её с Женей не просто так, нам нужна была часть крыши, чтобы я смогла сделать там цветочную галерею. Муж тогда с радостью поддержал меня, похвалил за идею, решил все вопросы.

Зайдя в парадную, сталкиваюсь с консьержем, мужчина, как и Алексей, смотрит на меня удивлённо. Нет, по взгляду Романа Кузьмича понимаю, что Алексей не ошибся. Но в отличие от охранника, консьерж не говорит ни слова. Еле бреду до лифтов, ноги деревенеют. Зачем она вернулась? Кто её сюда звал?

В лифте душно, тяну тонкую ткань шарфика, который сейчас кажется удавкой. Я не готова встретиться с той, что принесла мне столько слёз и боли, стала виновницей моего ада, что длился на протяжении чуть меньше года!

Створки лифта открылись. До двери квартиры всего несколько метров, а для меня каждый шаг, что оступиться в болото, всё тело тянет вниз, словно засасывает в темную пучину.

Ключ в двери поворачивается, как мне кажется, он звучит оглушающими щелчками, эхом отдаваясь в голове. Положив руку на ручку, тяну на себя, никогда ещё дверь не казалась мне такой тяжёлой. Переступая порог нашей с Женей квартиры, непроизвольно затаиваю дыхание, напрягаюсь, словно удара жду.

Первое, что касается моих ушей, смех дочки из гостиной, что вызывает искреннюю улыбку.

– Папа! Смотр-р-рии, – рычит Аврора, старательно выговаривает букву «р».

– Ты молодец, Ава. Моя ты художница, – хвалит в ответ Женя нашу малышку.

Малышка явно что-то нарисовала и хвалится отцу.

– Ещё и мамина! Да, мамочка? – кричит моя малышка.

Уже хочу крикнуть в ответ «конечно», думая, что меня заметили, но больно прикусываю язык, когда ушей касается…

– Да, доченька, – произноситься таким же голосом, как и у меня!

– Мама, смотр-р-ри, что я ещё нар-р-рисовала! – вновь кричит Аврора.

И только сейчас до меня доходит, что моя дочка называет мамой другую! Осознание, что удар тысячью плетей по голой коже, принося дикую боль и в тоже время толкает к действиям.

Не снимая туфель, бросаюсь на голоса. То, что я вижу, забежав в гостиную, чуть не лишает почвы под ногами и здравого разума!

Мой Женя, любимый муж, сидя на диване, крепко прижимает к себе мою копию, что исчезла практически четыре года назад! Наша малышка стоит около них, держа в руках свои рисунки.

Меня замечают, стоит только мне войти, две пары глаз врезаются в меня, что острые льдинки.

– Что здесь… – задыхаюсь, не могу дальше говорить, смотря на них.

– Здравствуй, Алина, – вздрагиваю от того, как ко мне обращается Женя, я отвыкла от этого имени за четыре года, – ты к нам в гости или по делу? – спрашивает муж, вгоняя меня в ещё больший ступор.

– Жень, ты сестрёнке чай сделай, а я пойду Аврору на обеденный сон укладывать, потом спущусь к вам, – плавно поднимается с дивана Арина, подхватывает Аврору на руки, на меня же она больше не смотрит, даже не здоровается, словно я для неё пустое место, а не родная сестра!

Что это? Почему они так себя ведут?

– Жень…

Только и успеваю выдавить из себя имя мужа, как он резко подскакивает с дивана и в два широких шага оказывается рядом, обхватывает за плечи, оглядывается. Моя близняшка торопливо уносит мою дочь в глубь квартиры.

– На кухню пошли, – грубо произносит муж, резко разворачивает меня лицом на выход из гостиной, подталкивает.

– Ты можешь объяснить, что…

– На кухню я сказал, и не ори, ты нам ребёнка испугаешь! – рычит Женя.

– Нам? Кому нам? – цепляюсь за слово, дёргаюсь из его рук, разворачиваюсь к нему лицом.

Встретившись с глазами мужа, отшатываюсь от него, больно ударяюсь локтем о стену. До ужаса знакомый взгляд, он леденит душу, он очень долго преследовал меня в кошмарах, заставляя просыпаться с криком и мокрыми глазами. Так Женя смотрел на меня в нашу первую брачную ночь. Ненависть, ярость, желание уничтожить то, что находиться рядом, сделать очень больно, выплеснуть свою боль! Всё это сейчас горит в его глазах.

– Тебе лучше уйти, Алина, – замораживая своим голосом воздух вокруг, начинает Женя, – давай не будем устраивать вот этих всех сцен, ты просто сейчас уйдёшь и забудешь сюда дорогу. Ты превосходно справилась с ролью жены и матери, ты большая молодец, но теперь Арина вернулась, и, как ты понимаешь, в твоей помощи я больше не нуждаюсь, – договаривает муж.

– Что? Что ты сказал? – на глаза наворачиваются слёзы, я прекрасно понимаю головой, что сказал мой муж, но вот сердце не желает верить в услышанное!

Они вновь рушат мою жизнь!

– Она вернулась, и ты её вот так легко принял? Имея жену и дочь? Ты готов бросить нас ради неё? Жень, ты…

– Я никого не бросаю, – пребывает меня, – мою жену зовут Арина Синицына, нашу дочку Аврора Синицына, моя семья остаётся при мне, а вот ты, Алина Калинина, ею никогда не являлась, ты просто сестра моей жены, родственница, и не более! – резко произносит муж, словами пронзая точно острым ножом.

– Нет! – остервенело качаю отрицательно головой, – твоя жена я! Аврора наша дочь! Ты что творишь, Жень? Ты хочешь быть с ней? После того, как она исчезла перед вашей свадьбой, бросила тебя? Вот так просто, а, Жень? – не сдерживаюсь, перехожу на крик, – хочешь с ней быть? Перечеркнёшь наши четыре года, всё забудешь, просто всё перечеркнёшь?

– Замолчи! – рявкает, делая шаг ко мне и впечатывает меня спиной в стену, – ещё раз повторяю, мою жену зовут – Арина Синицына, а ты – Алина Калинина, и так было всегда! То, что ты заменила на время сестру и стала моей женой, никто не сможет доказать, ты жила четыре года под чужим именем, пора возвращать своё обратно, теперь ты – Алина Калинина, как и была раньше, свободная, без ребёнка и мужа! – сильно сжимает свои пальцы на моих плечах, встряхивает, что тряпочную куклу.

Лицо мужа начинает плыть, слёзная пелена застилает глаза. Бред! Он шутит, так не может быть!

– Что значит без ребёнка? – шепчу онемевшими губами.

– То и значит, Аврора остаётся с нами, мы с Ариной её родители по всем документам, – припечатывает жестокими словами.

– Нет! – толкаю в грудь мужа, – Аврора моя дочь, хочешь жить с этой, живи, но дочь будет со мной! – кричу, ещё раз толкаю мужчину, но силы не равны, даже с места не сдвинула.

– Я всё сказал, Алина! А сейчас уходи и забудь сюда дорогу, или же мне придётся вызвать для тебя психиатрическую скорую, ты явно тронулась головой, Алина Калинина.

– Ты не посмеешь! – шепчу со страхом в голосе, понимая, что будет, если он выполнит свою угрозу!

Меня же действительно могут принять за сумасшедшую, ведь я не откажусь от дочери, буду бороться за неё!

– Ещё как посмею, ты мне никто! Ты шальная Алина Калинина, которая исчезла четыре года назад в неизвестном направлении, а теперь, появившись, несёшь полный бред, считая себя моей женой, – скалясь в усмешке, говорит отец моей дочери.

Всё нутро скручивает в болезненном спазме, и если бы не руки мужа, что так крепко держат, то согнулась бы пополам, и только болезненный стон срывается с губ.

– Всё, тебе пора, чай отменяется, как и договор, что мы с Ариной тебе предложить, – дергает меня на себя, грубо тащит к выходу из квартиры.

– Нет, стой! – дёргаюсь в попытке вырваться, – не делай так, Жень, прошу! Отдай мне Аву, отдай мою дочь! – от страха оказаться за дверью и от дочери меня накрывает паника.

– Нет у тебя дочери! – рычит Синицын, больно дергает за руку, выкручивая её.

– Ай! Больно! – вскрикиваю через слёзы, – Женя! Я расскажу всё отцу, у тебя ничего не получится! – пытаюсь докричаться до мужа.

– Говори, он и так в курсе, ты же знаешь, он Арину больше любит, и для любимой дочурки готов пойти на всё, только бы она была счастлива, да и я для неё всё сделаю, – очередной раз за какие-то дьявольские минуты обрушивает на мою голову жестокие слова, и что самое страшное, так и есть на самом деле.

Отец всегда любил Арину больше!

Теряюсь от его слов, перестаю вырываться, чем позволяю вытолкать меня за пределы квартиры.

– Не появляйся здесь больше, за Аврору спасибо, дочку я люблю и никогда от неё не откажусь, а ты строй свою жизнь. Уходи, иначе я вызову бригаду медиков, тогда всю жизнь проведёшь в психушке, поверь, я обеспечу тебе такой курорт, – говорит Синицын и захлопывает дверь квартиры, в которой мы прожили три года, счастливых, как мне казалось, года.

– Нет, нет! – что в бреду шепчу, до конца не веря, что это действительно реальность!

Может, мы с таксистом попали в аварию, я попала в кому и всё это мне просто снится? Всё это страшный сон?

Дверь квартиры открылась, появился Женя, но я даже и шага не успела сделать, как она вновь закрылась, только к моим ногам упала моя сумочка.

То, чего я так глубоко внутри боялась, случилось!

Глотая ком за комом, что застревают в горле, медленно оседаю на каменный пол около двери квартиры, из горла вырывается звук, похожий на вой раненной волчицы, волчицы, что потеряла свою пару и детёныша! Испугавшись собственного голоса, зажимаю рот ладонями, давлю со всей силы, так, что губам становится больно. Но эта боль не сравнима с той, что раздирает всё нутро.

Так больно мне даже не было в нашу первую брачную ночь, когда Синицын взял меня против воли, насильно, вымещая на мне побег Арины! Мне даже некому было пожаловаться, отец не брал трубку, а звонить маме и говорить, что сотворил со мной Синицын, я просто не смогла! Её и так больное сердце просто не выдержало бы таких известей! Побег старшей дочери и так пошатнул её здоровье!

Звук шахты лифта ударяет по ушам, кто-то вызвал лифт. Что ужаленная подскакиваю на ноги, как бы больно сейчас ни было, нужно уходить отсюда. Что, если Синицын уже вызвал медиков? Эта мысль подстегнула как можно скорее убраться подальше, а уже потом думать, как быть дальше.

Уже собралась бежать к двери, что ведёт на лестницу, как лифт остановился где-то на два-три этажа ниже. По телу прошла волна дрожи, схлынул страх оказаться в руках людей в белых халатах. Ноги стали подкашиваться, схватившись рукой за стену, уткнулась в неё лбом, порывистое дыхание вырывается толчками. Медленно повернув голову в сторону двери, за которой находиться моя малышка, зажмурила глаза.

Сердце и душа разрывается, даже не знаю, что болит сильнее, а может, всё одинокого? Взгляд опустился ниже, выхватил лежащий предмет на полу. Оттолкнувшись от стены и пошатываясь, подошла к сумочке, которую кинул мне Синицын. Подняв её, подошла к лифту, нажала на кнопку вызова.

Слёзы, не переставая, продолжают литься по щекам. Створки лифта открылись, призывая меня войти. Как спускалась вниз, как покидала парадную, как оказалась у ворот комплекса практически не замечаю, шла, с силой передвигая ноги. В голове хороводом кружатся картинки последних четырёх лет, сменяя одну за другой.

– Евгений Олегович, ваша родственница вышла, вы извините меня, она просто с вашей супругой одно лицо, да и пропуск она показала…

Останавливает меня у шлагбаума голос Алексея, а точнее имя, которое он произнёс. Поднимаю взгляд на охранника, встречаюсь с его хмурым взглядом.

– Больше такого не повториться, Евгений Олегович, впредь буду проверять паспорт, а вас понял, до свидание, – отнимает телефон от уха, прячет его в карман, смотрит на меня что цепной пёс, – Алина, верните пропуск, что вы украли у вашей сестры, – выдаёт мне охранник.

– На, ищи, – всхлипывая, протягиваю сумочку.

Пусть подавится своим пропуском!

Он назвал меня Алиной, моим настоящим именем, как же я от него отвыкла! Четыре года меня все вокруг называли именем сестры! Та, сбежав, прихватила мой паспорт, взамен оставив свой. Многие из окружения Синицына знали его невесту, если с внешностью всё было превосходно при замене невесты, то с именем выходила полная лажа! Вот только решение быстро нашли! Меня не просто заставили выйти за Женю замуж, но и называться именем сестры! Превосходная вышла замена!

– Здесь кроме вашего паспорта и телефона больше ничего нет, – отвечает мне охранник, осмотрев мою сумочку.

– Что? – сиплю в ответ и рывком забираю сумочку, смотрю, что в ней лежит.

Там действительно паспорт и телефон, чужой телефон, не мой! Раскрываю паспорт, и глазам не верю в увиденное. Алина Калинина! Мой настоящий паспорт, который украла Арина при своём побеге. С губ срывается горький смешок.

– Ну, значит, пропуска нет, – вскидываю взгляд на охранника, – и веры людям тоже больше нет, и ты, Алексей, не верь, – сама не понимаю зачем говорю, – а как там котёнок, наверное, уже вырос?

Алексей от моих последних слов округляет глаза, смотрит так пристально. Три месяца назад я нашла у парадной котёнка, которого и отнесла охране на пункт, в тот день дежурил как раз Алексей. Ему котейка понравился, сказал, что заберёт себе.

– Арина Павловна? – и вновь удивлённый, ничего не понимающий взгляд.

Но отвечать не собираюсь, не Арина я, больше не она. Пригнувшись, подлезаю под шлагбаум, покидая территорию комплекса. Нужно как-то добраться до дома родителей и поговорить с отцом. В сердце всё же теплится надежда, что он мне поможет.

Отойдя подальше от въезда в комплекс, достаю телефон, сразу видно, что модель не из дорогих. Разблокировав экран, отмечаю, что сим-карта присутствует, но другого оператора, в журнале номеров пусто, приложения все стандартные. Ясно, телефон новый.

Горькая усмешка искривляет губы. Без связи решил меня не оставлять, какой заботливый! Проверяю баланс, связь оплачена, значит, можно и такси вызвать… Запинаюсь от собственной мысли. В сумочке, кроме паспорта и телефона, нет ни денег наличными, ни банковской карты! Не только кошелёк мой вытащил, но и личные вещи, такие как маленькая пачка влажных салфеток, губная помада, зеркальце, даже мятные леденцы забрал! Что ещё было в сумочке, сейчас не вспомню, голова идёт кругом.

По памяти набираю номер отца, нужно узнать, где он сейчас, и вызвать туда такси, которое он и оплатит. Пару гудков, и по ту сторону разносится голос отца:

– Я слушаю тебя, Алина, – твёрдый и спокойный тон.

Зажмуриваюсь, качая головой. Он знал, кто ему звонит, до этого дня за четыре года он ни разу не обратился ко мне настоящим именем! У него явно есть этот новый номер, он знал, кто с него будет звонить, а это значит, Синицын говорил правду! Отец в курсе всего происходящего!

– Я так понимаю, помощи мне у тебя искать не стоит? – стараюсь говорить, чтобы голос не дрожал, вот только такая обида накатывает, что горло сжимается спазмами и новый поток слёз готов сорваться из глаз.

– Почему? Я готов помочь тебе, ты моя дочь, и я как любящий отец всегда выручу тебя, давай приезжай домой, мы всё обсудим и решим, – неожиданно говорит папа.

– Ты правда мне поможешь? Поможешь забрать Аврору? – шепчу, не сдерживая всхлип.

– Приезжай, дочка, мы всё обсудим, – повторяет отец.

– Я сейчас приеду, пап, только у меня денег нет, ты оплатишь мне такси? – прикусываю губы, стыд окатывает с головы до ног.

Какая же я дура! Нельзя было бросать работу, нельзя было слушать Синицына, но он настоял, буквально приказал, когда я узнала, что беременна. Я потеряла очень престижное место. После института я успела поработать полтора года, сделала скачок в карьерной лестнице, стала заместителем директора рекламного отдела в одной очень большой компании. И вот теперь ни семьи, ни работы, с пустыми карманами!

– Конечно оплачу, о чём ты говоришь, приезжай, мы с мамой ждём тебя, – звучит по ту сторону.

– Спасибо, – выдыхаю, – я скоро буду, – говорю напоследок и отключаюсь.

Слова отца о том, что он мне поможет, теплом и надеждой разливается в груди, но страх не отпускает ни на секунду! Слова Жени ещё стоят в ушах. Да, Арина всегда была любимицей отца, я это чувствовала и видела всегда, но, может, после побега старшей дочери отец пересмотрел свои взгляды и теперь нет той любви, что была раньше?

Все эти четыре года только я была рядом, а Арина крупно подставила отца, он сильно на неё обиделся, я видела это, чувствовала, как между нами укрепляется та нить отца и дочери, что всегда была тоньше паутины.

Вызвав такси, дождалась машины, благо приехала она быстро, но всё это время я смотрела на въезд в комплекс, словно ждала, что Женя сейчас выбежит из-за шлагбаума, бросится ко мне, станет просить прощение, убеждать, что всё это неудачный розыгрыш! Но нет, муж не появился, волшебства не случилось!

До родителей без пробок ехать не так далеко, всего пятнадцать минут, мне удалось добраться за двадцать.

Дверь в квартиру была приоткрыта, это явно было сделано для меня.

Переступив порог, тихо закрыла за собой дверь, но даже разуться не успела, как в коридоре появилась мама. По её красным глазам и припухшим векам было понятно, мама плакала.

– Доченька моя, девочка…, – всё, что смогла сказать мама, прежде чем её глаза вновь наполнялись слезами.

Не смогла сдержаться, сама разревелась, что ребёнок. Не знаю, кто из нас первым бросился обниматься, но горячие руки мамы я ощутила на своих плечах, обняла маму в ответ, спрятала лицо в её плече.

– Прости меня, Алинка, я тогда ещё должна была не допустить всего этого, да кто меня тогда слушать бы стал! Кобели проклятые, глотки драли, что в жизни тебя не обидят, а они вон как! Не плачь, родная, мы Аврору у них заберём, папа обещал помочь, я с ним уже говорила…

– Галя, – раздался грубый голос отца, – что за сопли вы здесь развели? – недовольно говорит папа, слегка ёжусь от его слов.

– Паша…, – попыталась возразить мама, но отец перебил.

– Алина, иди за мной.

Теряюсь от его тона, что-то совсем не похоже, что он как-то переживает за меня, внутри вновь всё напрягается.

– Паша, дай ей хоть успокоиться! Ты видишь, в каком она состоянии? – разворачивает лицом к отцу.

– Галя, я сам знаю, когда мне разговаривать с дочерью! – видно, как отец начинает злиться.

– Мам, – кладу руку на её плечо, – я поговорю с папой, а ты сделай нам чай, – прошу женщину.

– Я позову вас, когда всё будет готово, – соглашается мама, нехотя уходит на кухню.

Я же молча иду за отцом в его кабинет. Зайдя в кабинет, присаживаюсь в ближайшее кресло, ноги перестают слушаться.

– Алин, я не буду ходить вокруг да около, скажу сразу, то, что сказала тебе мать, не будет. Она случайно услышала наш с Евгением разговор, и чтобы у неё не случился очередной сердечный приступ, наговорил ей лишних обещаний. Аврора останется с отцом.