Читать книгу Ты мне больше не нужна - Александра Стрельцова - Страница 7

АЛИНА

– Герда привита, столбняка опасаться не стоит, поделаем перевязки, пропьёшь антибиотики, и всё заживёт, – говорит ещё один незнакомый мне мужчина, завершив накладывать швы на разорванные раны на ноге.

Плечо уже обработал, там швы не потребовались. Меня ещё трясёт от того ужаса, что я пережила. Слёзы продолжают течь, физической боли не чувствую, мужчина сделал укол перед тем, как накладывать швы.

– Чего она на тебя напала? Чем ты так разозлила собственную собаку? – поднимает на меня хмурый взгляд, разрывая упаковку с бинтом.

– О-она н-не м-моя… я боюсь со-собак, – заикаясь, отвечаю доктору.

В меня врезается удивлённый взгляд мужчины, брови хмурит.

– Ты не слушай её, Тоха, новая сказка, – кривится водитель, – я не я, корова не моя! Пытается убедить нас, что она не Алина, а сестра её, – произносит с усмешкой.

– Я п-правда Ал-лина, но… я же уже в-всё объяснила! – громко всхлипываю.

Я устала оправдываться! Как мне ещё доказать им, что говорю правду?

– Ну да, ну да, – с издёвкой в голосе кивает головой водитель, – ты можешь всё, что угодно говорить, только бы жопу свою спасти, – оскаливается, – но запомни, больше тебе не удастся морочить нам головы, каждое твоё слово будет воспринято ложью!

Прикрываю глаза, зажмуриваюсь, обессиленно качаю головой. Как же я хочу, чтобы всё это было страшным сном! Я хочу проснуться, оказаться рядом с дочкой, с моей маленькой Авророй, рядом с мужем и забыть этот кошмар! Но, к моему ужасу, всё происходящее жестокая реальность!

По лестнице раздались глухие шаги, бросив взгляд на звук, втягиваю голову в плечи, вжимаюсь в спинку кресла, когда вижу того самого Натана. Я его ещё не знаю, но уже боюсь, как ту собаку, что бросилась на меня! Он так безжалостно содрал с меня одежду, со злостью рассмотрел укусы, пронзил меня уничтожающим взглядом и просто ушёл, оставив меня с водителем.

Я ещё не знаю, что точно сделала Арина этому мужчине, но поняла одно, он готов убить мою сестру!

Мужчина останавливается посередине гостиной, смотрит на меня тёмным взглядом, в груди всё сжимается.

В его взгляде нет ничего хорошего, наоборот, я вижу там угрозу своей жизни.

– Тоха, ты закончил? – ледяным тоном спрашивает Натан доктора.

– Практически, сейчас перебинтую и всё, – отвечает мужчина, наматывая бинт на мою ногу.

– Дим, приведи её после в подвал, устроим ей встречу с её дружком, пусть посмотрит, что ожидает её в дальнейшем, – обращается Натан к водителю.

– С превеликим удовольствием, – с какой-то безумной радостью говорит водитель.

Я не поняла, с кем мне собрались устроить встречу, но почувствовала каждой клеточкой тела, что увижу там что-то ужасное! А последние слова и вовсе оборвало всё внутри! Воздуха резко стало не хватать, вокруг всё завертелось, бросило в холодный пот.

Захотелось закричать во всю мощь лёгких, но у меня даже вдоха нормально не получается сделать, что рыба, выброшенная на берег, открываю и закрываю рот.

– Всё готово, – поднимается на ноги доктор, кивая водителю, самого Натана уже нет, даже не заметила, как он ушёл.

– Поднимайся, Николясик тебя заждался, уверен, он рад будет тебя видеть, – в пару шагов оказывается рядом, грубо хватает за здоровое плечо, выдёргивает из кресла.

– Ммм, – стону от боли, когда оказываюсь на ногах.

То ли обезболивающее перестало действовать, или же просто не помогает, если наступать на ногу!

– Что, больно? – склоняет голову набок водитель, заглядывает мне в глаза.

– Да, – стону ответ, думая, что такой вопрос вызван сочувствием, но услышав дельнейшее, каменею.

– Натану тоже было больно, когда ты вонзила нож в его спину, когда он переносил операции, когда проходил реабилитацию… так что терпи, – зло высказывает мужчина.

Нож в спину? Неужели Арина и правда это сделала? Она хотела убить Натана? В голове всё путается, я прекрасно помню, как обратился ко мне хозяин дома, когда меня завёл водитель.

Любимая! Может, Арина его предала, изменила, и это считается «вонзила нож»? Но были какие-то операции… реабилитация…

Водитель дёргает меня в сторону выхода. Идти нормально не получается, чуть не падаю, приходиться больной ногой наступать на носок, но даже это не помогает. Меня вытаскивают на улицу, тащат за дом, от физической боли становиться плохо, пот стекает по вискам, даже ладони стали влажными.

Я практически не вижу, куда меня ведут, перед глазами всё плывёт.

– Заходи! – подталкивает меня вперёд водитель.

Из-за туманной пелены перед глазами не замечаю ведущих порожек вниз, оступаюсь же на первой и взвываю от боли в ноге, чувствую, как лечу вниз.

– Да чтоб тебя! – рычит мужчина позади, но помогает устоять и не свалиться кубарем по лестнице, крепко схватив меня вокруг талии своими ручищами.

– Что у вас там? – спереди раздаётся голос Натана.

– Чуть шею себе не свернула раньше времени, – рычанием отвечает водитель хозяину.

– Смотри за ней, она не сдохнет, пока я не разрешу, – звучит ужасающий для меня ответ.

Меня отрывают от пола, всё ещё держа за талию, спускают вниз и около двери, где стоит Натан, ставят на пол. Меня пронзают чёрным взглядом, после кивают на дверь.

– Заходи, твой дружок заждался тебя, – говорит Натан, толкая железную дверь.

Я не хочу туда заходить, всё тело трясётся от страха, но выбора нет, не зайду сама, затащат насильно.

Хромая, делаю первый шаг в дверной проём и тут же вскидываю руку, зажимаю рот и нос ладонью, из комнаты идёт ужасный запах. Меня подталкивают вперёд, в комнате темно, но стоит сделать ещё шаг, как зажигается свет, промаргиваюсь от яркой вспышке, обвожу взглядом помещение. То, что я вижу, приводит в ещё больший ужас!

Незнакомый мне мужчина, сильно избитый, сильно худой, сидит на грязном матрасе в углу комнаты, спиной облокотившись на бетонную стену, его голова низко опущена. Бедолага медленно поднимает голову, смотрит на нас одним глазом, второй сильно опух и не открывается. Я рассматриваю его против своей воли, просто от ужаса не могу отвести взгляд.

– Ал-линка, – шепелявит моё имя, одной рукой опирается на пол, второй об стену, – ты приш-ла спасти меня? – Пошатываясь поднимается на ноги.

– Не, Николясик, – раздаётся голос Натана, – Алиночка пришла, чтобы разделить твоё одиночество, теперь тебе скучно точно не будет, – отвечает хозяин дома бедному пленнику.

Я не сразу понимаю, что имеет в виду Натан, продолжаю смотреть на побитого мужчину.

– Располагайся, Алина, думаю, твой друг поделится с тобой матрасом.

Его слова ударяют точно кувалдой по голове.

Что значит располагайся? Из-за боли в ноге не получается быстро развернуться, но когда поворачиваюсь к Натану и водителю, передо мной захлопывается железная дверь, оставляя меня наедине с незнакомцем, а через пару секунд и вовсе гаснет свет.

– Нет, нет, нет! – бормочу в панике, ладонями вожу по железному полотну двери, ища ручку, но, к ужасу, не нахожу её, – откройте, пожалуйста, откройте! – начинаю стучать ладошками.

– Они не откроют, Алин, – раздаётся за спиной.

Резко поворачиваю голову на голос, но ничего не вижу, здесь настолько темно, что даже привыкнув к темноте, невозможно будет рассмотреть силуэт мужчины. Меня начинает трясти от того, что со мной рядом чужой человек, искалеченный, и я даже не могу видеть его!

– Ты вытащила Костю, успела? – голос мужчины раздаётся совсем близко.

Поддаюсь назад, спиной упираюсь в дверь.

– Ка-какого К-костю? Откуда в-вытащила? – меня трясёт так, что говорить получается с трудом.

– Что значит «какого Костю?», брата моего, Алина! Или у тебя ещё какой-то Костя есть? – ещё ближе раздаётся голос, и теперь в нём звучит неприкрытое раздражение.

– Я не з-зная никакого Костю, и вас не знаю, – веду ладонью вдоль стены справа, медленно переступаю ногами, чтобы оказаться подальше от мужчины.

– Что значит не знаешь! – шепелявя со свистом, бросает мужчина.

Боже! Он же, как и все в этом доме, думает, что я Арина!

– Понимаете, вы знакомы с моей сестрой, мы близняшки и…и…и нас перепутали, она… она заняла моё место, сейчас у меня дома с моим мужем и дочкой, они всё…

Договорить мне не даёт хриплый, тяжёлый смех, даже останавливаюсь, ещё больше вжимаюсь в стену.

– Ну ты и гадина! – шипит мужчина, – решила брата и меня кинуть, бабки присвоить! Сколько я говорил брату, чтобы он тебя бросил, видел, какая ты на самом деле! Братом моим попользовалась, подбила на преступление, из-за тебя он за решёткой, а потом под бочок к этому богачу, а мне в уши лила, что с ним только из-за бабок, чтобы Костяна вытащить! Ну тварь, сейчас я тебя проучу, за всё, сука, ответишь!

Не вижу, но слышу, как в мою сторону приближаются шаркающие шаги. Дёргаюсь в сторону, задеваю что-то больной ногой, вскрикиваю.

– Ууу, тварь! – раздаётся практически рядом.

Бежать! Спасаться! Сереной воет внутренний голос, вот только бежать некуда! Гонимая страхом, закусываю губу, чтобы не издавать больше ни звука, опускаюсь на колени и ползу по прямой, пока головой не касаюсь противоположной стены. Присаживаюсь на попу, спиной вновь прижимаюсь к стене, поджимаю колени к груди, руками обхватываю себя за плечи и замираю. Избитый мужчина громко материться, бросает слова угрозы, говорит, как будет расправляться со мной.

Каждый его шорох, каждый звук, слово накатывает волнами страха.

Что ты сделала с этими людьми, что ты сделала, Арина! Как можно так влипнуть? Как вообще такое может происходить?!

– В какой угол забилась, сука?! – лютует мужчина, и голос его разноситься откуда-то сверху.

Даже понять не успеваю, что он стоит рядом, возвышаясь надо мной, но, когда его нога касается моей, дёргаюсь, но отползти не успеваю, он хватает меня обеими руками за волосы. Визжу во всю мощь лёгких, начинаю брыкаться и колотить его руками.

– Попалась, гадина! – сильно дёргает меня вперёд, поваливая на холодный пол, не отпускает мои волосы.

– Нет! Нет! Отпустите! – кричу, больно ударяясь лицом о каменный пол, – помогите! Помогите! – отчаянно зову на помощь.

– Хрен тебе кто поможет, плевать им на тебя, – хрипло хохочет мужчина.

Пытаюсь подняться, руками опираюсь о пол, но меня тут же пригвождают обратно тяжёлым телом, он ложиться на меня сверху, продолжая удерживать меня за волосы.

– Нее-е-ет! – кричу в диком ужасе, ощущая, как подол моей юбки ползёт вверх.

Извиваюсь всем телом в попытке скинуть подонка, но он сильнее меня даже в таком виде!

– Не надо! Прошу, не делайте этого! Аа-а-а-а! Помогите! Кто-нибудь, помогите! – кричу сквозь рыдания, продолжаю попытки высвободиться.

Никогда в жизни мне не было так страшно, как сейчас.

Мужчине плевать на мою мольбу, он продолжает задирать мою юбку, материться, на помощь мне не спешат.

Меня словно в сам ад бросили, к самому дьяволу, я бьюсь в какой-то агонии.

Нельзя сдаваться! Нельзя!

– Лежи смирно, сука! – ругается мой насильник.

Дёргаю головой из стороны в сторону, руками пытаюсь попасть по мужчине, и какой-то момент он отпускает мои волосы, всего на миг, но для меня это огромное время! Опираюсь руками в пол, и со всей силы бью головой назад. Затылок простреливает болью, встретившись с лицом урода, насильник взвывает, а я собираю всю оставшуюся силу, рвусь из-под него, и получаю свободу.

Но она такая короткая, что даже вздохнуть не успеваю, меня ловят за ногу и тащат обратно.

Очередной крик застрял в горле, а глаза ослепило ярой вспышкой, от чего зажмурилась. Торопливые шаги, грубый мат, звук удара, сдавленный хрип, и я почувствовала свободу. Как можно быстрее приподнялась на колени, но отползти подальше не получилось, перед глазами всё плыло, а руки, как и всё тело, било крупной дрожью. Я просто не могла управлять собой. Всё, что смогла сделать, это поднять голову и посмотреть на того, кто пришёл мне на помощь.

Натан.

Мужчина смотрел на меня с перекошённым от гнева лицом, его глаза святились непонятным, но очень страшным блеском. Слова благодарности, как и крик, что рвался наружу меньше минуты назад, застряли в горле. Как можно благодарить того, кто меня здесь и запер, он и есть главная моя угроза! И боюсь я его ничуть не меньше, чем калеку, что сейчас лежит совсем недалеко от меня и слабо стонет.

Натан молчит, продолжая смотреть на меня. Не выдерживаю его взгляд, опускаю голову. Мне становится плохо, чувствую, как дрожь сменяется накатывающейся слабостью. Наверное, мой мозг посчитал, что с меня хватит и мне пора отдохнуть. По ощущениям, я просто теряла сознание, даже не стала сопротивляться, сама поддалась темноте. Расслабилась и закрыла глаза, руки проехались по бетонному полу, плавно укладывая моё тело.

Правда, перед тем, как окончательно провалиться в темноту, почувствовала чужое прикосновение на плечах.

Чувство острой тревоги пробирается сквозь плотную тёмную завесу сознания. Что-то мокрое и прохладное касается моего лица, шеи, вытягивая меня из пучины глубокого сна. Слуха касаются посторонние звуки, к ним присоединяются приглушённые голоса, кто-то спорит, один нападает, другой оправдывается.

– Ты как себе представляешь то, что говоришь? Нам, по-твоему, надо было её раздевать? Искать шрамы? – становиться громче голос одного из спорящих.

– Ты должен мне сразу был доложить обо всём! – подобный раскату грома гремит голос другого.