Читать книгу Счетовод - Александра Суслина - Страница 2

1

НН достал из холодильника банку колы и сделал несколько жадных глотков. Эта банка была его заслуженной наградой. Сегодня он завершил предпоследний четырнадцатый этап программы. Прошло уже восемь лет, как НН решился встать на этот путь. Тяжелый путь. НН два раза порывался бросить, но что-то все-таки удержало. Сейчас цель была уже близка, еще несколько месяцев – и все пятнадцать ступеней будут преодолены, все пятнадцать шагов – пройдены.

НН подумал о будущем. Его воображение рисовало красочную картину. Вот он, наравне с Главными, стоит на трибуне и приветствует новичков. Он теперь тоже Главный. Его будут боготворить. Его будут слушать. Его будут, наконец, уважать. Многие годы НН жил без уважения.

Долгое время он не мог понять, чего ему не хватает, чтобы жизнь имела какой-то смысл. Когда он понял, то решил вступить в программу.

За все время НН отвлекался от Программы только дважды. Первый раз – это случилось посредине четвертого этапа – НН влюбился. Этот недолгий роман за какие-то считанные месяцы увел его так далеко в сторону от целей программы, что возвращение казалось невозможным. Но НН взял себя в руки и, спустившись на один уровень, начал четвертый этап сначала. Влиться в Программу снова было трудно – то и дело возникали какие-то соблазны, что-то постоянно отвлекало. Однако НН удалось побороть в себе все неправильные мысли.

Шаг за шагом программа становилась все сложнее и сложнее. Многие не выдерживали напряжения. Из тех, кто начинал вместе с НН, до середины Программы добрались меньше половины. НН рассудил, что такими темпами до конца пятнадцатой ступени дойдут единицы. Поэтому Главных так мало – немногие способны пройти весь путь.

Второй раз НН выпал из потока по болезни. Месяц, проведенный в больнице, мог стоить НН еще одной потерянной ступени. Но ставки на одиннадцатом этапе были уже очень высоки, и НН, выписавшись на свой страх и риск из больницы, вернулся к Программе, не потеряв статуса.

Усложнение Программы после десятой ступени от этапа к этапу чувствовалось еще сильнее. Последние два шага НН держался уже исключительно на силе воли. Нервное напряжение сказывалось на здоровье. НН похудел, практически не спал и выглядел очень утомленным. Врач прописал строжайшую диету и снотворное. Только благодаря беспрекословному соблюдению этих врачебных предписаний НН удалось закончить четырнадцатый этап.

Сейчас, стоя на холодном кухонном полу, с колой в руках, НН ощущал себя практически счастливым. Подзабытый сладкий газированный вкус наполнял его жаждой жизни. НН подумал, что как только закончит Программу, займется своим здоровьем, и сможет пить и есть что угодно и не только по праздникам.

2

– Повторите!

– Может, вам уже хватит? Может, пора домой? Смотрите, и цветы уже пора в воду поставить – почти завяли.

Женщина посмотрела на букет, лежавший рядом. Цветы действительно поникли, безжизненно опустив головы.

– Повторите, говорю!

Бармен поставил перед ней очередной стакан.

– Ну и воды налейте куда-нибудь… для цветов…

Бармен достал из-под стойки ведро для льда и налил туда воды. Цветы благодарно стали впитывать влагу.

– Цветы не виноваты, – после паузы сказала она. – Люблю цветы. Эти – мои любимые.

Женщина пила водку с тоником. Бармену было скучно. Середина рабочего дня. Бар только открылся. Ни одного посетителя, и тут вдруг эта женщина. С букетом. Уже пятый стакан.

– Но эти цветы не мне, – сказала вдруг женщина. – Это я дарю.

Бармен вздохнул. Обычное дело – женщина пьет в баре одна. Очередное расставание, разрыв, крушение надежд. Он каждый вечер слышит миллион таких историй, и ему уже надоело.

– Цветы всегда были моей жизнью, – продолжила женщина. Казалось, ей не нужен собеседник, она говорила сама с собой.

– Каждый день, с детства, я приходила в цветочный магазин отца помогать. Сейчас я там сама – главная. Знаете, магазин, недалеко отсюда? Это мой!

Бармену, казалось, стало чуть-чуть любопытно.

– Сейчас дела идут не очень. Поставщики подняли цены, оранжерея закрылась одна. А тут он! Смотрю, стоит неловко озирается по сторонам. Оказалось, ему нужно праздничное оформление зала для торжественного случая. Вот радость-то была мне! Шанс бизнес поправить. Кто ж знал тогда, что так выйдет. Кто ж знал…

Женщина сделала глоток и отодвинула стакан.

– Выбрал мои любимые цветы. Пионы. Вот как эти, – она указала на ведро. – Он выбрал пионы! Я тогда все сделала красиво, все вовремя… и цветы не подвели. Потом благодарить пришел. Как вспоминаю, так слезы сразу. Говорит, сделайте букет по своему вкусу. Я сделала. И он мне же его и подарил. Так мы и познакомились. Почти полгода встречались. Он даже работу свою странную почти забросил. Правда, вернулся туда потом. Сказал, подожди немного, закончу, и поженимся… вот я уже пять лет жду. Дождалась…

Женщина запрокинула голову, пока последняя капля медленно стекала по стенке стакана.

– Ладно, не слушайте меня, я просто выпила лишнего. Пойду, а то опоздаю.

Она слезла с барного стула, вытащила из ведра немного оживший букет и пошла к выходу, оставляя за собой следы от капель, падающих с цветочных стеблей.

Бармен, вытирая барною стойку, ощутил чуть уловимый запах цветов, и ему на мгновение стало тоскливо.

3

– Новая застройка. Большие однотипные дома. Новые микрорайоны. Все серые. Не люблю. И вечно там шпана одна ошивается. Даже преступления и те все примитивные. Ну что там случиться могло? Банда одна другую порезала? Или кража? Зачем мне туда ехать? Не поеду!

Молодые сотрудники Отдела безропотно слушали тираду старшего по званию. Шефу было уже совсем близко до пенсии, и работать ему совсем не хотелось.

– Ну, кто согласится смотаться в МК2 и разобраться в чем дело? У кого сейчас нет дел?

Все молчали. Никому не хотелось ехать в такую даль. Тем более, что никто так и не объяснил, что произошло.

– Так, посмотрим, – продолжал шеф, – не занятых сейчас двое. Отлично, выбирайте, кто из вас двоих, кидайте монетку, выпадет орел, поедет Ральф, решка – КК.

Кто-то из сидящих в первом ряду подбросил монетку. Решка.

КК трясло в вагоне электрички. Два часа на поезде – и все равно тот же город. Новые микрорайоны, один – на западе, другой – на востоке, удлинили очертания города, превратив его на карте в подобие шляпы. КК наблюдал за однотипными картинками за окном.

Наконец, поезд остановился, и КК вышел на платформу, имевшую благодаря высоким опорам футуристичный вид. КК раньше тут никогда не был. С высоты МК2 выглядел вовсе не так пугающе, как его описывали. КК остановился у парапета и закурил. Высокие бело-серые дома большими зигзагами уходили вдаль до самого горизонта. КК с трудом заставил себя оторваться от этого завораживающего геометрического пейзажа. Но дело есть дело, и проверив адрес, КК отправился исполнять то, ради чего приехал.

Подойдя к нужному дому, КК увидел красно-желтую линию оцепления, и понял, что пришел правильно. Сотрудник частной охранной организации, приписанной к этому зданию, проверил удостоверение КК и провел его к месту преступления.

Первая мысль, возникшая у КК, когда он увидел то, из-за чего его вызвали, была: «Все совсем не так скучно, как говорил шеф».

На лужайке перед главным входом в здание на скамейке, вытянув ноги, сидел человек в бейсболке. И никому, кроме профессионального медика или опытного сыщика, не пришло бы в голову заподозрить, что сидящий уже по крайней мере несколько дней как мертв.

– Весело тут у вас, – пробормотал КК.

– Да уж, – хмуро пробурчал охранник.

Выполнив все формальности, КК распорядился о перевозке тела в лабораторию при Отделе и опросил свидетелей, точнее – всех, кто толпился на месте обнаружения тела.

По дороге обратно КК пытался свести воедино полученные показания и совместить их с фактами. Информации было немного. Рано утром, когда сегодняшний охранник шел на смену, он заметил на скамейке странного мужчину. Однако, сидеть на лавочке – не запрещено, поэтому охранник не придал этому никакого значения. Во время дневного обхода он обратил внимание, что человек продолжает сидеть в той же позе без движения. Охранник подошел ближе, и увидел на груди у сидящего листок бумаги, на котором печатными буквами было написано: «Кажется, меня отравили» и нарисован грустный смайлик. Охранник тут же позвонил в Особый Отдел. После этого, как предписано инструкцией, оцепил территорию лентой и стал ждать полицию.

Показания остальных опрошенных подтверждали рассказ охранника, но не добавляли к нему ничего нового.

КК размышлял. Кто этот умерший? И вряд ли он умер, сидя на скамейке. Нет, его посадили сюда уже мертвого. И тот, кто это сделал, явно хотел, чтобы труп был обнаружен. Более того, если верить записке, и причина смерти этого человека – отравление, тогда тот, кто его посадил на лавку, явно требует расследования по этому поводу. Следовательно, тот, кто убил, если убийство имело-таки место, и тот, кто посадил на лавку, – это разные люди.

КК достал блокнот и стал записывать.

Есть трое неизвестных: убитый, убийца и тот, кто посадил тело. Условно – труп, убийца и свидетель. КК отчеркнул написанное и стал писать вопросы: связаны ли как-то убийца и свидетель? Откуда свидетель знает, что труп был отравлен? Свидетель – свидетель убийства или узнал об этом случайно? Путаница. КК зачеркнул слово свидетель и написал «сажатель». Сажатель – свидетель? Откуда труп у сажателя? Где он его взял? И зачем? Правда ли труп отравлен? Может, это все вообще плохая шутка?

Записка – тот, кто писал, явно молод. Или хочет казаться таким.

КК снова провел в блокноте горизонтальную линию. Теперь труп.

На вид без явных признаков насильственной смерти. Смерть наступила – когда. КК поставил рядом с этой строкой три знака вопроса. Одежда на умершем старая, но не из помойки. Просто старые чистые вещи. Его ли? Таких много у любого – старые линялые футболки, спортивные штаны. Шлепанцы на ногах и бейсболка – похожи на новые. Проверить! Восклицательный знак.

Так, дальше. Тело в очень хорошем состоянии. Следов разложения практически не видно. Где он находился с момента, как умер? В морге? В холодильнике? КК задумался. Сажатель его вынул оттуда, но зачем? И почему убийца не избавился от трупа? Зачем хранить труп в холодильнике, если его можно закопать или утопить? Может, отравление было случайным, и никто никого не убивал? Например, умер бездомный, выпив какую-нибудь гадость, его тело отнесли в морг и стали ждать, пока кто-то за ним придет. Но никто не пришел… и тогда труп отправили в больницу. Нет, не в больницу, а на кафедру патанатомии. Там студенты узнали про отравление и решили побороться за справедливость. КК усмехнулся. Было бы прекрасно, если б все оказалось именно так. Это была б первая в его жизни гениальная догадка. Но так не бывает.

«Скорей бы пришел ответ из лаборатории, и все анализы, необходимо установить личность умершего», – КК поднял голову от блокнота и посмотрел в окно. Мелькающие за окном бело-серые волны домов уже окрасились в желтые оттенки ночной подсветки микрорайона МК2.

4

КК плохо спал ночью. Ворочаясь, он бессознательно пытался подумать о чем-то хорошем и успокаивающем, но у него ничего не получалось. За какую бы область своей жизни он ни взялся, везде было как-то не так. Работа была нормальная, но удовлетворения не приносила. Семьи у КК не было, никакого серьезного романа – тоже. Последние его отношения были вялыми и бесперспективными – КК поддерживал их скорее по необходимости, чем по желанию, и когда пришло время их прекратить, это шаг дался КК безо всяких душевных мук.

Единственное, в чем КК находил радость, было разгадывание загадок – любых, от судоку и кроссвордов до настоящих преступлений на работе. Но сейчас даже это не получалось, КК злился.

Стать полицейским КК решил еще в детстве, детективные сериалы, которые он смотрел с утра до вечера, рисовали работу следователя как самую интересную и важную профессию в мире. Реальность, как всегда, разочаровала. Много административной работы, много контроля, много начальства, мало интересных дел, и никакой свободы в принятии решений. И еще маленькая зарплата.

Особенно скучно стало, когда старый напарник КК ушел на пенсию, и КК пока что работал один. Интересных дел КК не давали. И вот сейчас, когда нестандартное дело случайно свалилось на КК, он никак не мог с ним справиться. Он даже толком не понимал, с чего начать.

Единственное логичное решение загадки, которое пришло ему в голову, не находило подтверждения. КК лично обзвонил все морги и больницы с вопросом, не пропало ли где-то тело. Получив отрицательный ответ, КК не знал, куда двигаться дальше. На работе его никто не поддерживал, да и делиться своими мыслями КК ни с кем не хотелось.

Оставалось ждать хоть какой-то новой информации. Возможно, из нее удастся извлечь какую-то пользу и как-то продвинуться вперед.

Придя на работу, КК с надеждой посмотрел на свой стол. Никаких документов из лаборатории не было. Время тянулось как резина.

КК успел несколько раз сходить за кофе, покурить, поговорить с коллегами на нейтральные темы, но стрелки часов двигались неохотно, и КК ничего не оставалось делать, как заставить себя рыться в заявлениях о пропавших без вести в надежде найти кого-то, по описанию похожего, на найденный труп.

Заявлений о пропаже было много, но среди них «высокие мужчины среднего возраста худощавого телосложения без специфических черт» попадались редко. КК отобрал около восемнадцати за последние полгода.

Разложив заявления на столе, КК пытался представить, кем именно по профессии мог оказаться найденный труп. Электрик? Зубной врач? Барабанщик? Учитель?

После обеда КК получил долгожданный конверт из лаборатории. Действительно, причина смерти – отравление цианидом. Время смерти около пяти дней назад. Личность не опознана, других повреждений нет, следов борьбы нет.

КК качался на рабочем кресле и задумчиво смотрел вверх. Может, это самоубийство? Или убийство? За последнюю неделю никто не обращался с заявлением о пропаже… Что же мне делать дальше… Может, труп приезжий, не местный… Пять дней назад человека убили, и никто не спохватился! Никто не заметил!

КК достал из конверта зубную карту трупа. Последняя надежда, что такая найдется в базе…

КК вышел на улицу. Вокруг было пусто. Жаркий летний день был в самом разгаре. В какую идти сторону? КК было все равно. Он взял сигарету и медленно побрел к набережной. Расследование не продвинулось ни на йоту.

Дойдя до реки, КК остановился и, облокотившись на парапет, стал смотреть на противоположный берег. Пять дней нет человека! Минимум. И даже с работы никто не заявил в полицию!

Хотя, может, он и не работал нигде. «Но все равно, как же так, – думал КК, – никто не заметил исчезновения человека». Темная сторона подсознания тут же вернула КК к его ночным мыслям «и если ты исчезнешь, тоже никто не заметит». КК почувствовал холодок внутри, потянулся за сигаретой, но неудачно – пачка упала, и две последние сигареты попали в грязь.

«Весь мир против меня, моя жизнь бессмысленна, и я просто медленно иду к бесславному концу», – подумал КК и побрел обратно.

5

Как часто бывает после приступа жалости к себе, новый день КК встретил с неожиданным энтузиазмом. Почему-то у него было хорошее предчувствие. Хотя дело не клеилось, давления сверху КК не ощущал.

– Работаю, но движется медленно, – сказал он шефу при последней встрече.

– Хорошо, – ответил шеф. – Будет что – сообщи.

Такой подход немного успокоил КК, и он в добром настроении шел на работу. Когда он пришел, его ждал сюрприз – новое дело. Мошенничество с арендой. Из большого офисного здания в центре города куда-то пропал арендатор. И хотя срок оплаченной аренды еще не кончился, администрация офисного центра, не получив от арендатора никаких ответов на свои вопросы, решила обратиться в полицию. Мало ли что.

КК был рад прогуляться по центру. Офисное здание, стояло на пересечении двух оживленных улиц. На первом этаже были кафе и магазины, второй этаж занимала редакция какой-то газеты. А остальное – сдавалось под офисы.

КК спустился на цокольный этаж к администратору. Тот пояснил, что на помещение, занимаемое сейчас пропавшим арендатором, есть и другие желающие. Однако по правилам, в конце срока аренды, он должен предложить текущему арендатору продлить договор, и только, если тот откажется, – предлагать другим клиентам. Администратор очень боялся претензий со стороны клиента и потому обратился в полицию, чтобы в случае чего иметь официальное подтверждение, что он сделал все, чтобы выполнить условия договора.

– Чувство такое, что компания просто съехала, никому не сказав ни слова, к ним никто уже почти неделю не приходит, – добавил администратор, – но мы не можем быть уверены.

КК выслушал администратора очень внимательно. Получив на руки копию договора с арендатором на имя некого Стенли, он попросил посмотреть записи камер наблюдения, чтобы понять, как выглядит тот, кого предстоит искать.

Сотрудник службы охраны отмотал запись на неделю назад, и КК увидел высокого немолодого мужчину в сером пальто и шляпе, выходящего из здания. Тень от шляпы закрывала лицо этого человека, и КК попросил отмотать еще на какой-то день, когда лицо попало бы в кадр.

Молодой охранник послушно стал прокручивать записи камеры в обратном направлении. КК, опершись на спинку соседнего стула, нависал над ним, также внимательно всматриваясь в мелькающих задом наперед черно-белые фигуры.

Отмотав пленку на утро этого дня, охранник снова включил запись в правильном направлении. КК прильнул ближе к экрану. Он действительно увидел человека в шляпе, идущего в здание степенной походкой. Выправка военная – отметил про себя КК. Человек на экране поправил шляпу, и КК увидел седые виски и высокий воротник застегнутой рубашки. Лица по-прежнему не было видно.

Охранник предложил просмотреть и обеденное время, когда Стенли мог выходить из офиса без шляпы. Перемотав до полудня, охранник снова поставил запись в нормальном режиме. Однако, к сожалению, Стенли не выходил обедать. Охранник уже почти остановил запись, когда КК краем глаза увидел на пленке знакомое ему лицо. Это, без сомнений, был недавно найденный неопознанный покойник, отравленный цианидом.

КК бросило в пот. Именно такие случайные совпадения позволяли героям его любимых фильмов раскрывать дела. Вместе с охранником он проследил передвижение незнакомца в здании, и выяснил, на какие этажи тот поднимался.

Попросив охранника найти, в котором часу убитый вышел из здания, КК вышел за кофе. По пути он судорожно соображал – незнакомец был еще жив в это день. Выглядел нормально. Судя по лифтам, он был на третьем и на сороковом этаже. Что он там делал? Что там находится? КК подошел к информационной стойке и посмотрел на план здания – на третьем этаже были какие-то конференц-комнаты, но что самое обидное, там находились лифты, поднимающие на более высокие этажи. На сороковом этаже были офисы. Десятки фирм имели офисы на этом, самом высоком, этаже здания – от турагентств до школы моделей. Там находились также фитнес центр и конструкторское бюро. Куда же он ездил? Куда заходил?

КК вернулся в комнату охраны и поставил стакан с кофе перед молодым охранником. Тот благодарно кивнул.

– Ну как дела?

– Не могу найти…пока что.

– В смысле?

– Ну видите, какая запись нечеткая…

– Не понимаю…

– Не могу найти вашего незнакомца, выходящим из здания. Уже сто раз просмотрел.

– Ты хочешь сказать, что он не вышел из здания? – почти закричал КК, чувствуя, как внутри заколотилось сердце.

– Не обязательно, тут множество людей, у кого не видно лица, в смысле четко. Он мог быть кем-то из них.

– Мда, – пробурчал КК. Интуиция подсказывала, что тут не может быть просто совпадение, его незнакомца убили в этом здании! Однако разум был не согласен – нет никаких доказательств, обосновать такой вывод – нечем!

КК ощущал подъем жизненных сил, он чувствовал, что ему под силу разрешить эту загадку. Нужно было только сесть и все обдумать. Главное, не спугнуть удачу и не сойти с правильной тропы.

Купив себе два хот-дога, КК уселся на лавке и раскрыл свой блокнот. Получалось, что два на вид совершенно разных дела связаны между собой. Он не знал, как это доказать, но чувствовал, что прав. Как иначе можно объяснить, что странный арендатор и незнакомец исчезли в один день!

Может, это вообще один и тот же человек? Хотя вряд ли незнакомец вошел в здание, когда Стенли уже там находился. И потом арендатор, этот Стенли, существенно старше и плотнее убитого. Тогда почему они исчезли в один день. Судя по отчету убийство произошло как раз во второй половине того дня, когда Стенли видели в последний раз. Может, Стенли его убил? За что и почему – еще предстоит выяснить. Как убил – мы знаем. Остается самый главный вопрос – кого убили? Личность трупа установить так и не удалось. Все складно получается. КК откусил уже остывший хот-дог и представил, как будет рассказывать в Отделе о своем уже раскрытом деле.

– Представляете, смотрю я на эту пленку, и кого вижу – наш труп! Еще живой и невредимый…

Чуть позже, вернув себя из мечтаний в реальность, КК постарался наметить себе план будущей работы. Надо узнать, куда пошел Стенли после того, как вышел из здания. Там не так много вариантов.

КК достал из сумки папку с делом. Фотография Стенли была и правда очень нечеткой – такую не покажешь свидетелям. С другой стороны, он уходил не в час пик, народу было не так много, может его кто и узнает… Серое пальто, шляпа и зонтик – вот и все приметы. Кто носит пальто и шляпу в такую жару!? Старая закалка?

Тут на глаза КК попалась какая-то непонятная скрепленная степлером стопка. КК долго смотрел на нее, силясь вспомнить, откуда она взялась в его сумке. Потом он понял – это была копия договора аренды, которую ему дал администратор офисного центра.

КК открыл договор. Сначала ему показалось, что в нем нет ничего интересного. Просто координаты сторон и условия договора. Но когда его глаза сфокусировались на самом предмете договора, интерес к документу возрос. Оказалось, что пропавший Стенли арендовал половину третьего этажа – ту, где находились маленькие конференц-комнаты, а также занимал угловой офис с панорамным видом на сороковом этаже.

У КК уже не было сомнений – Стенли и убитый незнакомец были как-то связаны. Получалось, что незнакомец приехал к Стенли на сороковой этаж, там что-то случилось, незнакомца убили, возможно, это сделал Стенли, а потом этот Стенли сбежал. Но куда он дел тело? И как тело оказалось на лавке в другой части города?

КК продолжил смотреть договор. Его привлек срок договора. Казалось странным, что такое огромное помещение снимали на очень короткий срок – каждый раз на три месяца. Правда, потом продлевали. Как будто не были уверены в чем-то или готовились в любой момент сбежать. Первый договор был заключен около трех лет назад. Правда, само здание тоже было новым. КК пришла в голову мысль, и он поспешил в Отдел, чтобы ее реализовать.

6

– КК, шеф тебя искал, – сказал Ральф, увидев входящего в общий зал КК.

– Сейчас зайду, – ответил КК, надеясь, что этот визит не будет слишком долгим и не спугнет удачу.

Постучав к шефу, КК зашел в кабинет.

– Ну что, как идет дело?

– Кажется, я кое-что нащупал, – начал было КК, не решив для себя, готов ли он сейчас делиться своими соображениями с кем-либо.

– Нашли пропавшего арендатора?

– А вы про это дело?

– А ты про какое? Мне тут уже звонили, спрашивали, крупный бизнес, высокие связи. Владелец здания – зять мэра. Контракт подвисает. Хотят там международную бизнес-школу открыть. Огромные деньги!

– Где?

– Где, где… В помещении того сбежавшего парня. В том числе. На самом деле, они чуть ли не полздания хотят арендовать, а половина конференц-комнат – за этим типом числится.

– И что мы можем сделать?

– Это я у тебя спрашиваю! Либо парня найди, либо докажи, что не вернется. Придумай что-то.

– Я понял.

– Он понял! А чем ты вообще все это время занимался? – шеф был раздражен и говорил на повышенных тонах.

– Другим делом, труп отравленный… на скамейке…

– Да кому какое дело! Есть важные дела – а есть проходные. Вот про аренду – важное дело. А это…

– Но там же убийство! Отравление!

– Послушай, КК, – сказал шеф, – там неизвестный труп, который никто не ищет, а здесь – живые люди! От которых судьба твоя зависит, между прочим. Ясно тебе?

Повисла недолгая пауза.

– Вот видишь, лестница стоит? – спросил шеф, – показывая на прислоненную к стене стремянку. – Твоя карьера, это идти по ступенькам вверх. И такие дела, как с арендой – с сильными мира сего – могут поднять тебя на пару ступенек за раз. А твой труп безымянный, если ты не завязнешь в этом деле как в болоте, – в лучшем случае не скинет тебя оттуда, где ты уже стоишь. Правда ты и так почти на полу.

КК молчал.

– Все, иди работай.

КК вышел из кабинета в странном состоянии. Внутри боролись желание доказать, что он не тряпка и может раскрыть оба дела, и нежелание что-либо делать дальше в принципе. Когда он дошел до своего стола, второе, похоже, готово было перевесить.

Но работа есть работа, и переборов себя, КК отправился на поиски камер, в объективы которых теоретически мог попасть Стенли, когда вышел из своего офиса в последний день.

Как ни странно, несмотря на все нежелание заниматься арендатором, КК в этом деле удалось немного продвинуться. Камера на углу улицы отчетливо показала, что никого, похожего на Стенли мимо не проходило. Значит, выйдя из офиса, Стенли не пошел налево. Оставался единственный путь – направо. Дальше, камере дорожного наблюдения удалось заснять Стенли на светофоре. Единственное, что огорчало, что поля шляпы так и не дали возможности в деталях рассмотреть лицо арендатора.

К вечеру КК проследил его путь до сквера. Но дальше начиналась жилая застройка, и камер практически нигде не было.

КК ничего не оставалось делать, как попытаться опросить отдыхающих в сквере на лавочках, не видели ли они похожего на Стенли мужчину неделю назад. Остаток дня он посветил расспросам.

Так же ему удалость выяснить, что арендованные помещения использовались как классы для каких-то курсов повышения квалификации. Это звучало настолько скучно, что КК усомнился в своей теории о том, что Стенли был коварным отравителем. Теперь Стенли казался ему чопорным и сухим преподавателем, самым страшным наказанием у которого была двойка. Единственное, что по-прежнему оставалось странным, что в помещение со следующего дня перестали приходить ученики – так сказал администратор. Но с другой стороны, это как раз и можно было считать косвенным признаком осознанного прекращения аренды со стороны Стенли. Это свидетельствовало в пользу права владельца заключать новый договор аренды с кем бы то ни было.

Вверх по карьерной лестнице…

7

Человек в сером пальто и серой шляпе вышел из стеклянных дверей офисного здания. Он шел медленно и уверенно, размахивая в такт шагам серым зонтиком. Пройдя прямо два квартала, он прошел через сквер и завернул в арку.

Через несколько минут из арки вышел мужчина средних лет в джинсах, бейсболке и черном кожаном пиджаке. Закатанные рукава позволяли увидеть на запястьях концы татуировок в восточном стиле. Мужчина прошел до угла дома, повернул налево и скрылся в баре под названием «Счетовод».

Несколько человек видели, как этот мужчина в черном пиджаке входил в бар.

Один из опрошенных добавил, что, что у местного бармена на руках вытатуированы какие-то китайские змеи. Но он не берётся утверждать, что виденный им мужчина был именно бармен из Счетовода.

При этом никто не видел, как кто-то в сером пальто выходил из арки. Двое, сидевших на лавочке, отчетливо подтвердили, что мужчина в татуировках вышел из арки и вошел в бар, а дама, следящая за ребенком на детской площадке по ту сторону арки, уверено заявила, что видела мужчину в сером пальто.

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что это был один и тот же человек, – сказал себе КК, рассматривая стены в темной арке. Но куда и как он смог спрятать вещи, чтобы переодеться?

КК простучал носком ботинка низ стены. Звук был глухим – ниш нет, ничего не спрячешь. Значит, кожаная куртка была у него под пальто. Но как это доказать?

КК сел на лавку около арки и закурил. Здравый смысл говорил, что все напрасно, и что у этих событий нет никакой связи. Но интуиция упрямо пыталась связать вместе все события последних дней.

Докурив, КК встал, поднял воротник пальто и медленно побрел в сторону бара, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. Поравнявшись со входом, КК заглянул внутрь бара через витраж, сделанный в виде комикса на тему приключений золотодобытчика времен золотой лихорадки. Последняя часть витража, приходившаяся на входную дверь, представляла собой хеппи-енд истории – счастливый золотоискатель стоял со счетами посреди горы золотых монет.

И правда, счетовод, – подумал КК и открыл дверь в бар.

В баре было тихо и темно – идеальная атмосфера, чтобы отвлечься от мира и от любого времени суток. КК прошел вдоль стены со столиками и подошел к барной стойке. Через минуту перед ним появилась пепельница и блюдце с орешками. Подошедший бармен без единого слова вопросительно взглянул на КК.

– Пиво, пинту, – сказал КК.

Бармен поднял бровь, по-прежнему не издавая ни звука.

– Портер, – уточнил КК.

Пригубив пиво, КК откинулся на спинку барного стула.

– Как-то не густо у вас тут…

– Зато тихо, – ответил бармен.

– И всегда так?

– А вы, похоже, не местный…

– Да, случайно забрел…

– К нам редко случайно заходят. Вы тут по делам?

– Типа того. Я…

– Полицейский?

– Так заметно?

Бармен скептически пожал плечами.

– Просто предположил.

– А вы тут давно работаете? Многих посетителей знаете? – КК старался не подать виду, что его интересует сам бармен.

– Уже лет десять.

– Прилично.

Повисла пауза, КК не знал, как продолжить разговор, не спугнув бармена.

– Ну спрашивайте уже, что хотели, раз пришли, – неожиданно сказал бармен.

КК растерялся, он понятия не имел, о чем спрашивать. Всего два года, как он работает в Отделе, и всего второе дело, которое он ведет без более опытного напарника. Импровизация не была его сильной стороной.

– Ничего странного не замечали в последнее время? Никто не приходил необычный?

– Да вроде все как всегда. Никого странного. У нас публика однородная, почасовая. С семи – клерки местные приходят, в девять-десять – студенты. Парочка завсегдатаев. Три явных алкоголика. Хотя уже два – один зашился. Ничего особенного.

– Значит, никаких странностей?

– Говорю ж – нет.

– А в округе есть еще питейные заведения?

– Мы – одни на пять кварталов. За парком есть еще бар, но это далековато.

– Понятно… никаких странностей…

– А хоть за какой период? Когда должны были быть ваши странности?

КК не знал и этого.

– Примерно месяц, – наобум ответил КК.

– Месяц… Месяц… Нет, вроде не было ничего. Ну, только тетка странноватая рыдала в неурочное время с букетом. Продавщица из магазина тут недалеко. Больше никого.

– Интересно. И что в ней было странного?

– Да тоже ничего, просто я ее раньше не видел.

– Ладно, спасибо, за помощь и пиво. Если что вдруг заметите, дайте знать, – КК протянул бармену свою визитку.

Бармен кивнул и положил визитку за кассу.

КК вышел из Счетовода, чувствуя себя ужасно глупо.

8

Около часа КК бродил по кварталу кругами. От бармена ему не удалось узнать ничего нового. Все аргументы, которые указывали на то, что бармен и был пропавшим Стенли, сводились к татуировкам. У Бармена действительно на руках были вытатуированы змеи и иероглифы. Вполне татуировки в восточном стиле, о которых говорили свидетели. На этом какие-либо улики против бармена заканчивались.

Что могло связывать бармена и убитого, КК тоже никак не мог представить. Причина, заставившая бармена притворяться другим человеком, также оставалась загадкой.

После недолгого общения с барменом, у КК сложилось впечатление, что тот – «классический бармен» – в татуировках, бритый, внимательный, в меру общительный и немного уставший. Такой может работать на одном месте десятилетиями, выполняя свои обязанности, но не вникая в работу с головой. Наверное, у него есть хобби. Может, он играет на гитаре или на саксе. Иными словами, типичный бармен – такой, каким его рисует воображение, когда ты слышишь слово «бармен». По крайней мере, такой образ, создавался у КК. И данный конкретный бармен вполне вписывался в эту картинку.

КК очередной раз проходил мимо цветочного магазина, когда вспомнил, что бармен в разговоре о странностях упомянул местную продавщицу.

Открыв дверь магазина, КК был приятно удивлен атмосферой, царившей внутри. Аромат цветов и сливочные оттенки интерьера создавали настроение тепла, уюта, хорошего настроения и покоя. Этот магазин казался антиподом бара Счетовод.

В магазине тоже было тихо и спокойно, но это был такой «хороший покой», какой бывает у ребенка, когда он засыпает в обнимку с плюшевым зайцем после вечернего молока с печеньем. А в баре – тяжелый покой – долгожданное забытье, после выматывающего алкогольного головокружения или безысходного жизненного стресса.

КК позвонил в колокольчик около кассы. На звук из подсобного помещения вышла женщина лет тридцати с небольшим.

– Чем могу помочь? – с улыбкой спросила она.

КК растерялся, но решил действовать уверенно.

– Меня зовут КК, я расследую некое дело. Могу задать вам несколько вопросов? – спросил он серьезным тоном и показал свое удостоверение.

– Конечно. Кстати, я – Роуз, – ответила женщина.

– Скажите, Роуз, вы не замечали ничего странного в последнее время? – КК с ужасом подумал, что глупее вопроса задать продавщице он не мог. Нужно отучиться формулировать первый вопрос таким образом.

– Странного? – уточнила продавщица.

– Да, чего угодно. Может, к вам заходил кто-то странный? Или, может, наоборот, кто-то перестал заходить, и это странно? Или кто-то просил что-то странное? В общем, что угодно – не обычное…

– Нет, вроде все как обычно. Сейчас мало клиентов. Лето. Да и из постоянных клиентов у цветочного магазина – только похоронное бюро может быть! – рассмеялась она.

– У вас в клиентах похоронное бюро?

– К сожалению, нет! – ответила Роуз, – будь у меня такая клиентура, я бы уже давно открыла филиалы по всему городу, а так – еле-еле свожу концы с концами.

– Да, понимаю, – пробормотал КК.

– На влюбленных много не заработаешь! – продолжала женщина, – как жаль, что мужчины не дарят женщинам цветы после второго свидания!

– Понимаю, – повторил КК, судорожно соображая, что бы еще спросить у разговорчивой Роуз. – То есть никто не пропадал за последний месяц. Из постоянных клиентов.

– Из клиентов – никто, – сказала Роуз.

– А не из клиентов? – спросил КК, – из продавцов?

– Нет, за последнее время из моей жизни кроме моего жениха никто не пропадал!

– А что случилось с женихом? – спросил КК, – простите за личный вопрос, – добавил он, пытаясь прикрыть свое любопытство служебной необходимостью.

– Уехал! Бросил меня.

– Что значит – бросил? Уехал? Объяснил что-нибудь? Лично или по телефону?

– По почте.

– Неприятно! – посочувствовал КК. – А вы не пытались с ним встретиться? Поговорить?

– Пыталась, конечно, но он не брал трубку.

– А как он объяснил причины?

– Ему надо было доучиться в своей этой дурацкой школе. Сначала он сказал, что как только он закончит, мы поженимся. И вдруг – письмо. А там, «бла-бла-бла, я уезжаю в путешествие, типа на две недели, бла-бла-бла, когда вернусь, обязательно сообщу. Пришлю открытку! До встречи и связи!»

– Гм, а вы уверены…

– А почему вы спрашиваете? Собственно, что вы расследуете? – вдруг спохватилась Роуз.

– Ничего такого, успокойтесь… А вы уверены, что письмо написал он сам? Вы с ним разговаривали после этого? Он лично подтвердил свое намерение путешествовать?

– Не знаю, нет, может быть, не помню… я сильно выпила в тот день, признаюсь… должна была идти на свадьбу к племяннице. Мы вместе с ним должны были пойти. А с утра – такое письмо. До свадьбы я так и не дошла. Цветы пропали…

– Когда это было?

– Сегодня ровно месяц, кстати.

– И что через две недели, он не объявился? Открытку не прислал?

– Вообще, след простыл! Бросил, что тут еще скажешь.

– Странно это, вам не кажется?

– Я не знаю, что думать. Меня достаточно бросали, что бы я перестала искать невероятные объяснения, – Роуз пожала плечами. – Не пишет и не звонит? Значит, не хочет.

– Вы не думали, что что-то могло случиться?

Роуз вздохнула и снова пожала плечами.

– Я так устала от всего этого. Хочу нормального парня, чтоб с простой работой, без сюрпризов и исчезновений. Мне не нужен герой или тайный агент.

Обычный парень. – Роуз смутилась. – Я опять лишнего наговорила.

– Не берите в голову. А есть его фото? Парня вашего? Раз уж вы со мной откровенны, то, может, я помочь чем-то смогу.

– Я почти все выкинула, чтоб глаза не мозолили. Подождите тут, – Роуз исчезла где-то среди ваз с тюльпанами.

Через пять минут она вернулась с фотографией.

– Нашла эту. Это еще до первого расставания. У нас, знаете, долгая история, несколько раз сходились, но каждый раз ненадолго. Это фото – самый счастливый период. Поэтому я ее оставила, – Роуз протянула КК фотографию.

Там на покрывале для пикника где-то посреди полей, с бокалом в руках сидел мужчина, от взгляда на которого КК побелел. На него с фотографии смотрело уже знакомое лицо отравленного «незнакомца».

КК с сочувствием посмотрел на Роуз, стараясь раньше времени не подать виду, что знает, куда делся ее жених.

– Спасибо, – наконец сказал он, пряча фотографию в свою сумку. – Я возьму ее ненадолго. А вы можете еще что-то сказать о своем женихе. Имя? Место работы? Лучше напишите.

– Конечно, – ответила Роуз, – протянув КК листочек из отрывного блокнота в виде ромашки.

– Спасибо, а вам вот мой номер телефона, если вдруг что, – КК протянул ей свою визитку и вышел на улицу.

– Всего доброго!

КК вышел на улицу и посмотрел на бумагу. Мог ли он подумать, что поход в цветочный магазин даст решение самой важной на данный момент загадке! Личность убитого была установлена – некто НН, бухгалтер из крупной аудиторской фирмы, 40 лет.

9

КК ликовал. Странным образом, ему удалось продвинуться в деле об отравлении. Конечно, все его открытия были случайными, но факт оставался фактом. Интуиция подсказывала, что оба его дела связаны, и ему казалось, что вот-вот он доберется до самой сути.

КК просматривал свои записи по пути на работу. Только что он вышел из офиса фирмы, где работал пропавший НН. Теперь ему было известно, что НН работал в бухгалтерии в крупной фирме более двенадцати лет. Карьерный рост был весьма скромен – его повысили всего один раз за весь срок. Но нареканий у начальства на НН не было. Перед исчезновением НН, как рассказал КК непосредственный начальник НН, написал заявление на отпуск. Хотел взять месяц. Но когда ему дали всего две недели, то НН написал заявление об уходе. Удерживать НН никто не стал, тот отработал положенное и ушел без шума. Нынешний работник, которого взяли на место НН, ничего подозрительного в работе НН не нашел, напротив, все файлы были в порядке, и ему легко было вникнуть в курс дела. Судя по отзывам коллег, друзей у НН было мало, он был замкнут, но при этом держался высокомерно. Кто-то отметил, что у НН были проблемы со здоровьем, он лежал в больнице, но в чем именно было дело, никто не знал.

Из сотрудников, работающих в фирме так же долго, один заметил, что НН сильно изменился за последние годы, стал особо зазнаваться. С чем это было связано, неизвестно, но сотрудник предположил, что с какими-то курсами повышения квалификации, но которые ходил НН. Возможно, НН параллельно с работой получал второе высшее образование?

КК задумался. Образование, курсы повышения квалификации. Как это связано с теми курсами, которые вел пропавший арендатор Стенли? Не может быть, чтоб это было не связано.

С этими мыслями КК вышел из автобуса и вошел в здание Отдела.

– Ну наконец-то! – крикнул шеф, – Зайди ко мне немедленно!

КК вошел в кабинет шефа.

– Ну что я тебе говорил? – кричал шеф, – ты почему меня не слушал!

– Что случилось? – спросил КК.

– Что случилось? Меня мэр отчитал! Вот, что случилось! Меня! При всех моих регалиях!

– Я не понимаю!

– Не понимает он! Ты рапорт свой читал? Там написано черным по белому, что прежний арендатор признан пропавшим! – шеф бросил на стол стопку бумаг. – Нашелся ваш арендатор! Живой здоровый! Ездил на лечение! Приходит, а его все вещички уж собрали! В его помещении – другие люди! Там грандиозный скандал! Я же говорил тебе – зять мэра в деле! Просил же, внимательно!

– Но как же это может быть? – КК непонимающе смотрел на шефа.

– Как, как? Вот так! Пришел, говорят, в последний день своей аренды к администратору. Извинился, что на письма не отвечал, поскольку лежал в больнице. Спросил про аренду. А тут ему и говорят, поздно, братец, ушло твое место…

– Но как же так… а исчезнувшие ученики?

– Каникулы у них! Каникулы! Ты очень-очень облажался! Очень! И хуже того, ты меня подставил! За полгода до пенсии!

У КК потемнело в глазах. Внутри он кипел от возмущения, но ничего не мог противопоставить шефу. Несколько раз он порывался рассказать, как движется дело с отравлением, о своих догадках и о связи двух дел, но шеф даже не думал слушать.

Ощущение несправедливой обиды и неумения защитить себя превращали КК в собственных глазах в ничтожество. Ему уже даже не хотелось защищаться.

КК вышел из кабинета шефа, стараясь не с кем не встречаться глазами. Он чувствовал себя голым и избитым, сброшенным в яму с помоями.

КК перебирал в голове слова шефа и представлял себе, как мог бы на них ответить. Мог ли выйти с достоинством из этого положения. Он понял, что в принципе, это было возможно. Даже без особых усилий. Нужно было просто потребовать уважения к своей работе, к своему мнению, к своей квалификации. В конце концов, он почти раскрыл дело! КК мог потребовать также встречи с мэром, или пожаловаться вышестоящему начальству на шефа. Он мог сделать хоть что-то, чтобы защитить себя. Но не сделал. Он просто стоял, как ребенок, которого злой воспитатель бьет розгами другим в назидание. КК теперь презирал себя еще больше, и ему было стыдно перед самим собой за свою еще недавнюю радость и за свое стремление понравится глупому и беспринципному начальнику.