Читать книгу Огненная волчица - Александра Волк - Страница 6

Жара, поглотившая город, высасывала все соки, душила и сводила людей с ума. В этом году лето сорвалось с цепи и решило показать всю свою мощь. Я сидела на подоконнике в кухне Марьям, подставив лицо под вентилятор, и думала о вчерашнем разговоре. Подруга так и не сумела объяснить своего желания отправить меня снова в Канаду, зато пообещала, если все-таки уговорит (а это у нее почти вышло), то поедет со мной. Она успела познакомиться с Мари и даже с Лераном и по привычке сразу же занесла их в разряд друзей, хотя в реальности друг друга не видели. Любит она новые знакомства, и считает, пока человек тебе не напакостил, он твой друг или очень хороший знакомый.

Домой возвращаться не хотелось, там обитало одиночество, и я боялась остаться наедине со своими мыслями. Как сказал великий Уильям Шекспир: «Быть или не быть, вот в чем вопрос», а вернее сказать: «Ехать или не ехать». Любопытство манило заглянуть еще разок в чужую жизнь, желание увидеть Мари – лишь способствовало этому. И дело не во снах или бредовых привычках жителей резервации, а во мне. Я устала от обыденности и мечтала о переменах. А еще слова Мари и уверенность ее бабушки в моем скором приезде. Что она имела ввиду? Может, все-таки сны что-то значат, но она не хочет говорить без личной встречи? Очень часто люди, умудренные огромным жизненным опытом, видят скрытое от молодости и неопытности. И именно племена и народы, сохранившие свое прошлое не просто в памяти, а в рутине повседневной жизни, обладают различными знаниями и силами видеть намного глубже, чем современный человек. Или это иллюзия, придуманная писателями и шарлатанами для развлечения публики жадной до зрелищ? Как ни крути, а ответить смогут не здесь и не по интернет переписке.

Надо ехать. Легко сказать и трудно осуществить. Проблема заключается в свободном времени. Пусть и не пора для прибыльных контрактов, но и шеф за просто так не отпустит. Марьям же это не остановило. Любимая ее фраза: «Все в наших руках, а руки у нас дотянутся до любого выхода», – прозвучала, как сигнал к действию.

– О чем задумалась?

Я обернулась и посмотрела на подругу, стоящую позади меня. Марьям, хоть и была коренной южанкой в четвертом поколение, но и ее жара доканывала.

– О поездке.

– Так я тебя уговорила?

– Возможно… – я не хотела поспешно отказываться, иначе пришлось бы выдержать новый штурм на мою крепость.

– Замечательно, – она неожиданно оживилась, глаза интригующе заблестели. – Так, может, я тебя уговорю на еще один поступок?

Я уставилась на нее в немом вопросе.

– На выходных перевезем твои вещи ко мне.

– Какие вещи?

– Ты переезжаешь, – я вознамерилась возмутиться, но Марьям иногда сложно перебить, уж лучше позволить ей выговориться. – Моей квартиры хватит на двоих. Тебе надо экономить деньги на поездку, чтобы не трогать свой «золотой запас». Неизвестно как все обернется, и насколько застрянем в том чудесном захолустье.

– Не перегибай палку. Если и поедем, то ненадолго. Мы же в гости, а не на ПМЖ.

– Не загадывай. Жизнь – штука сложная.

– Ты точно уверена в своем решении?

– Точнее не бывает. Твоя аренда заканчивается через неделю?

Я согласно кивнула.

– Видишь, как все ладненько складывается, – Марьям рассмеялась и умчалась за телефоном.

А через некоторое время я услышала, как она кого-то уговаривает помочь «бедным барышням» с переездом. Я улыбнулась, мысленно представив физиономию бедолаги, который согласился помочь с парой коробочек, а в результате увидит целую гору. Но как можно отказать милому светлоглазому существу по имени Марьям.

И вот наступила суббота. Какое легкое и приятное на слух слово – выходной. Эти же выходные напоминали поле боя. За все годы проживания в Сочи собралось много ненужных, но дорогих душе вещей. Наши вещи – это наша память, воспоминания, но зачастую они висят мертвым грузом, принося больше неудобств, чем положительных эмоций.

– Совсем забыла о трудностях переезда. Столько всего. Куда девать?

– Заберем с собой, а потом решим.

Я оглядела опустевшее помещение с чувством легкой грусти, словно отрывала от себя кусочек чего-то важного или ценного.

– Не грусти.

– Я и не думала. Все мое упаковано в этих коробках.

Квартира опустела, но здесь гуляли воспоминания прошлого, потому что люди привыкли наполнять свои жилища не только вещами, но и эмоциями, создавая невидимый для окружающих маленький мир.

А спустя три дня после переезда коробки наконец-таки были разобраны. Я хотела избавиться от лишнего, хотела почувствовать себя свободной, как пять лет назад, когда приехала в Сочи: с одной спортивной сумкой и огромными амбициями на будущее. Я не золушка из сказки и благодаря накоплениям покойных родителей и бабушки была вполне обеспеченной девушкой. На счету лежала неплохая сумма, чтобы начать жизнь с нуля и не думать о насущных проблемах год-другой. А время, прожитое в Сочи, даром не прошло: я сумела приумножить семейный подарок до вполне приличного счета в банке и планировала в недалеком будущем приобрести пускай скромное, но собственное жилье в солнечном городке на берегу Черного моря.

Последняя вещь заняла свое место, последняя коробка сложена в общую кучку для утилизации. За окном безветренная и ясная ночь, город весь в огнях, и звезд практически не видно, зато сияет полная луна. Я устало вытерла тыльной ладонью лоб и ненадолго прикрыла глаза, голову давила тупая боль, появившаяся недавно и быстрыми темпами набирающая обороты.

– Аврора, тебе нехорошо?

– Голова разболелась.

Марьям дотронулась до моего лба прохладной ладонью, а меня словно током пронзило.

– Не трогай!

– Да ты горишь. Надо измерять температуру и давление.

На лице подруги читалось сильное беспокойство, но это лишь досаждало.

– Прекрати! Я не умираю… – слова давались с трудом, к головной боли прибавилась одышка и слабость.

Марьям засуетилась, заставила улечься в кровать и выпить таблетку.

– Попытайся уснуть, а если станет хуже, скажи.

Я устало кивнула и закрыла глаза. Боль потихоньку стихала, и я погрузилась в глубокий и беспокойный сон. Кошмары сменяли друг друга хаотично, не связанные между собой, темнота и огромное небесное светило преследовали в них. А на следующий день все исчезло, как будто ничего и не было. И затем дни снова потекли вперед.

Время то быстро улетучивалось, то медленно тянулось. Оно такое непостоянное, или это люди непостоянны в своих эмоциях, решениях и поступках, и время не может приспособиться к нашему ритму жизни? Лето подходило к концу, жара спала, прошел дождливый циклон, воздух стал мягче, а солнце нежнее. Марьям подготовила свой последний проект, сдала заказчику и полностью углубилась в подготовку к отъезду. Маленькие планы выросли в масштабное действие.

Основной проблемой осталось, что сказать моему шефу. На ум приходили одни банальности: болезнь, свадьба друга, семейные проблемы, но это не достаточно весомые аргументы, чтобы выпросить у Александровича отпуск. И подруга предложила абсурдную идею, от которой я вначале отказалась наотрез, а в итоге именно ее использовала: замужество с иностранцем. Не в прямом, конечно, смысле.

– Александрович не поверит.

Я была уверена в своих словах, потому что знала шефа не первый год. И он не просто мой начальник, а хороший друг – человек, который поверил в меня в тот момент, когда я уже находилась на грани самобичевания: высшее образование отсутствовало, опыт работы хоть в какой-нибудь отрасли тоже. В общем, в тот период жизни мое место под солнцем не определялось.

– А ты попробуй, – и Марьям заговорщицки подмигнула.

И я попробовала, нагрянув в кабинет шефа спустя два дня после нашего с ней разговора, и была очень удивлена.

– Эдуард Александрович, у меня к вам серьезный разговор.

– Серьезный насколько?

– Очень! – я затолкала поглубже рвущееся наружу сомнение. – Это касается моей личной жизни.

– Выходишь замуж?

– Что? С чего вы взяли? – я уставилась на начальника, а он вел себя, словно с ним о погоде заговорили: сидел в огромном кресле, перебирая бумаги, и лишь изредка поглядывал в мою сторону – эталон невозмутимости!

– Ну, а что может быть серьезней для молодой девушки без семьи, но с отличной карьерой?

Я пришла в замешательство. Все происходило настолько легко и просто, не особо и верилось.

– Да. Но есть важный нюанс. Он иностранец.

– В чем проблема? Надо помочь с разрешением на брак?

– Нет. Мне надо уехать на несколько недель.

Дальше я тараторила без передышки, боясь, что шеф прервет мой красноречивый монолог, сотканный из вранья. Необходимо было его убедить. Иногда человек ради собственного спасения проявляет виртуозность в том, что всегда считалось неприемлемым для его совести. Дорога назад закрылась, да я и не хотела возвращаться.