Читать книгу Вопросы и ответы - Алексей Альбертович Комаров-Самойлов - Страница 4
2. Размышления
ОглавлениеЛик
Причудлив этой жизни лик,
В глазах её – печаль столетий,
И каждый необъятен миг:
Неповторим – для каждой клети,
Когда за каждою стеной
Свои – и радости, и грусти,
И нет дороги здесь иной,
В столице или захолустье…
Причудлив этой жизни лик,
В устах её – смурные речи,
И слышен каждой клети крик,
А, в храмах – скорбно тают свечи,
И нет дороги здесь иной,
В столице или захолустье,
Когда весь мир, увы – такой,
Где есть и радости, и грусти…
Ранняя весна
Пришла весна и тёплою, и ранней,
Какой ещё предстанет нам весна?
Быть может, выдастся экранней,
А, может – спрячется она?
И будут заморозки, подморозит,
Когда начнётся пышный цвет:
Она – такая, и не спросит,
И свой предложит нам сюжет.
Бог даст, и Пасха тёплой будет,
Без заморозков будет май,
Но, всё – по воле Божьей будит,
Чтоб мы земной не забывали рай,
Который к нам с весной приходит
И пробуждает ото сна,
Когда погодит или непогодит,
На то – и ранняя весна…
Весна
Сегодня солнце вышло на подмостки
И с крыши падает капель,
Гуляют старики, подростки,
Пока что – март, потом – апрель,
А там и май, под трелью соловьиной
Ворвётся тёплым летом к нам,
И жизнь начнётся с новой силой
И мы зимы забудем хлам.
Ну, а пока – весна приходит,
До лета нам ещё дожить,
Но всех уже весна заводит
И все хотят гулять, любить…
По-бунински
Земля обнажена, почти сошли сугробы,
Тепло уже, как летним днём,
И жизнь опять выходит из утробы,
На кухне вы талдычите втроём,
А, в городе – ютится вечер,
Над крышами – витают сизари,
И шум столичный покрывают речи:
В окне – снаружи, за дверью – изнутри…
Мужички
Баламуты-мужички из магазина,
Под окнами снуют в полночь,
Для тел купили керосина,
Чтоб их реальность превозмочь,
А, после – выйдут на работу,
Чтоб обсуждать победный марш,
Потом, под мамину заботу,
Супы зачерпывать из чаш…
И, жить – законно – в выходные,
Когда на небе солнце есть,
Когда не трогают родные,
Когда чиста мужская честь,
Чтоб мерить тёплые сезоны
И ждать Любви взамен чудес,
Где под сердечные поклоны:
Снимает шляпу старый бес…
Воспоминания
Я помню пельмени пельменных,
Я помню пиво пивных,
Где раков съедали толстенных,
Которых варили живых,
Для пьяных был вытрезвитель,
Для наглых – кутузка была
И жил народ победитель,
И радость на лицах жила…
Теперь не осталось пельменных,
Теперь не осталось пивных,
Где раков съедали толстенных,
Которых варили живых,
Для пьяных теперь – подворотня,
Для наглых – свобода теперь,
И, вот – победитель сегодня,
Как в клетке затравленный зверь…
Грусть
Не знаю, от чего-то грустно,
Быть может, от того, что мне
Не терпится воспеть искусно,
Вот в этом Богом данном дне,
Того, что дорого и свято,
А, может – о совсем другом,
Как в поле пахнут рожь и мята,
Как лето кончится потом…
Придут дожди, грибы лесные
На мхами по заросшем пне,
А, в блюде – яблоки простые
И увядание в окне…
Я знаю, от чего мне грустно,
Я знаю, почему всё – так:
Всё потому, что это чувство
Не терпит жизни кавардак.
Донечке
Дочура жаждет рисовать:
Ван Гогом или Тицианом,
Ей предстоит ещё познать,
Как стать в искусстве хулиганом,
А, этому учиться нужно:
Самой и с помощью других,
Себя преодолев натужно,
Чтоб было лучше чем у них…
Учись, любимый мой ребёнок!
Познай искусства радость, боль!
Дворцов всю прелесть и избёнок,
Как в них живут вельможи, голь,
Где познаётся жизнь трудами
В искусстве или от сохи…
Смотри на мир Любви глазами
И не забудь мои стихи…
Ожидание
Я постоянно жду чего-то,
И жду судьбе наперекор,
Когда святая позолота
Ведёт осенний разговор,
Когда в природе – бабье лето,
И сердцу бедному легко,
Но мне не разгадать секрета,
За что оно так высоко?
Лилею светлые надежды
И наслаждаюсь тем, что есть,
Но эти светлые одежды,
Как человеческая лесть,
И, вот я жду – и окрыляюсь:
Даст Бог, дождусь чего-нибудь,
Всю жизнь чего-то дожидаюсь
И подожду ещё чуть-чуть…
Сергиев посад
Посадское дно меня невзлюбило,
Как и в Москве – натравлено здесь,
Где чистое топчет бесовская сила,
Где, так очевидна тюремная спесь.
Здесь святость земли поливается грязью,
А чистых так мало, как в те времена,
С которыми Лавра духовною связью,
За что большинству ненавистна она!
Так, что же поделать – такая свобода:
Другой не хотели и вновь не хотят,
Мы здесь чужаки для простого народа,
Который и здесь атеизмом объят.
