Читать книгу Библия сновидений. авторский сборник - Алексей Алехин - Страница 15

Случай с Дэйвом всколыхнул во мне очередной эпизод из прошлой жизни. В последнее время я все чаще вспоминаю Рыжуху, мне до сих пор иногда ее не хватает. Как она сейчас? Обрела покой, о котором так мечтала когда-то?

Теперь я понимаю, что основной причиной нашего расставания стали не столько разные взгляды на жизнь и идеологические убеждения, сколько наше нежелание выслушать друг друга. Думаю, что у нас был шанс все изменить, в конце концов не такие уж мы были и разные – во многом я был согласен с ней, но признать это вслух не желал. Тот вечер не стал исключением – это был единственный раз, когда я перешел черту и накричал на нее…

– Говорю тебе: технологии губительны!

– Почему ты видишь прогресс в черном свете? Не понимаю.

– Что здесь непонятного? Это же тюрьма, тотальный контроль.

– Ну, и что? Не вижу ничего плохого в контроле, скорее наоборот – одни плюсы.

– В чем же это, если не секрет?

– Во всем. Начиная от удобства и заканчивая предупреждением нежелательных проявлений в социуме, преступности наконец.

– Это все, конечно, хорошо, просто мне с большим трудом представляется сама идея, что власть может источать благодетель.

– Да, что ты заладил: они – то, они – сё. Согласись, ведь намного лучше, когда тебя окружают устройства, призванные сделать жизнь комфортнее.

– Безусловно. Только, если это не сковорода с чипом, к примеру.

– Чем она тебе не угодила?

– Хотя бы тем, что это развязывает руки тем, кто у руля.

– Каким это образом, интересно?

– Вот мы с тобой сейчас беседуем на неудобную тему, я критикую власть, которой такие разговоры ни к чему. Им ничего не будет стоить устранить такого представителя общества. Представь ситуацию, я подхожу к плите, и умная сковорода взрывается, а потом это спишут на взрыв газа. Что скажешь?

– Естественный отбор никто не отменял.

– Ага, если это не касается тебя. И вообще, о каком отборе ты говоришь? Это здесь при чем?

– О том самом. Выживут только сильнейшие, ведь именно поэтому человечеству удалось столько протянуть, и дальше будет точно так же.

– Ты это сейчас серьезно?

– Абсолютно! Тебе что-то не нравится?

– Собственно говоря – все. Начнем с того, что естественный отбор закончился, когда человечество стало объединяться в группы. Все, что мы наблюдаем после этого исторического события – есть отбор искусственный.

– Пусть так, но разве это плохо?

– А что хорошего? Вправе ли мы решать, что-либо? Понимаешь, когда эволюция происходит по воле природы, то есть естественным образом – это нормально, но, когда люди своевольно берут бразды правления и начинают творить – все выглядит каким-то насильственным. Так не должно быть!

– То есть, ты считаешь нормальным топтание на месте?

– Не совсем так. Я считаю, что необходимо развиваться, учиться противостоять внешним угрозам, создавать различные средства защиты и стремиться к упрощению и автоматизации труда. Но в глобальный процесс лезть мы никакого права не имеем. Может, я нагнетаю, но, если не изменить вектор развития, мы так или иначе себя уничтожим.

– Ну, знаешь, если так рассуждать, то выходит, что человечество было обречено с самого начала, а если точнее – с того момента как взяло палку в руку, потом топор, лук, оружие наконец.

– Опять ты начинаешь? Люди не произошли от обезьян – это полная чушь! И не надо передергивать.

– Никто не передергивает. Любые блага изначально несут в себе как положительный, так и отрицательный заряд, но это вовсе не значит, что нам лучше не развиваться. И да – человечество – продукт животного мира, природы. И, раз уж нам дан разум, мы просто обязаны улучшать себя самостоятельно.

– Каким же это, интересно, образом?

– Ну, хотя бы не плодить уродов.

– Что ты имеешь в виду?

– Необходимо изменить социальную политику и никаких пособий семьям, воспитывающим неполноценных детей – это экономическая обуза.

– Ты еще расскажи про необходимость абортов.

– И скажу, или, по-твоему, лучше брать на себя такую ответственность, а потом мучиться всю жизнь?

– Ты себя вообще слышишь? Ницшеанство какое-то. И вообще, мы не в Спарте, многое поменялось с тех пор.

– Мы возвращаемся к началу нашего разговора. Повторяю: я за то, что выживают сильнейшие.

– Так-то оно так, но не путем же уничтожения себе подобных, пусть и физически слабых. Цивилизованнее от этого мы точно не станем.

– Еще как станем, если проредим генофонд.

– То есть ты за евгенику?

– Двумя руками «за»! И еще ты забыл про трансгуманизм.

– Хорошо, если ты рассматриваешь эволюционный процесс в таком масштабе, да и вообще любой глобальный вопрос, предлагаю для начала примерить ситуацию на себе…

– Что ты имеешь в виду?

– Не перебивай, дай договорить! Ответь на вопрос, как следует поступать с детьми, которые стали инвалидами скажем лет в двенадцать?

– Никак. Это другое.

– Ни хрена не другое!

– Что ты мне рассказываешь? Есть врожденные, или наследственные, заболевания и приобретенные.

– Отлично! Проблема в том, что некоторые из них, те, которые обусловлены генетически, могут проявиться в любом возрасте. Стивен Хоккинг, как пример.

– От этого никто не застрахован.

– Вот именно! Поэтому, если мы говорим о лишении жизни нерожденного человеческого существа с имеющимся генетическим заболеванием, которое удалось определить в период внутриутробного развития, следует сказать и о «лишних» представителях общества, обузе, как ты выражаешься, которые стали такими уже после появления на свет, независимо от их возраста. От них тоже надо избавляться?

– Не знаю, может и надо.

– А теперь самое главное. Ты готова поступить так, случись подобное в твоей жизни?

– Да, я за эвтаназию.

– Ты не совсем правильно меня поняла. Если ты дискутируешь, то будь готова идти до конца. Усложним задачу – готова ты поступить так со своими детьми?

– Нет, конечно.

– Извини, но тогда какого хрена ты мне тут рассказываешь про необходимость отбора, пользу евгеники и прочую чепуху. В конце концов диагностика врожденных уродств тоже не совершенна, и может ошибаться.

– Может, но я все равно считаю, что лучше перестраховаться.

– А я считаю, что лучше развивать науку в этом направлении, и возможно в будущем мы научимся программировать гены и влиять на развитие плода.

– Пока не научились, необходимо регулировать рождаемость.

– Очень вражеская мысль. Кто тебе дал право решать за других жить им или нет?

– Не имеет значения. Так будет правильно.

– Так будет не по-людски, убийство всегда убийство.

– Ничего подобного. Это евгеника!

– Да нет, дорогая – это геноцид. Как и вся твоя цифровая реальность с ее трансгуманизмом.

– Никакой это не геноцид, а будущее и эволюция – новая ступень человечества.

– Ты отдаешь себе отчет, чем это все обернется?

– Ничем ужасным, просто люди изменятся и станут совершеннее, сильнее и выносливее, если хочешь.

– И это все? То есть тебя не останавливает даже, сколько будет жертв? Мало тебе роста смертности от рака? И так уже скоро города станут похожими на микроволновки.

– Перестань, кто-нибудь да выживет, и у этой части населения будет иммунитет. Процесс эволюции не остановить.

– Ну, и бог с тобой! Живи в своей микроволновке…