Читать книгу Первый рыцарь - Алексей Александров - Страница 3

Прекрасный Лангрон, жемчужина запада, выглядел жалко. Половина города лежала в руинах, а вторая – горела. Черный дым пожаров смешался с пороховым, породив на улицах грязно-серый смог. Плотный, словно утренний туман. Видимость упала до нескольких метров, лишая огнестрельное оружие его преимуществ.

– Старик, я все, – в голосе Теодора Горза, он же «Феникс-2», чувствуется усталость и облегчение. – Синее пламя!

Яркая синяя вспышка где-то на востоке, за крышей остатков крытого центрального рынка известила меня о том, что теперь я воистину первый и последний рыцарь если не на всем континенте, то в этом обреченном городе.

Оруженосцы сгорели еще в предместьях, пытаясь удержать наспех вырытые деревоземляные форты с остатками полевых пушек. Но за эти три года альвы научились брать даже грандиозные родовые замки фольхов, так что наши жалкие орудия и форты оказались сметены, словно сухая листва. А с ними и три юнца, три месяца как закончившие ускоренные до невозможности курсы Академии Доблести. Впрочем, большинство выпускников этих курсов погибли еще раньше.

– Синее пламя! – Звуки вырываются из груди с трудом. Магическое истощение и возможное выгорание не просто маячит где-то там, а стоит в полный рост и приветливо раскрывает мне свои объятия. Радует одно, милосердное синее пламя я встречу все же раньше.

Но не сейчас. Чуть позже! Война проиграна, но сражение еще не закончено!

С диким ревом разметав наспех собранную баррикаду, прикрываемую сержантом, латником и горсткой ополчения, на площадь ворвалась альвская боевая химера – редкая по силе и уродству помесь лесного тура, виверны и паука.

Прицелится, привычно напитать маной глефу. Сверкнув цепочкой золотых рун, волна магической энергии прошла по стальному древку, сфокусировалась на острие и рванула к цели тонким белым лучом светового копья. Лишившись половины черепа и одного из трех рогов химера взревела, словно ее убивают. И не ошиблась!

В три длинных прыжка сократив дистанцию, тяжелый голем одним небрежным движением крутанул глефу над головой. Потемневшее от слизи и крови боевых химер, слабо искрящиеся от остаточной маны лезвие ухнуло вниз. Лязгнув острыми клыками, голова химеры покатилась по выщербленной мостовой. Очередной яркий луч светового копья прошил покрытое чешуей и уродливыми, похожими на гнойники наростами тело насквозь, выбивая из него последние остатки жизни.

– Назад! – прохрипел я, в переговорную трубу сорванным голосом. Но защитники баррикады в моих приказах не нуждались. Пофыркивая паром из поврежденного паропривода, сержант подхватил малую бомбарду и потащил ее на новый рубеж обороны. Латник залил тело химеры и остатки баррикады огнесмесью из ранцевого огнеметателя, и в городе на один пожар стало больше. Используя ружья вместо посохов и помогая ходячим раненым, ополченцы стали отступать через площадь к новому рубежу обороны. Несколько тяжелых раненых остались лежать возле полыхающей баррикады, сжав в руках круглые шары ручных бомб. Спасать их не было никакого смысла. Да они и сами знают это.

Все мы мертвецы. Просто одни уже умерли, а другие умрут если не на новой позиции, так на следующей. Сколько тех позиций осталось до темной воды залива Гостей?

Ветер крепчал, раздувая пожары. Похоже, кораблей больше не будет. На море Рифов и в заливе Гостей сейчас должна твориться знатная болтанка. А значит, корабли за нами не придут. Да и откуда им взяться? Один из последних, как я знал, должен забрать малый круг магов. Остатки рода герцогов Флона слишком ценный ресурс, чтобы жертвовать ими в битве, которую нельзя выиграть. Несколько часов они прикрывали весь город сферой защиты, нейтрализуя большую часть зловредной магии альвов. За это время жаждущие сковырнуть последний оплот хомо древолюбы так влезли в битву, что ударить ничем особо убойным, способным снести Ланстронг вместе с защитниками, уже не могут.

Островитяне пригнали все, что держится на воде и несколько последних дней вывозили с побережья всех кого могли. Надо отдать им должное, многих удалось спасти. Но не всех, увы.

– Дракон! Дракон!

Дикий крик пронесся над городом, подхваченный сотнями глоток. Где-то справа огненный поток ударил с небес, сметая оборонительные рубежи с улицы Горшечников. А затем пламя дошло до площади и отыскало «Гром». Артиллеристы, в том числе и одаренный офицер, просто исчезли, не успев понять, что их убило. Тяжелая осадная бомбарда взорвалась, опрокинув набок своего соседа «Сотрясателя».

Вот и все, прощай поддержка сверхтяжелой артиллерии. Не мне судить об эффективности ее обстрела, но периодический грохот двух гигантов дарил кукую-то странную уверенность.

Если раньше у меня была надежда, то теперь она исчезла – до ночи мы не продержимся. Наши оборонительные линии таят, словно снег на солнце.

Проклятый дым! Проклятый дракон! Откуда только взялся? Давно альвы не бросали их в битву. Несмотря на слабость империи, война не была для альянса древолюбов легкой прогулкой. Потери их не сравнятся с нашими, но велики. Да и хоть их земли простираются на половину континента, самих альвов не так много. Капля, по сравнению с морем людей. В долгой, практически вечной жизни есть свои недостатки.

Но куда делся этот проклятый дракон? Все произошло так быстро, что я ничего не успел сделать. Но шанс есть! Альвы самоуверенны и высокомерны.

Притаившись в тени колокольни – сомнительная, но все же защита – я направил глефу в небеса. Где же ты? Покажись! Возможно, боги услышали мои молитвы, но скорее всего наездник дракона так уверовал в близость победы и свою неуязвимость, что потерял последние остатки осторожности.

Тень появилась со стороны залива. Даже не тень, а просто темное пятно явственно видимое в дыму на фоне клонящегося к горизонту солнца – первая ошибка.

Дракон по-хозяйски пронесся над портом, поливая огнем во все стороны. Сделал круг торжества, поджигая то, что еще не горело, и пошел прямо на меня – вторая ошибка.

Луч светового копья разрезал густой туман дыма, ударил в тень. В последний миг, почувствовав угрозу, дракон дернулся в сторону. Поздно! Луч пробил щит, поставленный наездником, и резанул по крылу. Владыка небес смешно дернулся, пытаясь удержаться в воздухе. Но куда там, против естества не попрешь. Он еще попытался замедлить свое падение, отчаянно работая крыльями, но новый луч поразил его точно в грудь, распарывая толстую, похожую на стальные пластины чешую, словно нож бумажный лист.

Дракон перестал бороться за свою нелепую жизнь и рухнул вниз, разворотив верхние этажи мэрии.

Переборов слабость, я подбежал к развалинам и очень удачно свесившейся в пролом башке ящера. Глефа взлетела вверх и вновь с беспощадной точностью упала, врубаясь в шею твари, возомнившей себя владыкой неба. Удар! Еще удар! Толстая чешуя, жесткие мышцы и плотные кости поддавались с трудом. Даже зачарованному на остроту и прочность лезвию, способному разрубить железнодорожный рельс, потребовалось несколько ударов. Наконец отделенная от тела голова дракона рухнула на мостовую. Все, теперь тварь не откачают!

Осматриваюсь.

Так, а это что за козявка суетится?!

Несмотря на падение с немалой высоты, управлявшая драконом альва уцелела. Ноги ее были вывернуты под неестественным углом, лицо залито кровью. Но несмотря на раны, она уже отчаянно творила какую-то волошбу… пока нога «Феникса» не раздавила ее, словно назойливое насекомое.

Только так и никак иначе! Никакой жалости и пощады! Пленные нам не нужны! Да и альвы крайне редко попадали в плен. Гордячки – в неволи не живут. Приказывают себе умереть и умирают.

Да и драконы достаются только верховным, а к этим сучкам у меня особые счеты. Эти твари руководят массовыми жертвоприношениями, во время которых под нож пускают тысячи пленников. Но это мелочи по сравнению с эффектом от подобных ритуалов. Одна Изумрудная чума стоила империи такого количество жизней, что если сложить кости погибших вместе, то гора вырастит до неба. Так чего их жалеть?

Улица Горшечников пылала, остатки уцелевших в огненной бездне защитников откатывались назад к порту, где тоже ждал огонь. Один из сержантов, почерневший, словно трубочист, мимоходом стукнул меня по ноге, привлекая внимание, и указал на ведущую к порту улицу.

– Уходите. Остаюсь, – отозвался я.

Молча кивнув, сержант ушел.

Каждый из нас сам выбирает себе место для смерти. А мне отступать не имеет смысла. Все тело болело, из носа текло что-то теплое. А при синхронизации с мехом это то еще ощущение. Похоже, выгорание пришло раньше, чем милосердное синее пламя.

Хотя… я пошевелил рукой. Мех подчинялся. Слабо, неохотно, словно тело было погружено в воду. Но пока что подчинялся.

Что же, даже умирающий тигр способен нанести не один смертельный удар.

Остатки заслонов на улице Горшечников ушли, отступили лишившиеся работы корректировщики, сидевшие на колокольне. Хотя, что они в таком дыму могли корректировать?

Встав перед ведущей к порту улице, я поставил «Феникс» на одно колено.

Положив глефу перед собой, голем замер, уперев руки в землю. Со стороны создавалось впечатление, что рыцарь покинул свой «доспех». Сделав самое совершенное оружие людей бесполезным куском железа.

Первый ликан появился минут через десять. Двухметровая, тень промелькнула в клубах дыма. Но тут же скрылась, явно заметив сквозь мутную пелену очертания угрозы в виде паладина. Да и сложно не заметить такую махину, высотой с трехэтажный дом.

Кислотная граната прилетела откуда-то из дыма слева. Метали явно наугад, куда-то в мою сторону, а потому глиняный сосуд разбился, не долетев где-то метр до ноги «Феникса». Темно-зеленая жидкость зашипела на мостовой, пошла пузырями, постепенно разъедая камни кладки.

Все же ликаны хоть и дикари дикарями, а в алхимии толк знают. Одна кислотная граната ничто даже для оруженосца. В худшем случае повреждения получат руны на внешней броне. Но десяток таких гранат, прилетевших из засады – а в них ликаны настоящие мастера, если не магистры – приведет к выводу легкого меха из строя. Повезет, если сам оруженосец уцелеет. И упаси боги живым попасть ликанам в плен. Поедание еще живых врагов, впрочем, как и свежих трупов, является частью их богомерзкой культуры. По их верованиям, вкусив плоти врага, ты получаешь часть его силы. А если враг имел глупость попасть к тебе живьем, то его еще и хорошенько помучить надо – и мясо слаще, и силы больше.

Еще две гранаты прилетели более удачно. Одна угодила в левую ногу, вторая разбилась о корпус, едва не поразив полусферу люка, расположенного сверху вместо головы. Попавшая на ногу кислота разъела одну из рунных цепочек. Насколько я помню, она отвечает за облегчение меха и улучшение управляемости. А значит, левая нога станет слушаться хуже, чем раньше.

Неважно! Ждать! Терпеть! Долгий бой в мои планы не входит – не выдержу я долгого боя. А на те несколько минут, что у меня будут, это никак не повлияет.

Еще одна кислотная граната прилетела в корпус. Теперь ликаны не прятались. В дымной пелене мелькало не меньше десятка теней. А слуховые окна доносили до меня их грубую, больше похожую на смесь рычания с подвыванием речь. Человеческие голосовые связки ничего подобного выдать просто не в состоянии.

Ближе. Подходите ближе, мои серозадые друзья.

Жаль, что пришли вы, а не альвы. А еще жаль, что в баках с огнесмесью пусто, как в пустыне. Но ликаны все же лучше, чем просто призванные и измененные неразумные твари, которых альвы волнами гонят перед своими армиями.

Наконец-то, не дождавшись реакции, ликаны решились. С радостными подвываниями и гортанными подрыкиваниями два десятка дикарей, похожих на вставших на задние лапы волков, окружили застывшего «Феникса». Размахивая пращами, кривыми длинными ножами и копьями они чуть ли не танцевали вокруг «Феникса».

Огнестрельное оружие, как и все союзники древолюбов, ликаны презирали. Считали его нечистым. Да что оружие, они и одежду практически не носили. Все их одеяние – ременная сбруя для гранат и оружия. Несмотря на это надо признать, противниками они всегда были довольно опасными. Безоружный ликан с легкостью порвет десяток мужчин. А десяток ликанов-воинов, вооруженных только мечами и копьями, имеет все шансы разделаться с десятком латников. Несмотря на то, что у последних будут револьверные винтовки.

Один из ликанов, возможно вожак, подошел к ноге «Феникса». Обнажив скрытое в меховом мошоночном мешке хозяйство, он принялся мочиться на голема. Остальные ликаны поддержали соплеменника радостными подвываниями.

Он и умер первым, размозженный железным кулаком.

Подхватить глефу. Быстрый взмах. Разрубленные зачарованным лезвиями на пополам ликаны валятся. Радостные подвавания сменились скулежом обиженных и испуганных шавок.

Бить! Топтать! Крушить!

Двум или трем удалось удрать. Быстрые они, эти половички для ног. Очередная граната, прилетевшая со стороны колокольни, разбилась о грудь «Феникса», начав разъедать броню. Щит маны мне уже не поставить, световым копьем наглецов не резануть – сил не осталось. Да и не убивают мух с помощью кувалды.

Вперед! Пока выгорание не произошло и махина голема подчиняется мне, словно родное тело.

Поздно… Понять, что в меня прилетело, я не успел. Ослепительная вспышка резанула по глазам, заставила зажмуриться. А вот и магия. Где-то близко маги альвов у шаманов другой арсенал заклятий.

Понял, что падаю. Сложно удержать равновесие тяжелой машины, если одна из ног практически оторвана.

Короткий миг падения. Удар. Несмотря на синхронизацию, притупляющую боль, чувствую, как ремни кресла впились в тело, едва не сломав ребра. А может и сломав, кто его теперь разберет. Ощущения в области груди препаршивые.

Вот и стал я ближе к земле.

Пытаюсь приподнять меха, завалившись на бок можно использовать хотя бы одну руку. Но сделать этого мне не дали. Разворотив мостовую, из-под меха вынырнули длинные щупальца толстых, словно корабельные канаты лиан. Я и дернуться не успел, как «Феникс» оказался надежно связан по рукам и ногам.

Пароприводы взвыли, плюнулись паром ихора, но разорвать путы было не в моих силах.

Можно себя поздравить, Старик. По мою душу пришел кто-то достаточно сильный, чтобы спеленать тяжелого паладина. Либо еще одна верховная, либо кучка магов помельче, так называемых видящих, а не жалкие шестерки вроде тех же шаманов.

Первыми в этот раз появились варгары – самый молодой из разумных видов нашего мира. Очень похожие на людей, но с рядом звериных черт. Словно кто-то смешал ликана и человека. Уши торчком, как у тех же ликанов, но хвостов нет, как и шерсти. На голове вполне нормальные волосы. А вот глаза с вертикальным зрачком, а во рту присутствуют явно выраженные звериные клыки.

Собственно, каких-то пятьсот лет назад варгары и были людьми. Проиграв очередную войну, Высокий дом Варгар увел за Владычицу всех своих последователей. Знал, что в Великих топях никто не станет его искать.

Про беглецов быстро забыли. Время тогда было такое, что Высокие дома, предтечи фольков, исчезали также стремительно, как и появлялись. Но беглецы выжили. Выжили и изменились. Решив последовать примеру ушастых пророков древолюбов, дом Варгар отринул только нарождавшийся технический прогресс и решил стать единым с природой. Может сами решили, а может и «друзья» альвы взяли их в оборот – история тут умалчивает. Но по итогу в мир пришли варгары – уже не люди, но еще не ликаны.

Погано, что новый вид не значит малочисленный. Плодятся эти ублюдки, что кролики или крысы. И трех веков не прошло, как варгары заселили всю Великую топь и земли к юго-востоку от дельты Владычицы и Пресного моря. А сколько их на землях альвов не знают наверное и сами альвы, охотно беря варгаров к себе в услужение. А те и рады прогнуться перед ушастыми сучками, считая альвов чуть ли не богами.

От экскурса в не столь далекую историю меня отвлекло появление альвов. Ушастые хозяева, а вернее хозяйки, мужчины альвов если и существуют, то их никто никогда не видел – перестали прятаться за спинами «союзников» и явили таки миру в моем лице свои лица.

Я вновь дернулся всем телом, пытаясь вырвать «Феникса» из плена лиан. Один удар! Всего один! Но куда там! Остается одно.

– Синие пламя, – прошипел я одними губами, вливая остатки маны в рунные цепочки управления огненным кристаллом парового котла… но ничего не произошло.

Проклятые древолюбы! Не хотят мирно взлететь на воздух вместе с «Фениксом». Но я сам виноват – слишком долго ждал.

Пластины нагрудной брони «Феникса» стали лопаться и отлетать, словно сброшенная чешуя. Сначала легко заменяемый внешний слой, а затем пришел черед и цитадели пилота. По глазам резануло светом заходящего солнца, тело скрутила дикая боль принудительно разорванного слияния. Увы, миг забытья был краток. А когда он закончился, я обнаружил себя лежащим на мостовой, в окружении древолюбов всех видов и полов. Безоружным, что самое обидное. Кортик, висевший на левом боку куда-то делся. Хотя, какое из него оружие, чисто ритуальная цацка из тех времен, когда рыцарям полагался меч. А вот мой верный «Вепрь» – пятизарядный револьвер, было жалко.

– Ты жив, хомо? – зло прошипела одна из альв на довольно неплохом имперском. Судя по украшенной драгоценными камнями диадеме в черных волосах, она была одна из видящих, что стоят лишь на одну ступень ниже верховных. – Хорошо! Легкая смерть не для тебя. Ты будешь долго мучиться!

– Планируешь затрахать меня до смерти? – усмехнулся я, сплюнув кровь из разбитой губы. – Так все альвы в постели – бревна. А ты еще и доска.

А вот это было больно. Очень! Нога в высоком, словно сшитым из листвы сапожке с силой впечаталась мне в промежность, заставив скорчиться в позе эмбриона.

– Уже пошли предварительные ласки? – прохрипел я. Язык мой – враг мой. Но ничего не могу с собой поделать.

– Для начала я отрежу твой грязный язык, – пригрозила альва, но тут же резко передумала. – Хотя, нет! Язык тебе пригодится, скоро ты начнешь меня умолять о быстрой смерти. Da’ulle ila, – нараспев добавила она на ивиатаре – истиной речи, как называют свой язык альвы.

Два ликана подхватили меня под руки и потащили следом за гордо вышагивающей альвой. Что-то неправильное было с правой ногой. Скосив взгляд, я заметил толстый шелковый шнурок, тянувшейся из кобуры. И подпрыгивающий на камнях мостовой револьвер, буксируемый следом за своим владельцем. К счастью, альвы и ликаны не обращали на него ни малейшего внимания.

Тащили меня не особо аккуратно, но недалеко, до более менее чистой и ровной площадки на городской площади, с которой утром уходила на смерть последняя армия империи на континенте.

А вот увиденное на «месте прибытия» мне категорически не понравилось. Встав через идеально ровные промежутки, альвы образовали круг заклинателей. И у каждой из ушастых под ногами появилась сложная рунная печать. Одну из них я узнал.

– Вижу, ты понял, – победно усмехнулась видящая, что-то разглядев в моих глазах. Возможно, что и страх. – Знаешь, хомо. В честь нашей победы я буду милостива. Пытка продлится только пока не сядет солнце, но для этого тебе придется вылизать мне сапоги.

– Вылизать сапоги… В некоторых закрытых заведениях, в которых я не имел чести бывать, шлюхи с подобными наклонностями пользовались популярностью, – съязвил я, аккуратно перебирая пальцами по шелковому шнуру, подтягивая револьвер ближе к себе. Нет, в пыточную печать я не хочу, лучше застрелюсь. – Или ты в видящие оттуда и попала?

Лица альвы исказилось от ярости. Она хотела что-то сказать, но мои пальцы нащупали долгожданную рукоять с накладкой из драконьей кости. Надеюсь, колпачки пистонов не соскочили с затравочных трубок, пока револьвер прыгал по камням мостовой. Одним быстрым движением взведя курок, я направил ствол «Вепря» в лицо альвы. С наслаждением вдавил спусковой крючок. Осечка! Пистон все же слетел! Еще одна попытка! Взведенный самозводом и тут же освобожденный из плена курок ударил вновь.

Грохнул выстрел. Альва дернулась и насмешливо улыбнулась, демонстрируя тонким пальчиком пулю, застывшую в воздухе перед ее лицом.

– Ваше жалкое оружие ничто по сравнению с силой магии, – презрительно бросила она, повелительно взмахнув ликанам, чтобы не вмешивались.

Ничего! Сейчас я сотру с лица остроухой эту мерзкую улыбку. Три из пяти пуль в барабане рунные. Делать больше я вчера вечером не стал, чтобы за ночь потраченная мана смогла восстановиться. В барабане они заряжены через одну вместе с двумя обычными пулями, одну из которых я только что выпустил.

Да и цель есть подходящая. Даже у магии есть свой предел.

– Проверим, – усмехнулся я, дернув стволом чуть в сторону. Видящая проследила за моим взглядом. Глаза ее расширились от удивления, рот открылся… Вновь щелкнул спущенный курок, грохнул выстрел. Кто-то из стоявших сбоку ликанов, поняв угрозу, прыгнул под пулю. Поздно! Похожая на шаровую молнию маленькая искорка впилась в один из валявшихся рядом с опрокинутой набок осадной бомбардой алхимических зарядов, лежавших среди огромной кучи разбросанного по мостовой боезапаса.

Последнее, что я запомнил – синие глаза видящей, в которых наконец-то появился ужас, сияние творимой альвами магии и обжигающий огонь взрывной волны.