Читать книгу Белогор. Освободитель - Алексей Александрович Стопичев - Страница 6

У хозяина кабачка «Жирный лось» день не задался с самого утра. Йоргус Жилистый вначале разбил кувшин с вином. И пусть вино было не самым дорогим, но тоже стоило денег. И это обстоятельство раздражало прижимистого трактирщика. А когда он увидел, что проклятые крысы обгрызли три окорока, то Йоргус чуть с ума не сошёл. Потом трактирщик обнаружил погрызенные колбасы и крупы с кусками крысиного дерьма. И главное – винить в этом кого-то кроме себя бесполезно. Сам пожалел денег на мага, обещавшего защиту от крыс сроком на пять лет.

А тут ещё кухарка Эльжбета попросила добавить оплату, и взбешённый Йоргус стал на неё орать, что, мол, не нравится если, пусть выметается. Хотя сам до этого хотел поднять зарплату старательной поварихе. Тем более, и выпечка и жареное у неё получались просто волшебными. И на эту выпечку многие приходили, когда не заседали в его кабаке Сермовские бандиты. А эта дура, вместо того, чтобы нормально поговорить, передник бросила и ушла. И мотался два часа Йоргус по знакомым, упрашивая поработать хотя бы пару дней. В итоге согласилась одна соседка – Арталина. И вроде баба справная, да ладная, но готовила, как оказалось, просто отвратно. Мясо пережаривала. Овощей в блюда жалела. В итоге всё получалось жёстким и невкусным. А цену за свои услуги неумеха заломила в полтора раза выше, чем ушедшая Эльжбета. Хоть едва и не взвыл трактирщик от такой несправедливости, но всё же заплатил. Деваться некуда.

Правда, это не помешало Йоргусу вымещать злость на служках. И опять с ущербом. Швырнул в одного из них скалку, а мальчишка оказался нерасторопным. В итоге деревяшкой раскроил голову бестолковому помощнику. Служку пришлось отпустить, да ещё и приплатить ему, чтобы не жаловался в магистратуру. А самому хватать в руки поднос и бегать с оставшимися двумя служками по залу. Тем более, к вечеру пришла вся кодла Серма Хромого, контролирующая этот квартал. И тут нерасторопность или неторопливость могли обернуться затрещинами, либо чем похуже уже не только для служек, но и для хозяина кабака. Вот и бегал Йоргус по залу, поднося вино, пиво да закуски головорезам Серма. Сам же Серм ел мало. И всё время озабоченно переговаривался со своими помощниками – быкоподобным Апером, да вёртким Сулимом.

Трактирщик дураком не был, и понимал, о чём шепчутся бандиты. Сегодня ночью в их квартале ограбили дом дворянина. И не просто дворянина, а самого Карателя. И от одной мысли об этом у Йоргуса начинал болеть низ живота. Не зная, кого ограбили этой ночью, с утра Жилистый взял у Пира Мокрого – бандита из окружения самого Котла – кое-какой хабар. И сейчас, слыша, как Серм и его подпевалы несколько раз произнесли имя этого бандита, кабатчик с ужасом осознал, что серебряные кубки, доставшиеся ему за бесценок, вполне могут быть из усадьбы Белогора.

У Йоргуса было две преобладающие черты – трусость и жадность. И обе они стали причиной того, что кабатчик стал скупать краденное и привечать бандитов. И если это станет известно властям… Жилистый даже думать боялся о том, к чему приведёт такое разоблачение. Бегал с тарелками да кувшинами, и с тоской поглядывал на дверь, уже понимая, что городская стража не придёт в его кабак, как обычно. Ни сегодня, ни завтра. И это означало только одно – работать станет намного сложнее. У всех появятся проблемы, а Йоргус лишится привычного заработка.

А ближе к полуночи случилось страшное. Вначале в кабачок вошёл худощавый юноша, и бодренько так протопал к стойке. Бандиты на заблудшего глянули без интереса. Не всякий в столице знает, в какие кабаки заходить можно, а в какие нет. Сейчас трактирщик объяснит, и юноша свалит искать место погостеприимнее. И Йоргус действительно быстренько направился к прыткому парнишке, уже облокотившемуся на стойку, и с интересом оглядывающему зал.

– Тебе чего? – зло спросил трактирщик улыбающегося посетителя.

– Мне-то? – весело переспросил юноша, продолжая пялиться в зал.

– Тебе-то! – прошипел раздражённый Йоргус.

– Мне-то винца бы выпить, и яичницы покушать, папаша! – звонко ответил паренёк.

– Нет сегодня ничего! Не работает трактир!

– Как не работает? – опять звонко сказал парень, даже не поворачиваясь к трактирщику. – Вон же народу сколько!

Видя затруднение Йоргуса, из-за ближайшего столика один из бандитов пробасил юноше:

– Ты, сопляк, вали-ка отсюда! Сказано нету ничего, значит, нету. А то в грызло получишь. Понял теперь?

– Теперь понял! – радостно кивнул парень, и бодро вышел из кабака. А у Йоргуса вдруг сильно засосало что-то в районе солнечного сплетения, и страх липкими щупальцами потянулся к горлу, перехватывая дыхания.

Эх, ещё сильнее испугался бы трактирщик, если бы увидел, как вышедший из его заведения юноша вдруг резко перестал улыбаться, и скорым шагом зашёл за угол дома, где его ожидали одетые во всё чёрное два десятка людей со щитами и оружием. А парень по-военному чётко доложил кому-то:

– Двенадцать столиков, вашество! Шесть с одной стороны от входа, и шесть с другой. В кабаке пятнадцать человек. Слева за двумя столиками трое и четверо. Справа от входа за двумя столиками ещё восьмеро по четыре человека.

– Персонал?

– Сам кабатчик и вроде как двое служек. Больше не видел никого.

– Тогда вперёд! – произнёс тот, кого называли вашество, и двадцать теней скользнули ко входу в трактир.

Да, ничего этого не наблюдал Йоргус. Он в это время вышел в зал с очередной порцией вина, и вдруг увидел, как чуть приоткрылась дверь, и в кабак вкатились четыре булыжника, а дверь снова захлопнулась. От изумления Йоргус чуть поднос не выронил, гадая, нет ли здесь какого проклятия или сглаза. Бандиты тоже удивились непонятной эскападе. Повернулись, и с удивлением разглядывали странные камни. Один даже приподняться успел, чтобы камни эти поднять. И вдруг… бахнуло так, будто солнце взорвалось в кабаке. Или молния попала прямо в голову. Свет и звук были нестерпимо яркими и громкими.

Кабатчик выронил поднос и упал на пол, не понимая, за что хвататься руками – за ослепшие глаза, из которых текли слёзы, или за оглохшие уши, в которых будто поселился густой, тягучий, непрекращающийся звон. Потому не слышал Жилистый, как распахнулась дверь в его трактир. Как ворвались туда люди в чёрной одежде. Как стали быстро вязать бандитов, заготовленными для этого петлями. Лишь когда трактирщик почувствовал на своих ногах и запястьях грубые верёвки, понял, что гром этот в трактире только начало чего-то страшного. А потом Йоргуса грубо схватили, потащили по полу, как мешок какой-то, и сидя прислонили к стойке. Так и оставили, и трактирщик чувствовал, как слева и справа к нему прислоняют других людей.

Через какое-то время в глазах стало проясняться. Вначале совсем плохо, размыто, но потом всё лучше. Да и звон в ушах немного уменьшился. И Йоргус увидел, что и он, и все бандиты Серма, как и сам Серм, связаны и сидят возле стойки. А напротив них, развернув стул спинкой к бандитам, и облокотившись руками на эту спинку, сидит какой-то парень в чёрной одежде и улыбается. Причём так, что от улыбки этой кабатчика дрожь пробрала. А сзади парня стоят человек пять мужиков в такой же чёрной одежде – кто с мечом, кто с дубиной. И такие же чёрные крепыши бегают по трактиру, всё обыскивая и переворачивая. Йоргус с ужасом понял, что парни эти находят его тайники, и гора хабара из «нычек» становится всё больше. А когда улыбчивому показали серебряные кубки, и тот их внимательно осмотрел, Йоргус уже не сомневался, кто явился в его трактир так ярко и… жутко.

А парень осмотрел связанных разбойников, кабатчика и служек и произнёс весело:

– Вечер в хату, граждане бандиты!