Читать книгу Смертники из 909-го - Алексей Александрович Зиверт - Страница 2

Я вышел на пандус и с удовольствием закурил, место, куда нас доставили, выглядело забавно – площадка с потрескавшимся покрытием, из которого пробивается сине-лиловая поросль. Принюхавшись, я почувствовал что воздух насыщен влагой, почему-то этот факт меня порадовал и я улыбнулся. Моя спутница появилась в проеме и подошла ко мне, без лишних слов, я снял свою куртку и протянул ей:

– Будет дождь, одень.

Мы познакомились с ней в дороге, это была крохотная и изящная японка, на вид – лет шестнадцати – семнадцати, звали это чудо Митико Хиэясу. Одев куртку, она стала еще забавней, мы спустились на площадку и начался дождь, начался резко, как-то сразу, мне нравился дождь – не каждый Охотник решится бродить под дождем. Это была настоящая редкость – безопасный дождь, охрана повела куда-то нас и остальных неудачников, хоть мы и были в одной лодке – ни товарищами, ни людьми я их не считал. Может это и Охотничьи предрассудки, но в нашей среде, те, кто населял все эти городки, эти создания, сами себя загоняющие в рамки, не понимающие, что после Войны действует только право сильного. А волчий закон вообще низводит их до положения скота, тупых, неграмотных животных, я наблюдал их достаточно долго, чтобы так говорить. Хуже так называемых «простых людей», были лишь те, кому из них удалось получить толику власти, такие – хуже всего, они продавали горожан в рабство, лишь бы их самих не трогали. Ненависть к таким была для меня совершенно нормальной, горожане, к слову, ненавидели чужаков, не инопланетян, которых я, до третьего числа, считал выдумками, а вполне нормальных, мало чем отличавшихся от них, жителей других мест. Мне приходилось видеть и повешенных, и застреленных людей, вся вина которых – родились в десятке миль от городка где их убили, несколько раз я вступался за этих несчастных, но после того, как один из этих животных, украл ящик консервов с нашей машины, я перестал это делать. Как говорил Проповедник – человека от скота отличает лишь осознание своего незавидного положения и желание его изменить, даже ценой своей жизни, наверно от этого, рейдеры никогда не цеплялись за свою жизнь. Конечно, любой из нас мог бросить все и уйти из бизнеса, завести семью или стать фермером, и такие случаи бывали, но я предпочту сдохнуть, заливая дорожную пыль своей кровью, чем жить так…

Я не был чужд прекрасного, но первый, увиденный пейзаж на чужой планете, прекрасным назвать как-то язык не поворачивался. Низкое небо, затянутое зеленоватыми тучами, какие-то заросли визуально – очень похожие на спираль Бруно. Я попробовал коснуться стебля одной из таких «спиралей» – растение, втянув листики, как-то съежилось, нелепо дернулось и побег, длиной сантиметров десять, упал мне в ладонь. Колючим он не был, скорее наоборот – очень нежным и мягким на ощупь, я растер кончик стебля в пальцах – ощутимо запахло чем-то терпким, но приятным. Я отряхнул пальцы и посмотрев в последний раз на эти заросли, пошагал дальше. Время не пощадило дорожное покрытие, время – от времени попадались трещины и даже выбоины в покрытии, мне в голову пришла мысль – «Если здесь и есть какой-то военный объект, то он, скорее всего, зарос местной травой и находиться в таком – же состоянии, как и эта дорога»…

Я увидела этого крепыша еще в общем зале, он был исключительно спокоен и уверен в себе, огромного роста – под два метра, широк в плечах, короткостриженый, в армейских штанах, ботинках и пропыленной, пропотевшей куртке. Он сидел на выступе, прикрыв глаза, в его руке дымила сигарета, которой он изредка затягивался, он идеально подходил на роль чудовища. Старая истина гласит – выбери самого страшного монстра и сделай его своим союзником, дальнейшая жизнь будет гораздо проще, я пыталась понять – чем заинтересовать этого парня? На меня он не обращал никакого внимания, мне казалось – он спит…

Меня тронула за руку Митико, оторвав от философских размышлений, я вопросительно посмотрел на девушку, ответить она не успела, тишину дождя, разорвал голос, который я не горел особым желанием слышать:

– Надо же, и ты здесь! А я думала – я тут одна такая!

Марта всегда умела привлечь внимание, она шла к нам, махая рукой, по моему лицу скользнула кислая улыбка, японка посмотрела на меня и я кивнул:

– Марта Андерсен, одна из моих людей.

Мисс Андерсен была в своем духе – камуфлированные штаны с множеством карманов, майка цвета хаки, высокие ботинки и бейсбольная кепка. Марта остановилась в шаге от нас и придирчиво осмотрела японку:

– Эл, это кто? Она с тобой?

– Это – Митико, познакомились пока летели, еще вопросы?

Когда ей это было нужно – Марта понимала меня без слов:

– Хочешь таскать с собой малявку – дело твое. Кстати, милый, ты разве не рад меня видеть?

Я тоже хорошо знал Андерсен и прекрасно понимал что это была демонстрация для японки, усмехнувшись, я ответил:

– Конечно рад, Марточка, теперь у моего раздражения есть четкая причина. Хватит устраивать цирк, если думаешь держаться меня – не цепляйся к ней, я понятно сказал?

Марта пожала плечами:

– Более чем, но как член Стаи я хочу получить объяснения и имею на это право.

Я невольно залюбовался девушкой – решительная, серьезная, голубые глаза сияют, как ледяной пик, я ответил:

– Всему свое время, детка, не спеши. Сначала разберемся где мы и что делать, а потом будем выяснять отношения, идет?

Марта надула губки:

– Но учти, Эл, ты мне все расскажешь. Отвертеться не получится, так и знайте, мистер Арчер!

Какое-то время брели молча, наконец Марта не выдержала:

– Кстати, Эл, ты хотел узнать где мы – тебе повезло, я тут парочку персонажей встретила, думаю – им есть что тебе рассказать. Тем более – один говорит что знает тебя.

Я насторожился, не так много людей меня знает, и если Андерсен говорит именно «знает», а не «слышал», значит мы знакомы. В слух я сказал:

– Так чего ты еще здесь? Приведи их сюда.

– Я мигом, вожак, пулей.

Она унеслась и скрылась в толпе, Митико спросила:

– Ожидаются проблемы, господин?

– Вряд-ли, даже если это мой враг, нападать он не будет, мы в одной лодке, пока в одной.

– Понимаю, откуда в этой девушке столько энергии? Сколько ей лет, господин?

– А почему ты спрашиваешь, Митико-тян? – меня заинтересовал ход ее мыслей, японка чуть заметно улыбнулась:

– Все просто, вы были близки, очень близки, а значит ты, господин, должен это знать.

– Ясно, ей двадцать два года, и да, мы были – я сделал акцент на этом слове – близки.

– Тогда понятна ее энергия, бьющая через край – молодость.

Андерсен приближалась, а за ней шел, улыбаясь во весь рот, старый знакомый – Джимми Льюис, по кличке «Чемпион», вот его я тут вообще не ожидал увидеть. Рядом шла девушка – мулатка, ее можно было бы считать красивой, если бы не шрам на лице.

С Чампом мы обменялись рукопожатием, мы действительно неплохо ладили в Нью-Йорке. Он чем-то походил на Гектора – такой – же улыбчивый и веселый, отлично знал не только Манхеттен, но и большую часть города. Сейчас он улыбался, слепя зубами, контрастирующими с его шоколадной физиономией, но при первой нашей встрече – он был явно не в своей тарелке…

В тот вечер в квартире Нэнси Ли шла игра, собрались любители покера. Игра шла не слишком крупная, скажем так – сопоставимая с доходами игроков. Хозяйка сидела как мышь в дальней комнате, а мы расположились в гостиной. Я сидел спиной к окну, справа от меня – Рюй Асакура, начальник охраны одного из местных японских воротил, который хотел сделать одолжение Большому Боссу. Рюю было двадцать пять, это был молчаливый и очень сдержанный парень, играл хорошо, но без риска. Напротив восседал Сяо Чу, по кличке «красавчик», старый, лысеющий держатель сети публичных домов и по совместительству – человек, отвечающий в Триаде, за контрабанду. Последним был Джон Лао, лидер профсоюза и официальное лицо Триады. Игра шла уже около часа, когда в дверь квартиры позвонили, мы переглянулись, хозяйка замерла в дверях безмолвным призраком. Чу оглянулся:

– Открывай, что застыла?

Китаянка метнулась к двери, загремели замки и следом, за скрипом петель послышался звук хлесткого удара, собравшиеся немного опешили, я, а затем и Рюй, расстегнули кобуры. Из коридора шли невнятные звуки – всхлипы и бормотания, а в гостиной появился незваный визитер. Парень был черным, хилым на вид и излишне нервным. В руках негра был «Тек – 9», дешевый и убогий ствол, негр дернул затвор:

– А ну не рыпаться, козлы!

Чу посмотрел на негра взглядом голодного удава:

– Ниггер, а ты адресом не ошибся?

– Заткнись, желтомордый! Дернетесь – всех положу!

Из коридора появилась хозяйка с заплывающим глазом и еще один негр, крепкий и в меру накачанный. Держался он уверенно и явно был старшим в этой упряжке, у него ушло несколько секунд чтобы опознать моих партнеров по игре:

– Майлз, иди в машину.

– Но, брат…

– В машину я сказал. Быстро!

Как мне показалось – негр даже побледнел, он обвел нас глазами и понял что живым отсюда будет уйти трудновато…

Я пояснил Митико:

– Это Джимми Льюис, мой знакомый по Нью-Йорку. Джим, девушка с тобой?

– Извини, Эл. Это моя подруга – Джессика Смит.

– Здравствуйте, мистер Арчер, много о вас слышала и даже видела там, дома. Привет, малышка. – У Джесс был приятный голос с бархатными нотками, я счел нужным предупредить – Она этого не любит, ее зовут Митико.

– Извини, Митико, я не хотела тебя обидеть.– Джесс улыбнулась японке, та с достоинством кивнула. Я обратился к Джиму:

– Марта сказала что вы, ребята, немного в курсе – куда мы вляпались? Хотелось бы немного разобраться в происходящем.

– Кое-что мы и правда знаем, как поступить с этой информацией решать конечно тебе.

– Излагай.

– Мы находимся на подходе к военному лагерю, где из нас будут делать одноразовых солдатиков.

Я отметил оригинальность выражения:

– Это как?

Смит усмехнулась:

– Лагерь готовит смертников, в основном – людей, для затыкания брешей.

– То есть – пушечное мясо?

– Все верно, нас сунут в задницу, из которой шансов выбраться не будет.

Я помолчал переваривая информацию:

– Допустим, а вы откуда знаете?

– Сами в таком находились, только оттуда сбежать можно было, что мы и сделали во время бунта.

В бегах пробыли с пять месяцев, пока не влипли из-за отсутствия документов.

Я задумался:

– Побег говоришь…

Джим покачал головой:

– Отсюда не получится, здесь только транспорты появятся в мясорубку нас везти.

– Ясно. – Я задумался, проблема требовала какого-то решения, но пока я не мог его сформулировать – Посмотрим, что будет дальше.

Пока конвой из роты жандармерии строил это стадо, господа офицеры скучали. Лейтенант1 Тихомиров украдкой зевал, капитан Стюарт невозмутимо набивал табаком трубку, лейтенанты Нрейч и Авс лениво переговаривались, а начальник лагеря, майор Лейне Талл наблюдала за действом, пытаясь подавить растущее недовольство. Глядя на этот сброд, она уже подумывала о том, что согласиться на это повышение было не лучшей идеей. Талл, по земному счету, было около шестидесяти лет, но она принадлежала к расе долгоживущих и тщательно следила за собой, поэтому больше восемнадцати циклов2 ей не давали. Без преувеличений можно было сказать – Талл не только молодо выглядела, но и даже среди аристократии родной планеты считалась одной из красивейших женщин. Сейчас ее изящное, породистое, лицо искажала гримаса брезгливости и отвращения – ей категорически не нравились новички. Раса майора называвшаяся конн генетически была достаточно близка к землянам, и Талл это знала – этот факт лишь усиливал отвращение и неприязнь начальницы. Она обернулась к Стюарту:

– Капитан, не правда – ли – отвратительное зрелище?

Стюарт выпустил клуб дыма:

– Знаете, госпожа майор, при всем уважении – мы зависим от этих людей, вам, как офицеру Особого отдела, лучше моего известно положение на фронте и ситуации на призывных пунктах. Ваше личное мнение понятно, но эти люди – капитан сказал это слово с нажимом – именно они и им подобные, не дают фронту рухнуть.

Талл посмотрела на капитана:

– Вы им симпатизируете, Стюарт, это общеизвестно, но посмотрите на них – в обносках, похожие на нищих, самые настоящие варвары и дикари.

Лейтенант Тихомиров буркнул:

– Эти дикари не так давно основали Королевство, и живут себе циклов пятьсот без каких-то проблем.

Глаза Лейне сузились:

– А вашего мнения я пока не спрашивала, связь-лейтенант Тихомиров! Лучше раздайте им браслеты, а то из моей речи они ничего не поймут.

Лейтенант буркнул что-то вроде – «нужна им ваша речь», но подчинился, Талл одинаково не любила ни Стюарта, ни Тихомирова, оба числились как неблагонадежные, но она вынужденно мирилась с их присутствием – оба были хорошими специалистами. Стюарт вычистил трубку и примирительно сказал:

– Не все так плохо, госпожа майор. Вон та компания кажется более-менее адекватной.

Талл поинтересовалась:

– Это та, где длинный верзила и двое старых знакомых?

– Именно, госпожа майор.

Выглядели они и вправду неплохо, но Талл изобразила на лице скепсис:

– Поживем – увидим, как говорит Александр Павлович…

Я одел браслет на руку и почувствовал укол в предплечье, Джим пояснил:

– Черт знает как это работает, но сейчас оно настроится и мы прослушаем замечательную речь в исполнении этой суки!

Я «любуясь» обновкой, деловито спросил:

– Знаешь ее?

– Увы, с удовольствием – бы не знал. Это майор Талл, особист из нашего старого лагеря, как я уже сказал – сука, каких поискать, она расстрелами командовала и бойней, после бунта.

– Что еще про нее скажешь? – я с интересом разглядывал майора, Джим ответил:

– Не много, брат, умная, высокомерная и жестокая, нас вообще за людей не считает.

Мне она такой не показалась – красивая, зрелая женщина, я хмыкнул, поймав ее взгляд:

– Не знаю, выглядит как булочка с корицей.

– Ты еще плохо ее знаешь. – Чемп смотрел на меня с ужасом, я решил сменить тему – Еще кого-то знаешь?

– Видишь мужика с тростью?

– На землянина похожего?

– Он и есть землянин, капитан Стюарт, неплохой человек. Не слишком быстро соображает, но вполне нормальный.

Я кивнул, а «булочка с корицей» сделала шаг вперед и я приготовился слушать агитацию. Талл обвела нас взглядом, кашлянула и начала:

– Новобранцы, обращаюсь к вам от лица Звездной Федерации. Как вы могли уже узнать, вы – смертники, солдаты последнего шанса. И именно в ваших руках – судьба всей прогрессивной галактики, вы получаете шанс сменить безрадостное существование на вашей разоренной планете. Да, шанс дарован лишь храбрецам и это справедливо, те, кому удастся выжить, получат достойное дело, деньги и право на получение гражданства.

Офицер замолчала, переводя дух, а какой – то увалень спросил:

– А бабенку вроде тебя …

Договорить он не успел – его голова превратилась в кровавый фонтан, Талл убрала табельный пистолет в кобуру:

– Те, кто думают как свиньи и ведут себя как свиньи, будут убиты. У остальных есть выбор, выполнить свой долг или сдохнуть.

Я восхищенно выдохнул:

– Вот это женщина!

Талл вернулась к капитану:

– Разбирайте этот сброд.

– Ваша сегодняшняя речь была великолепна, госпожа майор.

– Я не обязана возится с этими отбросами, выполняйте.

Я проводил майора глазами, Марта пихнула меня локтем в бок:

– Ты чего на эту крысу пялишься?

– Успокойся, детка.

К нашей компании подошел капитан:

– Американцы? Льюис, твои знакомые?

– Так точно, господин капитан! Мисс Андерсен, мистер Арчер и … – негр замялся, Митико представилась – Мисс Хиэясу.

Стюарт обвел взглядом нашу группу:

– Предлагаю вам служить всем вместе, в моей роте?

Смитс кивнула:

– Это хорошее предложение, ребят, как вы?

Я молчал, раздумывая – капитан может оказаться полезен, у него можно разузнать о многих вещах, Марта посмотрела на меня:

– Я – как Эл, если он согласен, то и я в деле.

Митико кивнула:

– Аналогично, господин капитан.

Стюарт внимательно смотрел на меня, затем улыбнулся:

– Это тебя она зовет Элом?

– Предположим, – ответил я, капитан протянул мне руку – черт с вами, капитан, я с вами.

Мы пожали друг – другу руки, Стюарт кивнул:

– Так, вы идите вперед, а мы немного побеседуем, не против, сынок?

Я пожал плечами:

– Я могу отказаться?

– Не желательно, сам понимаешь. Где-то служил?

– Нет, я рейдер, – я закурил, Стюарт хромал рядом, он был ниже меня ростом и шел чуть в стороне, он спросил:

– Как фамилия?

– Арчер.

– Рейдер – это что?

Я усмехнулся:

– Охотник на людей, работорговец, если хотите конкретики.

– Я заметил – ты пользуешься авторитетом среди своих?

– Не буду скрывать, с моим мнением считаются.

– Ладно, догоняй своих, обустраивайтесь в казарме. По сигналу – на плац…

Казарма производила приятное ощущение, длинный сарай, метров триста, в меру запущенный, пыль, паутина. Для бродяг, вроде меня или Марты, привыкших жить большую часть года в палатках или машинах, эта казарма была настоящим домом. Странно, но нежилого запаха не было, пахло пылью и едва уловимо – какой-то химией, я прошел в самый конец коридора. В конце, тройником, было три комнаты, я занял ту, что была в торце коридора, при открытой двери мне был виден весь коридор. Марта приобняла Митико за плечи:

– Ты как, Митька? По–моему – нормальная комната.

Митико кивнула:

– Меня устраивает.

Льюис улыбнулся:

– Тогда мы с Джесс устроимся в оставшейся, ты не против, Эл?

Я покачал головой:

– Нет, не против, вообще думаю – нам стоит держаться вместе.

Андерсен в дверях стрельнула в меня глазами:

– Думаешь кто-то может прийти посчитаться?

– Вполне, мы в меньшинстве, а значит кто-то может решить что пришло время платить по счетам.

Джесс поежилась:

– И вы так спокойно об этом говорите?

– О чем? – не понял я, Смит пояснила – О смерти, о том, что нас могут убить.

Я с удивлением посмотрел на мулатку:

– А, вот ты о чем! Так все смертны, Охотники вообще редко доживают до сорока, и уж совсем единицы дотягивают до пятидесяти. Такой срок располагает не цепляться за жизнь, имеет значение лишь то, сколько врагов умрет до тебя.

– Черт, вы, мистер Арчер, умеете говорить просто о страшном.

Я улыбнулся:

– Обращайтесь…

В зале для совещаний собрались офицеры, майор читала на лицах собравшихся скуку, отвращение, и лишь капитан выглядел достаточно довольным, Лейне улыбнулась:

– Ну, господа, каково ваше мнение о новобранцах?

Нрейч, чье мнение интересовало Талл меньше всего, начал:

– Эти животные не достойны умирать ради столь великой цели…

Талл перебила, откинувшись на спинку кресла:

– Так может вам, лейтенант, отпуск устроить?

– В смысле?

– Поищите достойных, тем более время есть, целых несколько дней.

Она органически не переносила карьеристов и вот таких подхалимов, поэтому взгляд ее обратился к Стюарту, капитан вызывал уважение, если бы не штамп о неблагонадежности, он бы уже полковником был:

– Капитан, я смотрю у вас все благополучно?

– От ответа воздержусь пока, пусть сперва Авс и Гелло выскажутся.

Майор кивнула:

– Хорошо, пусть так. Гелло, что вы скажете?

Штурм-лейтенант Гелло лихо козырнула:

– Есть, майор. Новобранцы неплохие, конечно в штурмовой отряд я бы их не взяла, но как смертники – сгодятся.

Лейне кивнула:

– Благодарю, штурм-лейтенант, ваше мнение имеет ценность для меня. Лейтенант Авс?

– В принципе – солидарен с Гелло, сгодятся. Хотя скучноваты, нет личностей. Говоря начистоту – я не вижу там кандидатов на должности унтеров.

Стюарт отложил блокнот:

– Вы не так опытны, коллега, поэтому дам вам совет, если хотите?

– С удовольствием, капитан. Я весь – внимание.

– Приглядитесь к людям и не спешите, пусть начнут вам доверять, расскажите о своем прошлом, вы ведь росли в трущобах? Кому-то это может быть близко.

Авс кивнул:

– Благодарю, капитан. Я попробую.

Талл усмехнулась:

– А вы, капитан? У вас есть что сказать?

– Еще не все ясно, госпожа майор, предстоит вакцинация и тесты на пригодность, проявлю осторожность и повременю докладывать о своих мыслях.

– Ну вы довольны новобранцами?

– Более чем, подозреваю что наткнулся на россыпь драгоценностей.

– Заинтриговали, капитан. Хорошо, буду ждать ваших докладов. Вы свободны, господа.

Талл понимала что Стюарт доволен, но она умела ждать. Старому вояке не просто было понравиться, и это было неплохой рекомендацией…

Меня вызвали одним из последних, в сопровождении чужака, пол которого я не смог угадать, я вошел в медпункт. Улыбнувшись, я спросил:

– Прошу прощения, как к вам обращаться?

«Оно» оскалило дюймовые клыки:

– Идеально – старший фельдфебель медицинской службы. Надеюсь – без обид, новобранец?

Обескураженный таким ответом, я пробормотал:

– Какие тут обиды.

– Вот и хорошо, идите за мной, сейчас небольшой опрос, осмотр и вакцинация, уколов не боитесь?

– Нет, не боюсь.

– Это хорошо. Сюда. – Фельдфебель нажала какую-то панель и дверь съехала в сторону. Я вошел и медик кивнул – Садитесь на кушетку.

Сам фельдфебель сел за стол и достал что-то похожее на планшет:

–Готовы?

– Да.

– Отлично, полное имя?

Я вздохнул:

– Элвин Патрик Элизабет Арчер.

Он или все-таки она, сделала отметку на планшете:

– Вы из родовой знати?

Я на мгновение задумался что ответить? Ответ дал обтекаемый:

– В ваших условиях – нет.

Медик спрашивал о болезнях детства, ранениях, имплантах и еще о многих вещах, наконец он отложил планшет:

– Снимите майку.

Он осмотрел мои шрамы, татуировки и попросил:

– Я могу сделать несколько снимков?

– А я могу отказаться?

Фельдфебель щелкнул клыками:

– Это только усложнит задачу.

– Тогда делайте. А зачем это?

– Для опознания, вдруг мы сможем сделать только по рисункам?

Закончив манипуляции с камерой, он достал пистолет – инъектор и посмотрел на меня:

– Вам не страшно?

– А чего бояться? Хотели бы убить – сделали это сразу. Тем более пистолет, вроде вашего, я уже видел.

Фельдфебель кивнул:

– После вакцины могут возникнуть головокружение, тошнота и головные боли.

– Ясно…

Укол был почти безболезненным, я посидел минут пять и попробовал встать, голова закружилась и я понял что падаю, спустя мгновение, я очутился во тьме…

Фельдфебель ошарашено смотрел на растянувшегося великана, машинально сунув под язык таблетку стимулятора, он взял трубку аппарата внутренней связи. Медик-лейтенант ответил сразу:

– Что-то случилось, милый?

– Случилось, нестандартная реакция на вакцину.

Голос лейтенанта успокаивал:

– Спокойно, не паникуй. Сейчас буду.

Медик пришел не один, с ним было несколько биороботов, он кивнул на здоровяка:

– Положите его на кушетку. Коллега, что кололи?

– Синюю ампулу, последнюю из партии.

Лейтенант проверил ящик стола и спросил:

– Умер сразу?

Один из биороботов выдал сложную трель из свиста и пощелкиваний, начальник медпункта посмотрел на него:

– То есть как – жив?

Быстрым шагом он подошел к кушетке и проверил пульс:

– Странно, но он действительно жив.

Фельдфебель спросил:

– Что делать будем?

С фальшивой улыбкой, лейтенант ответил, пряча глаза:

– Уколем одним из спецсредств и дело с концом. Составим акт и …

Дверь отъехала в сторону и в палату вошла Талл, у начальника медпункта кровь отхлынула от лица:

– Майор, что вы тут делаете?

Лейне ответила:

– Немного неуместный вопрос начальнику лагеря. Это кто?

– Новобранец Арчер, госпожа майор.

Талл с ленцой окинула тело взглядом:

– Здоровый, какая рота?

Фельдфебель доложил по форме:

– Предполагаю четвертая, госпожа майор. Капитана Стюарта, кажется.

Майор подошла к окну и достала портсигар:

– Мертв? Хотя не утруждайтесь – знаю что жив – она закурила, выдерживая паузу – знаю и о вашем плане, лейтенант медицинской службы. План хорош, одно плохо – с точки зрения Особого отдела – это саботаж и подрыв военной мощи государства. Знаете что за это светит?

Фельдфебель вытянулся в струнку:

– Никак нет, госпожа майор.

Лейтенанту Талл напоминала ядовитую, смертельно опасную, змею:

– За это полагается расстрел без права на перезапись. С чего это вы решили укокошить этого новобранца? Что ему кололи?

– Список «б», госпожа майор.

Лейне кивнула:

– Да уж, вы решили по крупному влипнуть? Каждый выживший после «б» – на вес золота, боюсь – тут одним расстрелом тут не обойдется. А что предписывает устав вашей службы?

Фельдфебель доложил:

– Бороться за жизнь новобранца в течение стандартных суток.

– Вот и боритесь, если этот новобранец умрет, то я пожалуй расскажу капитану Стюарту о вашем плане, занимайтесь, господа.

Талл вышла из палаты, лейтенант сел:

– Ну и ну, я чуть не обделался, жуткая баба…

Я стоял на кукурузном поле, кукурузу терпеть не мог с детства, поэтому мне здесь уже не нравилось, пахло дымом. Я почувствовал привычную тяжесть в руке – кольт, тяжелый, придающий уверенности, пистолет. Оглядевшись, я понял – кукуруза была везде, мне надо было выбираться из этого безумия. Спотыкаясь, я поплелся между рядами, идти было тяжело – земля была мягкая, ноги утопали почти по щиколотку. В воздухе время – от – времени начали мелькать тени, я поднял голову – это были вороны, обычные вороны, но любил я их еще меньше чем кукурузу. Вороны сбивались в стаи, их становилось все больше, я почему то поднял пистолет и выстрелил в воздух – ответом мне было громкое карканье. Часть стаи начала быстро снижаться, меня на мгновение накрыла паника и я побежал, вороны не отставали, более того – они целенаправленно атаковали. Стрелять в пикирующих тварей было бесполезно, оставалось лишь бежать, но и это было непросто – воздух становился все гуще, становилось все труднее бежать и дышать, в висках стучало, а перед глазами все поплыло. Неожиданно – все кончилось, нет, поле осталось, вороны – тоже, но сейчас, когда я, запнувшись о стебель, упал на колени, эти твари улетели. Стоя коленями в мягкой земле, я вертел головой – меня вынесло на большую проплешину в зарослях, метрах в пяти от меня стояла девочка. Обычная кроха, на вид – двух – трех лет отроду, стояла в грязном платьице, прижимая к себе нелепого, шитого – перешитого, плюшевого, зайца. Мое чутье отсутствовало, как и чувство времени, но почему-то, мне казалось что девочка несет в себе угрозу. Я начал медленно подниматься на ноги, девочка посмотрела на меня пустыми глазницами:

– Почему ты бросил меня, братик? Мама – же просила тебя…

Вместо ответа, вскинув пистолет, я начал стрелять – пули, попадая в девочку, рвали ее тельце, вырывая куски, а она стояла и смеялась, будто крохотный, серебряный, колокольчик звенел. Пистолет сухо клацнул – закончились патроны, я отбросил его в сторону и пошел к девочке, в голове молотом билась чужая, ее мысль – «ты убил меня, братик. Убил, убил, убил», мне хотелось сломать ей шею, оторвать голову, сделать так, чтоб она наконец заткнулась. Я протянул руку и девочка вдруг вспыхнула, вспыхнула и моя рука, но я все – же дотянулся до нее…

Сердце бешено колотилось, наверное, впервые в жизни, мне было страшно, но сейчас, стоя в абсолютной тьме, страх покидал мое сознание и я засмеялся, истерически, навзрыд, как смеются только умалишенные или люди, потерявшие все, потерявшие все одним махом, как смеялась та старуха – навахо, глядя на сожжённое поселение и трупы, много трупов. Мне не сразу удалось справиться с собой, но взяв себя в руки, я пошел в темноту. Идти было легко – под ногами была ровная поверхность, очистив голову от мыслей, я шел и шел в одну сторону. Сердце перестало стучать как безумное, но я услышал звук, это было что-то знакомое, где-то я уже слышал похожее, но я не мог вспомнить. Мои глаза привыкли к темноте, у нее сменился цвет – немного стало посветлее, с каждым шагом во тьме становилось все светлее, я вспомнил рассказы о туннеле, по которому души летят в рай и усмехнулся. В Рай я не верил, впрочем – в Ад я тоже не верил, я так увлекся, что наступил на что-то, голос, на этот раз – голос мальчика вернул меня в реальность:

– Дядя, ну что же вы? Фигурки мне пороняли!

В голосе не чувствовалось злости, скорее – досада, я посмотрел вниз, я стоял на краю шахматной доски и несколько фигур и пешек действительно были сбиты. Я внимательно посмотрел на ребенка – мальчик как мальчик, обычный сорванец лет семи на вид:

– Извини, приятель, я сейчас все улажу.

Я сел по-турецки и принялся расставлять фигурки, мальчик наблюдал за моими действиями, остановив стрелку метронома. Держа в руках пешку черного цвета, я задумчиво посмотрел на мальца – мальчик улыбнулся мне:

– Ну же, дядь, последняя осталась.

Я нахмурился:

– А где она стояла?

Мальчик отпустил стрелку:

– А это неважно! Она поправит.

– Кто она?

Мальчик встал и одернул матроску:

– Та, что вокруг…

В этот раз свет не резанул глаз, перед моим лицом торчало что-то большеглазое и безносое, серого цвета, машинально я оттолкнул это от себя и сел. Я находился в комнате, похожей на больничную палату, к моему телу были прикреплены какие-то датчики, а в вену воткнута игла капельницы. Выругавшись, я начал снимать это все, едва я вынул иглу, в палату вошли двое – фельдфебель и еще какой-то персонаж, по виду – офицер:

– Как вы себя чувствуете, новобранец?

– Отлично, если шмотки вернете – будет еще лучше!

Офицер сделал знак одному из серых уродцев и тот вышел из палаты, он подошел ко мне:

– Сейчас проверим ваше состояние медсканом, а фельдфебель пока задаст вам несколько вопросов.

Я высказал свое неудовольствие:

– Опять вопросы! Не надоело еще?

– Не мы это придумываем, инструкция такая. – Спокойно парировал фельдфебель, доставая планшет:

– Как оцениваете свое состояние?

– Хорошо оцениваю, я в порядке, костоправы.

Офицер не отрываясь от монитора сканера:

– Простите, что вы сказали?

– Не важно, я здоров.

Мне принесли одежду, но не мою, а серого цвета, униформу и высокие ботинки. Я поинтересовался:

– А где мои вещи? Хотя бы то, что в карманах было.

– Вы о сигаретах и странной машинке для добывания огня?

Я начал закипать:

– Это – зажигалка, хорошая, дорогая, зажигалка. Тем более что она подарена мне на память.

Врач сухо кивнул:

– Вам ее вернут, как только мы закончим.

Вся эта «медицина» заняла минут пятнадцать, окончив сканировать и пытать меня вопросами, они ушли. Серые ушли с ними, прихватив пострадавшего товарища, а я принялся одеваться…

Форма, как и обувь, на удивление – оказались самоподгоняющимися, по началу – она казалась мне слишком большой, но за несколько секунд она стала в пору, будто на меня шилась. Хмыкнув, я обулся и вышел в коридор, на встречу шел фельдфебель, неся поднос с моими сигаретами и зажигалкой:

– Вам идет, новобранец.

Я огрызнулся:

– Я не из «этих».

Он пропустил это мимо ушей:

– Вам надлежит дождаться сопровождающего.

– С чего-бы? Я дорогу не забыл.

– Хорошо, но по инструкции – новобранцам запрещено ходить без сопровождающих в вечернее время.

– Ладно, я жду, – мое настроение было на удивление хорошим – могу на крыльцо выйти?

– Зачем?

– Покурить.

– Идите.