Читать книгу Обреченный пророк - Алексей Атеев - Страница 5

Об Авеле известно и много, и мало. В свое время толки об этом человеке шли чуть ли не по всей России. Его предсказания вселяли страх и надежду. О них судачили и в петербургских дворцах, и в домах простолюдинов. С ним искали встречи знатные вельможи, иерархи церкви, масоны и разные авантюристы. Одни жаждали получить мистические откровения, другие – узнать свою судьбу, третьи – разбогатеть при его помощи.

Однако Авель, или просто Василий Васильевич, как его звали до пострижения в монахи, не очень-то стремился к славе. Светские радости его почти не интересовали, а в последние годы жизни он и вовсе перестал общаться с мирянами. Заключенный по приказанию Николая I в монастырь, он вел уединенный даже для схимника образ жизни. Писал что-то в своей келье или копался в монастырском огороде. Доступ к нему был строго ограничен, за чем следил специально приставленный жандарм. Тут же, в монастыре, он и скончался, прожив без малого девяносто лет.

А началось все с того, что староста одной из деревень помещика Зайцева доложил своему барину, что в деревне завелся пророк.

– Какой такой пророк? – в изумлении спросил Зайцев.

– Да Васька, кузнецов сын.

– И что же он напророчил? – усмехаясь, спросил отставной гвардейский поручик.

– Страшно сказать, – шепотом произнес староста.

– Ну же! – подбодрил Зайцев.

– Вещает мерзавец, – так же шепотом продолжил староста, – что матушка-государыня вскорости помереть изволят.

– Интересно, – тихо произнес Зайцев, – а когда именно?

– Через два года, батюшка-барин, так этот недоумок говорит. И день, и час называет…

– Даже час? – делано удивился Зайцев. Потом прикрыл глаза и задумался. Бывший гвардеец был не труслив, однако ситуация была не из простых. Молчал и староста. Хитрый мужичонка прекрасно понимал, что поставил барина в неловкое положение.

– А приведи-ка мне этого пророка, – наконец сказал Зайцев.

Через полчаса тот был доставлен.

– Ты пока иди, – кивнул Зайцев в сторону переминавшегося с ноги на ногу старосты. Тот охотно выскочил за дверь.

Барин разглядывал стоящего перед ним парня. Стоит, опустив голубые глаза книзу. На кликушу нисколько не похож…

– Ну, Василий, – наконец сказал барин, – знаешь, зачем я тебя позвал?

Парень молча кивнул головой.

– Значит, знаешь, – Зайцев с интересом разглядывал детину, – ну да, ты же пророк. А знаешь, какое наказание ждет тебя за твои дурацкие речи?

Парень молча пожал плечами.

– Странно, – насмешливо сказал Зайцев, – уж об этом мог догадаться и не обладающий даром пророчества. Выпорю! Чтоб не болтал лишнего. Для твоей же пользы. Потому как, узнай про твои речи там, – он показал пальцем вверх, – думаю, простой поркой не отделаешься. Но мне, знаешь ли, не особенно хочется терять такого работника, как ты. Про слова дерзкие и слышать не хочу… Неинтересно мне это. Но предупреждаю, услышу еще что-нибудь подобное, пеняй на себя. А теперь ступай на конюшню.

Парень, так и не сказав ни слова, покорно повернулся и направился к дверям.

– Постой-ка, – неожиданно сказал Зайцев, смотревший ему вслед.

Парень остановился.

– Так ты говоришь, что знаешь, когда матушка-государыня почит в бозе?

Василий глянул прямо на помещика, и тот поразился этому взгляду: ни тени страха не было в нем. Прямо и открыто смотрел кузнецов сын, даже насмешка почудилась Зайцеву в его взгляде, впрочем, может, лишь почудилась…

– Так как же, знаешь или не знаешь?

– Знаю, – просто ответил парень.

– Ну так назови.

Василий сказал год, месяц, число и даже час. Помещик обмакнул перо в чернильницу и записал сказанное.

– Ну что ж, – сказал он, – немного осталось, чтобы проверить твою правоту, а пока – на конюшню, и советую: не болтай!

И выпороли сердешного, крепко выпороли!

С тех пор жалоб на Ваську не поступало, но чувствовал Зайцев, так просто это дело не кончится. Чем было вызвано это предчувствие, он сам не мог дать ответа, но в душе отставного гвардейца будто бы льдинка засела.

А через пару лет льдинка эта и вовсе превратилась в снежный ком.

Прибежал как-то к Зайцеву все тот же староста, бухнулся в ноги, завыл: царица-то наша… царствие ей небесное…

– Ты чего мелешь, дурень, – рука Зайцева потянулась к арапнику.

– Истинная правда! – завопил ополоумевший мужик. – Своими ушами слышал: фельдъегерь на почтовой станции останавливался, сменил лошадей и дальше… Он сказывал… А я как раз у кумы был, она в стряпухах у станционного… Да вы знаете…

– Знаю я твою стряпуху, – усмехнулся Зайцев, но сразу посерьезнел, – так, значит, сам слышал, что фельдъегерь говорил?

– Вот истинный… – закрестился староста.

Перекрестился и Зайцев: «Со святыми упокой…» – пробормотал он. Потом внезапно что-то вспомнил, подошел, нет, почти подбежал к секретеру, выдвинул потайной ящичек, достал бумагу, близоруко вгляделся… Рот его приоткрылся, он изумленно и испуганно посмотрел на старосту:

– Помнишь, что Васька, кузнеца сын, болтал?

Староста оторопело уставился на барина…

– Ну, когда я велел его выпороть, – барин сердито насупился, глядя на непонятливого мужика.

– А-а… – протянул староста и прикрыл рот ладошкой, – не может быть!

– А вот может, – тихо сказал Зайцев, – год сходится и месяц; вчера, говоришь, преставилась… и день… Надо думать, и час он правильно исчислил.

– Да как же-то… – староста испуганно смотрел на Зайцева.

– Зови ко мне Ваську, – вместо ответа сказал барин.

И вот кузнецов сын снова перед ним.

– Сбылись твои пророчества, – без промедления начал Зайцев, – царица померла.

Парень молча кивнул, мол, знаю.

– Ты садись, – Зайцев пытливо смотрел на Василия. Тот нехотя сел. – Расскажи, как это у тебя получается, ну предсказания эти…

Парень поднял голову и посмотрел помещику прямо в глаза. Некоторое время он молчал, потом сказал:

– Этого нельзя объяснить, временами как накатывает… Будто открывается дверь и… – Он замолчал, обдумывая сказанное. Молчал и Зайцев.

– Словом, – подытожил Василий, – будто подсказывает мне кто.

– Что же тебе еще подсказали?

Парень как-то робко и одновременно с чувством превосходства улыбнулся:

– Многое я знаю, но не все говорить велено. Да потом вы сами меня предупреждали: не болтай!.

– Ну мне-то можно!

– Спрашивайте.

– Кто на престоле будет?

– Павел Петрович.

«Ну, это ясно и без пророка, – подумал Зайцев.

– И долго он будет править?»

– Сие пока мне неизвестно, – сообщил Василий, – знаю только, что не своей смертью умрет государь.

– Вон что, – похолодел Зайцев, речи становились опасными. – А каково будет царствование Павла Петровича?

– Будет оно весьма смутно, будут войны… Дурить будет государь, сильно дурить!

«Похоже на правду», – подумал Зайцев, наслышанный о характере наследника.

– Ну, а я… Меня что ждет?

Парень искоса посмотрел на помещика.

– Негоже вам знать свою судьбу, – тихо произнес он…

– Почему негоже? – спросил Зайцев.

– Любовь к жизни потеряете.

– Наоборот! – Зайцев вскочил с кресла и забегал по кабинету. – Наоборот! – повторил он. – Коли буду знать точно отпущенный мне срок, так и остатком распоряжусь по своему разумению, мудро и основательно.

– Ой ли, – усмехнулся парень, – а не смутите ли вы душу, постоянно вспоминая: сколь же до смертного часа осталось?

– Может, ты и прав, – задумчиво сказал Зайцев, снова садясь в кресло.

– Скажу только, – продолжал Василий, – что придется вам еще повоевать под знаменами Александра Васильевича Суворова-Рымникского.

– А не шутишь? – Зайцев серьезно посмотрел на Василия. – Ведь я в отставке.

– Через меня и на войну попадете, – так же серьезно ответил парень.

Зайцев некоторое время молча смотрел на Василия, потом отпустил его восвояси.

Неведомо как, но слух о пророке пошел гулять. Через некоторое время в поместье Зайцева прискакали фельдъегеря и потребовали его в столицу, да не одного, а с пророком. Предстал Зайцев пред светлы очи грозного государя Павла Петровича.

– Говорят, у тебя в поместье пророк завелся? – спросил император.

– Да, ваше величество, – ответил Зайцев.

– И что же он пророчил?

Зайцев рассказал подробности.

– Значит, про смерть матушки он точно сказал, не врешь?

– Врать не приучен, ваше величество.

– Дерзок ты! Пророков у себя развел. А про меня что сказывал твой Васька?

– Не знаю, ваше величество, не спрашивал.

– Ой ли? Ну ладно. Пророка доставить ко мне, а сам ты мне послужить должен, а то от безделья вон вольнодумство развел. Так что в армию. Хоть ты и годами не молод, для службы сгодишься, и не такие служат.

Так сбылось еще одно предсказание Авеля.

К слову сказать, Зайцев с честью служил России и погиб во время Итальянской кампании.

А Василий-Авель? Судьба его круто изменилась. За свои предсказания, а предсказал он с удивительной точностью и смерть императора Павла, и нашествие Наполеона, и сожжение Москвы, не раз попадал он в крепость, а на склоне лет по приказанию Николая I был определен в Спасо-Ефимьевский монастырь. Но что удивительно, никогда не было случая, чтобы его предсказания не сбылись. Каким образом удавалось ему знать будущее, так и осталось неизвестным. Из его мистических сочинений это не становится ясным.