Читать книгу Пропавший патрон - Алексей Бархатов - Страница 9

– Ну, вы-то должны помнить, в семьдесят втором году температура тоже долго держалась за тридцать, ни окно, ни форточку не откроешь, – продолжил Иволгин, когда они втроем, преодолевая смог, перебежали к его «Санта Фе». – Тоже горели окрестные леса и торфяные болота. А кондиционера в машине, как и самой машины, у меня тогда еще не было.

Впрочем, я гари хлебнул немного. Может, не такая все-таки была концентрация или консистенция, а может, иное было здоровье. Скорее, и то, и другое. Но, главное, спасла командировка. Причем, – поднял вверх от руля указательный палец рассказчик, – и до сих пор одна из самых памятных и экзотических. Угадайте, куда?

– Ну, не на Бали же? – усмехнулся Нелюбов. – Нет, не на Бали, и не на Маврикий! А в простой советский Калмыкий. Вряд ли бы выпала когда иначе такая командировка на долю девятнадцатилетнего сотрудника. На десять дней, да еще с этаким полусвободным заданием – найти по слухам оставшихся еще там «двадцатипятитысячников», питерских пролетариев, приехавших проводить коллективизацию.

– Опять питерских? – не преминул подметить Родов.

– Ну нынешние-то по меньшей мере миллионники и не с Путиловского, – подыграл Нелюбов.

– Это точно. Да еще надо было посмотреть, как проходит уборочная страда, написать о передовиках-комсомольцах, кстати, они все почему-то оказались с немецкими фамилиями. В такие командировки ездили обычно куда более именитые коллеги. Но все опытные и именитые тогда из потной и дымной Москвы стремились куда-нибудь к влаге моря, или чистоте Сибири, или даже прохладе Севера.

Самолет летел с двумя посадками. В Воронеже было 35 градусов, в Волгограде – 40, а в Элисте все сорок пять. Столь необходимый для визита в обком комсомола галстук воблой распластался в сумке, а вот костюму, кроме стати его обладателя, деваться, как вы понимаете, некуда, хотя это было крайне некстати.

Иволгин взглянул на своих пассажиров:

– Кто-нибудь из вас, ребята, был в Калмыкии? Нет? Я тоже больше там никогда не был. Так вот, добравшись до гостиницы, которая, как и положено тогда, ну, вы-то знаете, называлась «Россия» и являла собой бетонное подобие дефицитного чешского серванта, выложил я перед молоденькой дежурной паспорт, командировочное. А в ответ вдруг услышал, что номеров нет, могут только предоставить раскладушку в коридоре.

«Как так? Я же бронировал! Я работать приехал!..» После моих бурных возмущений девушка исчезла за портьерой, и оттуда послышался чей-то отчетливый шепот: «Ты что? Сдурела?! Это же из центральной газеты!»

Через мгновение она появилась снова и, лаская меня щелочками глаз, складывая домиком загорелые ладошки, с интонацией, с которой в то время произносили фамилии Пушкина и Евтушенко, а теперь Киркорова и Билана, воскликнула: «Так это вы и есть… (благоговейная пауза) товарищ Иволгин?!» «И я, и есть!» – отвечаю. «Вот, пожалуйста, ваш ключик. Третий этаж. Номер люкс. Анкетку можете потом заполнить».

Номер люкс отличался креслом в дополнение к стулу, письменным столом с лампой и еще трехногим журнальным столиком, на котором располагался не раз, видимо, терявший взаимодействие с ним треснутый телефон и пустой графин без стакана. К вечеру выяснилось, что и деревянная кровать в числе конечностей почему-то имела перед постояльцем лишь самое минимальное преимущество. Стремление к рачительной экономии обнаружилось и в ванне. На высоте чуть более тридцати сантиметров зияла целая россыпь реликтовых дыр.