Читать книгу Первая шпага ордена. Непутёвая троица - Алексей Берсерк - Страница 2

Глава 9

Всё время, пока Габриель и Буфо шли за Гектором обратно, они не переставали коситься на его огромный меч. И на то была причина: ведь никто из птиц определённо не мог орудовать таким гигантским клинком. А значит, барсук сам как-то сумел выковать его для себя или заказал в кузнице. Хотя в последнем случае всё было не так-то просто. И удалось это ему провернуть, верно, лишь с разрешения кого-то очень влиятельного. Ибо все мастера ковки оружия в Звериных землях работали на местных князей и на армию. Паладины тоже прибегали к услугам своих верных кузнецов. А обычному наземному зверю попросту не разрешалось иметь даже самого захудалого меча. Только топоры для рубки деревьев и копья для охоты. А ещё – луки. Но ими могли пользоваться лишь очень умелые охотники.

– Хо-хо, не бойтесь меня, зверятки! – прогудел с высоты своего исполинского роста Гектор, заметив взгляды спутников.

– Скажешь тоже! – фыркнула Габриель. – Я и не думала. Всё равно успею увернуться. Такой штукой и колоть-то, небось, тяжело. Только махать можно, как оглоблей.

– Ну, с непривычки оно, конечно, так, – призадумался барсук. – Но всё же такое оружие больше всего подходит для нас – наёмников. Ведь в армию нас всё равно никогда не возьмут. Мы – не птицы. А потому должны пускать в ход умение, коли уж хотим сражаться на земле. И быть не хуже птиц.

– Так значит, если наземный зверь берёт меч в лапы, то он воюет за деньги, верно? – всё же поинтересовалась у Гектора ласка.

– Да, обычно так, – внезапно ответил вместо барсука Буфо. – И долго не живёт.

Будучи церковником, жаб кое-что знал о таких зверях. Однако видел кого-то из них впервые.

Услышав это, Гектор склонил голову и через пару секунд добавил:

– Это правда. Но всё же птицы не созданы сражаться. Тебе так не кажется, жаб? Я видел много раз, как сражаются орлы в небе и вороны над степными просторами. Как засылают голубей в разведку и как воробьи бросают гальку на головы наземным зверям. Каждый из них хорош лишь в воздухе. А на земле их прыжки с мечом на одной лапе – жалкое зрелище. Может быть, они могут одолеть пару мышей или грязных крыс с побережья. Однако если бы все звери объединились, то стали бы настоящей силой, которая могла дать отпор целой армии птиц.

От таких слов Габриель и Буфо насторожились.

– А-а-а, не слушайте меня, зверятки. Я и сам служу тем, кто платит. А потому иногда забываю своё место в мире. Слишком много раз уже мой клинок испил чужой крови. И я мало чего знавал в жизни, кроме сражений.

Но такое высказывание заставило ласку и жаба испугаться ещё больше. Без сомнения, в их проводнике как-то уживались вместе и доброе сердце, и воинственный дух. Но зато с таким зверем им уж точно нечего было бояться.

Вот почему к вечеру, когда лесные тени стали сгущаться и зловеще шуршать, Габриель, Буфо и Гектор уже добрались до края леса.

– Здесь нас должен был ждать кое-кто, – ласка оглянулась по сторонам, но так и не увидела О’Коннора.

– Наверное, он ушёл вперёд по дороге, – предположил Буфо.

– Раз так, то давайте я провожу вас прямо к товарищу, – махнул лапой Гектор. – Уверен, он будет рад снова встретиться с друзьями.

Ласка и жаб с радостью согласились, потому что в этот момент оба почувствовали, насколько действительно одинок оставался Гектор по жизни, занимаясь своим ремеслом. А может быть, он даже не имел ни семьи, ни дома?.. И всё же они не решились спрашивать барсука о таких вещах.

Пройдя по дороге не более двух километров, спутники вскоре заметили вдалеке силуэт О’Коннора, изучавшего какой-то указатель. Буфо первый махнул ему лапой, но петух этого не заметил, и потому в дело пришлось вступить ласке. Габриель набрала воздуха в грудь и, приложив лапы к морде, крикнула что было силы. Только тогда петух повернул голову – и сейчас же двинулся навстречу.

– Вы не одни? – заговорил О’Коннор, подойдя к спутникам. – А это у нас кто? Неужели сам сер Гектор? Какая удача!

– О! Так ты ещё жив, усатый пройдоха! – расплылся в улыбке барсук. – Теперь ясно почему твои зверята оказались не робкого десятка.

– Вы знакомы?! – в один голос удивились Габриель и Буфо, увидев, как крепко обнялись их рослые товарищи.

– Хе-хе. Да я знаю этого общипанного птенца ещё с тех времён, когда он ходил в младших паладинах ордена! – лукаво отозвался Гектор.

– Это кто тут птенец? – в шутку упрекнул его О’Коннор. – Ты лучше вспомни, как я тебе удар ставил, верзила неотёсанный! Без меня ты бы своим железным поленом никогда так ловко махать не научился.

Старые друзья ещё раз громко расхохотались и обнялись.

– Как же я рад тебя видеть, ворчливый ты здоровяк! – продолжил О’Коннор. – Ну что? Всё ещё воюешь под знаменем церкви?

– Да, – коротко бросил Гектор и немного нахмурился. – Там лучше всего платят. А ты? Так и не помирился со своими?

– Век бы их не видеть! – сплюнул О’Коннор.

– Ох, не юли, знаю я тебя, – помахал здоровенным когтистым пальцем Гектор. – Ты так всегда говоришь, когда трезвый. А стоит только выпить две кружки эля и…

– Кстати, отличная идея! – хлопнул его по плечу О’Коннор. – Тут как раз недалеко город. Хотя сегодня мы туда уже вряд ли поспеем.

– И то верно, – барсук посмотрел на стремительно темнеющее небо. – Давайте разобьём лагерь где-нибудь здесь. Может, даже прямо под тем указателем, на который ты любовался, а?

– Да, годится, – О’Коннор огляделся по сторонам. – Но лучше тогда хотя бы напротив него. Чтобы твоя храпящая туша наутро не заслоняла его другим добрым путникам.

Оба товарища снова громко рассмеялись.

– Вы, должно быть, много путешествовали вместе? – спросил чуть погодя Буфо, когда все уже шли к месту ночлега.

– Эх, были времена, когда нас с ним неплохо трепала жизнь, жаб, – мечтательно протянул О’Коннор. – Кстати, а как вы с лаской его встретили, позволь спросить?

– Этот господин выполнял заказ на убийство той ящерицы, которая… – тут Буфо немного заробел, вспомнив какие ужасы ему пришлось пережить в хижине Пуны.

– Шаманкой она оказалось, короче, – продолжила за него Габриель. – Ты был прав.

– Хм, вот как, – недобро проговорил О’Коннор и прошёлся перьями по бороде. – Жаль. Мне казалось, что хоть кто-то будет способен позаботиться о нашем церковнике. Кто-то из его рода. Но, видно, не так просто сохранить в себе свет, уйдя от светильника, что давал его.

– Порой его сложно сохранить и продолжая греться в пламени этого светильника, – нашёл всё же в себе силы заговорить Буфо.

На что О’Коннор лишь улыбнулся:

– А? Да ты, кажется, и сам начинаешь мыслить как настоящий бывалый странник. Молодец, Буфо!

Правда, от такой похвалы жаб лишь застеснялся, и щёки его залились краской.

– Дожили, – иронично хлопнула себя по лбу Габриель. – Ты впервые назвал кого-то из нас по имени. А дальше что? Наконец-то решишь бросить своё птичье бахвальство?

– О, вы не обращайте внимания! – присоединился к беседе и Гектор, – Бахвалиться он всегда любил.

Рано утром, когда с первыми лучами солнца лес позади лагеря наполнился стрекотанием насекомых и запахом мокрой травы, петух и барсук уже не спали. Они незаметно покинули свои места у костра и теперь прощались на обочине.

– Послушай, это правда, что рассказали мне вчера твои спутники? – обеспокоенно спросил Гектор.

– Да, – сознался бывший паладин. – После того, что я учинил в Мухотравье, были патрули. Они преследовали нас в первый день до самого вечера. И я не знаю, отстали они или нет.

– Тогда вам нельзя в город, ты должен понимать.

– Конечно, всё так, – нахмурился О’Коннор. – Но у меня кончаются припасы. Того, что мы купили в таверне, хватило ненадолго. Да и денег уже почти нет. Думаю, мне тоже было бы неплохо подзаработать, как и тебе. Но только чтоб рядом не было церкви, ты же понимаешь.

– Понимаю, – коснулся его крыла Гектор. – И если Мухотравье послало гонцов в Златополь, то лучше туда идти кому-то одному из вас. Но не жабу. Он самый приметный. И в случае чего вряд ли сможет удрать от стражников.

– В том то и проблема, – тяжело выдохнул О’Коннор, сдвинув шляпу набок. – Я хотел пристроить его куда-нибудь. Но, видно, не судьба.

– Тогда слушай, есть у меня одна идея… – заговорщицки шепнул барсук.

Через час, когда Габриель и Буфо открыли глаза и принялись сладко потягиваться, Гектора уже давно не было с ними. Зато О’Коннор ходил из стороны в сторону неподалёку от лагеря, мерно переступая мощными лапами. Перед глазами он держал карту.

– Что это? – спросила Габриель.

– О, вы уже проснулись? Давайте вставайте, сони! – поторопил петух.

– За нами снова гонятся? – пролепетал полусонный Буфо.

– Нет, к счастью, – ответил О’Коннор, оторвавшись наконец от карты. – Нам просто подвернулся хороший шанс. И мы не должны его упустить.

– О чём ты? – заметно загорелась Габриель, вскочив из-под плаща, который вчера позаимствовала у петуха.

– Я не против, но сначала надо хотя бы поесть, – поёжился от холода Буфо.

– Тогда поспеши с этим, жаб, – решительно проговорил О’Коннор. – А я пока расскажу вам что да как.

Подойдя к потухшему костру, петух приподнял ножны на поясе и сел напротив.

– Кто-нибудь знает из вас о замке Годжи?

Услышав знакомое имя, ласка встрепенулась:

– «Старый Годжи?» Это же та таверна, где ты меня поймал.

– Неверно, – поправил нравоучительным тоном Буфо. – Таверна в нашем городе была лишь названа в его честь. На самом деле Годжи Славный – это бывший властитель Юга. Когда-то он владел всеми окрестными землями. Правда, в церкви летописей про то время почти не сохранилось.

Я читал в одной из них о победе над Годжи и его армией. Когда предок нашего короля Робина сразил Годжи в его собственном замке после целого года осады. А потом разрушил и сам замок. Камень из его стен пошёл на строительство первых храмов церкви в округе. А земли Годжи вошли в состав королевства.

– Всё именно так, – поддержал жаба О’Коннор. – Но сейчас нас интересует не история, а дело. Само место, где стоял замок Годжи, не так далеко от нас. Гектор сказал, что у него тут есть и второе задание от церкви. Оно как раз связано с посещением замка. Но сначала ему нужно отнести зуб ящерицы в Златополь, чтобы получить награду. А пока он ходит, мы поможем ему с охотой на призрака.

– На к-кого? – тотчас же подобрал под себя лапы Буфо.

Однако Габриель только прыснула от таких слов:

– Пф-ф-ф! Да все знают, что призраков не существует!

– Ну, может, и так, – потёр бороду О’Коннор. – Но церковники всё равно обеспокоены. Какой-то сурок из Клюквы доложил им, что не раз слышал из развалин замка смех и звуки шагов. Дескать, по ночам эти шумы пугают его кузнечиков, на которых сурок пашет землю. У него там земельные наделы неподалёку.

– О нет! Это призрак Годжи! – заверещал Буфо. – Он ищет мщения!

Правда, Габриель тут же отвесила жабу хороший шлепок по макушке и тот успокоился.

– Эка невидаль, сумасшедший деревенщина, – ласка сложила руки на груди. – Да они всякое болтают. Что же, ты теперь будешь бояться каждого их слова?

– Болтают или нет, но за решение этой проблемы церковь платит пятьдесят монет, – словно между делом добавил О’Коннор.

– Пять-десят?! – чуть ли не поперхнулась на последнем слоге Габриель, вытаращив глаза.

– Верно, чертовка, – хитро сощурился О’Коннор. – И Гектор обещал нам отдать половину. Если мы разведаем для него, что творится в развалинах замка.

– Только разведаем и всё? – жалобно проскулил Буфо, потирая то место, на которое пришёлся удар Габриель.

– Да, – кивнул петух. – Нападать на призрака, или кто там поселился, нам не придётся. Это уже работа Гектора. А когда мы всё узнаем, то сможем встретиться с ним в Златополе. Гектор будет ждать там нас три дня, начиная с этого. Но всё же вернуться к нему с одними домыслами мы не можем. Поэтому я предлагаю хоть краем глаза проследить за нашей целью.

Глава 10

К полудню Габриель, Буфо и О’Коннор наконец нашли старую заросшую тропу, по всей видимости ведущую к замку. Она начиналась прямо там, где главный торговый тракт образовывал развилку. Но, в отличие от протоптанной колеи к Клюкве и ещё более широкой дороги на Златополь, этот путь скрывался в кустах. И не было похоже, чтобы по нему часто ходили. Вдобавок обширная тень верстового столба, указывавшего в сторону деревни и города, закрывала собой даже сами эти кусты. Из-за чего О’Коннору пришлось изрядно потрудиться, чтобы прочитать карту правильно.

Зато когда спутники отыскали нужное место и продвинулись по тропе немного вперёд, то перед ними внезапно раскрылась широкая аллея. По краям её мирно шелестели яблони, груши и сливы. Правда, подобраться к ним было трудно, так как вся аллея давным-давно заросла высокой травой. И всё же каждый из троицы понимал, что когда-то здесь стоял замечательный ухоженный сад.

Продвигаясь всё глубже, спутники то и дело встречали странные отметины на брусчатке, которой была вымощена дорога, представлявшие собой длинные глубокие царапины. Вначале Габриель и Буфо только гадали, кто же мог их оставить и зачем. Но потом О’Коннор предположил, что таким образом местные поселенцы, должно быть, передвигали камни – после того, как замок пал.

Вскоре перед глазами замаячила и сама твердыня. Она действительно выглядела так, как ожидалось: разрушенной и давно покинутой. Даже на крышах башен и стенах росли низкие деревца, вперемешку с длинным плющом. И тем не менее троица знала, что нечто странное всё ещё обитает здесь. А потому О’Коннора, Габриель и Буфо на самом деле пугала эта неопределённость. Ведь иметь дело с живым, хоть и страшным зверем значительно легче. Но как вести себя с настоящим призраком?

Особенно от этой мысли холодели лапы у Буфо. Правда, на сей раз он всё же чувствовал за спиной поддержку товарищей. А потому не переживал так сильно, как вчера, оказавшись в лесу один на один с Пуной.

Достигнув стен замка, спутники увидели, что ворота были давно выбиты и разломаны на куски. Вокруг валялось много камня, обгорелых досок и прочего мусора. Но, к счастью, земля давно поглотила тела и кости тех, кто погиб при осаде. Хотя, может быть, победившая сторона впоследствии всё же похоронила их. И такая мысль оставалась для каждого из троицы куда приятнее.

– Думаю, во внутренний двор нам пока соваться не стоит, – заявил О’Коннор после того, как осмотрелся. Его опытный взгляд вояки позволил быстро оценить обстановку. – Устроим лагерь неподалёку от стен. Чтобы входная арка была хорошо видна.

– Считаешь, кто-то ещё может шастать здесь кроме нас? – с долей недоверия поинтересовалась у него Габриель.

– Поживём – увидим, – ответил О’Коннор, втянув ноздрями воздух. – И никаких костров. Доедайте солонину с хлебом, что у нас осталась.

После того как подходящее место для лагеря было найдено, троица смогла ненадолго расслабиться. А ещё через какое-то время запламеневший закат явил путникам поразительную и на удивление спокойную картину. Перекликаясь с лёгкой пурпурной занавесью, багряные краски постепенно тускнели, переходя в другие, более лёгкие и мягкие. Солнце уже давно скрылось за ближайшими деревьями, оставив только слабый малиново-розовый отблеск. И каждый из спутников (даже Габриель, которая с детства была равнодушна к явлениям природы) оценил, насколько волшебно всё стало выглядеть только сейчас: на исходе вечера и до первых признаков ночи. Лёгкий ветерок разносил по округе запах трав и завершающегося лета. А дневные насекомые постепенно замолкали, уступая место ночным и одновременно словно бы тоже наслаждаясь этим моментом.

– Удивительно, как в таком благодатном месте мог поселиться призрак?.. – прошептал Буфо, когда понял, что его больше не пугают ни этот замок, ни просторы вокруг.

– Да… – заворожено поддержала его ласка.

– Знаете, когда я жил в ордене, – проговорил О’Коннор, лёжа под сенью огромного дуба и покуривая трубку, – то учитель пару раз тоже рассказывал мне об этом Годжи. Он называл его «южным лордом».

– И что же такого он рассказывал? – поинтересовалась Габриель, не отрывая взгляда от раскинувшейся над замком небесной глади.

– Ну, разное, – О’Коннор лёг поудобнее. – К примеру, учитель рассказывал, что во время правления Годжи все звери юга жили в достатке. Каждый мог заниматься, чем хотел. Хотя беспорядки тоже случались, конечно. Но всё же они были не чета тем бедам, которые наступили после убийства Годжи. И долго ещё воинам и стражам тогда приходилось усмирять недовольных.

– Интересно, чем этот южный лорд так не угодил тогдашнему королю? – насмешливо проговорила Габриель. – Хотя погоди, сама догадаюсь. Наверное, свободными взглядами.

Но О’Коннор на это лишь причмокнул, достав из клюва трубку:

– Отчасти. Вообще, началось всё с того, что в ту пору король решил положить лапу на южные земли. И предложил сначала южному лорду стать его вассалом. У короля было большое королевство – многие желали примкнуть к нему и так. Но Годжи очень ценил свою независимость. И потому отказал королю. Народ поддержал его. Началась война. И армии короля в конце концов победили. Земли Юга всё же вошли в состав королевства. А остальное ты и сама знаешь.

– Я бы не удивился, если после этого дух Годжи вернулся обратно мстить, – слегка поёжился Буфо.

И всё-таки жаб словно нутром чуял, что это не так. Будто бы знал натуру Годжи, ни разу не встречавшись с ним лично.

А между тем над их головами высыпали звёзды и тёплая летняя ночь наконец вошла в свои права. Спутникам пришлось поневоле оставить разговоры. Ведь сегодня они должны были понять, как и, главное, зачем привидение пугало селян.

Однако по прошествии двух часов никто из троицы так и не увидел ничего необычного у входа в замок. Тогда О’Коннор рискнул предложить отправиться на разведку.

Внутри двор замка выглядел даже более заброшенным, чем снаружи. Повсюду зияли дыры, оставленные когда-то магией на площади перед крепостью, темнели полуразвалившиеся дома. Их древесина давно сгнила и уже ни на что не годилась.

И всё-таки, как только спутники сделали несколько шагов по направлению к самой крепости, они кое-что приметили. В окне одной из башен мерцал крохотный огонёк. Он был тусклым, почти неразличимым, но чем ближе спутники подходили, тем отчётливее видели это мерцание. А когда они подкрались к большущему пролому в стене, то Габриель и вовсе могла поклясться, что даже слышала копошение внутри.

– Лучше тебе остаться здесь, толстяк, – шёпотом обратилась она к жабу.

Но Буфо только лихорадочно завертел головой. Уж чего-чего, а быть брошенным снаружи он точно не хотел!

Потому О’Коннору ничего не оставалось, кроме как молча пожать крыльями и перебраться через пролом, махнув товарищам следовать за ним.

Внутри башни оказалось очень темно. И лишь холодный камень под лапами указывал троице, что они движутся по просторному нижнему залу. Однако Буфо быстро догадался, как исправить ситуацию, и тихонько прошептал какое-то заклинание. От этого глаза Габриель и О’Коннора словно прозрели, начав различать очертания зала, но только в странном сине-зелёном свете. Выяснилось, что вдоль стен здесь стояло немало старых сундуков (правда, пустых), кое-где валялись поломанные столы и прочая мебель.

– Молодец, церковник, – тихонько прошептал О’Коннор. И Буфо скромно пожал плечами.

В конце концов спутники нашли у противоположной стены вертикальную лестницу, над которой располагался небольшой люк. Очевидно, он вёл к верхним помещениям башни, то есть как раз туда, где со двора они видели огонёк.

Без лишних промедлений О’Коннор проследовал к лестнице и поднялся до уровня люка. Затем он толкнул деревянную дверцу крылом и прямо-таки впорхнул в отверстие. Двинувшаяся за петухом Габриель услышала, как со звоном выскользнула из ножен его шпага.

– Никого, – просунул вскоре голову назад в отверстие О’Коннор.

– Значит, выше, – шепнула ласка.

Однако когда все трое оказались на втором этаже башни, то никто не смог заметить такой же лестницы и люка, который вёл бы к верхним помещениям. Зато они быстро отыскали дверь. Переглянувшись, спутники молча подошли ближе, после чего Габриель как можно аккуратнее её отворила, стараясь, чтобы не скрипели старые петли. Коридор за дверью оказался узок. В прошлом он был явно приспособлен больше для местного ополчения, чем для прогулок сиятельного лорда. И всё-таки троица смело проследовала по нему, выискивая поворот или ответвление. В итоге они набрели на развилку.

– Налево, – скомандовал О’Коннор, заметив раньше других, что этот ход упирается в каменную лестницу.

Жаба и ласка проследовали за ним.

А когда все трое поднялись по ступеням, то сначала не поверили глазам. Они оказались на краю большой площадки, которая занимала не только верхнюю часть башни – она уходила далеко вглубь замка. И повторяла форму его стен там, где заканчивались округлые башенные повороты. Повсюду здесь тянулись длинные ряды книжных полок, часть из которых, к сожалению, была опрокинута и сожжена. А другие оказались просто разграблены, лишившись, по видимому, самых ценных своих манускриптов. Также вокруг можно было видеть множество свечей, которые стояли тут и там на полу между перевёрнутыми столами и стульями.

–Жилище придворного архивариуса, – прошептал остальным О’Коннор. Уж он-то умел ориентироваться в таких замках, поскольку раньше по делам ордена часто бывал в них.

Тут Габриель наконец заметила окно, которое они видели снаружи, и стоящую на подоконнике свечу. По полу от неё были выставлены в линию ещё несколько. Все они тянулись к середине залы и образовывали там фигуру, похожую на круг с щупальцами. А затем такой же круг из горящих свечей Буфо увидел и в центре помещения. Часть из них стояла прямо напротив чудовищных провалов в полу, через которые были видны нижние этажи и перекрытия. Но форма кругов от этого не менялась, поскольку многие из них были разных размеров. А кое-где даже состояли из нескольких слоёв.

Понимая, что теперь им всем хватает света, Буфо снял своё заклинание «ночного глаза». После чего краем уха услышал какие-то завывания.

– Смерть… Смерть… – отдавались они тихим эхом и посвистом по всем углам.

И от этого жаб чуть не дал стрекача, рванувшись было к лестнице. Однако О’Коннор быстро ухватил Буфо за шкирку и остановил.

– Смерть всем зверям… Через очищение… Смерть… – продолжал гудеть странный голос.

И всё же О’Коннор не страшился его.

– За честь пер-рнатых! – прокричал он вдруг и ринулся вперёд, оставив Буфо прятаться в углу за обгорелыми бочками.

Габриель же, не зная, что ей делать, сначала замерла на месте прямо между лестницей и удаляющейся фигурой О’Коннора. Но вскоре по привычке прильнула к стене и решила прокрасться следом за безрассудным петухом. В конце концов, она ещё помнила как находить тёмные углы даже там, где горело много свечей.

А в это время где-то впереди уже вовсю раздавался цокот петушиных лап по старым трескучим доскам, сопровождающийся какими-то визгами и хохотом. В конце концов О’Коннор вытянул за собой из темноты и пыли белого брыкающегося крыса в таком же белом одеянии и бросил в один из светящихся кругов.

По виду крыс явно напоминал сумасшедшего. Он царапался, прыгал на месте и хохотал, пуская из пасти пену. Мелкие красные глазки его, похоже, вращались независимо друг от друга.

– Смерть! Смерть всем, кто не последует за мой богиней! Я видел её! Говорил с ней! И она послала меня сюда!

– Что он лопочет? – скривилась Габриель, мгновенно выйдя из тени. У неё был нюх на опасность, и сейчас ласка не чувствовала в этом жалком создании и толики угрозы. Наоборот, всем существом она питала к крысу лишь отвращение.