Читать книгу Собрание сочинений - Алексей Брайдербик - Страница 9

Я взглядом приветствовал рассвет. Раскаленная блестящая заря выплавляла играющий переливами и пестрыми тонами новый день. В курящемся нежном белесом тумане выделялись охваченные янтарным светом, будто рваные, силуэты зданий. Еще минута-другая, и в испепеляющем величии огненного круга утонут холодные тени ночи.

Я – призрак, вернее был им. Теперь я птица, белый голубь. Моего дома больше нет, и весь этот мир, который греется в солнечных лучах, – лишь воспоминание о прошлом, о мире, который однажды опустел, его голос смолк, а вместе с ним и другие голоса. Голос человечества больше не звучит.

Человечество погибло. Физическая часть человека стала прахом, но его духовная часть осталась, вознеслась к небесам. И вдруг что-то произошло, возможно, всему виной стали наши неискупленные грехи или духовная нечистота, но пронизанная безгранично упоительным блаженством и сладкой истомой божественная обитель отвергла нас.

Мы, словно дождь, каплями холодного света обрушивались на землю. Низвергнутые, мы как ослепительные молнии ударялись о каменную плоть нашей бывшей реальности. Мы не стали вновь теми, кем были. В наших головах билась, словно перепуганная птица в клетке, память о прожитой жизни.

Когда мы были живы, многие из нас питались и дышали собственным одиночеством, но теперь, после смерти, мы разом забыли, что такое одиночество. Да, смерть временами сближает.

Когда мы вернулись, то увидели, что все вокруг изменилось. Мы были удивлены и растеряны: как же так, наши города – царства мысли, науки и просвещения – в упадке и запустении. Как долго мы возносились, и как долог был обратный путь? Разве не мгновение заняло наше путешествие? Почему везде разруха и наступление дикой природы. Леса и степи – деревья и травы – там, где их не должно быть – на городских улицах, площадях, в переулках.

Нам даже не понадобилось предавать земле собственные останки. О них позаботилась природа – насекомые, животные, дожди и палящее солнце – вот участь для наших покинутых бренных узилищ. Мы стали учиться принимать новую действительность и мириться с новыми законами и правилами.

Если бы Божье царство стало для нас новой и прекрасной реальностью, лучезарным раем, то мы бы ни о чем не беспокоились. Однако коль уж все сложилось для нас плохо и мы можем только воображать, какое счастье нас бы там ожидало, теперь ничего не остается, кроме как воспроизвести всю нашу прошлую жизнь, чтобы не ощущать бессмысленности и пустоты собственного бытия. Мы ведь не можем жить неприкаянно, отказавшись от всего и забыв обо всем, что нас волновало, что было нам дорого и привычно. Ходить на воображаемую работу; заводить романы, которые ни к чему не ведут; сочинять, возводить и создавать – это все в нашем положении имитация утраченной жизни. И мы имитировали ее. Лично я пока не задумывался о чем-то подобном – успею.

Я и другие обнаружили, что можем вселяться в тела живых существ – животных и птиц. Кто заимствовал тела белок, мышей и прочих, кто предпочитал птиц: ворон, голубей, воробьев… Впрочем, я слышал от других призраков, что очень немногие захотели вновь обрести плоть, пусть и не человеческую, но все же чувствующую и способную действовать.

Естество зверя и птицы по-своему несовершенны и не приспособлены производить некоторые сложные и кропотливые, требующие сосредоточенности и мышления действия, поэтому нельзя сравнивать пребывание в теле птицы и зверя с нахождением в человеческой оболочке. Да, ты отвечаешь миру, и он тебе отвечает, ты проникаешь в него, а он – в тебя. Но этого недостаточно. Человеческая природа предполагает нечто, пребывающее над сутью животного.