Читать книгу Маньяк Московского уезда - Алексей Черемисин - Страница 3

На старинное кладбище давным-давно опустилась ночь. Темные тучи скрыли звезды и луну, укутав мрачные деревья, покосившиеся кресты, могильные камни и проржавевшие оградки непроглядной мглой. Стояла гнетущая душу тишина, лишь изредка нарушаемая мышиной возней в кустах или далеким уханьем филина.

В древнем фамильном склепе, среди могил прославленных предков, на холодном каменном полу сидел сосредоточенный подросток. В руках его был украденный в школе мел, которым он старательно чертил огромную пятиконечную звезду. Худощавый и статный, юноша был потомственным аристократом французского происхождения. Полное имя его было Джаф Донасьен Франсуа д`Алор, князь Введенский.

Молодой князь был невысокого роста темноволосым человеком, с необычайно бледной кожей и пронзительными зелеными глазами. Он носил длинные, до плеч, густые волосы, а его несколько худощавое лицо обрамляли ухоженные усики и бородка.

Из одежды князь предпочитал строгие темные костюмы, классическую обувь, а также однотонные, обычно – красного или черного цвета, льняные сорочки. Обязательным предметом его туалета был тонкой работы кружевной платок на шее. Любовь к данной детали привила еще в детстве мать, и цвет платка всегда подбирался в тон сорочке.

Во времена великой когда-то Российской Империи, семья князя, весьма уважаемая в высшем свете державы, имела в своем распоряжении славу, власть и огромные богатства. Предки юноши сочетались браками с лучшими династиями Европы, и с каждым новым таким союзом они все больше возвышали престиж своей знатной и славной фамилии. Воистину, Введенские были замечательными представителями дворянского собрания России.

Революция, положившая конец Российской короне, лишила семью почти всех владений и доходов, но не смогла лишить гордости и величия чистейшую голубую кровь. Она продолжала передаваться из поколения в поколение, от отца к сыну.

В наши дни, где правит бал демократия, Джаф Донасьен Франсуа д`Алор мог бы по праву гордиться своими титулом, именем и фамилией, но уж такова была судьба, что сидящий на полу подросток был ослеплен ненавистью, а благородное имя князя покоилось на задворках его сознания. В душе аристократа царили тьма и жажда мести. А ведь когда-то все было совершенно иначе…

Молодой князь рано лишился родителей, погибших в авиакатастрофе, и воспитанием мальчика по мере сил занималась его бабушка. Верная модной некогда масонской ложе, она не задумывалась о последствиях, когда приобщала внука к мистике и оккультизму. Данные «науки» так понравились князю, что он отдавался им всей своей душой.

Свое образование Джаф начал в самой престижной школе столицы, среди подобных себе детей аристократов. Жизнь пророчила ему тогда самое блистательное будущее.

Учеба давалась князю легко, и поэтому мальчик, закончив занятия, со всех ног бежал домой, чтобы поскорее сделать уроки. После этого он с головой и наслаждением погружался в очередную книгу, полную мистики, тайн и волшебства.

Уже в старших классах его заинтересовали книги, посвященные черной магии. Он нашел их у бабушки, которая коллекционировала написанные на латыни древние фолианты.

Желая дать внуку блестящее образование, бабушка не стала спрашивать у Джафа, для чего ему потребовалось изучать латынь. С невиданным упорством и с помощью лучших учителей он приступил к освоению мертвого языка. Одновременно с этим он изучал по ночам нечестивые гримуары.

Джафа поразили невероятные возможности, что сулили ему полуистлевшие фолианты. С восторженным благоговением он изучал страшные ритуалы древности, а в своих мечтаниях представлял себя могущественным чернокнижником.

Именно подобные мечты привели князя к началу его падения. В один из дней он столкнулся со школьным директором, и встречу их сопровождали несколько криминальные обстоятельства. Ради какого-то ритуала Джаф зарезал ножом бездомную собаку и был пойман на этом с поличным.

Джаф с треском вылетел из престижной школы. Учитывая невероятный скандал, сопровождавший его исключение, двери частных заведений теперь были для него закрыты. Ни деньги, ни влияние бабушки не смогли с этим ничего поделать.

И вот, в один не очень хороший для себя день, потомственный князь вошел в школу, которая никогда еще прежде не видела аристократов. Самую обычную, среднюю, полную простых и беззаботных ребят. И вместе с тем, парень вошел в свой личный ад.

Очень быстро Джаф приобрел в классе репутацию весьма странного человека. Это было неудивительно, если учесть, в каком виде он приходил на учебу. Черные строгие одеяния на фоне одетых в свитера и джинсы ребят делали его похожим на мрачного ворона.

Джаф никогда не понимал глупые, как он считал, шутки одноклассников и не позволял себе веселый молодежный жаргон. Он разговаривал исключительно правильной литературной речью. Еще более усугубляли положение парня его искренние рассказы о заинтересованности оккультизмом и черной магией.

Одноклассники решили вскоре, что он – ненормальный псих и начали откровенно над ним издеваться. Ему лепили жвачки в волосы, дергали за бороду, пинали исподтишка, а однажды, на уроке химии, его даже чуть было не облили концентрированной серной кислотой. Список издевательств можно было продолжать бесконечно, и Джафу приходилось терпеть их едва ли не каждый день.

Подобное отношение одноклассников очень озлобило душу парня. Чувствуя текущую в жилах голубую кровь, Джаф искренне полагал, что своим происхождением он гораздо выше, чем смеющаяся над ним чернь, и имел неосторожность очень часто всем об этом заявлять. Как следствие, одноклассники издевались над ним еще больше.

Однажды они лишили Джафа основного предмета его гордости – благородного имени аристократа. Окружающие варвары придумали ему прозвище «Джафар». Парень пытался отстоять свое имя, как только мог, но так и не сумел. Прозвище приклеилось к нему настолько крепко, что, в конце концов, к нему начали обращаться так даже учителя.

Ставший замкнутым и нелюдимым, Джаф увидел однажды в одном из магазинов небольшой метательный нож. Неожиданно парень представил этот нож в горле математички, и эта картина ему очень понравилась. Джаф купил тот нож и после школы начал пропадать с ним подолгу в парке. Там он тренировался с клинком и пробовал метать его в стволы деревьев.

Князь представлял, что метает его в смеющиеся лица одноклассников и получал от этого непередаваемое наслаждение. В моменты тренировок он чувствовал себя хозяином их жизней, который решает, когда им оборваться.

Постепенно молодой князь начал метать нож в птичек и кошек, что попадались ему в парке, и, в конце концов, рука Джафара перестала промахиваться. Увы, полученное удовлетворение быстро пропадало, как только парень переступал через порог класса и получал очередную порцию издевательств.

Вместе с Джафом учился парень, которого звали Леха Чирик. Он был старше всех в классе, и про него поговаривали, что он не раз уже оставался на второй год. Это был красивый темноволосый брюнет, похожий больше на притягательного итальянского артиста, нежели на простого русского подростка.

Его искренне любила вся школа, включая учителей. Он был весел и беззаботен, всегда широко улыбался, любил тяжелый рок, спорт и общение с друзьями. В свои восемнадцать Чирик был классическим примером популярнейшей школьной звезды.

На переменах Чирик доставал гитару и, сидя на лестничной клетке, исполнял любимые им композиции звезд русского рока. Больше всего он любил Арию, Наутилуса и Агату Кристи. Играл он настолько хорошо, что всегда вокруг Чирика собирались восторженные ребята, а пел он даже лучше, чем играл.

Если на переменах не звучала гитара, то всем было известно, что Чирик находится в школьном спортзале. Там он занимался со штангами, гантелями и прочими тяжестями, делая свое и без того подкачанное тело еще более гармоничным.

Когда улыбающийся парень шел по школьным коридорам, вслед ему смотрели десятки восторженных девичьих глаз. Не было в школе девушки, которая не мечтала бы прикоснуться к Чирику, обнять его, или даже поцеловать. Прикосновения Джафара те же школьницы боялись, как укуса змеи.

Так уж вышло, что пока Чирик купался в лучах популярности и славы, за ним мрачно наблюдал Джафар и втайне завидовал однокласснику. Джафар искренне не понимал, чем тот нравится окружающим.

Какой интерес может вызывать одетый в кожу с заклепками варвар, если рядом есть воспитанный и хорошо одетый высокородный князь? Это его, носителя славной и древней фамилии, должны были любить окружающие и им восторгаться. Тем не менее, положение Джафара становилось все хуже день ото дня.

Уже на последнем году обучения в класс Джафара пришла новенькая девушка. Ее звали Таня, ей только что исполнилось восемнадцать, и стоило Джафу ее увидеть, он почувствовал, как у него что-то шевельнулось в душе. Это было нечто, совершенно неведомое ему ранее.

Таня была худенькой девушкой со стройными ногами, маленькой грудью, длинными русыми волосами и открытым, приятным лицом. Но больше всего Джафару понравились ее глаза. Простого и скромного серого цвета, они буквально втянули в себя взгляд Джафара, словно два бездонных теплых омута, а следом за взглядом – утонула его душа. Ни у одной из встреченных ранее девушек Джафар не видел в глазах столько нежности и доброты.

С тех пор Джафар постоянно, сидел ли он на уроках, или прогуливался на переменах, старался быть поближе к этой девушке. Надеясь остаться незамеченным, он тайно ею любовался и пытался еще раз поймать поразивший его некогда глубокий скромный взгляд. Поймать, чтобы снова в нем утонуть.

Однажды на уроке физкультуры ребята играли в волейбол. Подпрыгнув, чтобы отбить мяч, Джафар неловко приземлился и с грохотом упал, подвернув ногу. Ему было ужасно больно, но одноклассники, вместо того, чтобы чем-то ему помочь, начали радостно над ним смеяться. И никто из них к нему не подошел. Никто, кроме Тани.

– Что вы смеетесь? Ему же больно! – пристыдила девушка одноклассников и, неожиданно для всех, взяла Джафара за руку.

– Давай, я помогу тебе встать. Пойдем в медпункт!

С этого момента Джафар понял, что влюбился. Окончательно, бесповоротно и до глубины души. По пути в медпункт он чувствовал на себе руку Тани, помогавшую ему идти, и, несмотря на боль в ноге, князю впервые в жизни хотелось плакать от счастья.

Следующим днем Джафар имел самый решительный настрой. Безрассудно прогуляв свой последний урок, он сбегал в магазин, где купил букет из прекрасных алых роз. Вернувшись к школе, молодой князь сел на лавочку и начал ждать Таню. Прекрасное и чистое юное создание, покорившее трепещущее от мечтаний сердце аристократа.

Сколько всего хотел сказать тогда девушке Джафар! Что влюбился в нее с первого взгляда, что глаза ее – колдовские омуты, что он готов отдать за нее жизнь… Невозможно передать словами, как хотел парень еще раз почувствовать тепло ее руки и как жаждал он вдохнуть в себя аромат ее волос.

Волнительные мечтания князя прервал школьный звонок, ознаменовавший собою окончание учебного дня. Двери школы распахнулись, и из них, размахивая портфелями, повалила домой радостная молодежь. Джафар поднялся с лавочки в ожидании ангела, как он называл про себя Таню, и вот, наконец, в дверном проеме появилась она.

Парень двинулся было к ней, но вдруг резко остановился: следом за ней вышел Чирик, держа в руках ее портфель! С чего бы ему носить за Таней портфели? Джафар насторожился и начал наблюдать. Чирик говорил что-то девушке, а та смотрела на него и радостно смеялась. А потом… Потом произошло что-то совсем непонятное: Чирик по-хозяйски положил руку на ее талию, и они куда-то пошли вдвоем.

Скрывая лицо за букетом, и держа дистанцию, чтобы пара его не заметила, Джафар направился следом за ними.

Путь был недолгим. Чирик с Таней дошли до какого-то пятиэтажного дома и зашли в один из подъездов. Вглядываясь в окна лестничных пролетов, Джафар увидел, что пара поднимается наверх.

Немного подождав, он тоже вошел в подъезд и, крадучись, начал подниматься следом. Он чувствовал, что должен знать, куда Чирик ведет его тайную любовь. Душа Джафара негодовала и кипела от гнева, но он решил подождать, что будет дальше. Смеющаяся пара дошла до самого верхнего этажа, Джафар черной тенью замер чуть ниже.

Он услышал непонятный ему деревянный скрип, после чего все стихло. Некоторое время спустя, Джафар осторожно поднялся на последний этаж. Там никого не было! Странно, куда они могли пропасть?! Джафар внимательно осмотрелся и увидел маленькую лесенку, ведущую к люку на потолке. Это был выход на крышу, и на люке не было замка!

Джафар прислонил букет к стене и тихонько, стараясь не шуметь, полез по лесенке. Добравшись до самого верха, он услышал из-за люка странный, непонятный ему шум. Джафар аккуратно приоткрыл люк и заглянул в образовавшуюся щель. Взору Джафара предстала настолько ужасающая картина, что сердце его оборвалось и ухнуло вниз, а волосы на голове частично поседели.

Прямо перед его глазами, почти у самого люка, он увидел волосатую голую задницу. Задница принадлежала Чирику. И она ритмично двигалась, находясь промеж бесстыже раскинутых и чуть приподнятых женских ног. Ног его сероглазого ангела.

Подробности происходящего были настолько хорошо видны в своих пикантных изысках, что Джафар даже усомнился в своем рассудке. Это же невозможно! Это же ангел! Ангелы не вытворяют того, за чем наблюдал сейчас пораженный Джафар. Тем не менее, уверенно убеждая его в обратном, Таня томно стонала в такт движениям Чирика и раздирала его спину своими длинными ногтями.

Ногти оставляли за собою глубокие царапины, но безбожному варвару это нисколько не мешало. Порыкивая от удовольствия, Чирик схватил Таню за ноги и, заломив их девушке за уши, начал трахать ее в молодую и аппетитную худощавую задницу. Джафар увидел, как он всаживает туда прямо по самые яйца!

Таня закричала, но вовсе не от боли. Это были животные крики страсти, похоти и желания, а ведь совсем еще недавно князь считал Таню самым чистым и невинным созданием на планете…

Джафар не помнил, как он спустился с лестницы и покинул подъезд. Букет он так и оставил прислоненным к стене. Его сердце было разбито.

Добравшись до дома, князь вытащил из бара бутылку вискаря и залпом осушил ее, почти не почувствовав при этом опьянения. Лишь отправленный следом стакан с коньяком смог приглушить ту боль, что поселилась в груди у аристократа.

Усевшись на кровать, Джафар прихватил с собою бутылку водки и, периодически к ней прикладываясь, горестно зарыдал. Все святое и чистое, что оставалось еще в сердце у князя, перестало для него существовать.

Джафар пропьянствовал три дня, полностью опустошив семейный бар. Бабушка пыталась ему помешать, но так и не смогла ничего поделать с безутешным внуком. Когда алкоголь закончился, Джафар понял, что надо как-то менять свою жизнь.

Его душу сжигала ужасная ненависть по отношению к Чирику, а вместе с ней – в нем поселилась ядовитая черная зависть. Джафар хотел такой же любви окружающих, что незаслуженно доставалась Чирику. Всем сердцем он жаждал стать лучше, но как это можно сделать?

Внезапная догадка, словно стрела, пронзила мозг парня, и он бегом бросился в бабушкину библиотеку. Вывалив на стол магические книги, князь лихорадочно начал их листать. Найдя искомое, он решительно выпрямился, глаза его загорелись уверенным блеском, и впервые с момента пережитого удара князь зловеще улыбнулся.

Соединив вершины пятиконечной звезды кругом из мела, Джафар выпрямился и осмотрел дело рук своих. Достаточно большой, чтобы его защитить.

К ритуалу князь готовился уже неделю, заранее принеся в склеп все, что было для того необходимо. У расположенной перед защитным кругом стены стояло древнее фамильное зеркало в высокой раме из позолоченного дуба. Перед зеркалом находился небольшой деревянный стол, покрытый крупным куском черного сукна.

Покопавшись в школьном портфеле, Джафар выложил на стол перевернутую икону Спасителя в серебре и старинный боевой кинжал. Древний клинок принадлежал когда-то одному из его предков, тогда еще французскому рыцарю-тамплиеру. Ходили легенды, что кинжал сей освятил когда-то сам понтифик. Достав связку толстых черных свечей, Джафар расставил по одной на каждый конец пентаграммы и поджег их.

Теперь он стоял в мрачном круге тусклого света, видя перед собою лишь импровизированный алтарь и зеркало. Очертания склепа скрылись в кромешной тьме. Ну что ж, теперь можно начинать!

Джафар поднял с земли шевелящийся холщовый мешок и вытащил оттуда за шкирку упитанного черного кота. Тот вытаращил на парня свои огромные зеленые глаза и протестующе, недовольно замяукал. Ухмыляющийся Джафар схватил кинжал и, подняв кота над иконой, одним уверенным движением распорол ему брюхо.

Кот заорал, задергал лапами и выпустил когти, пытаясь дотянуться ими до Джафара. На икону выпали кишки несчастного животного, серебро оклада обагрилось кровью. Движения кота становились все тише, слабее, и вскоре его не стало.

Положив тело жертвы на икону, Джафар, взялся руками за окровавленное лезвие, поднял его кверху и громко произнес:

– Lucifer! Oro te appare te rosto! Veni, Lucifer! Ter oro te! Oro te pro arte!

Несмотря на теплую весеннюю погоду, в склепе вдруг очень резко упала температура. Тело князя покрылось мурашками. Не верящий ранее в успех ритуала, Джафар немного взбодрился, глядя, как исчезает, сливаясь с могильною тьмой, выдыхаемый им пар.

– Veni, Lucifer! Opera pra estro, Ater oro!

Несмотря на жуткий холод, воздух сгустился настолько, что при желании его можно было резать ножом. Стало тяжело дышать. Потом вдруг сильно и резко запахло серой.

Сдерживая кашель, Джафар собрал волю в кулак и, перехватив клинок правой рукой, глубоко разрезал им свое обнаженное левое предплечье.

Щедро окропив алтарь собственною кровью, молодой князь прокричал:

– Veni, Lucifer! Oro te! Appare te rosto! Veni, Lucifer! Amen!

Тяжелый воздух завибрировал. Потом раздался странный гул, и отражение Джафара в зеркале превратилось в бесформенное облако. Постепенно оно стало принимать неясные очертания, и, некоторое время спустя, Джафар увидел перед собой огромного роста молодого мужчину.

Его фигура бугрилась мощными мышцами, а абсолютно седые длинные волосы ниспадали до груди. Обнаженный торс наискось пересекала плеть дикой красной розы. Там, где ее шипы впивались в кожу, неторопливыми струйками сочилась кровь. За плечами мужчины были два огромных черных крыла, которые в несколько раз превосходили размерами своего обладателя.

В одной руке крылатый красавец держал короткий черный меч, а на ладони другой горело трепещущее яркое пламя. Огонь был настолько ослепителен, что Джафару было больно даже смотреть на него, но мужчина же смотрел на пламя не отрываясь и почти не моргая. Смотрел своими невероятного изумрудного цвета, но полными нечеловеческой грусти пронзительными мудрыми глазами.

Это был древний и ужасный в своем могуществе падший ангел, Несущий Свет Люцифер.

– И опять на черный алтарь льется голубая кровь… Наверное, люди никогда не устанут проливать её, – глубоким и бархатистым, но в то же время печальным голосом произнес падший ангел. – Зачем ты позвал меня, князь?

– Я хочу продать тебе свою душу! – ответил ему немного струхнувший Джафар.

– Продать душу… Какое удивительное безрассудство! – изумрудные глаза прекратили смотреть в огонь и взглянули на Джафара.

Он почувствовал, будто его обдало жаром – такая пламенная мощь была в тех глазах, и при этом удивительным образом на руке Джафара, не оставив и следа, затянулась нанесенная кинжалом глубокая рана.

– Ты или слишком смел, князь, или слишком глуп, раз осмелился говорить со мной. Или… Ты находишься в таком отчаянии, что уповаешь ныне только на меня.

– Да! Надеяться мне больше не на кого. А потому – я отдам тебе душу, если выполнишь мое желание!

– Любопытно, – усмехнулся Люцифер. – И чего же хочет молодой человек?

– Я хочу, чтобы меня любили. Чтобы мною восхищались. Хочу, чтобы все мои дела сопровождал успех.

– И это все, что ты хочешь? Продаешь мне душу за харизму?! – искренне удивился падший. – Все-таки, ты, видимо, глупец. Открыв людям душу, ты и без меня сможешь получить их любовь. Подумай хорошенько. Возможно, ты хочешь что-нибудь еще?

– Я хочу вечную молодость и бессмертие! – осенило вдруг Джафара.

– Не могу сказать, что это редкое для человека желание… Скорее, даже наоборот. Может быть, ты пожелаешь что-то еще, глупый князь?

Джафар призадумался. Из древних книг он знал, что с Люцифером надо быть осторожным в своих желаниях, а потому – Джафар решил немного схитрить, чтобы максимально себя обезопасить.

– Я хочу оставить еще одно желание за собой! И ты исполнишь его, когда я захочу!

– Однако! Князь еще и наглый! – удивился Люцифер. – И за это все ты предлагаешь только душу?!

– Да! – решительно ответил Джафар.

– За то, что ты просишь – мало души, – фигура в зеркале сделала шаг и вошла в помещение склепа.

Там, где ступала нога падшего ангела, плавились камни, оставляя на себе след огромной человеческой стопы. Джафар до трепета в сердце поразился мощи сверхъестественной ауры, окружающей Люцифера.

Задумчиво глядя в пылающий на руке огонь, тот начал не спеша прогуливаться вдоль защитного круга. Подросток почувствовал, что у него поджилки затряслись от страха.

– Пожалуй, князь, я выполню твои желания. Если ты согласишься с некоторыми моими условиями, – произнес, наконец, падший ангел.

– Какими условиями? – спросил не на шутку струхнувший Джафар, следя за устрашающей фигурой.

– Люди будут тебя любить и почитать. Все, без исключения. Но только в том случае, если иногда ты будешь делать мне небольшой подарок. – Люцифер остановился и внимательно посмотрел на князя. – Я очень люблю человеческие страдания. Мне неважно, как ты будешь заставлять людей страдать. Чем больше ты будешь причинять людям боли – тем больше тебя будут любить окружающие. Кроме тех, естественно, чьи страдания ты мне подаришь. И если я сочту, что твоих подарков стало недостаточно – я немедленно заберу тебя в Ад.

– Я согласен! – радостно кивнул Джафар.

– Хорошо. Теперь о втором желании. Я никогда не дарю людям вечную молодость и жизнь. Иначе как мне потом получать их души?

– И что же делать? – спросил подросток.

– Есть одна мысль, – усмехнулся Люцифер. – Тебе приходилось что-нибудь слышать о вампирах?

– Конечно, слышал! А при чем тут вампиры? – удивился князь, который любил читать про них книги и смотреть голливудские фильмы.

– Когда ты поймешь, что уже достаточно постарел, тебе нужно будет найти в себе силы и лишить себя жизни. Не бойся смерти, я даю слово – ты вернешься в мир вампиром и навсегда сохранишь тот возраст, в котором преставился.

– Но ведь при этом мне придется пить кровь, и я не смогу выходить на солнце? – уточнил Джафар.

– Все верно, – кивнул падший ангел. – Но только смерть способна подарить тебе вечную жизнь, таковы уж законы мироздания. И разве эти мелочи не стоят того, чтобы увидеть гибель множества эпох своими вечно молодыми глазами?

– Я буду жить вечно?

– Будешь. Пока кто-нибудь не воткнет в тебя осиновый кол, – усмехнулся Люцифер.

– Действительно, заманчиво, – согласился Джафар. – А третье желание?

– Ну что ж. Если оно не будет касаться надоевшей мне темы бессмертия, то можешь оставить его за собой, – пожал плечами Светоносец.

– Тогда я на все согласен, – решил довольный торгом князь. – Как же мы скрепим договор? Будем подписывать его кровью?

– Зачем нам это варварство? Как верные слову мужчины, пожмем друг другу руки и разойдемся! – произнес Люцифер и неожиданно для Джафара вошел в защитный круг.

Видя ошарашенные глаза князя, падший ангел весело рассмеялся:

– Неужели ты и правда думал, что меня остановит круг из мела и свечей?

– Но так было написано в гримуаре!

– Чародей, написавший твой гримуар, уже много веков томится в котле, – усмехнулся Люцифер. – Он до сих пор не знает, что пергаменты из кожи младенцев и кровь невинных девственниц были потрачены им впустую. Не верь всему, что написано безумцами, князь. А теперь – подумай хорошенько, готов ли ты скрепить нашу сделку.

Встав над подростком массивной горой, гигант протянул ему свою руку. Ту самую, в которой ослепительно сиял огонь.

Немного поколебавшись, Джафар протянул ладонь и крепко сжал ей полыхающую длань могучего Светоносца. Огонь его не обжег, даже наоборот, все тело юноши пронзил леденящий холод.

– До встречи в Аду, молодой князь! – грустно улыбнулся Люцифер, и сознание подростка погрузилось во мрак.

Джафар проснулся в своей постели. За окном начинался теплый майский рассвет, и на самом носу были выпускные экзамены. Неужели все произошедшее ему приснилось?

Юноша откинул одеяло, включил ночник и внимательно осмотрел свою ладонь. Ладонь той руки, что скрепила договор с Люцифером. Увиденное поразило его: на ладони появилось крупное, черного цвета, родимое пятно!

Князь радостно вскочил с кровати и начал прыгать от возбуждения. Неужели он и правда станет теперь счастливым, популярным человеком? Был только один способ это проверить.

Следующим утром, наскоро позавтракав и собрав портфель, с замиранием сердца и в ожидании чуда Джафар добрался до школы. По коридору ему навстречу шли две девушки, которые никогда его прежде не замечали. Никогда, но не сегодня…

– Джафар! – радостно заверещали девицы.

Налетев на парня, они буквально вдавили его в стену и повисли на шее у молодого князя.

Поглаживая прильнувшие к нему молодые тела, Джафар понял, что для него начинается новая жизнь. Но понял он и еще кое-что: этих девиц следующим утром уже не будет в живых…