Читать книгу МОЁ СОЗИДАНИЕ. Рассказы, статьи, стихи и песни… - Алексей Доцент - Страница 8

Представим себе, что Россия – это наш с вами многоквартирный дом. Каждый российский город – это коммунальная квартира в этом доме. Для поддержания дисциплины в квартире есть староста, который – её глава: он несёт ответственность за порядок, и все остальные жители коммуналки приходят к нему за добрым советом, с жалобой на проблему и т. п.

Так вот, меня зовут Валерич, я тоже живу в этой квартире и никогда никого не трогаю. Утром, как и все, я иду на работу, а вечером снова возвращаюсь в своё уютное гнёздышко, которое мне свили ещё мои родители.

УТРО ПЕРВОГО ДНЯ

Зазвонил будильник – мне вставать на работу. Открыл глаза, встал, оделся. Выхожу на кухню и вижу там незнакомца. Да, конечно же, я знаю в лицо всех, кто живёт со мной в одной квартире, но тут лицо совершенно постороннее, к тому же лицо внешности отнюдь не славянской.

Я удивлён, однако не испытываю не малейшей ненависти. Наоборот, я даже рад этому незваному гостю и, познакомившись с ним, предлагаю ему чай… с баранками.

Далее мы мило беседуем с гостем, которого, как оказалось, зовут Турдым. В ходе беседы он мне ведает, что вчера встретил нашего старосту, и тот согласился предоставить Турдыму одну из свободных комнат в нашей коммуналке. Гость, как выяснилось, приехал к нам на заработки, т.к. в его родном кишлаке царят хаос и безработица, а семью (двадцать четыре сыночка и лапочка дочка) кормить надо.

– Эгей, братуха, конечно гости и работай, не жалко! – бодро говорю ему я. Вот только не по-человечески как-то поступил староста, мог бы и жителей предупредить. Ну да Бог с ним, может забыл в порыве благодеяния, с кем не бывает.

УТРО ВТОРОГО ДНЯ

Просыпаюсь на работу. Выхожу на кухню и снова обнаруживаю там незнакомое лицо.

– Здравстывуйтэ! Мэня завут Болта. – сказало оно и добавило, – Фаш староста разрешиль минэ занят сывободную комнату.

Хм, нет проблем, будем знакомы, Болта. Только вот староста что-то всё молчит и молчит. А ведь раньше фактически всё обсуждалось на общем собрании. Странно.

И я пошёл к старосте задать ему пару нескромных вопросов, благо его комната находится рядом с моей. Дверь мне открыла его жена:

– А Владимира Владимировича (так зовут нашего нынешнего старосту) нет дома. – промямлила спросонья она, – Он сегодня рано утром уехал в командировку, на недельку до второго.

Что же касается новых постояльцев, то супруга старосты отчеканила, что, мол, она в его дела не лезет и, посему ничего об этом не знает.

– Хорошо, – ответил я и вернулся в свою комнату.

Между прочим, какой красивый у его супруги перстенёк на правой руке! С алмазом! Раньше я его у неё не видел. Опять же, странно.

Так или иначе, но теперь я могу быть спокоен – больше свободных комнат в нашей хате нет, – во всех остальных уже давно живут.

УТРО ТРЕТЬЕГО ДНЯ

Спал плохо, т.к. всю ночь в коридоре была какая-то возня. Наверно новые соседи разбирали свои вещи. Только почему ночью? Странно. Ну, лады, чужая душа – потёмки. Выхожу на кухню.

– Прывэт! Я – Тохта. Буду жит у вас в освободывшейся комнатэ. Староста разрешиль.

– Здарова! Но ведь у нас больше нет свободных комнат! Позавчера и вчера две последние уже заняли, – удивился я.

– Тэперь есть. Сыгодня ночью комната номыр тры освободился, – ответил мне Тохта и взял свой баул.

В третьей комнате уже испокон веков живут кирюхи Юдины. Бухают, но не буянят. Тихие такие алкаши, компаний не водят. Всё вдвоём, уже много лет. Да и родственников у них нет как таковых. Куда же они могли съехать? Странно. И Владимирович, вроде как, в командировке же. Неужто вернулся? Пойду постучусь, узнаю, что да как.

На этот раз дверь старосты мне открыла его дочь:

– А мамы с папой нету. Они сегодня рано утром куда-то уехали. Я ничего не знаю, – пролялякала она и захлопнула перед моим носом дверь.

Вот, блин, невезуха-то! Никак не поймать старосту. Деловой какой стал, в последнее время!

Кстати, какой шикарный комод у них в комнате стоит! Новенький, из красного дерева! Ещё вчера его у них не было. Странно.

УТРО ЧЕТВЕРТОГО ДНЯ

Вчера на работе очень устал, поэтому этой ночью спал как убитый. Встал. Выхожу в коридор и натыкаюсь на двоих незнакомцев (но знакомой внешности), несущих по баулу.

– Опаньки! Здрасьте! А вы кто? – спрашиваю ошарашено я.

– Я – Сабурай…

– А я – Сабуржан, – отвечают они мне чуть ли не хором. – Ми живом в комнатах четырэ и пят. Всэ вопросы к вашему старосте.

Чёрт! Четвёртая и пятая комнаты… хм… В одной бабулька живёт лет 80-ти, а в другой престарелая чета Мещаниновых. Что-то никто из них не говорил, что съезжать надумали. Как-то всё это уж очень странно!

Постучался к старосте – дверь не открыл никто. Что-ж, ёкарный бабай, такое-то!

Выхожу на кухню. Там четыре джамшута готовят плов, по запаху – из баранины. На всю квартиру, помимо аромата, развесёлый южный галдёж:

– Э, дарагой, у нас сэгодня празднык! Слюшай, ми взяли с тваэго стола нэмного соли, харашо?

Да лан, соли то не жалко, ёпрст. Празднуйте на здоровье. Пойду приму душ.

Зашёл в ванную комнату – чуть инфаркт не хватил: вся ванна в крови, шерсти и копытах, – видать здесь барана на плов резали.

Вдруг, грубый акцент мне в ухо:

– Вай! Извыни, дарагой, ми всё уберём попозже.

Оборачиваюсь – Тохта, улыбается и кинжалом ковыряется у себя в зубах.

Быстро свинчиваю в свою комнату. Хрен с ним, на работе умоюсь.

С праздником вас, братья по разуму!

УТРО ПЯТОГО ДНЯ

Выхожу на кухню. На кухне сидят… восемь лиц не славянской наружности, с четверыми из которых я уже успел познакомиться давеча.

– Ты кто? – спрашивает меня один из незнакомцев. Сабуржан же ему отвечает:

– А это наш сосэд из дэвятой комнаты. Тэбе староста про нэго сегодня говориль.

– Ах, сосэд? – улыбается второй незнакомец. – Староста сказаль, что ты нормальный мужик, не шумный.

– Не шумный, да, – отвечаю я, – а вы-то кто такие будете?

– Да какая уже тэбе разныца? – вмешивается Турдым. – Ми все твои соседи! Староста знает.

Я в шоке! Иду стучусь в пятую, шестую, седьмую и восьмую комнаты. Из них выглядывают четыре фатимы, и рядом с каждой по пять-шесть микро-джамшутов (детишек, то бишь).

– А г-г-где те, что здесь ж-жили ещё вчера? – спрашиваю я дрожащим от волнения голосом.

– Сэгодня ночью всэ уехали, – раздаётся голос Тохты с кухни. – Сосэд, ты успокойся давай. Всё харашо. Ми тэбе ванну вчера намили. Умойся сходи.

Умываться мне совершенно не хотелось. Ещё раз попытался достучаться до Владимировича, но никто не открыл, как и вчера.

– Староста с семьёй поэхали в Сочи отдыхать, – услышал я голос Болта, – тэпер они себе это могут позволит – богатыми сталы, ха-ха-ха!!!

Ничего не говоря, я направился в свою комнату. Одевшись, я решил пойти поговорить с нашим участковым.

Зайдя в его кабинет, я остолбенел!

– Здаравствуй, дарагой! С чем пришоль? – раздался из-под полицейской фуражки до боли знакомый акцент.

– Дык… ээээ… я… А Борис Вячеславович больше здесь не работает что ли? – выдавил из себя я.

– Ха, тыперь я за нэго, – усмехнулся мне новый участковый, – Рашид Гумарович моя фамилия. Отнынэ все вопросы тут рышаю я. Так с чэм, гаваришь, пришёль?

Я больше не нашёл нужных слов. Развернулся и отправился на работу.

Денёк выдался тяжёлый. К нам на работу взяли с две дюжины мигрантов с ближнего зарубежья. Начальник сказал, что они будут работать у нас теперь всегда.

– Много денег не просят, не шумят – выгодно, – сказал он. – А вам зарплату придётся урезать, кризис как-никак.

– Какой кризис? – возразил я. – Он ведь кончился давно. Президент сам говорил…

Но бугор перебил меня:

– Не нравится – уходи, Валерич. Тебя тут никто не держит. По мне лучше этим южным оболтусам платить рубль, чем тебе десять, – и кушают меньше, и делают больше.

Конечно же, я с ним поругался в пух и прах. Пошёл в отдел кадров и написал заявление по собственному желанию. Сегодня приду домой, отдохну, а завтра куплю газету и буду искать новую работу.

Настроение – ноль.

Подхожу к своей квартире… оп… а замок на двери уже другой. Не понял! Звоню в дверь. Открывает незнакомая рожа очередного южного гостя:

– Тэбе чего, гяур?

– Что значит «чего»? – возмущаюсь я. – Я здесь живу!

– Ты здэсь живошь? – захохотал джамшут. – Это я здэсь живу! А тебя я в пэрвый раз вижу! Пошоль вон отсюда, а то зарэжу, как барана!

И передо мной захлопнулась моя же собственная дверь.

МНОГО ВРЕМЕНИ СПУСТЯ. НАВЕРНО УТРО КАКОГО-ТО ДНЯ

Открываю глаза. Невыносимая вонь бьёт мне в нос. Твою мать, Кузьмич опять обосрался! Сегодня его с собой не возьму. Встаю с вонючего тюфяка и бреду по тёмному, сырому подвалу к выходу. Башку ломит от выпитой вчера бодяги! Руки трясутся, во рту отметилась тысяча кошек (или всё-таки не кошек? Кузьмич, падла!). Надо собраться силами и дойти до метро. Постою там часок-другой, глядишь и накидают на опохмелку.

Прохожу мимо помойки. Валяется газета. Поднял. Вчерашняя, с большим жирным пятном от селёдки посередине, но буквы видно. На первой полосе читаю: «Выборы президента нашей страны вчера прошли без инцидентов. Самое большое число голосов, как и ожидалось, набрал Фахтуллаев Бобожан Келди оглы. Аллах Акбар!»

ЭПИЛОГ

Межнациональная рознь. Я не из тех, кто её поддерживает. Напротив, я всегда рад, когда ко мне домой приходят гости. Неважно, какой они национальности и цвета кожи. Я угощу гостей тем, что ем сам, застелю им постель бельём, которое берёг для особого случая – чистым, накрахмаленным, и даже могу освободить для них своё удобное ложе, устроившись сам на раскладушке. Я так делаю всегда.

Но в последнее время, я очень боюсь проснуться и услышать:

– Эээ-ээ, дарагой! Что-то ты у нас загостился! Поищи сэбе уже другую ночлэжку!

Мне становится откровенно страшно у себя дома! Но только страшно! Никакой ненависти! Или всё же она есть?

Я слышал, по телевизору рекламировали «Телефон детских страхов». Если ребёнку страшно, то он может в любой момент позвонить на номер горячей линии и специалисты поговорят с ним, успокоят, поддержат. Очень хорошая и полезная штука!

А нет ли такого телефона для взрослых? У взрослых ведь есть свои страхи. Хотелось бы позвонить. Может, успокоят?

2011 г.