Читать книгу Большая игра - Алексей Евдокимов - Страница 2

Часть первая. Отряд полковника Шерхорна
Берлин. Штаб-квартира имперской службы безопасности

Оглавление

Свое новое место работы Анна Зегерс иногда называла… «Обитель зла». Она любила в детстве читать древние сказания и легенды, и члены «Ордена СС» представлялись ей слугами дьявола, которые вышли из ада и принялись творить на земле ужасные преступления. Иногда Анне казалось, что она попала в какой-то нереальный мир, где не было таких понятий, как: добро справедливость и любовь, а все вокруг нее старались доказать друг другу, что именно они достойны называться: Люциферами и Каинами…

После аудиенции у обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера Анну из шестого управления СД перевели на работу в его личный секретариат. Теперь она, вместе с тремя другими женщинами сидела в его приемной, и строгим, металлическим голосом отвечала на телефонные звонки или что-то печатала на пишущей машинке. Появление Анны в приемной не очень обрадовало ее коллег. Ощущая на себе их завистливые взгляды, Анна старалась вести себя с ними, как можно дружелюбнее, спрашивала их совета и одаривала подарками. Постепенно, другие женщины перестали к ней холодно и настороженно относиться и стали вести в ее присутствии откровенные разговоры.

За несколько дней, которые Анна провела в приёмной Кальтенбруннера, она узнала столько секретов руководителей Третьего рейха, что её взгляды на жизнь и на ситуацию в Германии кардинально изменились. Цинизм, корысть и страсть к обогащению настолько поразили вождей рейха, что жизнь простого немца стала для них абсолютно безразличной. Жители Германии тысячами гибли на фронте или в глубоком тылу от бомбежек, но это не волновало Адольфа Гитлера и его приспешников. Они любой ценой, даже ценой миллионов жизней своих соотечественников, старались продлить агонию своего режима. В Германии была объявлена «тотальная война». Всех недовольных нацистским режимом бросали в тюрьмы и концлагеря. Среди них были не только коммунисты и социал-демократы, но и служители церкви, пацифисты, а также видные политики и учёные. Гестапо постоянно раскрывало настоящие и мнимые заговоры и жестоко расправлялось с их участниками. После поражения в России и высадки войск союзников в Нормандии, генералы вермахта стали понимать, что Адольф Гитлер ведёт Германию к катастрофе. Отставные и действующие генералы стали готовить против него мятеж. Об этом заговоре стало известно рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, но он не спешил арестовывать его участников.

Как-то вечером, Анна задержалась на работе, печатая какой-то документ. Внезапно в приёмную Кальтенбруннера вошел Гиммлер. Увидев его, Анна вскочила со стула и вскинула вверх правую руку. Гиммлер скользнул по ней любопытным взглядом и, не отвечая на приветствие, вошёл в кабинет Кальтенбруннера. Через несколько минут на столе у Анны зазвонил телефон. В трубке она услышала голос Кальтенбруннера.

– Фрау Бауэр, принесите нам кофе! – приказал он. – Но учтите, что рейхсфюрер пьёт его без сахара.

Сварив кофе, Анна вошла в кабинет Кальтенбруннера и, подойдя к столу, поставила на него поднос с кофейником и двумя чашками. Кальтенбруннер и Гиммлер о чём-то тихо беседовали.

– Штурмфюрер! – вдруг обратился к Анне Гиммлер.

Анна встала по стойке «смирно» и отдала Гиммлеру честь.

– Я слушаю вас, рейхсфюрер, – ответила она.

– Эрнст мне сказал, что ваш муж сейчас работает у генерала Гелена, а раньше работал в «Абвере». Это, так? – спросил её Гиммлер.

– Так точно! – ответила Анна, пытаясь по лицам Гиммлера и Кальтенбруннера понять, зачем у неё это спрашивают.

– Вы заметили в его поведении, что-то странное в последние дни? – спросил Анну Гиммлер, снимая с носа пенсне.

Анна несколько секунд размышляла, что ей ответить и затем сказала:

– Он стал более скрытным и почти не разговаривает со мной. Такого раньше никогда не было.

Гиммлер и Кальтенбруннер с многозначительными усмешками переглянулись.

– Как вы считаете, почему? – просил Анну Кальтенбруннер.

Анна пожала плечами.

– Не знаю, – ответила она. – Ганс сказал, что его шеф – генерал Гелен предупредил всех сотрудников управления, в котором он работает, чтобы они исполняли только его приказы.

Гиммлер протер свое пенсне носовым платком и затем водрузил его обратно на нос.

– Вы слышали что-нибудь о заговоре генералов? – устремив на Анну острый, пронизывающий взгляд, вдруг спросил он.

Анна с удивлением посмотрела на Гиммлера и затем, чуть помедлив, неуверенно ответила:

– Нет, рейхсфюрер. – Анна сделала долгую паузу и затем твердым голосом добавила. – Но я уверена, что мой муж в нем не участвует.

– Почему? – спросил её Гиммлер.

– По приказу обергруппенфюрера, – ответила Анна. – Я наблюдаю за ним и пока не заметила в его поведении ничего подозрительного. Подполковник Бауэр специально ушел из «Абвера», потому что, как и фюрер, разочаровался в адмирале Канарисе. По его мнению, Канарису нельзя доверять. Он считает, что адмирал специально не вывез архив «Абвера» из Минска, чтоб его захватили русские. Ганс всегда не доверял майору Дитриху и считает, что тот сам сдался в плен русским, чтобы сохранить свою жизнь. Любой офицер вермахта на его месте пустил бы себе пулю в висок.

Гиммлер несколько секунд молча смотрел на Анну и затем тоном приказа сказал:

– Передайте своему мужу, фрау Бауэр, чтобы он исполнял приказы только генерала Гелена. Не исключено, что в ближайшие дни могут произойти события, которые поставят Германию на грань национальной катастрофы. Преданные фюреру офицеры должны быть к этому готовы.

– Слушаюсь, рейхсфюрер! – ответила, вытянувшись, Анна.

Кальтенбруннер махнул ей рукой. Анна, повернувшись на каблуках, строевым шагом, вышла из кабинета. Сев за свой стол она, после некоторого раздумья, подняла трубку телефона и набрала номер Ганса. Она знала, что все телефонные разговоры в штаб-квартире записываются. Когда в трубке послышался его голос, Анна сказала:

– Ганс, я сегодня задержусь. Много работы. Я забыла на столе в квартире косметичку. Привези мне её, пожалуйста…

Эта фраза, по договоренности между ними, означала сигнал опасности и что ей необходимо срочно встретиться с ним.

– Хорошо, – ответил Ганс изменившимся голосом. – Я буду через двадцать минут.

Большая игра

Подняться наверх