Читать книгу Когда весна придет, не знаю - Алексей Фатьянов - Страница 6

1

Где-то скучно взбрехнула собака.

С хрипом часы бьют… Кажется, восемь…

Телега проехала… Кто-то заплакал.

И снова тихо… Все то же… Осень.

Ветер кружит тусклые листья.

Слякоть…

Под глазами круги…

Отец картину знаменитой кисти

выменял на фунт муки…

……………………………………..

С монотонным, хриплым боем в спальне

в голодный год не проданных часов

шла жизнь своей дорогой дальней,

луны катилось колесо.

Дожди прошли. Где были лужи,

теперь ледок и мягкий снег.

Чудной узор из тонких кружев

мороз выводит на окне.

Змеится за окном дорога,

теряясь в ночь и холод звезд.

И со скрипучего порога

подолгу воет старый пес.

Казалось мне простым и ясным –

подрасту вот немного… А там…

Через сад, через ветхие прясла

я уйду по глубоким снегам.

И лишь только завижу город,

мать честная, скажу, держись.

И вступлю, молодой и гордый,

на дорогу, названную – жизнь.

А время шло под тот же стук часов.

Недавно, кажется, кидались наземь вьюги,

а вот опять опала сень лесов

и снова всхлипывает флюгер.

И мне кажется… Я уже взрослый,

я сую папироску в рот,

и девочку русую, с косами

провожаю до самых ворот…

И однажды, простившись взглядом,

все сказали мои глаза.

Я ушел отцветающим садом,

стоб уже не вернуться назад.

Скрылись последние крыши

в весеннюю свежесть утра.

Цвет осыпался с вишен

на головы сочных трав.

А в руке был подарок – бусы.

Видел я, в синеве, далеко

девочка с косами русыми

долго махала рукой.

2

Москва поправлялась…

        Как после тяжелой болезни,

закоченелые кости расправив навек.

С тихой и ласковой песней

по улице шел человек.

Он заглядывал в лица прохожим,

как их любознательный друг.

Пахло землей и рожью

от его загорелых рук.

Он пришел от полей золотистых

с задорной улыбкой, плечист.

Он в детстве сказал мне, что будет артистом,

и вот он теперь – артист.

И я рад за товарища, друга,

Колька – большой человек.

А вспомни, как выла вьюга

и падал за окнами снег.

Еще битв не потухло пламя,

еще выстрелов слышался гул.

И братьев, погибших под знаменем,

хоронили в розовом талом снегу.

А мы… Мы хотели хлеба…

Хлеба хотелось нам…

Смотри, как весеннее небо,

дорога пред нами ясна.

И утро веселое, синее

будит тебя – творца,

чтоб слово бросал ты сильное

в ждущие слова – сердца.

Прошли мы вместе с нашей страной

путь с ее первых дней.

Это великое счастье дано

поколенью ее сыновей…

Давай на прощанье сядем поближе,

зайдем на маленький сквер.

Осень золотая, осень рыжая

тихим шагом идет по Москве.

Давай поговорим о жизни, о любимой.

И попрощаемся здесь.

Воспоминанья проносятся мимо,

как тени, как песнь.

Я не из тех, кто плачет,

когда тяжесть ложится в висках.

Нет. Я решаю задачу,

что ж это? Грусть? Тоска?..

Посмотри на меня – морщины

пересекают лоб.

Друг мой, без всякой причины

мне тяжело… тяжело…

Ты припрячь, отложи вопросы,

видишь – рвется из-под пера…

Косы… Русые косы.

Вспоминались мне вечера.

Жми покрепче упругие руки,

назови меня ласково – друг.

Не почувствуем мы разлуки,

дружба крепнет в пожатии рук.

3

Весна. Я на даче в Лосинке

сижу у раскрытых окон.

Кто-то хорошую синьку

вылил на небосклон.

И так хорошо на свете,

падает в вечность день.

Ласковый, тихий ветер

тихонько качает сирень.

Я сегодня письмо получил,

столько хороших строк.

В них горячего солнца лучи,

пена волн и крупчатый песок.

В них таежная чуткая тишь,

неба бескрайнего море.

Пишет друг: – Ты, наверное, спишь,

я ж стою на посту, на дозоре.

Чуткий слух ловит каждый шорох,

треск сучка, говор ветра и птицы.

Приготовлен и сух наш порох,

крепко заперты наши границы.

Ты вспомни… От старого дома

начало берут километры.

И вдаль убегают с изломом,

навстречу годам и ветру.

Вечер зелень обрызгал росами.

Мы у окон сидим. Ты и я.

Ты, моя девушка с косами –

нераздельная часть моя.

Любовь началась на изломе,

простая любовь, человечья,

и эту любовь не сломишь,

я смело скажу – она вечна.

Вечер, говоры птичьи

смолкли в покое ветвей.

И возникло интимное, личное

счастье двоих людей.

И снова берут километры

второе свое начало.

Тихо. Чуть слышно от ветра

калитка в саду застучала.

А думы бегут через сад

к детству, к забытым лицам.

Умолкла земля, лишь в ручных часах

время едва шевелится.

И я замираю…

И вдруг от порога,

Мать честная, кричу: держись.

Она продолжается – дорога,

названная кем-то Жизнь.