Читать книгу Проект хаоса – 2 - Алексей Фомичев - Страница 6

Полковник запаса и директор охранной фирмы «Контакт-Юг» Василий Иванцов, известный в узких кругах как ВээН, быстро одевался, при этом одновременно разговаривая сразу с двумя собеседниками.

– Чтобы никто на улицу не совался! Пусть сидят на месте! По хрену, что сменились, пусть сидят! И никому не открывать! Ясно?

Первый собеседник – оперативный дежурный в офисе фирмы – отвечал односложно: «Да».

– Обзвони всех, предупреди!

Не слушая очередное «да», ВээН переключился на другого абонента, своего племянника и заместителя по фирме Евгения.

– Женя, никаких «отвезу семью»! Куда ты их повезешь? Мне уже матом доводят мысль, что в городе войнушка. Кто, кто? Кто надо. У тебя не дом, а крепость, туда точно не полезут. Вот и жди.

Влез оперативный с вопросом.

– Ковров с объекта звонит. Говорит, ему на поезд надо.

Объектом был недавно открытый торговый центр «Ребус», который охраняла смена из пяти человек.

– Какой в жопу поезд? – рявкнул ВээН. – Я что сказал? Можешь этому торопыге добавить, что до поезда он не дойдет.

– Ясно, – протянул опешивший от крика начальника оперативный.

ВээН перевел дух и добавил:

– Скажи, пусть внимательно смотрят за улицей. Если увидят, что к ним идет вооруженная группа, пусть уходят через паркинг к стройке. И там дворами. Ни в коем случае не вылезать на шоссе.

ВээН привычно хлопнул по кобуре с пистолетом, висевшей справа на ремне. Несмотря на теплую погоду, он натянул летнюю форму песочного цвета, понимая, что обычная одежда точно не подойдет для того, что ему предстояло в ближайшее время.

– Женя!

– Я тут.

– Будь готов. Я Костю захвачу и перезвоню. Только сиди дома.

– Хорошо.

Отключив телефон, ВээН вышел из квартиры и быстро сбежал по лестнице вниз. Не позволив племяннику и сотрудникам фирмы высовывать нос на улицу, сам он решил рискнуть и проверить обстановку лично. Сообщение от Храмова и видеоролики в интернете заставили его поверить в то, что в городе происходит что-то несусветное. Но доверять только звонкам и видео он не мог. Хотя меры предосторожности принял. Как он считал, достаточные.

В арку дома автобус въехал с разгона, резко сбросил скорость и вывернул к мусорным бакам, отделенным от игровой площадки кустарником и невысоким забором. Мягко отошла дверь, наружу выскочили боевики, сразу разделяясь на две части. Одна двинула направо, вторая налево. У автобуса остались водитель и командир группы. Командир сверил часы и посмотрел на арку. Вот-вот должен прибыть второй автобус. Задача группы – захват трех-четырех десятков заложников, желательно женщин и детей, но сойдут и мужчины старшего возраста. Более молодых мужчин приказано уничтожить. Перед отбытием следовало поджечь машины, стоящие во дворе, чтобы обеспечить панику и пожар.

Такой исход заставит уцелевших жителей засесть по домам и не высовывать носы, а наиболее активных заняться тушением и не помышлять больше ни о чем. Взять под полный контроль даже часть города террористам никак не по силу, да этого и не требовалось. Достаточно запугать и чем-то занять. Пожары, причитания по убитым и ожидание повторения налета вполне подойдут. Русские все трусы, так считали террористы. А кто не трус, тот схлопочет пулю, если пожелает показать геройство.

Первое отделение террористов – шесть человек – шло к ближнему подъезду, когда старший боевик увидел метрах в сорока несколько человек, сидящих за столом. Мужчины, женщина, все в пестрых нарядах древнего покроя. Старший моментально вскинул автомат и дал очередь. Следом отработали еще двое боевиков. Пули хлестнули по фигурам, но, против ожидания, те не попадали на землю, а остались сидеть, как ни в чем не бывало.

Старший боевик не поверил своим глазам, он не мог промазать с такой дистанции. Дал еще одну очередь, увидел, как от фигур отлетают клочки одежды, но те все еще сидят. Нет, одна завалилась вбок. Что за шайтан?

Боевики подошли ближе и дружно засмеялись. Ошибка. Это не живые люди, это какие-то манекены, обряженные в обноски и посаженные за стол. Ну и вкусы у русаков, нашли, чем украсить двор!

– Пошли, пошли! – скомандовал старший и махнул рукой, указывая на ближний подъезд. – Пора в гости.

Боевики, посмеиваясь и меняя магазины в автоматах, двинули к железной двери подъезда. Их не заботил поднятый стрельбой шум, местным жителям так и так больше не придется отдыхать. Пусть видят их и трясутся, грязные гяуры!

ВээН уже открывал входную дверь, когда с улицы раздались выстрелы. Несколько очередей и потом еще две. Он замер, слушая шум снаружи, потом осторожно выглянул в узкую щель между дверью и дверной коробкой.

На дороге неподалеку от скамейки с манекенами стояли четверо вооруженных мужчин ярко выраженной кавказской внешности с автоматами в руках. Приплыли! Боевики в центре Сурсака. Значит, Храмов был прав, это даже не наглость шальной банды, это настоящий налет террористов. И их никак не меньше нескольких сотен. А может и тысяч. Ибо надо быть полностью отмороженным, чтобы небольшой бандой атаковать целый город. А где же полиция, нацгвардия и прочие охранители порядка?

ВээН проследил, как боевики двинули к подъездам, услышал шум мотора, то ли грузовика, то ли автобуса, аккуратно прикрыл дверь и быстро поднялся по лестнице на первый этаж. Подошел к ближней двери и левой рукой вдавил кнопку звонка. Правая лежала на рукоятке пистолета.

Дверь не открыли. ВээН перешел к другой, позвонил. В этот момент с улицы раздался хлопок. Рванул накладной заряд, способный выбить замок входной двери. Боевики пошли по квартирам. Ну же!

За дверью прошлепали шаги, сонный голос вяло прохрипел.

– Кто там?

– Иванцов, сосед с третьего этажа.

Дом строился по особому проекту, на каждом этаже было по три квартиры, на первом две. Всего пять этажей, два лифта, специальная планировка, повышенная комфортность. Жильцов немного, так что в подъездах все знали друг друга.

Дверь приоткрылась, выглянуло помятое лицо Петровича – владельца двух парикмахерских и салона красоты. Вместе с лицом из-за двери выглянуло необъятное пузо, перетянутое спортивными штанами.

– Николаич, ты че?

– Слушай внимательно, – перебил его ВээН. – Запри дверь и никому не открывай. К окнам не подходи. Понял?

– А че…

– У тебя ружье есть?

Петрович явно не отошел от сна, тупо пялился на соседа, моргая глазами. Стрельбу он точно не слышал, иначе бы не задавал лишний вопросов.

– Если есть оружие, приготовь его, понял?!

На улице опять кто-то начал стрелять. Петрович, наконец, пришел в себя, оглянулся.

– Что происходит?

Но ВээН уже шагал по лестнице, вспоминая, у кого из соседей есть оружие. Вроде на пятом этаже у директора магазина. И… все? С таким арсеналом не выстоять. Значит, тикать?

Он зашел домой, запер обе двери, мельком порадовался, что поставил не обычную железную дверь, а наборную стальную с внутренними переборками. Весила она немало, пришлось косяк усиливать, и стоила до черта, но деньги потрачены не зря. Не всякая пуля ее возьмет, да и открыть сложно.

ВээН прошел к сейфу, на ходу включая телефон. Пока шел вызов, открыл сейф, достал карабин «Сайга». Это была гражданская версия автомата АК-104, по своим характеристикам не уступающая боевому аналогу на дистанциях до трехсот метров. Самая популярная модель у тех, кто знал толк в стрельбе по… ростовым мишеням. Следом достал магазины, пачки патронов.

Ага, ответили…

– Юра. Это Иванцов. Да, привет еще раз. В моем дворе боевики. Стреляют, ломятся в подъезды. Не меньше десяти, скорее всего больше. Хрен знает зачем! Они открыто работают, Юра. Это захват!

Он выронил пачку, пытаясь открыть ее одной рукой. Чертыхнулся, врубил громкую связь, положил телефон на столик. Разорвал еще две пачки и стал торопливо набивать магазины патронами.

– … Не знаю, что делать! Если полезут, буду отстреливаться. Нет, один, жена за городом. У нас тут оружия почти ни у кого нет.

– Николаич, не геройствуй! – раздался в телефоне громкий голос Храмова. – Они не будут в каждую квартиру лезть. Если что, уходи через крышу, у вас там можно.

Вновь заработал автомат на улице, потом опять хлопнуло, а потом долетел приглушенный крик. Мужской или женский, не разобрать.

– Мы пока сидим на месте, – сказал Храмов. – А этих много.

– Нас тоже много, только хрен ли толку? – рявкнул ВээН, разрывая новую пачку. – Как щенков в квартирах перебьют!

В ответ Храмов выругался.

– Все, я пошел.

– Давай, Николаич, успеха! Выживи, полковник!

ВээН отрубил телефон и ухмыльнулся. Эта фраза из какого-то новомодного сериала о героических буднях то ли морпехов, то ли таможенников, то ли пожарников. Сериал дерьмо, но фраза запомнилась, ее часто повторяли к месту и ни к месту.

ВээН натянул на себя разгрузочный жилет, засунул в карманы три полных автоматных магазина, пакет ИПП, жгут, пять пачек с патронами. Отдельно положил аптечку, пристроил на клапан нож – скромный «Смерш-2».

Четвертый магазин пристегнул к карабину, снял его с предохранителя, дослал патрон в патронник. Кошелек убрал в карман штанов, туда же спрятал телефон. Потом вспомнил, позвонил племяннику.

– Женя, это я. В моем дворе банда боевиков. Это не налет, а захват. Я буду прорываться. Ты слушай. Позвони отцу, расскажи, в чем дело. Оружие держите наготове. Черт его знает, что они хотят, не рискуйте зря. У меня телефон без звука, если не отвечу сразу – не беда. Все, успеха!

Он уже запирал дверь квартиры, когда снизу ощутимо рвануло и послышались чьи-то шаги. Потом кто-то закричал на чужом языке.

ВээН подошел к лестнице, глянул вниз. Увидел голову в кепке, приклад автомата. Там забарабанили в дверь. Послышался легкий скрип. Петрович, бляха, на хера же открыл?

– Ну чего надо, уроды? – раздался его утробный рев.

А потом жахнуло сразу из двух стволов. Кто-то дико заорал, кто-то упал. Стреканула очередь, новый рев и тяжелое тело рухнуло навзничь, пронзенное пулями. Эх, Петрович, ведь сказал же!..

ВээН перехватил карабин левой рукой и стал быстро подниматься наверх.

Старостин Анатолий Олегович – так звали бывшего сослуживца Сазонова, ныне полковника, заместителя начальника областного управления полиции. Ему было пятьдесят пять лет, и он уже думал, выходить ли на пенсию или соглашаться на теплую должность в Главке с перспективой через пару лет занять пост начальника управления в соседней области. Так ему намекали в управлении кадров, и Старостин никак не мог решить, давать ли согласие или пойти заместителем по безопасности в одну крупную фирму. Там обещали очень приличные деньги.

Этими мыслями была забита голова полковника последние недели и даже история со старым знакомым Сазоновым не отвлекла его от размышлений. И предупреждение Сазонова почти забыл. Что он там советовал? А, оружие носить с собой. Давно уже Старостин не носил пистолет, подаренный ему ПСМ держал дома, а табельный ПМ в кабинете в сейфе.

И только вчера вечером, собираясь домой, вдруг вспомнил Сазонова, его непонятный намек и вдруг вытащил пистолет из сейфа, проверил магазины, один вставил в рукоятку, второй сунул в карман пиджака. А пистолет спрятал в поясную кобуру и повесил ее на пояс. Зачем он так сделал, сам не мог объяснить. Видимо, сработала интуиция.

Спасла она Старостина следующим утром, эта пресловутая интуиция, когда он хотел выехать со двора, чтобы пораньше прибыть в управление. Еще давя на газ, он расслышал стрельбу возле магазина, а потом из кустов под колеса вдруг выскочили два типа с автоматами наперевес.

Полковник давно уже не посещал тир, мало тренировался и набрал лишний вес, однако в тот момент былые навыки вдруг вспомнились сами собой. Нога ударил по тормозам, руки вывернули руль влево, потом правая рука выхватила пистолет, а большой палец сбросил клавишу предохранителя вниз. Патрон по старой привычке был в патроннике. Он высадил весь магазин прямо через стекло, попав по разу в обоих бандитов. Один рухнул на землю, второй отпрыгнул и пропал из виду.

А потом по машине рубанули из автомата, по передку прошлась цепочка выстрелов, что-то сильно ударило в дверцу и в полковника полетели осколки стекла.

И опять тело сработало само, почти без участия сознания. Старостин выскочил из машины, прыгнул к багажнику, потом перебежал к стене дома, умудрившись на ходу перезарядить магазин, споткнулся о брошенный автомат, подхватил его и побежал к подъезду.

Дома он стразу закрыл обе двери на все замки, надрываясь, перетащил к ним шкаф, подпер его поставленным в распор стулом. Игнорируя изумленные взгляды жены и младшей дочери, набрал номер дежурного по управлению, но после восьми гудков бросил трубку и позвонил в райотдел. Там тоже молчали.

– Толя, что случилось? – выдавила, наконец, из себя жена.

Старостин опустил телефон, посмотрел на своих женщин и коротко приказал:

– Закройте все шторы, сейчас же! К окнам не подходить. Ясно?

Женщины молчали.

Полковник проверил трофей – АКМС, в магазине два десятка патронов. Вспомнил о своем арсенале: гладкоствольном дробовике «Моссберг» и карабине «Марлин» – дорогой изящной игрушке, купленной пару лет назад.

Верно, в тир полковник давно не ходил, но вот на охоту выезжал частенько, да и с друзьями в поле бывал не раз и там стрелял много.

Старостин открыл сейф, достал карабин, зарядил его и уже более спокойно сказал:

– Лена, Оля, закройте шторы, сидите в комнате. В городе что-то случилось.

– Что? Толя, что там? – почти простонала супруга, никогда не видевшая мужа в таком состоянии и впечатленная его приготовлениями.

За окном кто-то заорал, в ответ отстучала длинная очередь. Старостин вновь набрал номер дежурной части и подошел к жене.

– Похоже, налет.

…Старт операции в раннее утро имел много достоинств, но и страдал некоторыми недостатками. Улицы пусты, магазины, торговые центры, больницы закрыты. При таком раскладе захват большого числа заложников представлял проблему. Да, аэропорт, автовокзал, железнодорожные вокзалы дали сотни пленников, но этого было мало.

Так что главной целью групп захвата стали жилые дома в разных районах города. Где-то выбирали новостройки, там больше обеспеченных жильцов. Где-то шли в типовые панельные пятиэтажки, там больше женщин и детей. Где-то проверяли все подряд, не глядя на уровень жилья и удобство доступа. С этого момента операция перешла в стадию открытого штурма. Ибо оказать активное организованное сопротивление не могла ни одна государственная военизированная организация. А жители являли собой просто толпу. Добычу. Образно говоря, стая волков, перебив сторожевых псов, на полном ходу врезалась в стадо баранов и овец.

Кое-где им открывали двери жильцы из числа тех, кто переселился со Средней Азии и Закавказья в Россию в последние десять-пятнадцать лет. В этом случае все было легко и весело. Вышибалась входная дверь квартиры, внутрь входили две пары, а ещё одна страховала на лестничной площадке. Боевиков встречали заспанные растрепанные женщины, зевающие мужчины, неготовые не то что к активному сопротивлению, а даже к осознанию происходящего. Иногда мужчин убивали сразу, иногда забирали. Женщин и детей брали всегда. Стариков – только если те были способны идти сами.

После захвата разрешалось уделить внимание добыче – молодым женщинам и юным девушкам. Их насиловали прямо на месте, утоляя сексуальный голод. Одновременно грабили квартиры, забирая только деньги и драгоценности. Ничего иного брать не разрешали.

В других домах подрывали замки и выламывали входные двери, подбирали код по потертым кнопкам. Влезали в окна первых этажей, где не было решеток. Самые хитрые разбивали припаркованные во дворах машины и полусонные владельцы, сквозь зубы матеря всех подряд, выскакивали на улицу и падали под ударами прикладов. Потом повторялся сценарий осмотра квартир. Кричали и стонали женщины, хрипели избитые и расстрелянные мужчины, плакали дети и старики.

То, что испытала Россия во время немецкой оккупации, повторялось восемьдесят лет спустя. Только вместо германцев пришли другие враги. Такие же безжалостные, но более изощренные. Они знали, что стали калифами на час. Ну пусть на несколько дней. Поэтому не щадили никого. И хотели пролить как можно больше русской крови.

Только немногие мужчины вставали на защиту семей. Большинство застывали в страхе и поднимали руки. Женщины оказались более отчаянными, спасая детей, но они тоже гибли. Единицы успевали вытащить спрятанное в сейфах оружие и сделать несколько выстрелов. В этом случае боевики закидывали квартиры гранатами, а потом простреливали комнаты вдоль и поперек.

И каждая семья погибала в одиночку. Отдельно от соседей. Никто не приходил на помощь другому. Не успевали понять, что происходит, а кто успевал – боялся. Но ведь не все дома были атакованы. И вот соседи смотрели из окон на штурм, стоя на подгибающихся от страха ногах и цепенея от ужаса. Они ждали, когда придут к ним, как бараны ждут очереди на бойне. Мычат, блеют и ждут.

Нет, в нескольких местах самые храбрые и отчаянные стреляли из окон по боевикам, а те немедленно отвечали, подавляя огнем и забрасывая такие окна выстрелами подствольников и гранатами.

Стараниями боевиков в некоторых домах занялись пожары. Но тушить их было некому. Так что вскоре в разных концах города в небо поднялись столбы черного дыма.

Поднятые в небо беспилотники давали хорошую картинку. Их дополняли камеры, установленные на машинах боевиков. Все это потоком шло в центр, частично просматривалось и анализировалось. Самое интересное отсматривал Тимур и его помощники. Они же корректировали действия отрядов и групп, перенаправляя отдельные команды для усиления или замыкания кольца вокруг района. Этот поток информации шел параллельно с данными городской сети камер наружного наблюдения. Суммарные сведения давали возможность точно, а главное быстро оценить ситуацию и среагировать на любое внезапное изменение обстановки.

Вроде бы сбоев и ошибок террористы не допускали. Но Тимур все равно настороженно следил за происходящим и постоянно напоминал подчиненным о повышенном внимании и бдительности, не допуская даже небольшого расслабления и пренебрежения к местному населению.

– В городе хренова туча уцелевших вояк, полицаев и прочих служак. Черт его знает, что они будут делать, когда все поймут. Так что контроль максимальный и предельное внимание! Никакой самодеятельности. В первую очередь предостеречь Мирзоева, Гулиева, Азбекова и Хазрата. Пусть придержат своих, особенно работяг.

Работягами Тимур называл боевиков из числа гастарбайтеров. Тех, кого соблазнили высоким гонораром за участие в операции и отличной возможностью погулять в захваченном городе. Впрочем, среди них были и те, кто не особо охотно взял в руки оружие. Эти приехали реально работать, а не воевать. Но и отказаться они не могли, предать единоверцев и земляков и противопоставить себя остальным было просто невозможно.

Тимур верно рассчитал, что, вкусив крови и увидев добычу, многие из таких «недобровольных добровольцев» дальше будут действовать более активно и уже ни в чем не уступят остальным. Кстати, именно новообращенных воителей Тимур приказал отправлять на самые сложные задания. Даже если они понесут потери, уцелевшие станут воевать злее и безжалостнее.

– Что периметр? – обратился Тимур к помощнику.

– Спокойно. В двух местах жители выехали из города по проселочным дорогам. Их не трогали. Но нескольких, шедших пешком, завалили.

Тимур кивнул, решение верное. Пусть беглецы разносят панику и сеют слухи. Это полезно.

– Как наполняемость загонов?

– Первые партии пошли, отбор и сортировка на месте.

– Очень хорошо.

Координатор проследил за картинкой на центральном мониторе, где из двух автобусов выгоняли заложников, пинками и прикладами гнали к стройке. Стадо баранов пришло на бойню.

– Центр и ближние улицы мы держим хорошо. Но с окраин мало информации. Только с беспилотников. Пора активнее заходить в частный сектор.

– Да, шеф, – хором отозвались оба помощника.

– И где местная власть? – Тимур с усмешкой повернулся к ним. – Не все же сдохли или сбежали?!

– Взяли двух глав районов, их доставят на объект. А на окраины уже вышли группы, ждем от них доклады.

Тимур в очередной раз посмотрел на часы и перевел взгляд на монитор. Ждать он умел.