Читать книгу Доказательство жизни - Алексей Геннадьевич Кабанцов - Страница 29

I

Ветер гнал седые клочья

в небе хмуром ноября,

расставляя многоточья

на листках календаря.

Под его шальную песню

падал я в тревожный сон,

сквозь седьмое поднебесье

в относительность времен.

И размытые границы

пропускали без препон

тел прозрачных вереницы

через призрачный кордон.

Чётки галок вдоль дороги,

хмуро утро, чёрен лес.

Омывает душам ноги

старец у ворот небес.

Льдинки слов его слетают,

губы снегом серебря,

в небо цвета серой стали,

в безнадёжность ноября…

II

Странный старец шептал

беспрестанно,

и был наг и убог перед ним

человек.

Мне казался всевидяще-

страшным

взгляд сквозь кожу

опущенных век.

Он твердил мне, что в шаге

от вечного света,

не входя во владенья

полуночной тьмы,

я смогу прочитать на

скрижалях ответы,

Если только пойду по

дороге сквозь сны.

Чья-то жизнь проносилась

галопом

в силуэтах теней на

фасадах домов,

утопала в последнем

вселенском потопе,

на плоту уплывала из

южных портов.

Уносилась куда-то шальная

комета,

распушив от испуга свой

хвост на ветру.

Пьяный мим в красно-

черных штиблетах

поджигал шапито, не

придясь ко двору.

Сотни масок, как осенью

птицы,

улетали на призрачно-

пряничный юг,

но смотрели назад их

пустые глазницы,

обещая вернуться на

родину вьюг.

III

Где-то там вдалеке, на

границе тумана,

пел свою песню

заснеженный волк:

Правды нет и нет обмана,

и слова легки, как шелк.

Будет скатертью дорога

к дому сбывшейся мечты,

Где склонились у порога

снежно-белые цветы.

Позабудь узду и стремя —

прыгай вниз, на облака.

Крылья дарует паденье —

падай вниз, на облака…

IV

Я проснулся идущим меж

стен по канату,

амплитуде его подчинив

рук размах.

Можно только вперед,

нет дороги обратно —

справа жар и сиянье,

слева холод и страх.

Раз за разом, сгорая

в пылающем свете,

застывая горгульей

в объятиях льда,

я иду в те места

этой странной планеты,

где обратно на небо

струится вода.

V

Ночь уходит, захлопнув

незримые двери.

Ночь уходит в паренье, во

тьму пустоты,

где на пыльных дорогах

считают потери

стражи алой зари и

полночной звезды.

Просыпаются звуки в

чертоге осеннем

и разлито вокруг

обещанье чудес,

и опять под моими

ногами ступени,

уходящие вверх, в

беспредельность небес.