Читать книгу Домой дорогой инков - Алексей Геннадьевич Платонов - Страница 7

Напомню, что поучаствовать в перуанской экспедиции (практически одновременно с приглашением на ретрит Лапшинова) предложил давний приятель и путешественник Вячеслав Киплюкс. Он надавил на слабые места – встречу с дикой природой, нехожеными тропами, церемониями хранителей древних традиций. Недолго думая, я согласился. И через пару недель после ретрита нас забросило на другой край земли.

Однако я не буду подробно описывать ту поездку. Её можно скорее назвать «пристрелочной», с большим количеством недоразумений и ляпов, которые оставили неоднозначное впечатление об организации. Этот опыт лёг в основу будущего самостоятельного посещения Перу, которое оказалось возможным совместить с исследованием сакральных мест Мексики. Родилась идея в марте следующего года реализовать мезоамериканское турне с широкой познавательной программой и продолжительностью более месяца.

Конечно, даже в первом путешествии мне удалось соприкоснуться с чем-то (и кем-то) совершенно неизведанным, что способствовало очередному разрыву шаблонов в моём представлении о мире. Я с головой окунулся в магический, мистический, квантовый, или как угодно его называйте, опыт, из которого сделаю выводы немного ниже. Пока он мне нужен был хотя бы для приближения к пониманию тех, кто естественным образом пребывает в расширенных состояниях сознания, причём без каких-либо снадобий и внешних помощников.

Побывать на Амазонке и посмотреть на жизнь влажных джунглей – мечта детства очень многих искателей приключений. И оно, безусловно, того стоит. Однако джунгли преподнесли, а точнее, сохранили для человечества вдобавок множество уникальных растений, таких как лоза духов, или лоза мёртвых, или лиана банистериопсис, а в просторечии – айаваска (айахуаска).

Этот представитель флоры относится к сонму лекарственных и мистических творений природы, с которыми местные шаманы связаны тысячелетней историей. Подобными травами и деревьями здесь лечат не только телесные недуги, но и духовные, и душевные. В этом особенность местной медицины. Шаман проводит беседу, выявляет жалобы и симптомы, а затем назначает диету с тем или иным растением, реакцией на которое практически всегда становятся глубокие погружения в себя, осознания, изменение ритма, стиля жизни, а очень часто и пересмотр ценностей.

Это масштабнейшие процессы, несводимые к клейму потребления наркотика и несравнимые с приёмом привычных для нас таблеток и микстур. Это своего рода путешествие к исцелению на всех уровнях. Древние знали, и растения тоже знают, что никакая физическая болезнь не возникает без побуждающих её ментальных и душевных предпосылок. Излечение нужно начинать от причины, а значит, это более тонкий и по-своему уникальный процесс в каждом случае.

Собственно, шаманы верят и настаивают на том, чтобы принимающие магические отвары полностью доверились растению и позволили ему подарить свой характерный опыт. В каждом случае получается совершенно уникальный набор переживаний и осознаний, который однозначно всегда индивидуален, необходим и достаточен для конкретного человека. Могу сказать, что я по личному опыту и из историй других людей не сталкивался с ситуациями, когда ощущения были чрезмерны и невыносимы для участника церемонии. Но слова «ты никогда уже не будешь прежним» как нельзя лучше подходят к знанию, которое даёт Айаваска[3].

Действительно полезным путешествие в мир лозы духов оказывается для тех, кто искренне, ответственно и уважительно отнёсся к церемонии, подготовился, сформировал некий глубинный запрос, а не пришёл ради интереса или праздного времяпрепровождения. В последнем случае это может обернуться как минимум разочарованием, а как максимум – бэд трипом со всей жутятиной, которая управляет человеком-роботом. Именно как робота я бы охарактеризовал того, кто пойдёт на такой опыт ради «мультиков».

Айаваске также приписывают способности излечивать от различного рода зависимостей. Не знаю. Но совершенно точно, что она в состоянии перевернуть жизнь. Поскольку очень многих интересует вопрос, вызывает ли сама Айаваска зависимость, является ли наркотиком и так далее, остановлюсь на этой части чуть подробнее.

Традиционный напиток включает не только саму лиану мёртвых. В отвар, готовящийся 13 часов, добавляют листья растения чакруны. То, что происходит при употреблении этого напитка, на медицинском языке звучит очень мудрёно. Попробую объяснить просто. Действующее вещество DMT (его расшифровка больше похожа на логопедическое упражнение, чем на нормальное слово) присутствует в мозгу любого человека, оно для нас естественно. Это гормон, психомедиатор, или психоделик, который выделяет наш эпифиз. Разница лишь в том, что мы увеличиваем его содержание. DMT растительного происхождения находится как раз в листьях чакруны.

Просто подумайте над самим фактом наличия гормонального вещества из нашего мозга в растениях и побудьте с этим пару минут… Функция айаваски в данном процессе – не дать DMT быстро разложиться в организме и впитаться в кровь. Как неоднократно подтверждалось научными исследованиями в разных странах, «вино мёртвых» не вызывает привыкания.

Но это не всё. Неоценима роль шамана, который создаёт звуковые вибрации, поёт специальные песни – икаросы, начинает и закрывает церемонию, «запечатывая» доступы к энергетическим центрам участников. Для этого используется специальный, очень крепкий шаманский табак цанк. Очень глупо, на мой взгляд, принимать напиток самостоятельно, а уж тем более «подзаряжаться» им.

Как правило, айавасканавт погружается в совершенно невероятные состояния, где нет ни времени, ни пространства, там действуют другие физические законы. Причём действие, которое начинается примерно через час, происходит «волнами», то есть ты то проваливаешься в эти ощущения, то из них выходишь. К четвёртому употреблению я и вовсе научился управлять состоянием, «улетая», а затем возвращаясь и делая записи в блокнот телефона, прогуливаясь у костра, осмысливая увиденное и планируя тему следующего «урока».

Конечно, ни одна церемония не обходилась без традиционного выпускания через рот содержимого желудка. Утверждается, что вместе с этим происходит физическое и энергетическое очищение. Про физическое не знаю, но после церемонии я всегда просыпался в состоянии новорождённого, глаза лучились и блестели, чувствовалась лёгкость, умиротворение и совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Это идеальное время для осмысления и закрепления пережитого.

Что же, как я ни оттягивал волнительный момент, надо рассказать о моём первом опыте Айаваски.

Это было 10 декабря 2017 года. Церемония, как принято, началась с наступлением темноты – после 7 вечера. Ритуальное помещение – крытое пространство, по периметру которого расставлены мягкие кресла. У одной из стен располагается место шамана. Там же столик с ритуальными принадлежностями. Любопытно, но на стене висит вырезанная в лиане фигурка Иисуса, есть фотографии икон. Это никого тут не смущает. Уже темно, поэтому зажигается свеча. Закрывается дверь.

Шаман Дон Луис Пандуро – очень опытный и уважаемый айаваскеро, за его плечами более тысячи церемоний. Он даёт наставление перед главным событием этого вечера, объясняет, что сейчас будет происходить, что такое Айаваска; по его словам, это удивительное растение само знает, какой опыт каждый из присутствующих должен получить по своим духовным потребностям.

На территории кампаменто (усадьбы шамана) режим жизни очень размеренный, и всегда можно найти время, чтобы подготовиться и вздремнуть днём, поскольку засыпать на самой церемонии не рекомендуется, дабы сохранить возможность контролировать идущий в сознании процесс.

Важно сидеть в открытой позе, поскольку закрывшись (скрестив руки или ноги) мы даём знак, что не хотим получить мудрость. Дон ещё раз напоминает, что никто не умрёт и переживать не стоит. Айаваска дружелюбна, ей нужно довериться и уходить в опыт с позитивом. А если станет страшно, то нужно осознать, что это действие Айаваски и ничего опасного не происходит.

Не стоит делать резких движений, поскольку это отпугнёт духов-помощников, к тому же у человека нарушается координация, можно сделать неловкое движение или помешать другим. И, наконец, тем, у кого процесс происходить не будет, можно попросить ещё айаваски. Дон Луис улыбается и говорит, что редко напитка бывает недостаточно.

Помощница раздаёт каждому тазик, который нужно поставить на пол между ног. Если начинаются рвотные позывы… В общем, всё туда…

Дон омывается специальной ритуальной жидкостью, зажигает палочку священного дерева пало санто, и его аромат распространяется в комнате. Так по традиции нейтрализуют негативную энергию. Пало санто используют для одымления помещений, чтобы очистить пространство, себя, предметы. Его запах не спутать ни с каким другим, немного сладковатый и очень тёплый, будто смолянистый, кажется родным, даже когда вдыхаешь впервые. Он успокаивает мысли и погружает в атмосферу происходящего. Горение сопровождается характерным потрескиванием.

Пожилой курандеро в свете свечи закуривает табак и по очереди одымляет чашечки, из которых нам предстоит выпить напиток. Принимая такую чашечку, каждый может наговорить в неё запрос. Дон разговаривает с Айаваской, шепчет какие-то молитвы, насвистывает, напевает, резко выдыхает. Далее он проходит и осторожно наливает в чашечку каждому айаваску. Она имеет специфический запах микстуры. На вид густая коричневая, слегка тягучая жидкость.

Вот она уже у меня в руках, и я выпиваю её – за раз, не деля на глотки. На вкус она… специфическая. Вкус лекарства. Не сказать, что горькая, может даже сладковатая. Даже в первый раз и не зная, что будет дальше, выпить – нет проблем.

Шаман последним принимает порцию айаваски, желает удачи и чтобы каждый получил то, за чем пришёл. Далее следуют минут 20 тишины. Не происходит вообще ничего. Потом свечу гасят и темнота окутывает зал. Хоть глаз выколи. Всплывает огонёк – это шаман периодически затягивается трубкой. Он начинает что-то напевать, помогая себе музыкальными инструментами и потряхивая веничком из сухих листьев лианы. Потом делает это громче и громче, на протяжении получаса продолжая петь и курить…

Проходит ещё минут 20, и вот уже первый участник разражается приступом рвоты. Звук этот очень своеобразный. Во всяком случае, я никогда такого не слышал. Особенность в том, что приступ заканчивается мощным выдохом, глубоким и каким-то мистическим, похожим на последний выдох умирающего, когда вместе с воздухом выходит душа. Не знаю, как иначе объяснить, но первые пришедшие ассоциации были именно такими и не вызывали ни малейшего сомнения.

Потом к первому присоединяется ещё пара человек, потом ещё.

Я сижу, и… не происходит ничего. В животе начинает булькать, но без каких-либо признаков «беды». Однако… в голове появляется дурман, перед глазами начинает закручиваться пространство. Кажется, я засыпаю. Всё вокруг приобретает удивительно яркие цвета и начинает делиться на фракталы. Появляется одна мандала, рассыпается на множество, и так они делятся, тусуются, двигаются вперёд и назад. Создаётся ощущение, что, как в детстве, я смотрю в трубу калейдоскопа. Решил проверить, сплю я или нет. Закрываю глаза, открываю – разницы никакой, видимое не зависит от положения век.

Тем временем события набирают темп. Игра красок и света происходит с такой скоростью, что я вообще перестаю цепляться, пытаясь рассмотреть и запомнить происходящее, отключаю мозг и начинаю просто созерцать, не осознавая. Это приносит сильное облегчение, а вместе с ним… Вдруг безо всяких предупреждений мои руки начинают медленно проникать в подлокотники. Появляется ощущение, что меня кто-то вдавливает в кресло… Да и вообще, кресла никакого нет…

Откуда-то изнутри возникает протест, несогласие с таким положением дел, и это сопротивление переходит в лихорадку, руки начинают трястись. Я трогаю лицо. У меня текут слёзы, но я их не ощущаю. Кресло с ускорением уносит меня по мерцающему всеми красками лифту вверх в бездну. Это туннель, и душа уходит в другой мир или типа того. Испуга нет, но я ловлю себя на мысли, что мне пока рановато «туда», и кресло, словно считав мои мысли, резко останавливается.

Первая передышка… Вновь включается сознание, и я могу немного подумать над только что произошедшим, порадоваться, что контролирую себя и ситуацию. Вспоминаю рекомендацию довериться и не мешать, идти дальше, но вместе с тем доволен своей бдительностью. И тут кто-то невидимый аккуратно, но резко надавил на спину… Понимая, что происходит, я резко потянулся к тазу, а уже в следующую секунду присоединился к промывающим желудки… Руки тряслись, тело ходило ходуном.

С первым же актом очистки я стал получать подсказки. Но не словами. Я услышал в левом ухе то самое «предсмертное» придыхание, которым заканчивался затем каждый позыв. Говорят, если физически выходят болезни и прочая загрязняющая дрянь, то выдыхаются ментальные блоки и мусор. Я поймал себя на том, что даже начал смаковать этот звук. В нём был смысл, я это чётко осознавал. Всякий раз мне придавливали спину, то ли чтобы исправить положение тела, то ли чтобы спровоцировать реакцию, в ухо вновь шла «подсказка».

Я всё ещё пытался вертеть в голове так долго лелеянный запрос об эталонном опыте вселенской любви, но с каждой минутой делать это становилось сложнее. Возможно, если бы я не остановил лифт, то почувствовал бы единство всего. Но прервав процесс, я сохранил идентичность и не «слился с миром».

Сколько времени проходила чистка, не могу сказать. Время потеряло смысл, периодически дон Луис начинал петь и «громыхать». Один раз я почувствовал потряхивания за плечо. Взглянул вверх, в темноте проявилась фигура дона. Курандеро жестом предложил покачать головой, я повторил его движения, и он удалился.

Пытаясь попить воды, я потянулся к бутылке, которую оставил рядом с креслом. Рука никак не хотела брать даже видимую в темноте бутылку, постоянно проходя сквозь неё. Меня продолжало трясти, а голову посетила благая мысль: «Так надо, это катарсис». Понимая, что всё-таки хочу пить, я сосредоточился на руке, зафиксировал её на подлокотнике, затем зафиксировал в сознании, что могу взять бутылку и она плотная, потянулся и взял. Возможно, я бы поликовал над «материализацией», если бы не общее состояние, которое не позволяло надолго фокусировать внимание на чём-то одном.

Неожиданно приступы прошли, и я оказался в пространстве, по цветам и сюжету очень напоминающем мир из фильма «Аватар». Я не видел сущностей, но понимал, что этот мир живой. Однако возникла ещё одна проблема. Захотелось в туалет. Я решил встать и прогуляться на улицу. Это оказалось не простым делом. Было ощущение, что я ребёнок, который учится ходить. Нет координации, нет тонуса мышц, нет опоры, тело трясётся. Тем не менее я потихоньку стал делать шаги в сторону предполагаемого выхода. Пару раз «проткнув» дверь рукой, я сосредоточился и открыл её. Сходив на улицу, которая тоже была в каком-то голубом сиянии, я вернулся и теперь уже как «бывалый» продолжил в состоянии уверенности и даже блаженства просто наблюдать за происходящими внутри процессами.

Вновь появились декорации «Аватара», но они дополнились ощущениями. Я чувствовал, что нахожусь в мире вибраций. Вибрировало всё. Я бы даже сказал, что вибрировала жизнь. Были только вибрации, и они проникали всюду. Это странное состояние заставило вновь сконцентрироваться на себе и на всякий случай проверить, а дышу ли я. Точнее, я понял, что не умею дышать. Побыл в этом состоянии. Понял, что раз оно не мешает жить, то не имеет значения и никак не напрягает, и переключился обратно на ощущения.

Вновь появился дон Луис и стал окуривать меня табаком. Я на него не обратил особого внимания, параллельно находясь в Аватарии. Однако, как я понял лишь на следующий день, это означало, что церемония закончилась. Но в тот момент я был где-то глубоко в себе. Точнее, в состоянии, похожем на похмелье. Как мне потом сказали, это выходил опыт алкоголя, действительно, на следующей церемонии похмелья уже не было.

Пока же внимание сконцентрировалось на проникающей со всех сторон информации, что «Аватара» писали здесь. Более того, объяснялось, что Айаваска – некий центр таланта и источник вдохновения не только для сценариев, но и для всех творческих проявлений. Идея нашла живой отклик – сомнений не было.

Увлечённый этими «посланиями», через какое-то время я понял, что не мешало бы ещё раз посетить улицу. На сей раз всё было хуже. Не знаю, сколько я ходил по залу, но, куда бы ни тыкался – попадал в какие-то развешанные москитные сетки, которых до церемонии не наблюдалось. Сетки постоянно попадали под руки и ноги, маневрировать мешали кресла.

Поскольку разговаривать было нельзя, я боялся на кого-то наступить или задеть, тщательно стараясь не проронить ни звука. Один раз нащупал дверь и просто не смог её открыть. Мне это надоело, я сел и ещё на пару часов погрузился в созерцание. Словом, выйти из церемониального зала удалось, лишь когда забрезжил рассвет. Выяснилось, что я здесь один и все давно уже спят в основном доме…

Немного подремав, я направился искать шамана, которого нигде не мог найти. Появилось много вопросов. Как «философских» – что это вообще было?! – так и вполне предметных. В частности, как в следующий раз поступать в лифте, что за марля висела ночью в комнате, как нащупать дверь и почему она не открывается, как попросить вывести меня после церемонии на улицу и так далее. Пожалуй, моим самым сильным впечатлением из того опыта до сих пор остаётся глубокое и незабываемое ощущение «последнего выдоха».

Я ходил и усмехался над несработавшим запросом. Вспоминал «своё поведение» и, конечно, вёл те записи, которыми делюсь с Вами, уважаемый читатель. Утренняя лёгкость и «обретение себя» постоянно наводили на одну мысль:

«Не усложняй, всё проще – доверься и не парься. В нужное время возникнет нужный контакт и запрос всплывёт сам».

Чего-то ждать и заранее программировать опыт бессмысленно – нам готовят события, сильно отличающиеся от ожиданий, в этом определённо есть смысл!

И в следующую ночь я в этом жёстко убедился…

Территория кампаменто не очень большая, но ощущения от неё приятные, здесь хорошо дышится, абсолютный покой и тишина, полное уединение. Огромные пальмы, эвкалипты, разнообразные неизвестные мне деревья создают тень, в которой можно укрыться от палящего экваториального солнца. Практически везде можно натолкнуться на чудны́е плоды и орехи и уйти в нирвану в созерцании их непостижимой гармоничности. Здесь же полно лиан, в том числе и айаваски.

По территории проходят дорожки, ведущие к нескольким домикам. Какие-то рассчитаны на 2 спальные комнаты по два человека, какие-то – только на одну. Каждый домик – свой вариант размещения, в зависимости от состава проживающих. Условия аскетичные – жёсткая кровать, обтянутая москитной сеткой, стол, стул. На улице есть туалет и душ у каждого домика. Если у жилищ двери нет, то проход перекрыт занавесками с геометрическим орнаментом из фигурных многоугольников и крестов – символом Айаваски. По моим подсчётам, в кампаменто единовременно могут проживать до 30 человек.

В «сердце» базы – церемониальный зал, столовая, кухня без каких-либо хитростей. Готовка происходит на огне. Мечты об электричестве можно оставить: оно здесь просто не нужно. Засыпаешь с заходом солнца, просыпаешься, как только забрезжит рассвет.

Ещё из достопримечательностей – в хозяйстве есть мотоцикл, на котором дон Луис периодически ездит в деревню. Другой транспорт сюда не дойдёт.

Столовая и ритуальный зал выходят окнами на пруд, где живут небольшие кайманы и черепахи. Джунгли не создают ощущения опасности, особенно после церемонии отношение к ним меняется, и в этом есть какая-то непостижимая глубина и тайна. Весь день не переставая трещат цикады, и стаями туда-сюда гоняют попугаи, громко возвещающие округе о своём приближении.

Режим дня на базе простой – с утра до 7 часов вечера каждый предоставлен сам себе. Кто-то делает гимнастику, кто-то медитирует, читает, пишет… Словом, занимается тем делом, которое считает для себя наиболее уместным. По понятным причинам – здесь собрались искатели духовного – всё очень тихо и размеренно. И в домиках, и в столовой, и на улице есть гамаки, где можно спать или, опять же, медитировать.

Часть людей соблюдает диету, назначенную доном. У них определённая программа питания и принятия трав. Те же, кто приехал сюда только на церемонии, довольствуются завтраком и обедом из немудрёной пищи – лёгкого супа, свежих овощей и ананаса или папайи. Из напитков – тёплая вода или чай, разбавленный водой прохладный сок. Вместо хлеба – ферментированная юкка. Разговора о мясе, конечно же, не идёт, а вот рыба периодически входит в рацион, поскольку является поставщиком кальция, вымываемого церемониями и диетами. Всё пресное, без приправ. Вообще, резкие вкусы, запахи и эмоции здесь не приветствуются.

Дон Луис невысокий, худощавый, простой и улыбчивый, с пышной кудрявой шевелюрой и сверкающими чёрными глазами. Он ходит по территории и приветствует каждого, интересуется делами. Уже более 30 лет дон ведёт обряды в этом месте, и его способности не вызывают сомнений.

Несмотря на 35 градусов жары, из-за моих вчерашних недоразумений, я отвёл себе на сон 3 часа. Однако этого оказалось вполне достаточно, чтобы прекрасно выспаться. Состояние было приподнятое, я бы даже сказал торжественное. Лёгкость во всём теле. Голос стал глубоким и бархатистым. Я заглянул в зеркало. В глазах появился какой-то чистый блеск, даже свет. Кстати, то же самое наблюдалось и у других участников. Но вообще, ничто не имеет значения по сравнению с попыткой осознать, что это было…

После завтрака участники разбрелись осмыслить опыт.

Весь день я приставал к проводнику, найденному Славой для путешествия по Перу – Константину, чтобы мы пообщались с шаманом и прояснили для себя ряд вопросов, типа «я читал, принято устраивать разбор полётов», но Костя пребывал в какой-то нирване и не напрягался, чтобы удовлетворить этот запрос. В попытках разобраться, я начал описывать свой опыт другим участникам церемонии, они переглядывались и удивлялись, заявляя, что у них было что-то несуразное и мне «повезло». Часть группы не получили никаких впечатлений. Просто просидели всё время во впечатляющем театре блюющего абсурда. Почему так произошло? Думаю, из-за настроя: отсутствия реального запроса или страха это пережить… А мне ничего не оставалось, как прогуляться по территории кампаменто, покачаться в гамаке и искать ответы в себе. Как минимум благодаря этому я в мельчайших подробностях записал свои переживания.

19.00. Очередная церемония и в нашем случае – заключительная. Костя умудрился накосячить со многим, в том числе с билетами, поэтому у нас идёт две церемонии подряд и времени для обещанной третьей уже ну никак не будет. Поэтому вариантов, чтобы взять паузу и принять айаваску хотя бы через день, нет. Я сделал важный вывод:

выбирая церемонию и гида, необходимо убедиться, что помимо самого принятия растений будут и беседы. Это позволит углублять опыт и не наделать ошибок, не тыкаться как слепой котёнок в, на мой взгляд, серьезном и ответственном мероприятии.

В нашем случае, увы, такой возможности не представилось, несмотря на расположение дона Луиса.

Чем ближе к церемонии, тем больше трепета. Понимание, что Айаваска неминуема, вызывает бурю эмоций, т. к. уже понятны последствия. Я обдумывал, что делать в лифте, как поступать в той или иной ситуации, чего хочу в этот раз. Это было очень смешно, поскольку меня ждали совсем иные испытания, разобраться с которыми я смогу только с помощью шамана.

И вновь… Чашечка с напитком, табак, гаснет свет, и раздаются пронзительные икаросы. Первый час – по уже привычному сценарию. Мне «включилось» воспоминание, что дон говорил не делать резких движений и не реагировать на прикосновения, поскольку сущностям нравится прикасаться и это безобидно.

Я, как «бывалый», решил немного ускорить процесс и начал вслушиваться в звуки, издаваемые шаманом, которые практически сразу эхом стали раскатываться куда-то глубоко внутрь меня. Лифт как обязательное начало решил не появляться… Однако история с рассыпающимися в фейерверк мандалами повторилась. Процесс набирал скорость до тех пор, пока я вновь не перестал цепляться и не начал лишь безоценочно созерцать.

И вдруг… Я отчётливо ощутил мягкие прикосновения на лбу и на левой щеке кончиком пальца. Одновременно «слышалось» хихиканье. Но не звуком, а в сознании. Мне был дарован первый в жизни опыт телепатии. Я просто понимал какое-то живое существо, которое активно «мыслило в меня». Оно явно хотело установить контакт.

Перед глазами появилось что-то похожее на линзу размером с моё лицо, сквозь которую я увидел собственную щетину на щеке взглядом другого человека. И сам этот взгляд на себя. Как так можно – не знаю. Но увидел. Мне ощупывали лицо и изучали, как растёт борода. Я не мешал, происходящее забавляло, а в памяти сохранялась установка о позитиве как важном элементе путешествия. Пришло осознание, какую же сильную зависть эти бестелесные сущности испытывают к нам, ведь мы можем что-то пощупать, попробовать, услышать, а у них ничего этого нет. В сознании появился образ курящего и пускающего колечки дыма человека и их восторг: «Так можно? Как вы это делаете? Что чувствуете?» – и так далее. Я поулыбался, думая: «Ну да, мы даже с этим боремся…»

Видимо, своим настроем я заслужил доверие и получил бонус – приглашение посмотреть, как живут сущности, окунуться в их мир. Сначала это был какой-то командный пункт. Что удивило – отсутствие углов, надписей, кнопок, экранов. Это было сложной формы вытянутое помещение без мебели, однотонного серо-голубого цвета. Вдоль длинной стороны располагался реагирующий на прикосновения выступ-консоль с плавными очертаниями. Ровно так же был выполнен их «главный компьютер».

Когда они прикасались к консоли, на стене вспыхивали искорки. Мне объяснили, что это главный пульт управления. Он, как и всё в их мире, работает на вибрациях. Я выразил недоумение – было непонятно и интересно, что имеется в виду. Сущности отнеслись к запросу с пониманием и решили продемонстрировать одну вибрацию. Это было что-то типа металлической бабочки, которая взлетела и стала быстро порхать, издавая необычный звук, который был виден как распространяющиеся во всё окружающее пространство «угловатые волны». Затем включили ещё две или три вибрации, чётко различающиеся по тону. Мне кажется, что если я сейчас где-то услышу этих бабочек, то отличу их из всего мира окружающих нас шумов, потому что они идут вразрез с моим привычным представлением о звуке.

Видя неподдельный интерес, сущности предложили проехать в вибрационный клуб. И вот тут начался полный сюр, который требует перевода. Я оказался в машине типа джипа с очень неврастеничным водителем, ёрзавшим по креслу и постоянно двигавшимся как на шарнирах. Это с виду был обычный человек, который о себе сказал так: «Всё пофиг, моя жизнь – дорога, и ничто другое не имеет для меня смысла». Сначала ехали по городу, который внешне напоминал восстановленные твердыни ацтеков или тольтеков, но это понимание придёт лишь после посещения музеев и древних руин Мексики. Здания были украшены изваяниями богов, их поросшие мхом коричнево-зеленоватые головы я также наблюдал на мексиканских археологических выставках; мы выехали из плотной застройки и понеслись по автостраде, периодически проскакивая мимо самых обычных, привычных нам билбордов. В машине был ещё кто-то – по моим к нему чувствам, один из участников сегодняшней церемонии.

И вот мы в клубе. Большое здание на пустыре, вдали от города, светятся рекламные вывески. Внутри играет громкая вибромузыка. Она непривычна нам. Звук очень громкий, стрекочущий. «Людей» (пишу в кавычках, потому как их плохо видно и они все одинаковые) много. Есть сцена, экран и «диджей». Сильнее всего запомнилось, что на сцене стояли два округлых экрана, в которых крутились кислотные красно-оранжево-зелёные спирали. Пришла тревожная ассоциация, что если на них смотреть, можно отключиться, погрузиться в состояние зомби и остаться тут навсегда.

Вслед за мыслью пошли доказательства. Я перевёл взгляд на толпу и увидел: так и есть, танцующим, а точнее – трясущимся, на танцполе этот процесс не доставляет радости: пустые взгляды и серо-зелёные лица. Они не могут остановиться и полностью поглощены воздействием. Я насторожился:

– Что это и зачем?

– Чувства – это опыт. Опыт – это то, что делает человека индивидуальностью. Мы стираем индивидуальность, чтобы не привязываться, – ответили мне.

Я увидел зомби в конвульсиях, у которого уже не было сил танцевать. Он не мог решиться уйти и просто рухнул на пол. Охрана его потрогала и поволокла из помещения. Я посмотрел на водителя: индифферентный. А вот второй пассажир засмотрелся на спирали и пребывал в «коме». Я было взялся его трясти и говорить, что нам нужно уходить. Но меня вежливо одёрнули: «Каждый решает за себя».

Я выразил желание уйти, но столкнулся с сопротивлением, мол, нет, вы должны остаться тут. Мне это очень не понравилось, я оттолкнул охранника, вышел на улицу и сел в машину, где уже ждал водитель. Мы молча сидели, когда появился третий член экипажа. Вскоре появился и он, будучи уже полубессознательным, но тем не менее забрался на переднее сиденье и уткнулся невидящим взглядом в никуда. Бешеный водитель включил двигатель и помчался по дороге.

Мы неслись по пустынной автостраде, как вдруг на шофёра что-то накатило, он открыл пассажирскую дверь и вытолкнул ногой третьего.

– Это называется «стереть», – спокойно прокомментировал он.

Я пересел вперёд на освободившееся место и при удобном случае ровно на такой же манер избавился от водилы, а затем развернул машину обратно. Клуб, встретившийся по дороге, выглядел давно закрытым и заброшенным, словно прошёл не один десяток лет: запылён, реклама не горела…

Ощущения на лице помогли быстро вернуться в церемониальную комнату. Ко мне подошёл дон Луис и вручил тонкую бамбуковую трость, в рукоятке которой был кинжал. Он телепатически сказал: «Береги её, это твой предмет силы». Трость была украшена бисером, семенами священных растений и костями анаконды. Сущности приревновали меня к артефакту и тоже преподнесли ровного молочного цвета жезл. Объяснили, что это рукоять пульта управления, и очень бережно втроём её придерживали.

Я встал и начал ходить по комнате в расчёте как-то применить дары. Однако обе трости никак не хотели следовать за мной. Они то путались в марлях, то «приклеивались» нижним концом к полу и не давали двигаться. Опять комната показалась бескрайней, марлевые перегородки создавали сеть тупиков, не пропускающую к стенам. Это изрядно раздражало, и было понятно, что я из ситуации не выйду. Я сел на место, а трость дона Луиса положил под соседнее сиденье, чтобы кто-то ненароком не раздавил. Жезл я с благодарностями вернул сущностям, и они исчезли.

Через какое-то время появилась фигура дона Луиса. Он окурил меня табаком, и это означало, что церемония закончилась. Мы все вышли и не разговаривая двинулись спать. Ночью меня догнала ещё одна волна переживаний. Захотелось в туалет, я встал и понял, что вновь нахожусь в марлевом мире и не могу найти выход. Так побродив минут 15 и потолкав кровати спящих соратников, я был пойман возмущённым моими ощупываниями Костей и сопровождён до двери. После чего до утра спал без задних ног, а когда проснулся, с удивлением обнаружил, что на экране телефона перекошенная картинка главной заставки показывает дату 7 февраля 2017 года…

За завтраком я несколько раз пытался объяснить проводнику, что мне нужна трость дона Луиса, но тот по разным причинам игнорировал мою просьбу. Я облазил все комнаты и залы, трость не нашёл. Костя сказал, что дон Луис никогда никому ещё ничего не дарил и звучит это странно. Тема так и осталась без ответа.

Оставшуюся часть дня я пытался для себя сложить, о чём был весь этот длинный урок. Лишь спустя пару недель, общаясь с Алексеем Тищенко, который будет погружать меня в техники цигун, я, кажется, найду ответы, сильно поправившие мою картину мира.

Здесь очень удобно изложить мои размышления, поскольку после церемоний, особенно в первый раз, сложно выявить какие-то уроки и решения. Всё крутится вокруг сомнений: «Что это было? Спал я или не спал? Где найти подтверждение, что это не минутное помешательство?» – и так далее. Уже когда буря успокоится, мозг заработает в привычном ритме, тогда можно возвращаться и трезво вылавливать пользу из увиденного. И, конечно, больше всего меня впечатлил вибрационный клуб.

Первое, что зацепило, и это действительно так:

любой урок каждый должен пройти самостоятельно. Помощь – во вред. Поэтому вмешиваться в события, предназначенные для другого, не правильно. В клубе третьему участнику был приготовлен иной, персональный, опыт.

Второе осознание и сопоставление с жизненными реалиями:

что если я когда-либо на что-то соглашался, не обсудив условий, то всегда получал их в максимально ущербном для меня виде. Предложили зайти в клуб, и я прошёл, не обсуждая условий выхода. А в таких случаях вспоминаются две поговорки: «Вход – рубль, выход – два» и «Заходи – не бойся, выходи – не плачь».

Как мне потом разъяснил Алексей:

есть понятие энергетического договора, заключая который мы размениваем одни виды энергий на другие. В материальном мире самый типичный пример – работа (энергия) за деньги (другая энергия). В нематериальном это может быть, как самый болезненный вариант, – жизненная энергия за «мультики». Таких «валют» множество. Важно «на берегу» оговаривать и своё намерение, и то, что ты готов отдать за его реализацию.

Пришло и ещё одно осознание.

Я повлиял выбором в клубе на ход моего обучения. Возможно, если бы я расстался с идентичностью (став зомби), я бы слился со Вселенной и испытал те чувства, которые были в запросе про вселенскую любовь. Но сделал, как сделал. Видимо, получил именно те уроки, к которым был готов тогда…

В целом, от первых контактов с Айаваской у меня остались «тяжёлые позитивные впечатления». Эта процедура не очень эстетическая, но очень познавательная. Именно она заставила меня, решившего после написания предыдущей книги, что разобрался с правилами, сопровождающими нас в физической жизни, задуматься о правилах игр за пределами физики и последствиях.

Я убеждён, что пережитые в Перу состояния сознания можно включать самостоятельно, без каких-либо помощников и препаратов. Для этого требуется большая работа над собой в какой-либо из сотен существующих мировоззренческих традиций. Дело оставалось за малым – выбрать направление, которое окажется ближе, срезонирует. А для этого предстоял большой путь ознакомления с разными учителями и учениями.

На следующий год я поставил цель не только разузнать о мастерах и традициях в области работы с энергиями, но и попрактиковаться, описать достижения и ощущения. Дать возможность читателю с нуля получить опыт в утраченной, но бесконечно важной для личности области. Более важной, чем игра в биткоин, за который многие уже платят вниманием и энергией.

А пока, столкнувшись с жизнью и правилами тонкого мира, я срочно нуждался во встрече с Алексеем, которая состоялась в Киеве через неделю после первой поездки в Перу.