Читать книгу Первый полицеймейстер. Антон Де Виер и создание полиции России - Алексей Германович Виноградов - Страница 2

«Важнейшей функцией жизнедеятельности государства является обеспечение внутренней безопасности страны. Жизнь любого общества основывается на управленческих функциях и ведущая среди них – полицейская». (В. В. Черных)

О работе полиции до 1718 имеются отдельные сведения.

«Theodore, ou Fedor, frere aine de Pierr le grand, commenca a policer Mofcou, Il fit conftruire plufieurs grandes maifons de pierre, quoique fans aucune architecture reguliere.

Полицейским в Москве стал Теодор, или Федор, старший брат Петра Великого, построивший несколько больших каменных зданий, хотя и без какой-либо регулярной архитектуры…

L’efprit de la famille de Romano fut tou jours de policer l’Etat; tel fut encore le ca ractere de Foedor. Nous avons deja remar que en parlant de Molcou, qu’il encoura gea les citoyens a batir plufieurs maifons de pierre. Il agrandit cette capitale, on luidoit quelques reglemens de police generale. Mais en voulant reformer les Boyards, il les indifpofa tous. D’ailieurs, il n’etait niaflez inftruit, ni aflez actif, ni aflez deter mine pour ofer concevoir un changement general,

Дух семьи Романо всегда был направлен на охрану государства; таков был снова характер Федора. Мы уже заметили, говоря о Моску, что он побуждал граждан строить несколько каменных зданий. Он увеличил эту столицу, ему дали общие правила полиции…». (Histoire de le Empire de Russie. Т.1)

«Первые рогатки в Москве учреждены были при Иоанне III в 1504 году; у них стояли караулы и никого не пропускали без фонарей; за пожарами наблюдала полиция с башенок, называемых тогда «лантернами»; последние устраивались над съезжими дворами. Первые фонари в Москве были зажжены осенью 1730 года во время пребывания двора в Москве; поставлены они были на столбах, один от другого на несколько сажен; фонари были в первое время слюдяные… На ночь большие улицы запирались рогатками, у которых сторожа были из обывателей, рогатки вечером ставились в десять часов, а утром снимались за час до рассвета. Сторожа при рогатках стояли иные с оружиями, другие же – с палками или «грановитыми дубинами». При опасностях сторожа били в трещотки…

Начальное учреждение московской полиции Карамзин относит к 1505 году. В то время, когда установлены были решетки по улицам, которые видел Герберштейн, в Москве не было полиции, а в каждой части, на которые делился город, было свое особое управление.

Оно состояло из объезжих голов, бояр с подьячими, из решеточных приказчиков и из сторожей. Решеточные приказчики были начальники сторожей; сторожа были сами обыватели, отправлявшие общественную земскую повинность натурою. Наказ того времени говорит, что боярин с подьячими и с решеточными приказчиками должны ездить по городу непрестанно день и ночь, а сторожа, расставленные в определенных местах, должны день и ночь непрестанно ходить каждый по своей улице и по своему переулку, подчиняясь непосредственно особым десятским, выбранным из среды их, и решеточным приказчикам.

Сторожа смотрели, чтобы «бою, грабежу, корчмы и табаку, и никакого воровства и разврата не было, и чтобы воры нигде не зажгли, не подложили бы огню, не накинули ни со двора, ни с улицы». Меры осторожного обращения с огнем были самые строгие; так, запрещалось сидеть поздно с огнем, печи и мыльни запечатывались до нового указа; что же касается до печения хлеба, варения пищи, то дозволено то и другое только в поварнях, или, у кого их нет, – в печах, построенных в земле, в огородах за двором, защищая их крепко от ветру.

Исключение делалось в пользу черных сотен людей, больных и родильниц. Людям черной сотни дозволено топить свои печи в ненастные дни дважды в неделю, по воскресеньям и четвергам. Стрельцы и Стрелецкий приказ в 1686 году служили исполнительною полицейскою властью.

Самый памятный в числе полицейских чиновников был еще в старину на Москве «земский ярыжка». Одет он был в красный и зеленый кафтан, на груди у него нашивались две буквы «З» и «Я», т.е. «земский ярыжка». Когда государь выезжал из города или шествовал в крестном ходе, тогда из них несколько человек с метлами и лопатами шли впереди всех, очищая дорогу. Кроме того, где происходили шум или драка, они всякого могли брать и отводить к суду беспрекословно». (М. И. Пыляев. Старая Москва).

«Все другие князья удельные, тем более Московские, удерживали за собою право судить дела уголовные». (Н. Устрялов. Т. 4. Ч. 1)

«До образования полиции борьбой с преступностью и тушением пожаров занимались непрофессионалы (стрельцы, приказные люди, ярыжки и т.п.). Часто они не обладали ни достаточной компетенцией в этом деле, ни необходимой физической подготовкой, ни самоотверженностью, граничащей с риском для жизни». (В. В. Черных)

Стрельцы. Раскрашенный рисунок из альбома Висковатова.1613

В Уложении 1649 года имелась Глава 21. О разбойных и татиных делах. (ПСЗРИ. Т 1. От января 29. 1)

7164. 1656. Именной, помеченный Думным Дьяком. О не требовании в Сыскной Приказ Губных старост, для очной ставки с ворами, присланными из городов. (ПСЗРИ. Т 1. 195)

7177. 1669. Генваря 22. Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах.

(ПСЗРИ. Т 1. 441)

7180. 1672. Июля 23. Именной. О неприсылке из городов колодников в Разбойный Приказ, и о доставлении о них, одних только дел. (ПСЗРИ. Т 1. 527)

7181. 1673. Генваря 20. Именной. О непринимании у помещиков и вотчинников людей и крестьян по татебным делам в Разбойный Приказ, и отсылке их к Сыщикам к Губным Старостам. (ПСЗРИ. Т 1. 538)

7189. 1681. Августа 16. Боярский приговор. О розыске писцам дел по разбою, грабежу, смертным убийствам, по завладению чужими землями; о размежевании оных земель и о взыскании с виновных. (ПСЗРИ. Т 2. 888.)

1681. Октября 26. Именной. О ведении разбойных, убийственных и татебных дел впредь в Разбойн ом Приказе. (ПСЗРИ. Т 2. 694)

7191. 1683. Сентября 2. Именной. О неопределении подьячих в Разбойный Приказ без поручных записей. (ПСЗРИ. Т 2. 1043)

7192.1683. Ноября 6. Именной. О переименовании Разбойного приказа, Сыскным. (ПСЗРИ. Т 2. 1052)

7195.1687. Августа 14. Именной. О ведении татебных и разбойных дел в Земском приказе а не в Сыскном. (ПСЗРИ. Т 2. 1257)

7196. 1687. Октября 17. Именный с Боярским приговором. О посылке из Сыскнаго приказа во все слободы приказных людей для сыску воров и разбойников не сносясь с теми приказами, в которых оныя слободы ведомы. (ПСЗРИ. Т 2. 1266)

7207. 1699. Августа 30. Именный, данный Стрелецкому приказу. О наказами за стрельбу из ружей и бросание ракет в города за первой раз батогами, а за второй кнутом и ссылкою в Азов с женами и детьми на поселение. (ПСЗРИ. Т 3. 1695.)

1701. Ноября 2. Именный. Об уничтожении Сыскного Приказа; о передаче дел оного по принадлежности, и о предоставлении ведомостей о приходе и расходе пошлин, с показанием остающихся по оным недоимок. (ПСЗРИ. Т 3. 1874)

В 1695—1711 сыск подчинялся Преображенскому приказу, но эффективность мер по борьбе с разбоями, нарушениями закона и тем более поддержания порядка была не велика. О других сторонах деятельности присущей будущей полиции вообще не упоминалось.

С 1668 и еще в начале 1718 года функции полиции в Московском царстве осуществляются Ромодановскими.

От г. де-Лави. 13 января 1718. «…taine et qu’ estant alle descendre chez le fils de feu P. Romodanofski Czar de Mosco (si celebre par la justice qu’il a exercee pendant près de 50 ans avec tant d’authorite et approbation), il lui dit etant a table, je veux te faire un présent, mais il faudra que tu aies des biens; apres le repas il lui fit passer en revue les voleurs susnommes et lui dit: voila le présent que je t’ai promis, tu n’as qu’a faire ton devoir et imite l’exemple de feu ton pere.

…что он уехал к сыну покойного П. Ромоданофски, царя де Моско (так прославившагося правосудием, которое он осуществлял почти 50 лет с всеобщим авторитетом и одобрением), он сказал ему, пока тот сидел за столом: хочу сделать вам подарок, но у вас должен быть товар; после еды он заставил его осмотреть вышеупомянутых воров и сказал ему: вот подарок, который я обещал тебе, ты должен только выполнить свой долг и подражать примеру своего покойного отца». (СИРИО. Т. 34)

В 1717—29 Преображенскую канцелярию возглавлял князь-кесарь Иван Федорович Ромодановский.

«1711 год. Январь 2-го. Разбойники представляют в Москве истинное бедствие. Выйти вечером на улицу – значит подвергнуть свою жизнь опасности. Зимою без уличных убийств и грабежей не проходит ни одной ночи. Утром на улицах находят трупы ограбленных. Возле моего подворья и в его окрестностях за время трехмесячного пребывания моего в Москве убито 16 человек, несмотря на то, что я часто высылал стражу, чтоб подстеречь этих злодеев.

На (вечере), где я в тот (день) виделся с царем, в числе других находился один старый князь, Феодор Юрьевич Ромоданов, которому поручено было, между прочим, наблюдение за схваченными и подлежащими наказанию убийцами и ворами. Во время отсутствия царя этот (князь Ромоданов) вместе с другими должен был также заседать в Сенате. Как сказано ранее, чины генерал-поручика и шаутбенахта царь после Полтавской битвы получил от него. (На этом вечере) царь долго с ним разговаривал. (Ромоданов) передавал ему свои соображения, как все устроить к лучшему, царь с великим терпением и почтительностью слушал его, время от времени, как сын у отца, целуя у него руку. Кто не знал, как царь умеет притворяться, тот мог бы подумать, что он не шутит. На самом деле царь в подобных (случаях) играет комедию, чтобы уверить старых русских, что очень ценит их глупые советы, – дабы в его отсутствие они не принялись за прежние свои штуки.

Князь Ромоданов, носивший в кармане фляжку с водкою, подарил ее царю как великую (драгоценность). Со своей стороны, царь принял ее со знаками величайшего почтения и поцеловал у него руку; всем нам дал отведать из (фляжки); каждый отведавший должен был целовать руку у (Ромоданова). Я также выпил и потом в течение нескольких суток не мог оправиться, в такое волнение пришла моя кровь; ибо, как объяснил мне царь, это был Spiritus vini, на красном испанском перце, – и мне казалось, что для вынуждения у воров и разбойников признания в их преступлениях достаточно б пригрозить им, что их заставят выпить этой (перцовки), – так она была крепка». (Записки датского посланника).

«Нынешний Патриарх хотел уничтожить подобный беспорядок, но успел только в том, что четырнадцать дней сокращены на восемь, точно также, как Папа Иннокентий XI с Италиянским карнавалом, ибо тогда, как в Италии, ни одна Княжеская личность не смеет показаться в окнах, чтобы не быть оглашенной за распутство. Русские не только сидят целый день, во всем своем блеске в окнах, но и совершают различные распутства, так что вся разница между Русскою Масленицею и Итальянским Карнавалом состоит в том, что в Москве полиция, по причине пьянства, не исполняет своей обязанности, тогда как в Италии полиция предупреждает всевозможные беспорядки». (Генрих Седерберг).

От г. де-Лави. С.-Петербург. 11-го октября 1717 г. «Я узнал, что князь-кесарь Феодор Юрьевич Ромодановский, московский царь (так называемый), умер. Он стоял во главе юстиции и в свое время казнил более 20000 человек воров, изменников и т.п». (СИРИО. Т. 34)

Петр I выразил намерение учредить полицию в 1702 году, но дальше дело не пошло.

Гюйссен де-Вигланд (Huyssen de Wigland): «По поводу указа царя сообщу вам еще, милостивый государь, что он решился ввести в своем государства все хорошие порядки и законы, которые он, как второй Улисс, видел и наблюдал во время своего путешествия по большей части Европы. Он хочет…

3-е. Учредить полицию посредством хороших законов, указов и уставов, которые он намерен ввести и обнародовать относительно полиции, прав наследства и прочаго гражданскаго и уголовнаго судопроизводства». (Письмо о преобразованиях московского царя.1702. СИРИО. Т. 34)

«М. И. Сизиков утверждает, что предложение о создании полиции впервые прозвучало в „Записке о коллегиях“, составленной между 1711 и 1716 Г. В. Лейбницем. Знакомясь с указами законодательного характера Дании, Пётр обратил своё внимание на должность руководителя полиции – полицмейстера и взял этот термин на вооружение. Тем не менее в Указе о коллегиях 1717 г. полицейскую коллегию мы ещё не находим, что позволяет предположить, что проект создания российской полиции был оригинален, а не заимствован, как предполагают некоторые учёные. Правда ещё 20 мая 1715 г. была образована полицмейстерская канцелярия, которая в 1718 г. была преобразована в генерал-полицмейстерскую канцелярию. Факт наличия и функционирования полицейской канцелярии не подлежит сомнению». (В. В. Черных)

В 1715 году учреждается Полицмейстерская канцелярия в Санкт-Петербурге, состоящая из полицмейстерской команды численностью 41 человек.

27 мая 1718 года А. М. Девиер назначен первым генерал-полицмейстером.

«Генерал-полицмейстер А. Девиер в соответствии с полученной инструкцией в сжатые сроки сформировал отряд из шести барабанщиков, которые барабанным боем оповещали обывателей о пожарах. В целях избежания пожаров было запрещено строительство курных домов, а построенные велено было разобрать. Для того, чтобы сделать чистку труб обязательной, А. Девиер приказал их пересчитать. Их оказалось в Санкт-Петербурге, кроме Васильевского острова, 8974. Для их чистки были приглашены: трубный мастер, 50 трубочистов и 1 подмастерье. Мастер получал 100 руб. в год, а остальные – солдатское жалованье…

4 июня 1718 г. было извещено о создании нового органа управления, в распоряжение которого поступило 90 военнослужащих и 11 приказных служителей во главе с дьяком…

Постепенно штат полиции рос и к 1721 г. персонал полиции Петербурга насчитывался около 100 человек, но для столицы этого было недостаточно, поэтому к полицейским функциям по-прежнему привлекалось гражданское население». (В. В. Черных)

Был сформирован полицейский штат, состоявший из 10 офицеров, 20 унтер-офицеров и 160 нижних чинов. Делопроизводство в Главной полицмейстерской канцелярии вели дьяк и десять подьячих.

«В управление полицмейстерскими канцеляриями был положен коллегиальный принцип. Штат руководства был незначительным, так например, в Московской канцелярии числился: один обер-полицмейстер и один судья в чине майора или подполковника, являвшегося заместителем обер-полицмейстера. В качестве непосредственных исполнителей полицейской деятельности к канцеляриям прикомандировывались воинские команды на определенное время. Важную роль играли создаваемые в каждой слободе полицейские съезжие дворы под руководством одного-двух обер-офицеров с командами солдат во главе с унтер-офицерами». (В. В. Черных)

«Топерь будем напоминать о начале придворных дураков и о ссорах во пьянстве между бояры… А особливо топерь упомянем о князе Шаховском, которой был ума немалаго и читатель книг, токмо самой злой сосуд и пьяной, и всем злодейство делал, с перваго до последняго… Оные-ж дураки, как лепень Шаховской и другие протчие, были употреблены для наказания многим знатным персонам и министрам, будто во пьянстве и от их самаго произволения…». (Б. И. Куракин)

«У Петра было значительное количество придворных дураков, Щтраленберг приводит список, где значатся имена, известные по другим должностям: Зотова, Тургенева, Шанского, Панина, Шаховского, Тараканова, Кирсантьевича и Ушакова, наиболее ценимого. Эти имена имеют свое объяснение: Флогель в истории придворных дураков разделяет их на четыре категории: I дураки по природному слабоумию, служащие для – развлечения царя; II – дураки в виде наказания, осужденные дурачиться за недостаток сообразительности, проявленный на прежней службе; примером этому служит Ушаков, капитан гвардейского полка, посланный из Смоленска в Киев со срочными депешами. Прибыв к городу ночью и застав ворота запертыми, он долго не мог достучаться и поворотил обратно, снова проскакал тысячу верст и спешил пожаловаться на свою неудачу… В эпоху великого царствования эти придворные шуты имели также, надо сказать, политическое значение: они пополняли царскую полицию. За столом они громко и безнаказанно рассказывали о злоупотреблениях его сановников, их воровстве и лихоимстве. Петр иногда даже возлагал на них поручение: воздать должное наказание. Тогда они старались напоить виновного во время пирушки, затевали с ним ссору, видя его достаточно пьяным, и награждали побоями». (К. Валишевский. Петр Великий)

То есть и Алексей Тараканов, и будущий глава тайной канцелярии Ушаков, служил под началом Девиера в полиции. Видимо, его неправедный арест Меншиковым сказался, и из Ушакова получился безжалостный администратор, который, тем не менее, коллег не выдал.

Полиция обладала полномочиями судебной инстанции и имела возможность назначать наказания по уголовным делам.

Полиция не только следила за порядком, но и выполняла ряд хозяйственных функций, занималась благоустройством города. Были замощены камнем главные улицы; заведены фурманщики для своза с улиц нечистот и навоза; обращено особенное внимание на свежесть продаваемых съестных продуктов, причем постановлено, чтобы все торговцы носили «белый мундир» по образцу. Стараниями Девиера в 1721 году в столице были поставлены первые 600 фонарей и скамейки для отдыха. Была организована пожарная служба, для которой медные трубы выписаны из Голландии.

Население столицы доходившее в 1718 году до 78000 человек, было самое разнообразное: иностранцы, мастеровые согнанные со всех концов России, торговцы, солдаты и матросы, разношерстный сброд.

Пьянство, разврат, воровство, насилия и грабежи стали обычным явлением и «для прекращения воровских приходов и всяких непотребных людей», было запрещено проживание в городе без регистрации, все горожане должны были сообщать в полицию обо всех приезжающих и уезжающих, затем въезд и выезд в город и из города стал разрешаться только по паспортам, выдаваемым полицией, и на всех въездах в город стояли заставы и никого не впускали и не выпускали без паспорта.

«Одним из первых Девиер начал бороться с борделями и притонами. Всеми своими действиями генерал-полицмейстер демонстрировал решительность, волю в борьбе с нарушениями правопорядка и, что немаловажно, зачастую самостоятельно решал вопросы, которые могли принести вред государству в вверенной ему правоохранительной области». (В. В. Черных)

Девиер ужесточил контроль за передвижениями по Санкт-Петербургу, и установил нечто вроде комендантского часа: вечером все улицы перегораживались шлагбаумами, ставилась стража, и ходить по городу могли только военные, священники и повивальные бабки, а всех остальных желавших без разрешения прогуляться ночами по улицам города, ловили и наказывали. Убирали шлагбаумы только утром.

Просивших милостыню велено ловить и, по наказании батогами, высылать из города; установлены штрафы за не объявление о приезжающих и отъезжающих, за принятие в работы людей без паспортов, за азартную игру или пьянство, за пение на улицах, за неосторожную езду, за неисправное содержание печей и дымовых труб.

Дивиер каждый день объезжал город, лично наблюдал за порядком и соблюдением установленных правил.

«Девиер своей активной деятельностью на благо столицы и государства убеждал царя в правильности назначения его на эту должность. Под его руководством город становился чище, осушались болота, строились каналы, озеленялись и мостились камнем улицы, возводились тротуары и набережные, была осуществлена утилизация воды. Домовладельцев обязали отслеживать состояние подъездных путей и тротуаров перед своими домами, своевременно производить их ремонт. Занимались полицейские и санитарными вопросами: следили за выбросом мусора в Неву и жестоко наказывали нарушителей, вплоть до каторги». (В. В. Черных)

«Строгий и быстрый в исполнении царских приказаний, он внушает здешней черни и вообще всем обывателям города такой страх, что они дрожат при одном его имени». (Дневник Берхгольца).

Петр I был в восторге от деятельности, возглавляемой А. М. Девиером полиции, писал, что: «Полиция споспешествует в правах и в правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, непорядочное и непотребное житие отгоняет, и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу, … препятствует дороговизне и приносит довольство во всем, потребном к жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам; … воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках; вкратце же над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальной подпор человеческой безопасности и удобности».

Тогда же сложилось мнение, что «Дворянин есть первый полицеймейстер в своем поместье, сборщик государственных податей, надсмотрщик за исполнением земских повинностей, мирный судья между своими крестьянами, попечитель об их здоровье, охранитель их имущества, надзиратель приходского училища». (Фаддей Булгарин. Иван Выжигин. 1829)

То есть первый полицеймейстер страны – есть первый дворянин в стране.