Читать книгу Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: Три Анны - Алексей Германович Виноградов - Страница 9

«Безответственный автократ среди людей индоевропейского происхождения – полная невозможность». (By Dr Edwin A. The Evolution of Russian Government. 1907)

Еще до коронации Анна I уничтожила Верховный тайный совет и восстановила Сенат. С коллективным руководством было покончено.

«Верховный Совет, в котором присутствовало так много противников Монархии, был уничтожен, а на его место учрежден Кабинет. Никакое важное дело не могло миновать сего места. В нем заседали три Члена: Великий Канцлер Граф Головкин, Вице-Канцлер Граф Остерман и Действительный Тайный Советник Князь Черкасский». (А. Ведйдемейер)

«Манифест об уничтожении Верховнаго тайнаго совета.

Божиею милостию, Мы, Анна, Императрица и Самодержица Всеросийская, и прочая, и прочая, и прочая.

Повелеваем всем, кому о том ведать надлежит, как духовным, так и мирским, военнаго и земскаго управлений вышним и нижним чинам, что Мы Верховный совет и Высокий Сенат отставили, а для правления определили Правительствующий Сенат, на таком основании и в такой силе, как при Дяде Нашем блаженныя и вечно достойныя памяти Петр Великом, Императоре и Самодержце Всероссийском, был и во управлении поступать по должности данной Сенату, при Его же Императорском Величестве, и по уложению и указам, которому Правительствующему Сенату, всяк их указам да будет послушен, под жестоким наказанием, или смертию по вине смотря. И ежели оный Сенат чрез свое ныне пред Богом принесенное обещание, кое под сим Нашим указом объявлено и прежнею в верности Нам учиненную присягу не праведно что поступит в каком государственном или партикулярном деле, и кто про то уведает, тот да возвестит Нам, однакож справясь с подлинным документом, понеже то будет пред Нами суждено и виноватый жестоко будет наказан.

АННА. Марта 4 дня 1730 года».

«Манифест о возстановлении Сената.

Божею милостию, Мы, Анна, Императрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая.

Указали: Верховный тайный совет и высокий Сенат отставить, а вместо того для управления быть Правительствующему Сенату, в котором присутствовать нижеименованным и учинить им присягу такую, какову учинили при Дяде Нашем, блаженныя и вечно достойныя памяти Петре Великом, Императоре и Самодержце Всероссийском в 1771 году марта 2 дня (так в тексте), которой формуляр при сем, также во управление поступать по должности данной Сенату при Его же Императорском Величестве, и по уложении и указам, а чтоб о том Нашем определении выдали публиковать в народ особыми печатными указами.

АННА. Марта 4 дня 1730 года».

«Реестр, кто определены ныне в Правительствующий Сенат:

Канцлер граф Головкин. Фельдмаршал князь Голицын. Фельдмаршал князь Долгорукий. Фельдмаршал князь Трубецкой. Князь Василий Долгорукий. Князь Дмитрий Голицын. Андрей Остерман. Павел Ягушинский. Князь Иван Ромодановский. Князь Алексей Черкаской. Григорий Чернышев. Иван Дмитриен-Мамонов. Князь Григорий Юсупов. Семен Салтыков. Андрей Ушаков. Князь Юрия Трубецкой. Князь Иван Борятинский. Князь Григорий Урусов. Семен Сукин. Михайло Головкин. Василий Новосильцев». (СИРИО Т. 107)

От г. Маньяка. Москва. 1730. «Потом Царица, сочтя нужным устроить свое государство таким же образом, как оно было устроено покойным царем Петром I, учредила сенат, состоящий из 21 члена, избранных вчера Царицей; из числа сенаторов исключен князь Алексей Григорьевич Долгоруков отец невесты покойнаго царя. Вот список членов: канцлер граф Головкин, фельдмаршалы: князь Голицын, князь Долгоруков и князь Трубецкой, князь Димитрий Голицын, князь Василий Лукич Долгоруков, вице-канцлер барон Остерман, князь Ромодановский, генерал Ягужинский, князь Черкасский, генерал Чернышев, генерал Ушаков, генерал Мамонов, генерал князь Юсупов, князь Юрий Трубецкой, князь Барятинский, князь Урусов, генерал Сукин, статский советник Новосильцов, граф Михаил Головкин – сын канцлера, князь Шаховской». (СИРИО. Т. 74)

«Императрица короновалась в Москве 28 апреля 1730 года. Я убедил ее перенести свою резиденцию в Петербург, куда она и прибыла 15 января 1732 года.

Остерман, оказавшись, таким образом, во главе всех дел, прекрасно понял, что нужно заполнить ту пустоту, о которой шла речь, и так как императрица питала ко мне большое доверие, Остерман попросил меня предложить ее величеству сформировать Кабинет, который мог бы заниматься важнейшими государственными делами и посылать указы ее величества в Сенат и другие присутственные места, а назначить туда кроме Остермана только князя Алексея Михайловича Черкасского, которым он надеялся руководить. Я взял на себя это поручение. Ее величество одобрила предложение с условием, как она сказала, что я тоже стану членом Кабинета.

Именно таким образом в Москве в 1730 году сразу после восшествия на престол императрицы Анны был сформирован Кабинет, который и просуществовал до конца ее дней, то есть до 1741 года». (Дневник фон-Мюнниха)

Правление олигархов формально закончилось. Фактически созданный Кабинет министров получил права равные императорским, и стал подобием «Верховного тайного совета» при Екатерине I и Петре II. С одним отличием – в нем не было Долгоруких.

«Когда императрица Анна приняла самодержавие, то в первый же день вечером на небе явилось северное сияние. Весь видимый горизонт казался залитым кровью. Весь видимый горизонт казался залитым кровью. Это явление произвело сильное впечатление на народ, все были объяты ужасом.

Летописец царствования Анны говорит: это явление как бы было предзнаменованием тех потоков крови невинных жертв, которые были пролиты впоследствии страшным временщиком Бироном». (Пыляев М.)

«Марта 17-го ее величество составила свой двор, и все удивились, что она назначила обер-гофмейстериною жену фельдмаршала Голицына и камергером – сына его да князя Куракина, зятя его, тогда как князь Голицын со своим братом были явными поборниками власти верховного совета; и стояли за образование управления- нечто в роде республики; но очень скоро я узнал причину этого.

Рейнгольд Левенвольде

При дворе была партия немецкая, пользовавшаяся всею доверенностью государыни, и ее составляли: барон Остерман, камергер Бирон, любимец ее величества, и граф Левенволд, которого она пожаловала в обер-гофмаршалы. Они, как иностранцы, видя, что имели нужду в подкреплении своей партии кем-либо из русских вельмож, велели сказать фельдмаршалу Голицыну, что ежели он пристанет к ним, то они введут его опять в милость, а от него желают только того, чтобы он поддерживал их и жил с ними в согласии. Голицын, от природы гордый, упорствовал несколько дней, но наконец сдался и присоединился к немцам, кои потом заступились за него так, что ее величество пожаловала жену, сына и зятя его в вышесказанные чины, а ему самому – бриллиантовый перстень в пять или шесть тысяч ефимков». (Герцог Де Лириа-и-Херика)

Эрнст Иоаннович Бирон

Немецкая партия руками русских добилась полного господства, Долгорукие которые скопили огромные богатства и которых, как пишут современники, за произвол и жадность ненавидела не только знать, но и народ, немецкой власти были не нужны.

Князь Б. Г. Юсупов

«Марта 17… В тот же день ее величество нарядила комиссию для истребования отчета от князей Долгоруковых, отца и сына, любимцев покойного царя. В эту комиссию назначены князь Юсупов и генерал Ушаков. Нельзя вообразить себе, сколько они украли: не только они подобрали себе в руки все бриллианты несчастного Меншикова, но и все казенные…». (Герцог Де Лириа-и-Херика)

А. И. Ушаков

Тем боле, что они были свидетелями и участниками незаконной передачи трона.

«Да, Петр II умер, – сказал Долгорукий, – и его трон занят сейчас женщиной, которую мы туда посадили вопреки законам государства только потому, что считали, что у нее совсем другой характер. Мы предполагали, что будем жить при ее правлении более счастливо, чем при ее предшественниках и настоящих наследниках трона. Но как же мы ошиблись! Как только ее короновали, мы поняли, что она чудовище по своей жестокости, которое, чтобы утвердиться на троне, который мы ей уступили, узурпировала его и стала подозревать нас в преступлениях, чтобы потом выслать и погубить в этих краях. С нами во время поездки обращались, как с самыми закоренелыми преступниками. Нас лишили всего необходимого, и до сих пор мы лишены всего. В дороге я потерял свою жену; моя дочь сейчас умирает и, наверное, умрет. Но я надеюсь, несмотря на несчастное положение, в котором оказался, прожить еще достаточно долго, чтобы увидеть, быть может, в этих краях эту несправедливую женщину, которая принесла в жертву честолюбию и жадности трех или четырех иностранных негодяев, которые удовлетворяют ее страсти, самые блестящие роды России». (Вильбуа)