Читать книгу Выбор из худшего - Алексей Гришин - Страница 5

Вечер в Амьене. Еще светло, лишь яркое весеннее солнце, красное, по-летнему огромное, но все еще не жгучее, только что скрылось за горизонт, отчего яркие краски, которыми любят раскрашивать свои дома добрые горожане, чуть поблекли, но все еще продолжают радовать прохожих.

По широкой чистой улице, где расположились дома богатых купцов, гуляют пары. Солидные мэтры с дорогими, во всех смыслах, женами, их наследники, тоже с женами, или, кто помоложе, с невестами. Все чинно, неторопливо, как и положено господам, достигшим достатка тяжелым трудом, не ведающим за собой слишком уж серьезных грехов и с уверенностью смотрящим в будущее.

Иногда пробегают торопливые слуги – бывает, господская воля иногда столь разнообразна, а исполнять ее следует очень шустро, если ты хороший, неленивый слуга, мечтающий в конце концов выкупить один из здешних домов и уж тогда с полным правом самому гулять по этой улице, уважительно раскланиваясь со встречными купцами и напрочь игнорируя всех остальных.

Например, вон того юнца в дешевой, хотя и крепкой одежде – коричневых башмаках, простых серых штанах и коричневой куртке из дешевой грубой кожи. Шляпа? На нее, похоже, денег у молодого человека не хватило. За плечами парня котомка, висящая на крепкой палке – то ли маленьком посохе, то ли большой трости.

Кое-кто из гуляющих с усмешкой отмечал наивный взгляд типичной деревенщины, с восторгом и легким страхом рассматривавшего огромные трехэтажные особняки и боязливо поглядывающего на богато одетых горожан.

Он явно что-то искал, знал, что нужный ему дом расположен где-то здесь, но где? Спросить у этих важных господ?! Это выход, но страшновато – не дай бог, обидятся. В конце концов, решился.

– П-простите, в-вы не подскажете, где дом г-господина Ренарда? – заикаясь от робости, спросил он у одного из прохожих, чей взгляд показался ему не слишком грозным.

– Господина? Тебе нужен именно господин Ренард? Извольте, юноша, вот его дом. – Прохожий усмехнулся и встал неподалеку, ожидая, когда начнется представление.

А молодой человек взошел на крыльцо, пару раз тяжело вздохнул, осенил себя знаком Спасителя и постучал в дверь. Через минуту она открылась, и вышел огромный мужчина – высокий, широкоплечий, с пудовыми кулаками и совершенно равнодушным взглядом.

– Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с господином Ренардом.

Услышав это, мужчина взял собеседника за шиворот, легко, словно котенка, поднял, так что их глаза оказались на одном уровне, и совершенно равнодушно спросил:

– Как ты назвал шевалье де Ренарда?

– К-к-какого шевалье?

Гуляющая публика остановилась, с любопытством рассматривая сценку. Кое-кто уже заключал пари – как далеко улетит гость после пинка охранника. А гость всеми силами пытался этого полета избежать.

– Я не знал!! Мне матушка сказала обратиться к гос… ой… к господину шевалье! Я Поль! Поль Пифо! Гос… ой, шев… ой, его милость всегда были добры к нашей семье!

– Пифо, говоришь? Что ж, посмотрим, какой ты Пифо. – Детина продолжал удерживать гостя на весу.

Зеваки, а тем более спорщики, были разочарованы – молодой человек все-таки отправился в полет, но, к сожалению, не на улицу, а в дом. Так что траектория осталась неизвестной, а пари – неразрешенными.

Ренард сидел за рабочим столом, обложившись бумагами, готовя очередное финансовое коварство, представлявшееся весьма себе перспективным, сулившим немалый доход. Собственно, работа практически была завершена, осталось сделать несколько пометок в документах, и можно наконец расслабиться, выйти из кабинета и посидеть у камина с бокалом хорошего вина.

В этот момент в дверь постучали – что за черт?! Все домашние знают, что беспокоить хозяина во время работы нельзя! Только в крайнем случае. Или сейчас он и есть?

– Чего надо? – Ренард даже не попытался скрыть раздражение. Еще чего, пусть все знают о его недовольстве, расслабились тут, распустились.

– Ваша милость, тут к вам пришли… – Здоровяк охранник попытался уменьшиться в размерах. Смешно. Видать, всерьез страшится хозяйского гнева, что есть хорошо.

– Кто? – Вот так, кратко и грозно. Пусть боятся, слугам полезно.

– Вот. – Оробевший бугай поставил перед собой незадачливого гостя. – Говорит, что он Пифо, а вы изволили приказать, чтобы гостей с такой фамилией не сразу взашей гнали.

Взгляд Ренарда по-хозяйски пробежался по Полю, мол, что это за чудо такое, взъерошенное?

– Ты откуда? – В голосе ни намека на радушие.

– Из Руто, это деревня такая, гос… ваша милость.

– К Люси Пифо какое отношение имеешь?

– Так она моя матушка, отправила к вам, сказала, что возьмете меня на работу, к делу приставите… ну… я… в общем… вот… – Парень неловко развел руками.

Ренард подошел, за подбородок поднял лицо юного гостя вверх, долго и внимательно вглядывался. Наконец, тяжело вздохнув, спросил:

– Ты хоть что-нибудь делать-то умеешь, горе мое?

– Конечно! И дрова колоть, и за лошадьми ухаживать, даже кучером могу, правда-правда!

– Кучером… Всю жизнь мечтал завести себе такого мелкого кучера. Ты хоть буквы знаешь?

– А как же! – Поль оживился. – И читать, и писать, и арихметику знаю, матушка меня всему научила! А я еще и по-кастильски, и по-островному говорю.

– Тоже матушка научила?

– Зачем? Через деревню-то нашу дорога на Париж проходит, по ней всякие купцы едут, да в гостинице, что старый Обэ держит, останавливаются. А их и обслужить, и обсчитать… ой, рассчитать надо. Вот оно как-то само и узналось.

– Ну, если само узналось, тогда так. Ты вот что, братец, – Ренард обратился к охраннику, – отведи-ка нашего гостя на кухню, скажи, чтоб его накормили, а потом в каморку, ну, ту, на втором этаже, пусть отдохнет. А попозже попрошу Эльвиру, пусть проверит, какую-такую арихметику он знает. Тогда и решим, чего с ним делать.

Через час, накормленный до отвала, Поль спал на узкой кровати в тесной комнатушке, а домочадцы азартно судачили, пытаясь понять, с чего это хозяин не выгнал его за порог, а накормил и даже спать уложил. Под перекрестный огонь их любопытства попал несчастный охранник, впустивший в дом нового жильца.

– Да не знаю я, кто он таков! – отбивался он от осточертевших уже вопросов. – Три дня назад хозяин получил какое-то письмо, которое сразу сжег, а нам приказал, если пожалует кто с фамилией Пифо, то такого не бить, а сразу привести к нему. И все, отстаньте уже от меня!

Споры слуг были долгими и жаркими, но к единому мнению уважаемое общество пришло лишь после того, как проверять знания Поля отправилась сама младшая дочь хозяина Эльвира, с недавних пор баронесса де Безье. Вердикт уважаемого собрания был однозначен – юноша является внебрачным сыном шевалье де Ренарда, признавать которого он не будет, но посильное участие в его судьбе примет непременно.

Наутро Поль Пифо был приглашен на аудиенцию к его милости шевалье де Ренарду. Шевалье сидел на кровати в ночной рубашке, высоченном ночном колпаке, на ногах красовались шерстяные носки ядовито-оранжевого цвета. При этом он принял столь горделивую позу, что выглядел важно до умиления.

– Значит так, юноша, вчера баронесса де Безье доложила мне по результатам вашего собеседования.

С недавних пор Ренард взял манеру вставлять в свою речь слова и обороты из лексикона своего друга де Камбре. Часто не к месту, но, слава богу, пользовался ими только в кругу семьи.

– По ее мнению, тебе можно доверять нехитрые дела, поэтому я решил отправить тебя в Кале учеником в контору «Роза ветров». Оплата – пятнадцать су в день и бесплатный обед. Жить будешь там же, в конторе, так что на жилье тратиться не придется. Через год, если будешь стараться, получишь прибавку.

– А-а может быть… – промямлил Поль, рассчитывавший, по-видимому, остаться в доме Ренарда и получать несколько больше.

Но был остановлен.

– И можешь не благодарить, – закруглил разговор господин. – Вот рекомендательное письмо, передашь его мэтру Планелю, управляющему конторы, с которой отныне связано твое будущее. И поторопись, дилижанс отправляется через час. Вот тебе деньги на дорогу и первое время, – Ренард передал несколько медных монет, – заработаешь – вернешь Планелю.

После этого оставалось только откланяться. Было заметно, что Поль хотел сказать несколько слов, но были ли это слова благодарности или ругательства, осталось тайной. Во всяком случае, произнести их вслух молодой человек не решился.

А, собственно, что ему оставалось? На следующее утро (спасибо, что переночевать позволили) приторочить котомку к верному посоху и поспешить на рыночную площадь, откуда отправлялся дилижанс в Кале. Повозка на шесть человек с жесткими деревянными сиденьями комфортной поездки не обещала.

Вообще-то было еще четыре места на крыше, где молодому парню было бы посвободней, благо погода установилась солнечная, хотя утром и вечерами все еще по-весеннему прохладная. Но в этот раз пассажиры подобрались солидные, основательные, отправившиеся в дорогу с неимоверным количеством чемоданов, баулов и тюков, которыми напрочь забили все пространство снаружи, так что Полю пришлось усаживаться в душный салон, пропитанный запахами десятков прошедших через него путешественников.

Открытые окна, к сожалению, вентиляции не сильно способствовали, зато дали возможность рассмотреть соседей. Троих немолодых мужчин и женщину, повидимому жену одного из них, быстро укачало, и они уснули. А вот пятый, как раз сосед, крепкий черноволосый мужчина со шпагой на дешевой перевязи, раскрыл саквояж, в котором оказалась жареная курица, нарезанные куски отварной телятины, полголовки сыра, хлеб и, естественно, бутылка вина – куда ж без нее.

По-юношески вечно голодный, он поневоле не сводил глаз с уплетающего за обе щеки, смачно чавкающего мужчины. Лишь после долгого облизывания и глотания слюны Поль заметил на рукаве куртки соседа нашивки полицейского сержанта и невольно отодвинулся – слишком недобрая слава ходила об этих людях. Вроде бы должны они служить закону, но, по словам знакомых, верны были лишь своему карману. Дрянь, короче, людишки, паскудные.

То ли это движение заметил сержант, то ли голодный взгляд небогато одетого парня, но отломил ножку курицы и, улыбнувшись щербатым ртом, протянул Полю:

– Подкрепись, парень, дорога дальняя.

– Спасибо… – растерянно поблагодарил Поль.

– Вида, – представился сосед, – сержант Вида из славной амьенской полиции.

– Поль. – Врожденная, ну, или вбитая родительскими розгами вежливость заставила представиться в ответ.

– Докуда едешь, Поль?

Вот чего он пристал? С другой стороны, дорога дальняя, почему бы не поболтать с хорошим человеком? Полицейский, конечно, но ведь угостил, так что будем считать его хорошим. До конца поездки.

– В Кале, мэтр Вида. Буду там работать, в конторе. А вы?

– Значит, попутчики мы до конца! В смысле – до конца путешествия. Я тоже в Кале, хоть море повидаю. Представляешь, до сорока лет дожил, а ни моря, ни кораблей не видел. Может, удастся даже прокатиться! – В глазах полицейского сверкнул детский восторг. – Ты когда-нибудь на кораблях плавал?

– Нет, у нас в деревне только маленькая речка, которую курица вброд переходит. Зато один сосед, тот да, на настоящих кораблях плавал, он такое рассказывал! Вот, например…

Неожиданно морская тема сблизила этих случайных попутчиков. Слухи, сплетни, рассказы знакомых, легенды и сказки… Два сухопутных мальчишки, мечтающие о соленых ветрах и криках чаек за кормой. А возраст? Да какое он имеет значение.

На третий день в солнечный теплый полдень дилижанс прибыл на рыночную площадь Кале. Уставших от тряской дороги пассажиров окутал, обволок вовсе не свежий морской воздух, о котором мечталось в душном дилижансе, а запах самого обычного рынка, на котором продают все, чего пожелает душа клиента, от вчерашних объедков для собак и нищих до изысканных колбас, свежей и не очень рыбы. От в хлам изодранных обносков до вполне добротной одежды. Не шикарной, конечно, но той, что как раз и нужна большинству добрых горожан.

– Ну что, Поль, давай прощаться. Если потребуюсь – найдешь меня в здешней полиции, я из Кале раньше чем через месяц не уеду. – Вида протянул руку, но тут же убрал – как народ относится к полиции известно, нечего парню создавать проблемы. Мало ли кто на них сейчас смотрит. А так – попутчиков не выбирают, доехали, раскланялись и забыли друг о друге.

– Всего хорошего, господин сержант. Надеюсь, помощь полиции мне не потребуется, – с улыбкой ответил Поль и, перекинув через плечо посох с котомкой, собрался идти, искать контору «Роза ветров»… и как будто кто-то свыше удержал его, заставив бросить взгляд за спину собеседника. Там, среди неспешной толпы, где каждый шел по своим делам, не обращая внимания на соседей, парень заметил мужчину, смотрящего четко на Вида. И идущего к нему все быстрее, быстрее… вот в его руке сверкнул нож…

– Сзади!

Сержант услышал, начал поворачиваться, но медленно, слишком медленно, не успеет! Удар!

Они ударили почти одновременно, убийца и Поль. Но Поль успел раньше. Посох размытым полукругом с гулким воем мелькнул в воздухе и опустился на руку с ножом. Не обезоружил, даже не остановил ее, но сбил направление удара. Вместо горла нож вошел в предплечье – тоже плохо, но уже не смертельно.

Убийца все же выпустил оружие, схватился за поврежденную руку и, бросив на парня короткий ненавидящий взгляд, скрылся в подворотне. Очень удобной подворотне, случайно оказавшейся рядом.

Случайно? Поль отметил эту мысль, но развивать не стал – рядом раненый, которому надо помочь. Он помог побледневшему Вида сесть, снять куртку, разрезал рукав, наложил жгут из шнура, которым была перехвачена котомка. После того как фонтанчиком бившая кровь остановилась, к удивлению зевак, достал из той же котомки клочок бумаги, грифель и, бросив взгляд на часы, что красовались на каком-то здании, записал время. Бумажку положил под жгут. Быстро, сноровисто, словно только этим всю жизнь и занимался. Потом так же ловко перевязал рану. И все время говорил, говорил…

– Ничего страшного, мэтр, у нас в деревне такие раны завсегда заживали, и безо всякой магии, а уж тут, в городе, даже и не волнуйтесь, все хорошо будет. Лучше подумайте, почему дилижанс лишние сто метров проехал? Стоянка-то вон она где. Правда, интересно? Ну все, вон уже полицейские идут, а я побежал, дела у меня.