Читать книгу Великая война. 1941–1945 - Алексей Исаев - Страница 3

Немецкий мотоцикл, едущий по шоссе, словно напоролся на невидимое препятствие. Колонна, остановленная пулеметным огнем, спешно перестраивалась в боевой порядок. Поначалу немцы решили, что это арьергард отступающей Красной армии. Однако уничтожить советский пулемет ответным огнем не получалось. Вскоре стало понятно – это новая линия обороны.

Пулемет бил из бетонного сооружения, замаскированного под деревенский дом. Идущие в передовом отряде мотоциклисты вышли на позиции укреплений, известных как «линия Сталина».

В 20-х годах ХХ века зубчатые стены и редуты крепостей стали заменяться линиями из бетонных коробок, долговременных огневых точек – ДОТов. В период между двумя мировыми войнами во Франции возводилась линия Мажино, в Финляндии – линия Маннергейма, в Германии – линия Зигфрида. С конца 1920-х годов на западной границе Советского Союза также развернулось широкомасштабное строительство укреплений. Иностранная пресса назвала их «линией Сталина», но у нас это наименование никогда не использовалось. Участки обороны делились на «укрепленные районы» (УРы). Название УРа привязывалось к географии той местности, где возводились рубежи обороны: Новоград-Волынский, Полоцкий, Летичевский и другие.

Пропаганда сильно преувеличивала реальные возможности советских укреплений. Протяженность границы не позволяла создать сколь-нибудь плотную сеть из ДОТов. Сами сооружения были небольшие, чаще всего рассчитанные на установку одного-трех пулеметов. Орудийные башни практически отсутствовали, а вместо них устанавливались башни устаревших танков.

Построенная в начале 1930-х годов, линия была слабой с точки зрения противотанковой обороны, с малым числом сооружений для пушек.

После того как в 1939–1940 годах граница сместилась на запад, «линию Сталина» законсервировали. А гарнизоны и вооружение использовали для создания «линии Молотова» на новой границе. Перед войной их вновь привели в порядок.

После поражения Красной армии в приграничном сражении в июне 1941 года советские части отступали, надеясь укрепиться на «линии Сталина». Все верили, что там можно будет дать отпор захватчикам, а потом и погнать тех обратно на запад.

Первыми под огонь пушек и пулеметов на «старой» границе Украины попали разведчики 1-й танковой группы, которой управлял генерал-полковник Эвальд фон Клейст, один из самых опытных немецких командующих.

Па́уль Лю́двиг Э́вальд фон Клейст (1881–1954) – генерал-фельдмаршал. В 1941 году ему исполнилось 60 лет. Первым в вермахте возглавил объединение, получившее наименование «танковая группа». Весной 1940 года во Франции войска прорвались через продолжение «линии Мажино» под Седаном и ударом к Ла-Маншу окружили крупные силы союзников под Дюнкерком. В 1945 году арестован американцами и передан Советскому Союзу. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к 25 годам заключения. Умер в плену.

Столкновение с «линией Сталина» не обескуражило Клейста. Германская армия еще в годы Первой мировой войны отработала тактику взлома укрепленных полос штурмовыми группами. Со временем техника лишь усовершенствовалась.

Штурмовые группы состояли из небольших отрядов пехоты, усиленных саперами и легкой артиллерией. Во время боя группы просачивались вглубь обороны, подбираясь вплотную к ДОТам. Далее следовал выстрел пушки по входной двери или подрыв крупного заряда взрывчатки, а затем струя пламени из огнемета. У защитников ДОТа не оставалось шансов уцелеть.

Танки Клейста вышли к «линии Сталина» сразу в нескольких местах. На киевском направлении ожесточенные бои в Новоград-Волынском укрепрайоне шли трое суток. Он строился в 1932–1938 годах. Общая протяженность – 120 километров. В основном передний край проходил по восточному берегу реки Случи. Все сооружения располагались в одну линию и только возле городов Новоград-Волынский и Новомиропольск – в две. Укрепрайон имел 182 пулеметных и 17 артиллерийских ДОТов.

Из истории 14-й танковой дивизии вермахта:

«Из-за мощного заградительного огня из ДОТов и бомбовых ударов авиации наступление не могло продвигаться вперед. После налета пикирующих бомбардировщиков наши штурмовые группы выходили на рубеж атаки ДОТов с огромными потерями и пытались уничтожить каждый ДОТ отдельно. К вечеру удалось наконец взять первый ДОТ. Потери были высоки: в каждой роте погибло примерно по 40 человек».

С большим трудом немцы пробились сквозь укрепления и к 8 июля вырвались на Житомирское шоссе. Находящийся южнее Остропольский УР, который также прикрывал путь к столице Украины, немецкие танки взломали у местечка Любар.

Из истории 16-й танковой дивизии вермахта:

«Блиндажи и бункеры русских были частично замаскированы под безобидные крестьянские лачуги и сараи, откуда неожиданно открывали огонь. Полевые орудия неприятеля стреляли в борт наступающим танкам».

Укрепления пали только под огнем тяжелых немецких орудий:

«После использования 210-мм мортир удалось сломить противника. Вклинение танков предотвратило повторное стягивание боевых порядков противника по оборонительной линии. Около полудня был подавлен последний очаг сопротивления…»

От Любара и Нового Мирополя немцы вышли к Бердичеву. Надежды удержать вражеское наступление на линии старой границы рухнули. Уже через четыре дня танки Клейста оказались восточнее «линии Сталина».

Когда о первом прорыве УРов доложили командующему Юго-Западным фронтом Михаилу Кирпоносу, тот с горечью сказал: «Дорого нам обойдется этот прорыв!»

Кирпонос Михаил Петрович (1892–1941) – генерал-полковник. Отличился во время советско-финской войны, получив звание Героя Советского Союза. Командовал корпусом, затем Ленинградским округом. Вначале 1941-го стал командующим войсками Киевского Особого военного округа. В начале войны округ был преобразован в Юго-Западный фронт, а Кирпонос назначен его командующим. Человек деятельный и энергичный. Но неопытность и быстрый взлет неизбежно оказывали воздействие на взаимоотношения с руководством.

Утром 9 июля части группы Клейста вышли к Житомиру. В разговоре с Берлином начальник штаба группы армий «Юг» докладывал:

«Необходимо сделать попытку внезапного захвата Киева силами III моторизованного корпуса».

Гитлер, напротив, требовал поворота на юг и окружения главных сил Красной армии на правобережной Украине. Таким образом, генерал шел на Киев на свой страх и риск. У него было всего несколько дней, чтобы или добиться громкого успеха, или покориться воле фюрера и повернуть на юг.

Над Киевом нависла смертельная опасность. Советское командование стягивало последние резервы: десантников, оставшихся без танков танкистов, подразделения НКВД. В Киеве выгружались части, не успевшие занять оборону на «линии Сталина».

Первый бой на ближних подступах к столице Украины состоялся уже через два дня. По Житомирскому шоссе немцы вышли к реке Ирпени.

Попытка форсировать Ирпень с хода и ворваться внезапной атакой провалилась. Опорой советской обороны стал Киевский укрепленный район, протянувшийся на 80 километров в основном вдоль реки Ирпени, ставшей естественной преградой для танков противника, и состоявший из 250 сооружений разных типов, в том числе трех артиллерийских полукапониров.

Атака города танковыми дивизиями не обещала немцам быстрого успеха. Пехота шагала в маршевых колоннах где-то далеко позади, а без ее помощи танки Клейста могли надолго задержаться у стен Киева. Не скрывая досады, командование группы армий «Юг» подчинилось приказам из Берлина, повернуло 1-ю танковую группу на юг, навстречу прорвавшимся через Летичевский УР частям Вермахта.

Летичевский УР строился в 1931–1936 годах. Его длина составляла около 125 километров. Было возведено 340 пулеметных и 7 артиллерийских ДОТов.

Ключевую роль в захвате укрепрайона сыграли штурмовые орудия «Штурмгешюц» StuGIII (Штюг 3). Они появились в составе немецкой армии в 1940 году и представляли собой шасси танка Pz.III с установленной них короткоствольной 75-миллиметровой пушкой. Машину отличал приземистый силуэт и более толстая, чем у танков, броня. В лоб Штюг 3 были практически неуязвимы для советских 45-миллиметровых противотанковых пушек. Дивизионы штурмовых орудий относились не к танковым войскам, а к артиллерии и занимались исключительно поддержкой пехоты.

Они могли вплотную приближаться к ДОТам и расстреливать амбразуры. StuGIII к 1945 году стали самым массовым по численности представителем бронетехники вермахта. Однако в начале войны количество их на советско-германском фронте было ограничено.

Инициатор создания штурмовых орудий – будущий фельдмаршал Эрих фон Манштейн. В 1935 году он направил начальнику Генштаба записку, в которой говорилось: «Штурмовая артиллерия действует в составе пехоты. Она не атакует как танк, не занимается прорывом, но поддерживает продвижение пехоты, уничтожая наиболее опасные цели. В отличие от танков она не действует большим количеством, а обычно применяется в составе взвода. Орудие должно быть способно всего несколькими выстрелами выводить из строя вражеские пулеметные точки».

Прорыв Летичевского УРа вызвал серьезное беспокойство советского командования. В начале первого часа ночи 18 июля главнокомандующий Юго-Западным направлением С. М. Буденный направил в Ставку ВГК доклад, где дал удивительно точную оценку обстановки и сформулировал вполне осмысленный план дальнейших действий:

«1. Восстановить положение, бывшее до начала основного прорыва, с наличными силами фронта не представляется возможным.

2. Дальнейшее сопротивление 6-й и 12-й армий на занимаемых рубежах может повлечь в ближайшие один-два дня их окружение и уничтожение по частям».

Буденный Семен Михайлович (1883–1973) – маршал Советского Союза, участник Русско-японской и Первой мировой войн. Человек редкой храбрости. Во время Гражданской войны командовал Первой конной армией. Перед началом Второй мировой войны отмечал важное место кавалерии в маневренной войне, в то же время выступая за техническое перевооружение армии, инициировал формирование конно-механизированных соединений, сыгравших важную роль в ходе ВОВ.

Буденный просил Ставку ВГК дать разрешение на отвод двух армий; через несколько часов оно было получено. 6-й и 12-й армиям следовало отойти ближе к Днепру, в район Белой Церкви. Поначалу все проходило успешно и организованно.

Командир 1-й горно-егерской дивизии немцев Хуберт Ланц:

«Не в силах сделать что-либо, мы можем только наблюдать, как бурые колонны отрываются от нас и уходят на восток».

Начальник немецкого Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер:

«Противник снова нашел способ вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это яростные контратаки против наших передовых отрядов и большое искусство, с каким он выводит свои войска из угрожаемых районов».

Но прорыв 1-й танковой группы немцев к Киеву и Бердичеву стал роковым.

Повинуясь приказу фюрера о повороте на юг, немецкие танковые дивизии ударили во фланг и тыл двум отходящим на восток армиям. 3 августа 1941 года кольцо в районе Умани замкнулось.

В окружение попало около 100 тысяч человек. Бои в районе села Подвысокого продолжались до 15 августа. Вырваться удалось немногим.

В плену оказались командующие 6-й и 12-й армий генералы Музыченко и Понеделин, командиры ряда корпусов.

Судьба попавших в плен бойцов и офицеров сложилась трагично – большинство из них погибли от голода и болезней в так называемой Уманской яме, одном из первых концентрационных лагерей на территории Советского Союза.

Понеделин Павел Григорьевич (1893–1950) – генерал-майор. Командующий 12-й армией. После пленения генералов Понеделина и Кириллова сфотографировали рядом с немецкими офицерами, а листовки с фотографиями разбрасывали в расположении советских частей. Освобожден из плена в 1945 году. До 1950 года находился под следствием. Был обвинен в нарушении воинской присяги и расстрелян.

Музыченко Иван Николаевич (1901–1970) – генерал-лейтенант. Командующий 6-й армией. Раненым попал в плен. Освобожден в 1945 году. Проходил проверку в НКВД. 31 декабря 1945 года возвращен в ряды Советской Армии. В 1947 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба.

После Умани дивизии 1-й танковой группы разошлись веером до самого Черного моря. В Николаеве трофеями немецких войск стали недостроенные корабли советского «Большого флота» – линейный корабль, крейсер и две подводные лодки. Но фон Клейст задавался риторическим вопросом: «А что мы здесь делаем?» Ведь немецкие войска все дальше отодвигались от главной цели кампании – захвата Москвы.

Затишье под Киевом длилось недолго. К концу июля 1941 года, после долгого пешего марша к городу подошла пехота 6-й армии вермахта. В ее распоряжении имелась тяжелая артиллерия, огнеметы и штурмовые орудия.

Мощный удар последовал 30 июля. 6-я армия атаковала Киевский укрепрайон с юга, в обход рубежа на реке Ирпени. Под натиском вражеской пехоты стрелковые части отступили. Многие ДОТы оказались в окружении. Гарнизоны остались на посту, прикрывая отход и надеясь на восстановление линии фронта.

ДОТ № 131 у села Кременище отбивал атаку за атакой. Командовал отважным гарнизоном лейтенант Якунин. Немецкой штурмовой группе удалось подорвать дверь и заднюю амбразуру ДОТа. Все советские солдаты погибли.

Соседний ДОТ № 127 оборонялся три дня, мешая противнику форсировать реку по дамбе. Пулеметы замолчали, только когда закончились патроны.

4 августа последовал удар в полную силу. После значительной артподготовки немецкие пехотинцы ринулись в атаку в сопровождении штурмовых орудий. На левом фланге, восточнее Виты-Почтовой, они блокировали три ДОТа и один ДОТ разрушили. 5 августа вражеские соединения вышли ко второй линии УРа. Но успех стоил дорого.

Из дневника Франца Гальдера:

«У Киева войска группы армий “Юг” несут большие потери. Шестая армия ежедневно теряет до 1600 человек».

Бои за вторую полосу обороны развернулись 6 августа.

Из воспоминаний участника боев за Киев майора Шафаренко:

«Густой туман покрывал поле боя. А когда он рассеялся, мы увидели, как в районе села Красный Трактир и хутора Теремки появились ротные колонны гитлеровцев. Не останавливаясь, они разбились на взводы и отделения, а затем развернулись в цепи. Их обогнали самоходные орудия. Стреляя на ходу, все они двинулись вперед».

По наступающим цепям ударили минометы и артиллерия. Опорные пункты в течение дня по несколько раз переходили из рук в руки.

Вечером Гальдер, предвкушая скорую победу, записал в своем дневнике: «Укрепленная полоса у Киева прорвана». На следующий день пехота вермахта вышла к пригородам Киева. Казалось, что немцам достаточно сделать всего лишь один шаг, и будут захвачены мосты через Днепр.

Однако 8 августа в 9 часов вечера, когда солнце уже садилось, неожиданно загрохотала советская артиллерия. Через десять минут последовала атака. Поначалу немецкие пехотинцы не поверили своим глазам: бойцы Красной армии, одетые в комбинезоны и летные шлемы, атаковали, стреляя на ходу из автоматов и пулеметов. Немцы посчитали, что победа близка: у защитников Киева больше нет резервов, и поэтому в бой бросили экипажи самолетов. На самом деле немецкие части были контратакованы 5-й воздушно-десантной бригадой полковника А. И. Родимцева, будущего героя Сталинградской битвы.

Родимцев Александр Ильич (1905–1977) – генерал-полковник. Дважды Герой Советского Союза. Первую звезду Героя получил в Испании. Человек редкой храбрости. В начале войны командовал 5-й воздушно-десантной бригадой. Прославился во время обороны Сталинграда, командуя 13-й гвардейской стрелковой дивизией. С 1943 года командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса, с которым дошел до Праги.

Советские десантники тех лет носили близкую к авиационной по покрою и знакам различия униформу, что делало их очень похожими на авиаторов. В 1941 году десантники чаще всего использовались как элитная пехота. К утру они оттеснили немцев на два-три километра от столицы Советской Украины. Задачей «крылатой пехоты» было задержать наступление противника до прибытия резервов.

Из оперативной сводки за 8 августа:

«284-я стрелковая дивизия следует по железной дороге в Киев на усиление обороны Киевского укрепрайона. К исходу дня выгрузилось два эшелона».

Бои на «линии Сталина» и под Уманью дали советскому командованию так необходимое время для формирования новых дивизий. Они обучались и вооружались в тылу, чтобы в решающий момент оказаться на поле битвы.

Две свежие дивизии прибыли под Киев как никогда вовремя. Вновь образованная 37-я армия перешла в контрнаступление и к 14 августа освободила Теремки, Тарасовку, Чабаны, Новоселки и Пирогово. Были деблокированы ДОТы № 205, 206 и 207, которые в течение нескольких дней вели бои в окружении.

Фронт под столицей Украинской ССР восстановили по первой и второй полосам обороны. Сводки второй половины августа походили одна на другую: «Противник активности перед фронтом не проявляет…»

Во время августовских сражений на ближних подступах Киев продолжал жить нормальной жизнью. В городе не было перебоев в подаче электроэнергии и воды, работе городского транспорта. Не закрывались театры, библиотеки, кинотеатры, цирк. Горожане верили, что город удастся удержать. Однако в конце месяца ситуация кардинально изменилась – Гитлер приказал вырвавшейся глубоко на восток 2-й танковой группе развернуться на юг и окружить войска, оборонявшие Киев.

В ночь на 30 августа 1941 года в районе Кременчуга армия врага начала форсирование Днепра. На берегу реки солдаты довольно быстро заняли плацдарм, получивший наименование Кременчугского.

Поначалу тот не вызывал беспокойства у командования Красной армии, поскольку здесь находилась только немецкая пехота, танковые дивизии врага находились в низовьях Днепра.

Поворот танков 2-й танковой группы Гудериана на юг, в тыл обороняющих Киев войск, был встречен градом фланговых ударов Брянского фронта генерал-лейтенанта А. И. Еременко. Однако ни задержать, ни тем более остановить немецкую танковую группу они не смогли. Одной из причин неудачи было недостаточное количество танков, поскольку к сентябрю 1941 года в распоряжении советского командования почти не осталось крупных механизированных соединений. В начале сентября части немецкой 2-й моторизованной дивизии СС «Дас Райх» прорвали фронт и захватили мост через Десну.

10 сентября танки Гудериана вошли в Ромны, находившиеся глубоко в тылу защитников Киева. Командование Юго-Западного фронта запросило разрешение на отход.

Ставка тянула с принятием решения. Она еще считала возможным сдержать продвижение танковой группы в тыл Юго-Западного фронта. От Кременчугского плацдарма немецкого генерала отделяло немалое расстояние – 180 километров по прямой. Пехота на самом плацдарме существенной опасности не представляла. А танки Клейста в тот момент находились далеко на юге, а вот отход от Днепра мог привести к разгрому советских войск на марше. Чтобы избежать повторения Уманской трагедии, отвод войск от Киева не позволили. С точки зрения тех сведений о противнике, которые имелись у советского командования в первой декаде сентября, выбор казался вполне разумным.