Читать книгу Наступление маршала Шапошникова. История ВОВ, которую мы не знали - Алексей Исаев - Страница 2

Одной из черт, которые объединяют военные поражения разных армий, а иногда и разных эпох, является неверное определение ближайших планов противника. Не имея достоверной информации о планах другой стороны, командование стоящей на краю катастрофы армии пребывает в мире грез. Пробуждение происходит только после ушата холодной воды, в роли которого выступают сообщения о необратимых изменениях оперативной обстановки на фронте. До этого отдельные робкие голоса разведчиков или командиров, сражающихся в первой линии соединений, в лучшем случае игнорируются. В худшем случае для них придумывается объяснение в удобном для «зачарованных» собственными иллюзиями ключе.

Все это мы можем наблюдать в отношении немецкого командования в последние дни перед советским наступлением. Перевозки большого объема по сосредоточению 1-й ударной и 20-й армий были, разумеется, замечены немецкой разведкой. 28 декабря сообщалось: «Перед центральным участком фронта группы армий средствами ночной разведки были отмечены значительные передвижения колонн автомобилей по дорогам Владимир – Ногинск и Переяславль – Загорск в направлении Москвы, а также сосредоточение автомашин в Загорске. По всей вероятности, противник подтягивает войска в район Загорска, Москвы, а также через Москву. В районе Дмитрова, западнее Клязьминского водохранилища, отмечается сосредоточение автомашин, деревни переполнены войсками» (Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М.: Воениздат, 1980, с.241). Несколько дней спустя, 2 декабря, поступило сообщение, что перед фронтом 3-й танковой группы в лесах сосредоточены крупные силы танков и кавалерии. На следующий день вследствие сильного снегопада вести воздушную разведку было невозможно. Однако в последующие дни данные воздушной разведки подтвердили, что в направлении Рязани и севернее Москвы сосредоточиваются свежие силы. Одним из основных признаков были крупные массы железнодорожных эшелонов. 5 декабря наблюдатели обнаружили, что под Рязанью и северо-западнее города сосредоточено 2000 вагонов и 20 паровозов, в Ряжске – 500 вагонов и 10 паровозов и в Данкове – 400 вагонов и 5 паровозов.

Однако, несмотря на тревожный характер этих сообщений, им давалась неправильная оценка. Немецкое командование по-прежнему считало, что формирование новых войсковых объединений практически исключено. Почти во всех приведенных донесениях указывалось на то, что все эти сосредоточения войск – следствие переброски сил, «высвобожденных со спокойных участков фронта и предназначенных для контрударов в целях выравнивания линии фронта». В какой-то мере это, конечно, соответствовало действительности. Например, были вскрыты перевозки частей, вошедших впоследствии в состав группы войск под руководством командира 2-го кавалерийского корпуса П. А. Белова.

^{Контрнаступление советских войск под Москвой. Декабрь 1941 г.}

Даже 4 декабря, когда 1-я ударная армия уже начала свои наступательные операции, командование группы армий «Центр» сделало следующий вывод из донесений разведки: «В остальном боевые возможности противника не столь велики, чтобы он мог этими силами, находящимися перед фронтом группы армий, начать в настоящее время большое контрнаступление» (Рейнгардт К. Указ. соч. С.241). Однако удары во фланг вынудили наступающие на Москву соединения остановиться. Командующий XLI моторизованным корпусом Рейнгардт докладывал 5 декабря: «Активные действия вести невозможно. Нужно решить, какой занять рубеж, чтобы его можно было удержать зимой». Не дожидаясь разрешения из Берлина, командующий группой армий «Центр» фон Бок санкционировал прекращение наступления 3-й танковой группы. Одновременно было остановлено наступление 4-й танковой группы. Немецкие войска замерли на захваченных рубежах, еще не зная, что их ожидает в ближайшие дни.