Читать книгу История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Алексей Исаев - Страница 5

В разгоревшейся 1 сентября 1939 г. Второй мировой войне очень быстро вскрылись те пробелы в планировании, которые обнаружились еще на переговорах в Москве. Осмысленной коалиционной стратегии, четкого плана действий у западных союзников и Польши просто не существовало. Более того, было потрачено время на совершенно бесполезный ультиматум Гитлеру. Война Германии была объявлена Великобританией и Францией только 3 сентября. Импровизированное наступление французской армии в Сааре уже ни на что повлиять не могло. Даже применение авиации было ограниченным. Страх бомбардировок, оказавший негативное влияние на решения Чемберлена в 1938 г., еще присутствовал, поэтому британцы не спешили бросать в бой свои Королевские ВВС – они могли пригодиться им самим для защиты метрополии. Все это сделало коллапс Польши столь стремительным, что Польская кампания вермахта получила впоследствии название «рождение блицкрига». Рецепт успеха был достаточно прост: против Польши были сосредоточены превосходящие силы немецких войск, а на Западном фронте оставлен лишь относительно слабый заслон.

Ни пакт Молотова – Риббентропа, ни даже секретный дополнительный протокол к нему не накладывали на Советский Союз никаких обязательств, касающихся вторжения в Польшу с целью помощи немецким войскам. Сроки вступления войск в районы к востоку от советско-германской демаркационной линии также никак не оговаривались. Секретный дополнительный протокол вообще не содержал никаких уточнений относительно необходимости использовать вооруженные силы. Когда 8 сентября последовало сообщение о выходе танков вермахта к Варшаве, на следующий день командованием Красной армии были подготовлены приказы войскам Белорусского и Киевского военных округов «к исходу 11 сентября 1939 г. скрытно сосредоточить и быть готовым к решительному наступлению с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие войска противника». Однако сообщение о захвате польской столицы оказалось преждевременным. В этих условиях ввод войск в «сферу влияния» СССР был отложен.

Советское руководство терпеливо ждало финала драмы. 6 сентября правительство Польши перебралось из Варшавы в Люблин, оттуда 9 сентября оно выехало в Кременец, а 13 сентября – в Залещики, город у границы с Румынией. В ночь на 18 сентября польское правительство покинуло пределы своей страны. Впрочем, с точки зрения принятия советской стороной решения о вводе войск конкретная дата перехода польским правительством границы с Румынией значения не имеет. Части Красной армии получили приказ о наступлении еще 14 сентября. Однако немцы уже продвинулись далеко на восток, вышли к Бресту и Львову. В 4 часа 20 минут утра 15 сентября Военный совет Белорусского фронта издал боевой приказ № 01, в котором говорилось, что «белорусский, украинский и польский народы истекают кровью <…> Армии Белорусского фронта с рассветом 17 сентября 1939 г. переходят в наступление с задачей – содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов и не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией. Ближайшая задача фронта – уничтожать и пленить вооруженные силы Польши, действующие восточнее литовской границы и линии Гродно – Кобрин».

17 сентября Красная армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Ни о каком ударе в спину уже не было речи. Польская армия была разгромлена, и даже без советского вторжения она в лучшем случае продержалась бы неделю. Сопротивления продвигающимся на запад советским танковым бригадам и стрелковым дивизиям практически не оказывалось. После нескольких дней маршей и вялых стычек с деморализованными частями Войска польского Красная армия вошла в соприкосновение с дивизиями вермахта. В Бресте состоялся даже торжественный вывод немецких войск и передача города советским войскам, в котором участвовали подразделения 29-й танковой бригады комбрига С. М. Кривошеина. Под контроль СССР перешла территория площадью 196 тысяч квадратных километров (50,4 % территории Польши) с населением около 13 миллионов человек, практически полностью находящаяся в границах так называемой линии Керзона, рекомендованной Антантой в качестве восточной границы Польши в 1918 г. Территория Виленского края вместе с Вильно была передана Литве согласно «Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой», подписанному 10 октября 1939 г. В ноябре 39-го территории Западной Украины и Западной Белоруссии, после организованного при участии советской стороны «народного волеизъявления», были «воссоединены» с Украинской и Белорусской Советскими Социалистическими Республиками.

Реакция Запада на вступление Красной армии в Польшу была достаточно осторожной. Когда польский посол Рачиньский обратился к Галифаксу с вопросом, почему Великобритания не объявит войну Советскому Союзу в соответствии с польско-английским договором, тот ответил: «Что касается советской агрессии, мы свободны в принятии нашего собственного решения и решить, объявить ли войну СССР или нет». В меморандуме для военного кабинета, подготовленном Уинстоном Черчиллем 25 сентября, указывалось: «Хотя русские повинны в грубейшем вероломстве во время недавних переговоров, однако требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием. Его отвергла Польша, доводы которой, несмотря на всю их естественность, нельзя считать удовлетворительными в свете настоящих событий. В результате Россия заняла, как враг Польши, те же самые позиции, какие она могла бы занять как весьма сомнительный и подозреваемый друг. Разница фактически не так велика, как могло показаться. Русские мобилизовали очень большие силы и показали, что они в состоянии быстро и далеко продвинуться от своих довоенных позиций. Сейчас они граничат с Германией, и последняя совершенно лишена возможности обнажить Восточный фронт. Для наблюдения за ним придется оставить крупную германскую армию. Насколько мне известно, генерал Гамелен определяет ее численность по меньшей мере в 20 дивизий, но их вполне может быть 25, и даже больше. Поэтому Восточный фронт потенциально существует».