Читать книгу Изгнанник. Часть 1. Обновление. Жена - Алексей Жак - Страница 25

Сергей оказался в Первой градской совсем неожиданно для себя: пришел в поликлинику пожаловаться на боли в правом боку выше паха, не так чтобы намного выше (недостаточно для опасений насчет печени, цирроза или алкогольного абсцесса), но все-таки, а оттуда на скорой его увезли в больницу с подозрением на аппендицит.

«Никак уже наступил час расплаты?» – подумал он, и его затрясло, как будто в тело, как цепкий и вонючий клоп, вселился мандраж – предвестник болей и мук.

– Повернитесь на левый бок, – приказал врач в приемном покое.

«Какое лиричное и лаконичное название приемного отделения больницы, – фантазировал Сергей. – Кто его только придумал? Сочинить такое – надо быть очень душевным человеком, с большим чувством гармонии, и ценить все возвышенное в мире безделушек».

– Спокойно, больной, не дергайтесь, здесь больно… а здесь? Все ясно.

«Гораздо выше и с другой стороны, – хотел сказать Сергей, но промолчал. – Вот где у меня болит».

– Ай, вот теперь больно, – вскрикнул он, когда хирург, пальпируя низ живота, нашел, наконец, и нажал на воспаленный (прямо-таки обжигающий, раскаленный) очаг. – Доктор, можно вы больше не будете надавливать на это место?

– Так сильно болит? – спросил мужчина, моложе его, а уже начавший лысеть.

«Умные волосы покидают… там же очаг гангрены!.. так какого черта его бередить… если все ясно, вези и режь».

Сергея бесило тупое спокойствие этого истукана – обстукивающего и ощупывающего, – жавшего его голое тело с безразличием патологоанатома, и раздражали прикосновения ледяных пальцев. Ему казалось, будто по коже ползала склизкая, вся в пупырышках тварь, вроде жабы, а иногда пальцы ускорялись до резвости шустрой, проворной рептилии. Он пытался унять всплеск брезгливости, понимая, что ему ставят диагноз и стараются помочь, но отвращение было выше его сил, и он, присев, и не слушаясь строгих команд живодера, сказал:

– Боль – не самое страшное. Ужасно то, что мне обещали, будто я умру сегодня ночью, если не послушаюсь доброго совета и не отправлюсь к вам в гости немедленно, незамедлительно, без сборов и предупреждающих звонков домой, сразу после освидетельствования моего плачевного состояния. Согласитесь, эта угроза куда страшнее самой жестокой и невыносимой боли.

– Кто вам сказал такое?

– Хирург местной поликлиники. Он не дал мне толком собраться в дорогу. Представьте, у меня нет при себе даже такого необходимого минимума набора вещей, как зубная щетка и туалетная бумага. И что мне делать, если вдруг приспичит?

– В хирургическом отделении больницы имеется все необходимое, можете не беспокоиться.

– У меня нет даже бритвенного прибора, чтобы привести себя в порядок – побриться – к приходу родственников и… жены на свидание, – начал заводиться Сергей. – Даже, если меня посетят дикие мысли о кончине – вы понимаете, какие именно мысли я хочу до вас донести – такие неприятно пахнущие, как гнойнички, мыслишки, я не смогу исполнить… что задумал. Вены не перерезать, остается только грызть.

– Что вы сказали, молодой человек?

– Ах, вы не слышали. Так и не надо.

– А вот что вас должно волновать, – продолжил, как ни в чем ни бывало, эскулап, – так это правильное диагностирование вашего случая болезни и установление необходимости в срочности операции. Поэтому лежите и не шевелитесь. Сейчас вас отвезут в палату, где вы дождетесь прихода главного хирурга.

– Надеюсь, на этом все мои злоключения закончатся.

– Этого я вам не обещаю, но уверяю… – Сергей моментально додумал за него: «что в его силах он сделает, а что нет… извиняйте», – что никто до вас не жаловался.

– Да и я не… – начал было оправдываться Сергей, но прибежавшие санитары уволокли его дребезжащий, как катафалк, передвижной железный бивуак куда-то вниз по длинным коридорам, затем в лифт, и, наконец, выгрузили где-то в полутемном потемкинском зале с высокими сводами с гулко отдающимся эхом, пока колесики цокали и гремели по стыкам в кафельных полах.

Его одиссея по больничным палатам началась.