Читать книгу Академия попаданок. Второй семестр - Алексей Калинин - Страница 6

Когда мы вернулись в Академию, то рассвет уже расплескал по небу золотые краски пробуждающегося дня. Щебечущие птицы удивленно поглядывали на подлетающих студенток и преподавателей. Да-да, мы подлетали на простынях-самолетах. Широкие полосы кипенно-белого полотна в воздухе становились крепче металлических листов, которыми заботливые владельцы обивали свои гаражи. И они прекрасно держали в воздухе, как сказочные ковры-самолеты.

Я даже чуть-чуть почувствовала себя принцессой Жасмин из мультика про Алладина. На самом деле летать в открытом транспортном средстве оказалось также неприятно, как мчаться на полной скорости в кабриолете. Посудите сами – ветер рвет мантию и выжимает слезы из глаз, в ушах свист, а прическа такая, как будто полчаса сидела в трансформаторной будке.

– Дети, сегодня вы обрели фамильяров, – торжественно произнес герцог, когда мы столпились на площадке перед воротами Академии. – Они будут вашими помощниками на протяжении всего обучения, пока вы не закончите… Или пока не будете исключены. Надеюсь, что это произойдет не скоро.

– Но как мне может помочь в учебе динозавр? – удивленно спросила Маньяра.

– Не динозавр, а виверна. Это большая разница. Может помочь в бою… ну и по хозяйству пригодится, сумки какие перенести, или любовника какого отпугнуть, – улыбнулся герцог.

– Пфф, где в Академии любовника-то отыскать? Тут только преподаватели и Глазун с хмурым лицом постоянно вылезает оттуда, откуда не ждешь. Но тут вроде бы и без виверны можно обойтись. Вот если бы тех красавчиков с хулахупиуса к нам в гости на недельку… – Маньяра мечтательно закатила глаза. – Тогда бы я своего фамильяра на все дни в отпуск отправила бы.

Судя по вздоху студенток, большинство было с ней согласно.

Маньяра нам призналась по большому секрету, что едва не испачкала мантию, когда перед ней появилась чешуйчатая образина с огромными клыками и дырявыми крыльями. Виверна посмотрела на пару студентка-преподаватель, насмешливо хмыкнула и развязной походкой опытного гопника подошла к окаемке берега. Там она укоризненно покачала шипастой башкой,  глядя на Мартильду, и умчалась в светлеющее небо.

Ворота Академии распахнулись и улыбка герцога померкла, как будто по ней прошлись стирательной резинкой. На пороге собственной персоной появился Фендюлятор Угрюмонский. Его мрачная рожа…

Простите, не удержалась.

Его мрачное лицо выражало всю глубину вселенской скорби и уныния. У меня порой создавалось впечатление, что улыбка на его лице была такой же частой гостьей, как африканец на Северном полюсе.

– Прибыли? Все получили фамильяров, или кто-то настроен на отчисление?

Какой же у него противный голос… Прямо как теплое пиво в очень жаркий день.

– Господин ректор, все студентки прошли церемонию получения фамильяра. Никаких эксцессов и неурядиц не произошло, кроме… – орчиха по-военному оттарабанила отчет, но в конце замялась и посмотрела на меня.

Фендюлятор проследил за взглядом, и я с удивлением обнаружила, что уголки вечно опущенных губ подпрыгнули вверх. Вот есть у него на меня какой-то зуб, и, судя по застывшей скорбной мине, этот зуб болел не переставая.

– Опять Марина? Что произошло?

Вот сейчас я снова оказалась в центре внимания, а мои соседки сочувственно вздохнули. Что сейчас начнется?

– Я получила суслягуха в фамильяры, а ещё утопленница произнесла пророчество, согласно которому… – я выступила вперед.

– Появился суслягух? Мартильда заговорила? – Фендюлятор удивленно вскинул кустистые брови.

– Да, она изрекла пророчество и опять замолчала, – подтвердил герцог Крысиус.

Что-то в его тоне заставило меня прислушаться. Вряд ли этот тон можно было назвать учтивым и любезным, скорее в его голосе звенели сходящиеся мечи. Герцог смотрел на ректора холодно, без должного уважения, как смотрел на Симпатира.

– Вы всё это время были рядом?

Мне показалось, или ректор к герцогу питал те же чувства, что и ко мне?

– Да, но ничего не слышал. Теперь же позвольте нам пройти? Студентки устали, да и для преподавателей первый вылет всегда является испытанием нервов. После обеда мы сможем все рассказать, – ответил герцог и встал вплотную к ректору, смотря снизу вверх.

Фендюлятор окатил герцога ледяным взглядом и, словно случайно вытащил из кармана платок. Ректор набрал в грудь воздуха, но потом выпустил его наружу. Словно автомобильная шина освободилась от распирающего её объема.

– Хорошо, отдыхайте. Надеюсь, что после отдыха все преподаватели предоставят мне отчеты о происшедшем, где будет подробно описан каждый фамильяр и реакция студенток, – процедил ректор.

– Сэр, я могу сама предоставить отчет! – тут же выскочила Джулия. – У меня прекрасно получались эссе, а написанные отчеты о лабораторных работах ставились в пример остальным студентам.

Ректор кивнул, не отрывая взгляда от герцога.

– Хорошо, девочка, ты тоже можешь написать отчет, а я сравню – чей стиль письма лучше, твой или преподавательский.

После этих слов Фендлюлятор резко повернулся и вошел в ворота. Джулия окинула нас победным взором и поспешила следом, что-то восхищенно щебеча. Остальные студентки и преподаватели потянулись вереницей в раскрытые ворота, сочувственно посматривая на герцога. Наша же троица осталась стоять рядом со своим лидером группы.

Герцог постоял, подождал, пока раскрасневшееся лицо чуть побледнеет под напором ветерка, а после кивнул нам:

– Пойдемте, нам всем нужен отдых.

– С вами всё нормально? – спросила я в ответ.

– Да. Просто… Не знаю, как это объяснить, но наш ректор… – герцог снова запнулся, а потом грустно улыбнулся. – Пойдемте, это всё мои домыслы от усталости и напряжения. Ведь все преподаватели ответственны за своих студенток. Идите в свои комнаты, а я ещё простыни уберу.

Я обернулась на пороге. Герцог тер переносицу и поглядывал на верх каменной стены. Мне стало интересно, и я изогнула шею, в надежде увидеть тот самый предмет, который привлек его внимание, но увидела лишь тень, тут же пропавшую между зубцов стены.

Герцог перевел взгляд на меня и дружески подмигнул. Я невольно подмигнула в ответ и он отвернулся. Пошел к лежащим простыням.

А мы отправились в опустевшую Академию, где сейчас к завтраку, обеду и ужину выходил только первый курс. Остальные курсы исчезли в неизвестном направлении. Как только начался второй семестр, так от других девушек не осталось и следа. На наши удивленные расспросы следовал всего один ответ – другие курсы выполняют практические занятия, и мы сможем увидеть их только в конце семестра.

– Странно это всё. Почему герцог так разговаривал с ректором? И почему ректор так не любит тебя? – спросила Маньяра, когда мы улеглись в своих кроватях.

– Мне тоже странно. Ты заметила, как Крысиус смотрел на Фендюлятора? Прямо как Ленин на буржуазию. Я даже на секунду испугалась, что они начнут махать платками, а ведь ректор даже вытащил его. Ух, у кого бы узнать – что между ними произошло, что они так друг друга «любят». А ещё бы узнать, где я дорогу Фендюлятору перебежала, – я подбила подушку и старательно прокрутила в голове произошедший диалог.

Вроде бы ничего такого существенного, но мне почему-то показалось, что между ректором и герцогом возникло такое напряжение, что от него запросто можно было зарядить мобильный телефон.

– Да уж, ректор каждый раз смотрит на тебя так, как будто ты ему в суп вместо картошки конский навоз подкладываешь, – произнесла Агапа и сладко зевнула. – Ладно, утро вечера мудренее, поэтому всем спокойной ночи… или спокойного утра… или дня…

Услышав пожелания в ответ, Агапа тут же принялась тихонько посапывать. В это сольное исполнение вскоре влилась и Маньяра, составив с Агапай вокально-сопельный дуэт. А ко мне почему-то сон не шел. Скорее всего, этот нахальный тип где-нибудь заблудился и не торопился навестить уставшую меня.

Вот всегда так – думаешь, что сейчас только коснешься подушки и сразу уснешь, а потом прилетит какая-то мысль и ты, спустя три часа, всё размышляешь – куда бы прикатился Колобок, если бы его не остановила лиса?