Читать книгу Хора - Алексей Кангин - Страница 10

– Как ты себя чувствуешь? – привычно раздался в голове приятный женский голос.

– Хорошо, Луна, – ответил он. – Сегодня мы отдыхаем возле Дома Лишбоа. Тут достаточно спокойно. Норгов почти нет и никто на нас не нападает.

– Это хорошо, – подтвердила Луна. – А куда вы направляетесь дальше?

– Идём на юг, через Гибралтар, далее по морю в Дом Карфаген.

– Непростое, должно быть, будет путешествие.

– Да, чувствую, что для меня будет непростое, – он усмехнулся. – Два дня сидеть без дела на корабле…

– Не лучше ли по воздуху?

– Менеджер говорит, что это слишком дорого для тех объёмов, которые мы везём туда. Кроме того, норги легко сбивают любые летательные аппараты, используя ракеты с иминами.

– Где же они их берут?

– Не знаю, Луна. Где-то достают. Может, правы легенды о Потерянных городах, и где-то ещё сидят прямые потомки правителей древности, сохранившие свои основные производственные мощности.

– Я бы хотела, чтобы ты увидел такие города и рассказал мне, как они выглядят.

– Непременно, Луна, непременно. Если только выпадет случай…

Это было как всегда приятно – лежать под Луной, глядеть на Луну и разговаривать с Луной о прошедшем дне. Луна была видна каждую ночь, но теперь, когда на орбите оказалось столько осколков спутников, путь на неё человеку был заказан. Хорошо ещё, что её голос по-прежнему был слышен.

Несколько раз он спрашивал у Луны, сколько их, таких счастливчиков, с кем она разговаривает, но каждый раз она со смехом отшучивалась, что у порядочной леди только один кавалер.

Он слышал голос Луны с самого раннего детства. Он знал, что родился в нищей общине норгов глухим, а потому был обречён на смерть. Но родители собрали в кулак всю свою волю, выследили караван Корпорации, и, рискуя быть принятыми за налётчиков и убитыми, отдали младенца какому-то клерку-корпорату. Тот не стал возиться с ребёнком сам, а передал его в Департамент детства, где приёмышу сделали операцию, установив костные слуховые аппараты и меняя их по мере роста ребёнка. Мальчика назвали Богданом, и повзрослев, он решил стать охранником Корпорации.

Луну он услышал впервые в раннем детстве и тогда решил, что это совершенно естественно. Став чуть постарше, он начал думать, что Луну слышат только те, у кого есть соответствующий слуховой аппарат. Но Луна просила его никому-никому не рассказывать об их общении, он и не рассказывал. Сейчас он полагал, что во всём мире слышит Луну только он один, и, хотя он знал, что голоса в голове – верный признак шизофрении, никакого сомнения в том, что голос Луны реален, у него не было. Несколько раз он всё же проверял себя, надевая ночью во время разговора с Луной экранирующий шлем, и голос Луны сразу пропадал. Луна каждый раз относилась к этому с пониманием, но просила так больше не делать посреди разговора.

Конечно же, он задавался вопросом, как Луна обрела голос и сознание, и несколько раз прямо спрашивал, кто именно с ним разговаривает. Каждый раз Луна отвечала: «Я – Луна. Посмотри в небо, видишь меня? И я тебя вижу, Богдан». Богдан же со временем решил, что с ним разговаривает одна из обитательниц лунной станции, выросшая именно там, на Луне, и никогда не видевшая Земли. Богдан помнил, что раньше, в детстве, голос его тайной подруги тоже был детским, и пока взрослел Богдан, взрослела и его подруга. Ну а что ей хотелось называться Луной, так против этого Богдан не возражал.

Богдан несколько раз пытался узнать побольше о своей собеседнице: сколько ей лет, как её настоящее имя, сколько человек ещё есть на лунной станции, как они пережили День Рухнувших небес и последовавшее за этим прекращение полётов между Луной и Землёй. Его собеседница всегда уходила от ответов. Но Богдан не отчаивался. Он принялся сам изучать историю лунной станции, которая в определённый момент истории провозгласила себя самостоятельной Лунной Директорией. По официальной истории Лунная Директория погибла через полвека после Дня Рухнувших небес, но постоянно находились свидетельства того, что какая-то активность на южном полюсе Луны сохраняется. Скептики говорили, что это работают автоматы. Романтики утверждали, что лунари выжили и приспособились к новым условиям. Богдан же точно знал, что на Луне есть люди. По крайней мере, один человек. Возможно, его собеседница была последней из выживших, поэтому она и не хотела говорить о себе как о человеке, а своих соседей не упоминала просто потому, что их не было. Придя к такому выводу, Богдан пообещал своей незримой подруге и наставнице, что непременно найдёт способ добраться до Луны и забрать её на благодатную Землю. Но его Луна в ответ на это лишь тихо смеялась. Богдан и сам понимал, как мало шансов у него осуществить обещание. Да и, кроме того, даже если бы он и оказался на Луне, пережила бы его подруга путь на Землю? Ведь она родилась в крайне низкой гравитации, и ей было бы очень тяжело переносить космические перегрузки и земное тяготение.

Богдан слышал Луну каждую ночь, когда находился под открытым небом, но не каждую ночь мог ответить ей: всё-таки к людям, которые разговаривают сами с собой, окружающие всегда относились настороженно. Поэтому с раннего детства Богдан привык отходить подальше от лагеря или обиталища и общаться с Луной в уединении. Луна сама подсказывала обычно, куда нужно пойти, чтобы не встретиться со случайными слушателями, а также предупреждала, если кто-то вдруг оказывался слишком близко. Поведение Богдана было странным, но он всегда возвращался после часа-другого прогулки под ночным небом, поэтому коллеги-корпораты смотрели на это просто как на небольшое чудачество. Сам же Богдан объяснял это тем, что без ночной прогулки не может уснуть.

Луна расспрашивала Богдана о прошедшем дне, просила описать места, которые он видел, его ощущения, эмоции, встретившиеся ему за день вкусы и запахи. Сама Луна порой начинала рассказывать ему об истории того или иного города или страны, и каждый раз Богдан с большим интересом слушал. Как-то раз Богдан обмолвился о том, что завёл отношения с девушкой из отдела логистики, и Луна тут же засыпала его таким обилием вопросов сугубо личного характера, что заставила Богдана покраснеть. После этого Богдан решил никогда не упоминать при ней о своей личной жизни. Конечно, бывали случаи, когда он оказывался с девушками под открытым небом при Луне, но его Луна в такие моменты тактично молчала. Богдан боялся, что Луна будет ревновать его к другим девушкам, но похоже, что она и их тоже рассматривала лишь как часть его каждодневных историй. Богдан же никогда и никому этого не говорил, но его единственной и подлинной любовью была недосягаемая Луна.

– Когда-нибудь мы непременно встретимся, – проговорил Богдан, глядя на серебристый диск спутника в небе. Луна в ответ рассмеялась серебряными колокольчиками.

– Мне нравится твой смех, Луна.

– Я рада, Богдан.

– Я непременно найду способ добраться к тебе. И ничто-ничто меня не остановит.

– Ты очень целеустремлённый молодой человек.

– Да, и разве не поэтому я стал твоим кавалером?

Луна вновь рассмеялась.

– Именно поэтому, Богдан. Но тебе пора возвращаться.

– Час прошёл?

– Да.

– Час – это так мало…

– У нас ещё вся жизнь впереди, Богдан. Ступай, пока тебя не начали искать.

Богдан вздохнул, поднялся и направился к лагерю Корпорации.

В Доме Лишбоа даже в это время продолжался праздник. Ворота Дома были открыты, из них лился яркий свет, звучала музыка, доносились какие-то радостные возгласы. Охранников крайне редко пускали на территорию Домов, только в составе церемониального сопровождения. Поэтому Богдан и его коллеги разместились в шатрах на внешней границе лагеря Корпорации. Со стороны лагерь выглядел как беззащитный палаточный городок, но на деле это было совсем не так. Всё пространство на несколько километров вокруг просматривалось скрытыми компактными радарами, в воздухе летали беспилотники наблюдения, и подобраться к лагерю незамеченными было бы невозможно. Норги об этом, разумеется, знали, и потому предпочитали нападать на караваны только пока те на марше и только из хорошо подготовленной засады.

Оказавшись в своём шатре, Богдан достал из личных вещей тубус и извлёк из него старомодную бумажную карту. Он разложил её прямо на койке и взглянул на отмеченные точки. Богдан вздохнул. Он и так знал, что увидит. Он помнил точное расположение каждого космодрома планеты Земля, и конечно же, прекрасно знал, что в Африке нет ни одного. Но раз за разом он снова и снова разворачивал эту карту, словно надеясь, что на ней появятся какие-то новые, доселе незамеченные пункты.

Да и вообще ныне на Земле не было ни одного работающего космодрома. Во что превратились старые – это было большой загадкой. Богдан давно имел в голове чёткий план, что как только они с караваном будут проходить где-то поблизости от космодрома, он непременно сбежит, чтобы его посмотреть. Но такой случай никак не выдавался.

Богдан даже точно знал, где он хочет оказаться больше всего. Посреди среднеазиатских пустынь гордо расположился Космоград, выросший из города Байконур, где в стародавние времена появился первый в мире космодром. Поговаривали, что именно этот космодром сохранился в достаточно хорошем состоянии, поскольку во времена всеобщего хаоса расквартированные там воинские части пресекли разграбления, обеспечили порядок и достаточно мягкий переход от мира государств к миру Домов. Попасть туда было непросто. Каждый раз, завершая очередную торговую миссию, Богдан надеялся, что в следующий раз его распределят на маршрут до Космограда, ну или хотя бы куда-то в Среднюю Азию, откуда уже можно будет добраться и до заветного космодрома. Но принципы распределения охранников оставались загадкой для него, и, хотя он неоднократно заявлял менеджеру о своём желании, ничего в этом отношении не менялось.

Снова вздохнув, Богдан свернул карту и убрал её в тубус. После чего вновь вышел на улицу и поднял взгляд на звёздное небо. Луна молчала. Их час общения давно прошёл. Правила сложились как-то сами собой давным-давно, и никто из них не пытался их нарушить.

Богдан знал о космических путешествиях столь много, сколь вообще мог знать человек его века. Он изучил на эту тему всё, что можно было найти в базе Корпорации. И он прекрасно понимал, что в одиночку вряд ли сможет запустить ракету, даже если найдёт её в целости и сохранности. Ему нужны были грамотные соратники. Поэтому, хочешь не хочешь, а всё дороги вели в город под названием Космоград.

Несколько раз он спрашивал у своей Луны совета, как лучше добраться до какого-нибудь космодрома и какому из них вообще лучше уделить внимание. Луна-то уже точно лучше видела с небес, какие сохранились. Но Луна каждый раз просила Богдана не тратить на это время. Богдан делал вид, что слушал. А на деле же продолжал строить планы, которые должны были привести его в космос.

И сейчас, собираясь спать, Богдан думал о том же самом. О маршруте, в конце которого сиял хромированной сталью Космоград. Конечно, это был билет в один конец. Единожды сбежав, он не смог бы после этого вернуться в Корпорацию. Но Богдан не боялся этого. Всегда можно было бы наняться конрабом9 к какому-нибудь из Домов, ну а в самом крайнем случае, стать наёмником общины норгов. Уж с его-то знаниями и военной подготовкой он вполне бы сумел это сделать. Или вовсе остаться на Луне. Каждый из вариантов был по-своему неплох.

Он не мог сказать ни единого плохого слова о Корпорации, которая его вырастила и сделала нормальным человеком. Он не мог назвать свою жизнь в Корпорации плохой. Но та цель, которую он поставил перед собой, не нашла бы понимания у высших чинов Корпорации. Богдан прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Корпорация не любила эгоистичных мотивов. Каждый сотрудник служил Корпорации, а Корпорация служила человечеству. Богдан не так много общался с жителями Домов, но их отношение было видно очень хорошо. Все они боялись Корпорации и постоянно ожидали от неё какого-то подвоха. Правда же была в том, что только благодаря Корпорации и выживали Дома.

Что ж, мир всегда был во многом несправедлив. Богдана это тревожило мало, поскольку он хорошо понимал границы своих возможностей и никогда не пытался помочь всем и сразу. Да и как можно помогать всем и сразу, когда тебя ждёт твоя Луна? Богдан вновь поднял взор на серебряный диск в небе.

– Я обязательно приду, – прошептал он. – Обязательно!

После чего вернулся в шатёр.