Читать книгу Украина после Евромайдана. Демократия под огнём - Алексей Кочетков - Страница 2

Крымская автономия всегда занимала особое место в Украинском государстве её статус и настроения граждан всегда были вызовом для украинских националистов. Ряд украинских политиков, утверждал, что в унитарном государстве принцип автономизма не может реализоваться. Такие заявления скорее свидетельствовали о слабом знании предмета – ведь в целом ряде унитарных государств нормальным образом функционируют автономные образования. В их ряду можно назвать Францию, со времён революции «единую и неделимую» республику, в составе которой существует Корсиканская автономия; Италию, аж с пятью автономиями, и даже Китай, на территории которого существует также пять автономных округов. И тем не менее, угрозы существованию автономии были вполне реальны.

В ситуации разворачивавшегося в Киеве очередного переворота, крымские власти с самого начала заняли позицию противостояния Евромайдану, однако вплоть до 22 февраля, о сепаратистских настроениях в Крыму не могло идти и речи. Скорее можно говорить, что циклы активности крымских политиков зеркально соотносились с циклами активности Евромайдана. Действия автономии вплоть до утверждения вопроса, вынесенного на референдум, носили характер вынужденной рефлексии на разрастающийся хаос в Киеве.

Изначально отстаивать права автономии пришлось в отсутствии координации с официальным Киевом и главой исполнительной власти АРК – на первом пике волнений в Киеве президент В. Януковичем вместе с председателем Совмина Крыма А. Могилёвым отбыли в экстренный визит в Китай.[17]Несмотря на это, крымчане действовали последовательно и решительно.

2 декабря 2013 состоялось внеочередное заседание Верховного Совета Крыма, на котором было принято два документа, положивших начало противостояния с Евромайданом: решение «Об обострении политической ситуации на Украине», в котором осуждались «попытки насильственного захвата власти в стране со стороны оппозиции под видом борьбы за европейский вектор развития, распространения неонацистских, антироссийских настроений, осуществления разнузданных действий, инспирируемых лидерами радикально настроенных политических сил»; а также обращение к президенту с призывом «не допустить антиконституционным способом реванша обанкротившихся политических сил, исповедующих крайний национализм, уже перешедший грань, которая отделяет его от нацизма».[18]

На заседании президиума ВС АРК 3 декабря с участием представителя президента Украины в Крыму В. Плакидой, первым заместителем председателя Совмина П. Бурлаковым и представителями силовиков было принято решение «Об общественно-политической ситуации, сложившейся на Украине», в котором, в частности, содержался призыв «действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены Конституцией Украины и законами Украины, не допускать превышения полномочий, призывов к забастовкам и участию в массовых акциях, ведущих к эскалации напряжённости».[19]

9 декабря президиум крымского парламента принял обращение к крымчанам, в котором заверил, что не отдаст «Крым на растерзание оголтелых «евроинтеграторов», неонацистов и русофобов» и призывал «облечённых доверием народа депутатов местных советов автономии публично выступить в поддержку конституционного строя, против насилия и анархии».[20]

11 декабря Президиум крымского парламента принял ещё одно, более жёсткое, обращение к гражданам Крыма, в котором основной акцент был сделан на угрозах автономии: «Хорошо зная зачинщиков и спонсоров этого преступного сценария, мы с полной уверенностью можем утверждать, что разрушительные процессы в первую очередь коснутся автономного статуса Крыма. Мы с вами рискуем потерять все, чего с таким трудом достигли за годы существования нашей республики. Нас лишат права говорить, писать, получать образование на родном для большинства крымчан русском языке. Сегодня Крым стоит перед выбором: или стерпеть насильственную майданизацию, или дать решительный отпор антигосударственным и антикрымским силам. Поэтому мы обращаемся к каждому из вас, независимо от национальной принадлежности, вероисповедания, политических взглядов, с призывом продемонстрировать нашу общую позицию. Ни у кого в Киеве не должно быть иллюзий, что Крым послушно смирится с навязанной нам чужой волей. Только вместе мы можем отстоять нашу общую крымскую судьбу. Автономия в опасности! Будьте готовы встать на её защиту!»[21]

С 12 декабря в парламенте Крыма начала работу круглосуточная горячая телефонная линия «Крымчане, защитим автономию!»[22]

По возвращении в Крым премьер-министр Анатолий Могилёв также предложил не просто дать оценки происходящему, но и наметить план возможных действий на будущее. Однако он, по-видимому, не осознавал всей серьёзности положения и рассчитывал, что Партия Регионов сохранит свои позиции. Это мнение не разделял его первый заместитель П. Бурлаков, который и выступил в качестве движущей силы принятия решений в защиту автономии в Совете министров. В результате, во всех районах автономии в общественных приёмных Партии регионов были созданы «общественные штабы по стабилизации политической ситуации», призванные организовать помощь «всем, кто неравнодушен к происходящему в стране и готов дать отпор провокаторам с Евромайдана».

И тем не менее, взаимное недоверие исполнительной и законодательной ветвей власти в Крыму будет давать себя знать на всём протяжении кризиса, вплоть до краха регионалов в Киеве. Донецко-киевская команда в Совмине АРК чётко ориентировалась на урегулирование конфликта и необходимость последующего выхода из кризиса через серию мероприятий по «объединению страны». В качестве крайней меры рассматривалась возможность проведения досрочных президентских выборах, на которых, естественно, победителем должен был оказаться В. Янукович. И, наконец, в качестве самого негативного сценария рассматривалась перспектива изменения государственно-территориального устройства Украины с унитарного на федеративное. Всё это свидетельствует о катастрофически неверной оценке ситуации в стране «партией власти» в целом, и крымскими «регионалами» из Совмина, в частности.

В этих условиях наиболее ярким защитником автономии стал спикер Верховного совета В. Константинов. Он открыто выступал за создание надёжных правовых гарантий обеспечения политических и социокультурных интересов крымчан при любом развитии ситуации на Украине и последовательно выдвигал целый ряд «антимайданных» инициатив.

Так, в проект повестки дня последнего пленарного заседания ВС АРК в 2013 г. (25 декабря) были включены доклад о перспективах вступления Крыма в Таможенный союз и принятие обращения к силовым ведомствам Украины с требованием запрета партии «Свобода» и других экстремистских организаций, но в последний момент были исключены, поскольку против них на заседании фракции Партии регионов выступил А. Могилёв.[23]

Следующий всплеск активности крымского парламента стал ответом на январское обострение ситуации в Киеве и начинающийся мятеж в западных областях.

24 января президиум парламента Крыма призвал Януковича ввести чрезвычайное положение и прекратить финансирование из государственного бюджета «объявивших себя вне закона регионов, где власть смещена насильственным путём, до восстановления в них конституционного порядка».[24]

Фактическим ответом на принятие местными советами ряда западных областей решений по запрету КПУ и Партии Регионов, стало принятие 27 января решения президиумом ВС Крыма «О мерах по содействию охране порядка и общественной безопасности на территории Автономной Республики Крым», первый пункт которого предусматривал запрет на территории Крыма деятельности и символики ВО «Свобода».[25]

Однако прокуратура автономии 29 января потребовала отменить данный пункт на основании нарушения нормы закона Украины «О политических партиях». 7 февраля, меньше чем за две недели до смещения Януковича, президиум ВС АРК был вынужден изменить формулировку указанного пункта на обращение в Генпрокуратуру Украины по вопросу о запрете в судебном порядке деятельности ВО «Свобода»!

Надо отметить, что решение 27 января было вовсе неслучайным. Дело в том, что 28 января Крым готовился к провокациям радикалов «евромайдана» и попыткам захвата административных зданий. Обстановка была напряжённой и всколыхнула все общество: на защиту Крыма собирались выходить не только разные партии, но и обычные граждане, особенно молодёжь, до конца января собиравшаяся с наступлением темноты отдельными группами на центральной площади Симферополя. Ожидание беспорядков было связано с тем, что на 28 января был назначен митинг меджлиса, и «Правый сектор» призывал крымских татар на борьбу с властью, предлагал свою помощь в захвате зданий местной власти и собирался участвовать в митинге меджлиса. В Крым стали съезжаться небольшие группы радикалов и располагались в местах компактного проживания татар.

После заявки меджлиса о проведении митинга на площади перед Советом министров в Симферополе, аналогичные заявки в то же время и в тот же день подали коммунисты и партия «Русское единство» С. Аксёнова[26] – с этого момента начинается стремительный взлёт его политической карьеры.

К дате проведения митинга в Крыму были мобилизованы все оставшиеся на полуострове силы милиции (большая часть крымских подразделений внутренних сил находилась в Клеве), вернулась из Киева часть крымского «Беркута», ДАИ проверяли въезжающие на территорию полуострова машины, милиция – пассажирские поезда, чтобы выявить участников «евромайдана».

Накануне митинга меджлис внезапно изменил место его проведения, перенеся его к зданию Представительства президента в Крыму. В результате, меджлис сумел собрать около 700–800 человек, в то время, как организаторы митинга «Защитим автономию!», несмотря на затяжной дождь, смогли вывести около 5 тысяч человек, их ядро (около тысячи человек) составляли представители «Русского единства. По мере передвижения колонны демонстрантов их приветствовали прохожие, работники кафе и магазинов, люди звонили знакомым, радостно сообщая: «Русские идут!»

Надо отметить, что практически все шаги, предпринимаемые в Крыму в ответ на события в Киеве, по большей мере, находились в ряду инициатив Верховного Совета. Его председатель В. Константинов выступал в качестве инициатора сохранения и расширения прав Крымской автономии, вплоть до выхода из состава Украины в случае победы «оппозиции». В это же самое время, премьер-министр Могилев проявлял себя в качестве технического функционера, полностью лояльного к Партии Регионов и лично к Януковичу. Так, первым упоминанием возможности проведения референдума, вероятно, надо признать предложение председателя Комиссии Верховного Совета Крыма по взаимодействию с органами местного самоуправления В. Клычникова, сделанное 4 февраля на заседании президиума парламента: «рассмотреть вопрос о создании рабочей группы по внесению изменений и дополнений в Конституцию Автономной Республики Крым и Конституцию Украины и о проведении общекрымского опроса общественного мнения по вопросу о статусе Крыма, а также принять обращение к Президенту и Законодательному собранию Российской Федерации выступить гарантом незыблемости статуса автономии, защиты прав и свобод граждан».[27] В ответ на это СБУ открыло производство дела по статье подготовки к посягательству на территориальную целостность и неприкосновенность Украины.[28]

Не мене бурно прореагировали на эти инициативы в Верховной Раде: Н. Томенко от «Батькивщины» призвал распустить ВС Крыма, а «свободовец» Н. Шевченко – привлечь крымских парламентариев к уголовной ответственности.[29] Однако даже в этих условиях, возможность выхода Крыма из состава Украины реально не рассматривалась. 19 февраля, всего за два дня до переворота в Клеве, Спикер крымского парламента Владимир Константинов прервал выступление Колисниченко, предложившего рассмотреть вопрос о присоединении Крыма к России в случае, если на Украине в ближайшие дни не будет урегулирован кризис. Отвечая на вопрос, нужно ли при неблагоприятном развитии ситуации на Украине проводить референдум по поводу отделения Крыма, он сказал, что предпочитает «не жевать» эту тему, поскольку сегодня Крым – это одна из опор центральной власти, отметив, что если она все же будет сломлена, «тогда у нас будет единственный путь – это денонсация решения Президиума ЦК КПСС от 1954 года… С этой минуты мы будем признавать те решения, которые считаем нужными».[30]

20 февраля в Корсунь-Шевченковском районе Черкасской области восемь автобусов с крымскими участника антимайдана, возвращавшимися из Киева были остановлены группой вооружённых националистов. Четыре автобуса были сожжены, десятки крымчан получили травмы, людей подвергали унижениям и издевательствам, около тридцати человек пропали без вести, как минимум семеро были убиты, ушибы, переломы, ожоги и черепно-мозговые травмы.[31]

В данном случае мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией, когда автономия и её граждане до последнего момента защищали конституционное устройство того государства, к которому она относилась. Подобная ситуация просматривалась и на примере Гагаузии, в которой прошёл инициированный национальным собранием и башканом референдум об отложенном статусе народа Гагаузии на внешнее самоопределение в случае изменения статуса Республики Молдова как независимого государства, т. е. речь шла о возможности самостоятельно решать свою судьбу в случае аншлюса Молдовы Румынией. Таким образом, референдум в Гагаузии можно и нужно рассматривать как определённый прецедент становления института прямой демократии, лежащей полностью в русле развития демократии и направленной в первую очередь на реализацию европейского принципа регионального развития. К сожалению, прорумынским политикам в Кишинёве, равно как и националистически настроенным оппозиционерам в Киеве выгоднее было представить это как сепаратизм, но в конечном случае, именно их действия и привели к потере Крыма. Как можно видеть из приведённого обзора, до переворота в Клеве, крымские политики отметали саму возможность отделения.

Тем не менее, после решения Верховной Рады об отстранении «неконституционно устранившегося от власти Януковича», у крымского руководства уже не было выбора, кроме как заручиться институциональной поддержкой своих действий у граждан Крыма. Тем более, что переворот сопровождался недвусмысленными действиями и угрозами радикалов. 25 февраля одиозный националист И. Мосийчук заявил: «Попытки разорвать территориальную целостность Украины будут жёстко наказаны. Если власть на это не способна, то «Правый сектор» сформирует «поезд дружбы». Мы, как в 90-м УНСО, поедем в Крым. Тогда публика, подобная этой, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь…»[32]

Дальнейшие события развивались не менее стремительно, чем в Клеве. 23 февраля, в день Защитника отечества прошёл массовый митинг в Севастополе, в ходе которого фактическим главой города был провозглашён Алексей Чалый, депутат городского совета Севастополя, а лидер партии «Русский блок» Геннадий Басов объявил о создании отрядов самообороны из числа добровольцев.[33] А 27 февраля глава партии «Русское Единство», депутат крымского парламента, Сергей Аксёнов решением Верховного Совета был назначен на пост председателя Совета министров АРК на той же сессии, где принимался вопрос по референдуму и с этого момента именно он становится главным локомотивом принятия решений по данному вопросу. При этом, и Константинов, и Аксёнов, продолжали утверждать, что считают В. Януковича юридически избранным президентом Украины.

Гражданское общество реагировало на происходящее более решительно. 21 февраля, в день внеочередной сессии президиума Верховного Совета, рядом с ним началась бессрочная гражданская акция за отделение Крыма от Украины и создание самостоятельного государства. 26 февраля кризис достиг максимальной точки: у здания Верховного Совета произошли столкновения между сторонниками крымской автономии и меджлисовцами, в результате которых травмы получили около 30 человек, а двое погибли.

На этом фоне, 27 февраля решением Верховного Совета Крыма был назначен референдум «по вопросам усовершенствования статуса и полномочий» региона», а его дата была назначена на 25 мая.[34] При этом первоначально рассматривалось несколько вариантов вопросов, которые бы выносились на всенародное обсуждение: сохранение существующего статуса Крыма, расширение прав автономии, выход автономии из состава Украины с образованием самостоятельного государства.

Тем не менее, 1 марта новоизбранный премьер-министр С. Аксёнов сообщил о переносе даты проведения референдума на 30 марта 2014 года, поскольку «конфликт вышел за пределы разумного»[35], 4 марта он объявил о том, что референдум может быть проведён и раньше этой даты, а 6 марта Верховный совет принял решение провести референдум на всей территории Крыма (включая Севастополь), причём не 30 марта, а 16 марта, вынеся на обсуждение вопрос о будущем статусе Крыма, предполагающий выбор одного из двух вариантов ответа: 1) Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации?; 2) Вы за восстановление действия Конституции Республики Крым 1992 года и за статус Крыма как части Украины?

Именно с этими вопросами и в указанный срок, несмотря на сопротивление Киева и прошёл референдум. Сжатые сроки подготовки и противодействие из Киева не смогли оказать существенного влияния на проведение референдума. Блокировка украинским ЦИКом доступа к данным госреестра практически никак не отразилась на его проведении. Списки избирателей сохранились с предыдущих выборов, информация об избирателях хранилась в «паспортных столах», базах МВД и т. д. Конечно, при этом точность списков оказалась несколько более низкой, но принципиально это действие не повлияло на подготовку референдума. Действия СБУ и ЦИК Украины носили скорее символический характер, демонтирующий бурную деятельность и верность временному правительству. Реального влияния на подготовку референдума они не оказывали. В кратчайшие сроки были напечатаны бюллетени для голосования, сформированы избирательные комиссии. Как это ни парадоксально, быстрой и слаженной подготовке референдума в немалой степени способствовала ситуация, перманентных украинских выборов.

Явка на референдуме составила 82,71 % избирателей. Из них 96,6 % высказались за воссоединение с Россией, а 2,51 – за восстановление Конституции 1992 г.[36] ОБСЕ, хотя и получила официальное приглашение от крымского руководства, отказалась принять участие в наблюдении за референдумом. По словам пресс-секретаря ОБСЕ, Крым не имел полномочий приглашать наблюдателей, так как является регионом, а не государством и не отдельным членом организации.[37] Тем не менее, это не мешало представителям БДИПЧ ОБСЕ в дальнейшем делать заявления о завышенной явке и фальсификациях. Результаты референдума не были признаны ни Европейским союзом, ни Соединёнными Штатами.

В качестве юридического обоснования очень часто приводится заключение Венецианской комиссии от 21 марта 2014 года, которое трактуется, как заключение о легитимности крымского референдума.[38]Между тем, Венецианская комиссии выступила по поставленному вопросу: «Соответствует ли конституционным принципам решение, принятое Верховным Советом Автономной Республики Крым Украины организовать референдум о присоединении к России в качестве субъекта Российской Федерации или восстановлении Крымской Конституции 1992 года».

В данном случае мы сталкиваемся с осознанным (что говорит о предвзятости), либо неосознанном (что свидетельствует о непрофессионализме) стремлении подменить рассмотрение политического феномена, утверждением его ничтожности, а также и с прямым передёргиванием фактов. Венецианская комиссия сосредоточилась на исследовании исключительно технико-юридических аспектов назначения общекрымского референдума. Однако конституционные принципы, как известно, базируются не только на технико-правовых, но и на политико-правовых аспектах. Только в совокупности и тех и других существуют конституционные принципы демократического правового государства.

Во-первых, прослеживается прямая политикоправовая аналогия крымского референдума, состоявшегося в условиях антинонституционного переворота в Киеве, отсутствие центральных легитимных органов власти и попытки проникновения националистических сил на территорию автономии, с актом провозглашения независимости самой Украины в 1991 г., которых исходил «из смертельной опасности, нависшей над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР».[39] Во-вторых, следует обратиться к подтверждению Международного суда ООН от 22.07.2010 при рассмотрении самопровозглашенного Косово, что одностороннее провозглашение независимости частью государства не нарушает какие-либо нормы международного права.

Подтверждение Международным судом ООН (в отношении Косово от 22 июля 2010 года) того факта, что одностороннее провозглашение независимости частью государства не нарушает какие-либо нормы международного права, является тем общим обстоятельством, которое добросовестный эксперт не может не учесть при исследовании соответствия конституционным принципам решения о назначении общекрымского референдума, поскольку именно этим решением Международный суд ООН установил зависимость технико-юридических аспектов конституционности от политико-правовых обстоятельств при решении вопроса об одностороннем правомерном провозглашении независимости части государства.

Таким образом, Венецианская комиссия, подменив изучение соответствия принятого решения о назначении общекрымского референдума конституционным принципам и политико-правовым условиям его принятия исключительно исследованием его технико-юридического аспекта, показала плохой пример небеспристрастности своего заключения. Уклонившись от исследования всей полноты доказательств при рассмотрении вопроса о соответствии конституционным принципам принятого решения о назначении общекрымского референдума Венецианская комиссия не смогла придать своему заключению должной убедительности.[40]