Читать книгу Русский царь Иосиф Сталин - Алексей Кофанов - Страница 6

Революционеры бывают двух типов. Условно – элитарии и пролетарии.

Первые – с деньгами и немалой властью, но от жадности они хотят хапнуть все. Ради этого готовы на любую измену, служат вражьим разведкам.

Вторые – из угнетенных низов. Они ничего не имеют, но хотят не просто хапать, а изменить весь несправедливый порядок вещей: слишком уж обожглись на нем.

К первым относились практически все заметные враги царизма: Керенский, Мартов, Милюков, Ленин, Троцкий… Свергнуть Николая II помогли даже генералы и царская родня.

Ко вторым из крупных фигур – пожалуй, один Сталин…

Вообще, революции и перевороты всегда совершают лишь «элитарии», «угнетенные низы» к этому неспособны. Взбунтоваться они могут, но без руководства и денег бунты будут разрозненными и легко подавляемыми.

Если некая успешная революция кажется «народной» – ищите среди «элиты» ее реальных вождей и спонсоров. Они всегда есть.

На первом курсе семинарии Иосиф вошел в антигосударственный кружок.

Я долго бился над вопросом: зачем?!

Потом он воссоздал Империю – так зачем он ее рушил?? Ведь революция – это всегда катастрофа, не каждая страна вообще способна ее пережить…

Сначала его просто вынудили. Ему было лишь пятнадцать… Начальство семинарии перегнуло палку: учащихся обыскивали, за ними следили, запрещали читать светские книги. Недоверие и несправедливость особенно уязвляют юных. За год до поступления Сосо в семинарию все это разожгло недельную стачку, после которой 83 ученика были исключены, а 23 вообще высланы из Тифлиса.

Позже он признался: «Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером».[17]

Педагоги, не давите сверх необходимого!

Юные жаждут романтики. Эффектным лозунгом «За свободу!» некие силы давно баламутят юнцов, делают их баррикадным мясом. В самом слове «свобода» – бездна притягательной красоты, и мало кто пытается разглядеть смысл. Свобода от чего? И для чего? И как пользоваться свободой, чтоб не навредить себе и окружающим?

Иосиф вступил в марксистский кружок и поддался пропаганде. Не судите его за наивность: марксизм был модной новинкой, и практика еще не доказала его ложь. Не было причин сомневаться. Это впоследствии Сталин открыто критиковал экономическую теорию Маркса (и наверняка имел что возразить теории классовой); в юности же был этим писателем очарован.

Марксизм считался наукой. Его апологеты верили, что обладают выверенным, объективным учением. Хотя доказательство его истинности, по сути, сводилось к ленинской фразе: «Учение Маркса всесильно потому, что оно верно».

Ничего не напоминает?

«Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»…

Маркс делил современное общество на классы: буржуазия и пролетариат. Первые владеют средствами производства (заводами), вторые вынуждены продавать свою рабочую силу.

Ну да, в эпоху первоначального – бандитского – накопления капитала это отчасти верно. Проныры хапают, остальные выживают, как умеют. Но опыт XX века показал, что капитализм гораздо сложнее.

Прежде всего, общество не делится на классы рабочих и эксплуататоров. Фабрикант не просто богаче рабочих – он умеет организовывать производство, выполняет управленческую работу. Прекрати он это делать – и производство развалится, даже если рабочие на местах будут добросовестны.

Ученый не должен заниматься грубым физическим трудом, его задача – мыслить. Раз кайлом не машет, то для пролетария он буржуй и тунеядец: пролетарий не понимает более сложную работу, чем махание кайлом. Но без ученых мы по сей день сидели бы в избах и жгли лучину…

Ладно, не будем огрублять: марксизм допускает существование «трудовой интеллигенции». Однако неясно: в какой момент трудовой интеллигент превращается в буржуйского? Скажем, сидит барин в Женеве на всем готовом, временами пишет книжки, которые читают сто человек, и больше никому они на фиг не нужны – он кто? Буржуй, конечно.

А ведь я описал Ленина в эмиграции…

Следующая ошибка (или провокация) марксизма – учение о диктатуре пролетариата. Диктатор всегда один, миллион задниц на трон не помещаются! Порой кратковременно правит группка из трех-четырех человек, но лишь пока истинный лидер одеяло не перетянет. Термин «диктатура пролетариата» абсурден, выдуман для благородного прикрытия захвата власти – и, уж конечно, наши революционеры прекрасно это понимали.

Реальность это доказала. В первом большевистском правительстве ключевые посты занимали дворяне и богатые мещане; несколько второстепенных персон рабочими побывали, но давным-давно превратились в «профессиональных революционеров», то есть тунеядцев. Не было пролетариев среди лидеров «пролетарской диктатуры»!

А если б и были?

Даже если правительство полностью набрать «от станка» – вчерашние рабочие будут вынуждены превратиться в управленцев, политиков, силовиков. Иначе не справятся. И «диктатура пролетариата» станет нормальной властью министров-элитариев.

Нет, вдумайтесь. Большевистские агитаторы твердили о диктатуре пролетариата. Пролетарий занят физическим трудом, и никаким больше. Маркс, Энгельс, Ленин и все прочие вожди марксизма никогда в жизни физическим трудом не занимались – какие же они пролетарии? С какой стати они претендуют на власть при диктатуре пролетариата?

Мне вот интересно: неужто у рабочих, которых агитировали марксисты, не возникали эти простые вопросы? Типа:

– Мы что, все будем править? А кто работать будет?

Или:

– Ребята, вы-то с какой радости пролетарии? Вы хоть знаете, как к станку подходить?

Ну да, рабочие необразованны и темны, но здравый смысл-то у них был?

И наконец, Маркс ничем не обосновал устойчивость социализма. Допустим, эксплуатация уничтожена, все стали равны и справедливы. Можете гарантировать, что общество не расслоится снова? Лично я смело обещаю обратное! Ведь все люди разные: больные и здоровые, умные и тупые, химики и поэты, лидеры и ведомые. Неравенство общества неизбежно.

Практика показала ошибочность почти всех постулатов марксизма:

– революция произошла в стране с малочисленным и неразвитым пролетариатом;

– в европейских странах с развитым пролетариатом ничего даже близкого к революции не случилось, несмотря на крайне убедительный пример сталинского СССР;

– диктатура пролетариата никогда и нигде не существовала;

– ничего даже отдаленно похожего на «отмирание государства» не было и быть не могло;

– экономические кризисы происходят по совершенно не марксистским причинам.

И деталька: Энгельс писал, что «ненависть к русским есть первая революционная страсть немцев».[18] Так что русский марксизм – это вообще нонсенс.

Но, повторяю, все это мы видим сейчас. В конце XIX века постулаты марксизма казались научными и незыблемыми.

О самом же важном Маркс вообще умолчал, и, полагаю, намеренно. О чем? Скажу, когда придет время.

* * *

В 1898 году Иосиф вступил в социал-демократическую организацию «Месаме даси» («Третья группа») и вскоре стал там заметной фигурой. Он проводил занятия с рабочими, устраивал забастовки… Кстати, не понимаю, как это делается технически. Что, прийти на завод и начать агитировать? Кто тебя туда пустит? И кто услышит в грохоте машин? Рабочие заняты; если они еще не сагитированы – не отвлекутся они на какого-то крикуна…

Хоть ломать – не строить, но организовать забастовку не так-то просто. Как Иосиф это делал?

Появились и его первые статьи.

Из статьи И. Сталина «Российская социал-демократическая партия и ее ближайшие задачи» (нелегальная газета «Брдзола» («Борьба») № 2–3, ноябрь – декабрь 1901 г.):

«Под игом царского режима стонет не только рабочий класс… Стонет распухшее от постоянной голодовки русское крестьянство… Стонет мелкий городской люд, мелкие служащие, мелкое чиновничество… Стонет часть мелкой и даже средней буржуазии, которая не может примириться с царским кнутом и нагайкой, особенно образованная часть буржуазии, так называемые представители свободных профессий (учителя, врачи, адвокаты, студенты и вообще учащиеся). Стонут угнетенные нации и вероисповедания в России, в том числе гонимые со своей родины и оскорбленные в своих святых чувствах поляки, финны, права и свободу которых, дарованные им историей, самодержавие нагло растоптало. Стонут постоянно преследуемые и оскорбляемые евреи… Стонут многие миллионы русских сектантов, которые хотят веровать и исповедовать так, как им подсказывает их совесть, а не так, как желают православные попы».

Как видите, Иосиф повторял все мифы о «зверствах царизма». Разберем по пунктам.

Насчет рабочих и крестьян в целом верно. Но не забывайте, что Россия в этом ничуть не выделялась! Большинство европейских стран крепостное право отменило тоже в XIX веке, а на огромной части Российской империи (все, что за Уралом и на Севере) крепостничества вообще не бывало. Я уж молчу, что в «демократических» США рабство кончилось лишь в 1865 году… Да, в некоторых странах простонародье жило чуть богаче и чуть свободнее, но только за счет беспощадного ограбления колоний. У России же колоний никогда не было.

«Мелкие служащие, учителя, врачи, адвокаты…» Прежде всего, люди могли становиться учителями, врачами, адвокатами. Уровень образования быстро рос, государство этому содействовало. В Московском университете в 1900 году «на 4000 студентов было около 2000 неимущих, которые освобождены от платы за учебу, а около 1000 человек из них, кроме того, получает стипендию различного размера; всего в год на это тратилось около полумиллиона рублей. В других университетах картина была, примерно, та же».[19]

И учителям было где работать. «Неизменно, из года в год, росли ассигнования на народное образование; особенно быстро развивалась сеть церковно-приходских школ».[20] «Кредиты на народное образование все время неуклонно росли; с 1894 по 1904 г. они более чем удвоились: бюджет Министерства народного просвещения увеличили с 22 до 42 миллионов рублей, тогда как кредиты на церковные школы выросли с 2,5 до 13 миллионов».[21]

Увеличивалось число больниц и частных клиник, врачи преуспевали. Местечко адвоката вообще всегда прибыльно…

Так что не «стонать» бы этим людям, а Российскую империю искренне благодарить!

О «царском кнуте и нагайке». Послушаем историка: «В стране, которую за границей считали „царством кнута, цепей и ссылки в Сибирь“, действовали на самом деле весьма мягкие и гуманные законы. Россия была единственной страной, где смертная казнь вообще была отменена (со времен императрицы Елизаветы Петровны) для всех преступлений, судимых общими судами. Она оставалась только в военных судах и для высших государственных преступлений. За XIX век число казненных (если исключить оба польских восстания и нарушения воинской дисциплины) не составляло и ста человек за сто лет. За царствование императора Александра III, кроме участников цареубийства 1 марта, казнены были только несколько человек, покушавшихся убить императора».[22]

Касаемо возможности трепаться и критиканствовать (что так ценят либералы) – в конце века «газеты оставались независимыми: в известных рамках, при условии некоторой внешней сдержанности, они… проводили взгляды, весьма враждебные правительству. Большинство газет и журналов было заведомо оппозиционными».[23]

«Угнетенные поляки, финны…» – это вообще песня!

Царство Польское и Великое княжество Финляндское имели в составе империи невиданные привилегии. В каждом из них с самого начала появились парламент и конституция, чего в самой России близко не было. Местная аристократия приравнивалась в правах к русскому дворянству.

Финляндия стала государством лишь внутри России – раньше финны бесправно прозябали под шведским игом. Русский царь признал финский язык государственным, на нем стала появляться литература. В Финляндии не ввели крепостное право. Она имела собственную армию, финны не служили в армии русской… Продолжать список «угнетений»?

Половина Польши вошла в состав России по решению общеевропейского Венского конгресса 1815 года, потому что поляки радостно и очень злобно участвовали в агрессии Наполеона. (Другую половину страны поделили Австрия и Пруссия.)

Повторяю: русский царь немедленно дал Польше конституцию, которая закрепляла главенство католической церкви, польского языка, свободу печати; все важные должности замещались поляками. Однако они все равно были чем-то недовольны и в 1830 году восстали, причем требовали не только независимости, но и передачи им Украины и Белоруссии! После этого пришлось их неограниченные права немного урезать.

Лишь в конце 1890-х годов в национальных окраинах начали проводить «русификацию»: введение русского языка как второго государственного.

Такая вот «тюрьма народов»…

«Преследуемые и оскорбляемые евреи». Как вы уже догадались, ложь наглая.

Да, исповедующие иудаизм должны были оставаться в черте оседлости – там, где они жили в момент присоединения Польши к России. Подавляющее большинство евреев оказалось внутри страны именно тогда.

Но, крестившись, они получали все права русских подданных. Еврей П. Шафиров (1669–1739) стал вообще вице-канцлером! Канцлером служил и его соплеменник К. Нессельроде (1780–1862). Национальность никого не волновала – только вероисповедание.

Итак, еврей-христианин мог занимать в государстве любые посты.

Что такое «черта оседлости»?

Любят утверждать, что это такая резервация или концлагерь. Однако преуспевающий советский литератор Исаак Бабель записал в дневнике об исчезающих еврейских местечках: «Какая мощная и прелестная жизнь нации здесь была…»[24] Писатель Рувим Фраерман «с глубокой горечью говорил о том, что в пределах этой самой „черты“ в течение столетий сложились своеобразное национальное бытие и неповторимая культура, которые теперь, увы, безвозвратно утрачены…».[25] Крупный сионист В. Е. Жаботинский утверждал: «Разочарую наивного читателя, который всегда верил, что в гетто нас силой запер какой-то злой папа… Гетто образовали мы сами, добровольно, по той же причине, почему европейцы в Шанхае селятся в отдельном квартале».[26]

Поверим тем, кто жил в черте оседлости, или продолжим фантазировать?

Могут воскликнуть:

– А как же погромы?!

Были. Не отрицаю. Однако вот что пишет еврейский историк Ю. Гессен об их причинах: «Местное крестьянство переживало чрезвычайно тяжелые времена, чему… содействовали богатые евреи, арендуя помещичьи земли и тем возвышая арендную плату, непосильную для крестьян».[27]

Я против самосуда и вообще насилия. Однако даже еврейские ученые признают резкое социальное неравенство, а значит, объективную причину для крестьянского бунта. «Угнетения» евреев никогда не было; наоборот, происходили попытки прекратить угнетение евреями окружающего населения. Хотя еще раз повторяю: бесчинства и разбой недопустимы в любом случае.

Так считала и российская власть, жестко подавляя погромщиков. Солдаты стреляли в крестьян, уцелевших сурово судили.

В 1903 году при погромах, кроме грабежа и порчи имущества, начались убийства. Первым в этом ряду стал кишиневский погром, инициированный знатным молдаванином Паволаки Крушеваном (русских в Молдавии практически не было). Так что эта позорная страница не имеет к русским ни малейшего отношения.

Целая серия погромов разразилась в октябре 1905 года. Погибло 1,5 тысячи, ранено 3,5 тысячи человек; но что интересно: евреев среди погибших было 43 %, среди раненых вообще 34 %! То есть жертвами стали в основном «гои».[28] Еврейские боевые отряды были вооружены даже пулеметами, в тот момент дорогой новинкой.

Кто организовал те погромы – неизвестно; так называемые «черносотенные» структуры еще не существовали (хотя валят на них). Скорее всего, за ними маячат те же некие силы, которые оплатили и запустили все антирусские события того кровавого года.

Но я опять сильно забежал вперед.

«Стонут русские сектанты…» Разные, знаете ли, бывают секты… Например, такие: «Вязниковского уезда, деревни Слободищ, крестьянин спасовец (секта старообрядчества беспоповщинского толка) Михаил Куртин, 57 лет, зарезал родного сына своего, 7-летнего мальчика Григория, в убеждении, что это угодно Спасу».[29] Другие закапывались живьем целыми семьями и медленно умирали от удушья (см. «В темных религиозных лучах» В. Розанова). Я уж не говорю о самобичевании и благочестивых безудержных групповухах…

Иногда свободу людей гробить себя следует ограничивать – для их же блага.

* * *

Раскачивая ситуацию, революционеры не брезговали ничем – в точности как нынешние либералы. Призывал Иосиф и к банальной провокации.

Из той же статьи:

«Уличная демонстрация быстро вовлекает в движение большую массу населения… Российский житель стремится к месту беспорядков и „любопытствует“: из-за чего происходят эти беспорядки, ради чего столько народа подставляет свою спину казачьим нагайкам… а нагайка уже не может разобрать, где кончается простой „любопытствующий“ и где начинается „бунтовщик“. Теперь нагайка, соблюдая „полное демократическое равенство“, не различая пола, возраста и даже сословия, разгуливает по спинам и тех и других. Этим нагайка оказывает нам большую услугу, ускоряя революционизирование „любопытствующего“. Из оружия успокоения она становится оружием пробуждения».

Заманить зевак под разгон незаконной демонстрации, чтоб они тоже возненавидели власть! Вот никак не могу одобрить такие методы…

Впрочем, его статьи выходили смешным тиражом и на ситуацию не влияли почти никак.

Иосиф Джугашвили выглядел примерным революционером, то есть стремился к тяжким общественным потрясениям, не брезгуя демагогией, обманом и провокациями; а главное – не показывая цели этих потрясений. Как и нынешние «оранжевые», он призывал «свергнуть проклятый режим», не предлагая ничего взамен; облик грядущего социализма был крайне размыт.

Такие действия можно объяснить трояко:

1) либо он тогда действительно хотел уничтожить Россию;

2) либо по юности не понимал, что творит;

3) либо все прекрасно понимал и притворялся верным марксистом, имея далеко идущие цели.

О дореволюционной жизни вождя известно мало. Сделан подробный обзор доступных ныне полицейских документов, связанных с его именем.[30] Часть их уничтожена еще в царское время, в установленном порядке (дело закрыто, срок давности и чтобы архив не перегружать…). Что-то сгинуло в бардаке Февраля, Октября и Гражданской войны. А в сталинское правление документы о его революционной работе и арестах собирали централизованно, вроде как с целью написать подробную биографию, но это так и не было сделано. Бумаги же пропали…

Есть мнение, что этим процессом управлял лично Сталин. Возможно… Сам он пояснял: «Я не сделал тогда ничего такого, по сравнению с другими революционерами, о чем стоило говорить». Думаю, это правда. Но быть даже рядовым участником «несистемной оппозиции» – для нормального человека позор. Потому что это всегда означает сотрудничество с врагами своей страны и своего народа.

Уместно предположить, что он стыдился периода, когда был вынужден изображать революционера. Порой обстоятельства заставляют патриота надевать весьма неприятную маску…

Вникните в его собственные слова 1931 года: «Каждое новое поколение встречается с определенными условиями, уже имевшимися в готовом виде в момент, когда это поколение народилось. И великие люди стоят чего-нибудь только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как их изменить».[31]

Имеющий уши да услышит.