Читать книгу Стрелы в полёте - Алексей Корепанов - Страница 3

От резкого, пронзительного запаха, ворвавшегося в ноздри, невыносимо заломило в висках. Сергей дернул головой, ударился затылком обо что-то твердое, закашлялся и открыл глаза. Смахнув слезы, он увидел сидящего рядом Большевика с пузырьком в руке.

– Слава Богу, – пробасил Большевик. – Нашатырь – великое дело, да?

– Да уж, – механически отозвался Сергей.

Некоторое время он приходил в себя. Молча сидел, потирая затылок, и смотрел на вновь перебравшегося на свое место Большевика. Большевик тоже молчал, и вид у него был такой, словно он только что общался с инопланетянами.

Потом Большевик поставил пузырек на стол, в упор взглянул на Сергея ошалелыми глазами и тихо сказал:

– Аттала…

Сердце у Сергея на мгновение замерло, а потом заколотилось часто и неровно.

– …дита… – закончил он. – Атталадита.

Нет, они не сошли с ума, не отравились кофе или печеньем, не надышались газа. Посреди океана лежал окольцованный горами цветущий остров Атталадита, и они были оттуда родом.

«Этого не может быть, – сказал себе Сергей. – Этого не может быть, потому что я родился здесь, а не там. В роддоме на улице Пролетарской. Я не мог родиться там. Возможно, это действительно какая-нибудь память предков…»

– Атталадита… – пробормотал Большевик. – Дом над заливом… Свитки… Разноцветное окно, и на нем нарисован портрет кошачьего бога. Кошкочеловек… Знаешь, что такое Атталадита?

– Догадываюсь, – сказал Сергей. – Атлантида.

Большевик кивнул и обхватил ладонью подбородок:

– Вот именно. Кажется, мы с тобой – потомки атлантов. Вот это нас и объединяет.

– Только ничего не объясня… – начал было Сергей и осекся, пригнувшись к столу. Ему показалось, что кто-то внезапно ударил его по голове. Ослепительная вспышка высветила глубину, и в той глубине таилась скрижаль, на которой было начертано только одно слово:

«РИТУАЛ».

Губы его шевельнулись, и ему показалось, что он произнес это слово вслух. Но голос был не его. Это Большевик неуверенно и удивленно сказал:

– Ритуал…

Сказал, выбрался из-за стола, проковылял к холодильнику. Достал бутылку водки – толстого стекла, узорную, похожую на вазу разными нашлепками и завитушками. Со стуком водрузил на стол, извлек из настенного шкафчика рюмки. Отвинтил пробку, налил. Поднял рюмку и только тогда посмотрел на оцепеневшего Сергея:

– Давай, а то крыша сейчас поедет, – и залпом выпил. Сергей без колебаний последовал его примеру.

Водка была крепкой, но не противной; наоборот, даже с каким-то подобием аромата. Сергей мимоходом отметил это и тут же забыл, потому что сосредоточился совсем на другом. Теперь он знал свою самую важную, самую главную задачу – чьи-то слова-гвозди намертво вколотили эту задачу в его сознание. Он был обязан выполнить ее. Он не мог не выполнить ее.

Ритуал…

Ему, Сергею Соколову, поручили совершить Ритуал. Он был одним из восьми исполнителей. Ритуал требовал присутствия четырех человек, а еще четверо были как бы запасными, дублерами. Резервом. На случай, если что-то помешает первой четверке. Ритуал нужно было провести не позже, чем через семь раз по семь дней и три раза по три дня после дня зимнего солнцестояния. Ни в коем случае не позже, иначе он окажется бесполезным.

Проведение Ритуала казалось делом несложным. Как минимум четыре его участника должны были собраться вместе и найти какое-нибудь уединенное место вблизи водн – озера, пруда или реки. Ночью развести костер из ветвей любых деревьев, а четыре ветки дуба положить на землю так, чтобы они указывали на четыре стороны света и образовывали крест, центром которого был бы костер. Каждый из четырех участников Ритуала встанет у своей ветки, у ее удаленного от костра конца, и все вместе они произнесут то, что можно назвать заклинанием, – четыре раза, меняясь местами по ходу солнца.

В сознании Сергея материализовавшимся призраком проявился и текст заклинания – набор ничего не говорящих ему непонятных слов. В голове чуть-чуть зашумело от выпитой водки, но Сергей знал, что никакая водка не заставит его теперь забыть эти слова, бессмысленные, на первый взгляд, но, наверное, все-таки имеющие смысл…

Да, Ритуал представлялся несложным, совсем несложным. За городом полно уединенных мест, и речушек хватает, и прудов, да и дубы не такая уж редкость. И не прошло еще семь раз по семь дней и три раза по три дня после зимнего солнцестояния – точной даты солнцестояния Сергей не знал, но помнилось ему, что это где-то в двадцатых числах декабря. Оставалось пока неясным, где искать остальных участников Ритуала – кроме Большевика, разумеется, – хотя Сергей почему-то был уверен, что тут все скоро станет определенным.

В этой отчетливой картине-задании, всплывшей из Бог весть каких глубин, существовало, тем не менее, одно темное пятно: совершенно непонятной была цель Ритуала.

И еще: кто и когда дал такое задание?..

– Бред какой-то, – растерянно пробормотал Большевик, возвращая Сергея к действительности. – Абракадабра… «Аррелгеор муссуленур наррингонур беро…»

– Я где-то читал, что словами можно воздействовать на мир, – сказал Сергей. – Звуки могут быть ключом к тонкой структуре мира… что-то в этом роде. Как в сказке: волшебное слово. Возможно, в этом и суть Ритуала.

– Вот именно, что в сказке. – Большевик, хмуря густые брови, вновь наполнил рюмки и вдруг замер, держа бутылку на весу: – Так тебя тоже пробило? Насчет Ритуала. Костер, дубовые ветки…

– Крест, заклинание, – продолжил Сергей. – Мы с тобой из этой восьмерки.

Большевик поставил наконец бутылку на стол и с силой потер небритые щеки:

– Нас что, закодировали, что ли?

– Автоматы Странников, – помолчав, сказал Сергей.

Большевик, потянувшийся было за рюмкой, откинулся на спинку дивана и недоуменно посмотрел на него:

– Каких еще странников?

– Книга такая есть, – пояснил Сергей. – Человек живет себе, живет, и в какой-то момент в нем включается программа, которую в него заложили, когда он был еще не зародышем даже, а яйцеклеткой. Заложили не земляне, не люди, а какая-то космическая сверхцивилизация, Странники. И он эту программу не может не выполнить. Это фантастический роман. Братьев Стругацких.

– Ага, – сказал Большевик. – Значит, братьев Стругацких? – Он залпом осушил свою рюмку и потянулся за очередной сигаретой. – А у нас с тобой это откуда? Тоже из братьев Стругацких?

– Вот это я не знаю, – медленно ответил Сергей. – Возможно, наследственная память. Задание передавалось из поколения в поколение… И теперь наступил тот момент, когда оно проявилось.

– А зачем вообще такое задание? Думаешь, если мы совершим этот Ритуал, Атлантида поднимется из пучин морских?

– И это я тоже не знаю. Может и поднимется…

– Мда-а… – протянул Большевик и погрузился в молчание, невидящими глазами уставившись на стол и не замечая, как пепел с сигареты падает прямо в блюдце с паштетом.

Сергей пытался разобраться в своих беспорядочных мыслях, но у него ничего не получалось. Здравый смысл вкупе с двадцатипятилетним жизненным опытом – каким-никаким, но все-таки! – подсказывали ему, что на самом деле ничего такого просто не может быть; в конце концов, это ведь действительно не сочинение братьев Стругацких, не фантастический телесериал, а обычная жизнь – но присутствовало во всем происходящем нечто до жути реальное, нечто такое, с чем нужно смириться и принять как истину ради собственного же психического здоровья.

– Атлантида – это, конечно, хорошо, – сказал Большевик, удивленно разглядывая усеянный пеплом паштет. – Красиво и все такое. А что если все гораздо ближе и ни к какой такой Атлантиде не относится?

– Например?

– Да тот же гипноз! Внушение! – Большевик оживленно заерзал на своем диванчике. – Кодирование. Или таблетки какие-нибудь, сейчас их, сам знаешь, пруд пруди – для чего хочешь. Не то что потомком атлантов – марсианином сможешь себя представить. И щупальца появятся вместо рук, и хобот вырастет. Что, не так?

– Все может быть, – подумав, согласился Сергей. – А еще может быть какое-нибудь наведенное поле. Облучают какой-нибудь фигней. Предполагать-то можно что угодно, но главное не в этом, понимаешь?

– А в чем? – насторожился Большевик.

– Зачем нужен сам Ритуал – вот в чем вопрос. И почему именно мы нужны для его проведения?

– Ну, это из той же оперы, старик! Тут тоже можно чего угодно нафантаэировать. Я ведь тебя только что о том же спрашивал, и что ты мне ответил?

– А что я ответил?

Большевик посмотрел на Сергея долгим взглядом и покачал головой:

– Та-ак… Это уже симптомчики, как говорится. Ты сказал, что с помощью Ритуала можно поднять Атлантиду. А если они знали, что катастрофа неизбежна, и решили передать послание? Чтобы в нужный момент кто-то произнес нужные слова. «Аррелгеор муссуленур» и так далее. Вот он и наступает, нужный момент. Время «Ч». Когда зимнее солнцестояние? Где-то в конце декабря, да?

– Двадцать третьего или двадцать четвертого, – неуверенно сказал Сергей. – Можно где-нибудь в календаре посмотреть.

– Ну вот. А сейчас у нас начало февраля. Семью семь – сорок девять, да трижды три – девять. Значит, пятьдесят восемь. – Большевик поднял голову к потолку и зашевелил губами, подсчитывая. – В общем, срок – числа до двадцатого.

– Вот еще вопрос: а зачем ее поднимать? Что там осталось-то? Ты говоришь – знали, что катастрофа неизбежна…

– Это только одно из неизвестно скольких десятков предположений!

– Ну да, конечно. Но я сейчас именно об этом. А помнишь, что за катастрофа-то там произошла? Отчего она затонула?

Большевик вновь поскреб свою щетину:

– Ну-у… Землетрясение, что ли. Читал когда-то, в детстве… и фильм такой был, штатовский. Там они и под водой жили, уже в наше время. А в общем, хрен его знает, в школе это не проходили, а в универе у меня совсем другой профиль был – экономический. Да и кто знает, была ли она вообще, Атлантида? Может, точно так же, как какой-нибудь… ну… Изумрудный Город, что ли. Выдумки. Легенды…

– Надо полагать, была, – сказал Сергей. – А я читал, что метеоритом ее шарахнуло, почище Тунгусского. Тоже в детстве читал, книжка такая была – «Загадки планеты Земля». Что-то в этом роде.

– Какой-то крутой древний мудрец ее описывал, – подхватил Большевик.

– Только не помню кто. Я больше видиками интересовался, смотрел все подряд. Брюс Ли, Терминатор, Рэмбо… И музыкой клевой. А потом пошла компьютерная развлекаловка, из подвальчика не вылезал. Прямо у нас во дворе был, так там не протолкнешься – с утра до вечера на компьютерах игрушки гоняли.

– Вот-вот, – покивал Сергей. – Такая же история. Только я еще и в футбол играл.

– А меня батя в боксерскую секцию определил. Месяца три, помню, походил, а потом отмазался – не люблю, когда по лицу бьют. Да и дурные там все какие-то были.

– Платон, – сказал Сергей. – Вспомнил. Это Платон про Атлантиду писал, древнегреческий философ. «Платон мне друг, но истина дороже».

– Точно, Платон! Ему кто-то об этом рассказывал, были предания – Атлантида ведь не тогда исчезла, не при Платоне, а гораздо раньше. Или он тоже где-то читал. А жили там потомки Нептуна… нет, Посейдона. Морского бога. Что-то такое…

– В общем, знаем мы маловато, – подытожил Сергей. – Но то, что мне сейчас, у тебя, вспомнилось – дом, море, стена разноцветная – это не из фильмов, я таких фильмов не смотрел. Это во мне сидит, вот тут, – Сергей похлопал себя по лбу, – изначально сидит, с рождения.

– И во мне. В нас с тобой обоих сидит, старик. Давай-ка накатим еще по одной. – Большевик взялся за бутылку, но Сергей отрицательно покачал головой:

– Нет, я пропускаю. У меня и так голова кругом идет от всех этих… Пока ясно только одно: нас хотят использовать в каких-то целях. Кто – неизвестно. В каких целях – тоже неизвестно. Мы действительно чьи-то автоматы.

– Или взрывные устройства, – подняв палец, многозначительно заметил Большевик.

– И это тоже не исключено, – согласился Сергей. – Можем ли мы послать это дело куда подальше и отказаться от участия в проведении Ритуала?

– Нет, – сразу же твердо ответил Юра. – Не знаю, почему у меня такая уверенность, но я не смогу. Точно. Это все равно что литра три пива выпить, а потом попытаться терпеть. Хоть крепись, хоть веревкой завязывай – а давит. Как говорится, пиво подошло к концу… Терпи, молитвы читай – не поможет. Физиология. А что, у тебя не так?

– Да нет, то же самое. Именно как после пива. Вот это мне и не очень нравится. Выходит, мы не по своей воле будем действовать, а по приказу. Как зомби. Причем не имея понятия, к чему это приведет. А попробуешь упираться – мочевой пузырь лопнет. В смысле – и крыша поехать может, уверен.

Большевик покивал:

– Это точно. Но приказ приказу рознь. Почему обязательно – несущий зло? Может, как раз наоборот. Может, мы ускорим второе пришествие Христа. Помнишь, в позапрошлом году по телеку дудели, что мы вступили в новую эру?

– Да. В Эру Водолея. Эпоха Разума, новая светлая раса…

– Ну вот!

– А при чем здесь второе пришествие? Когда Христос родился, и когда Атлантида была? Не стыкуется.

– Да это я так, к примеру. К тому, что миссия у нас может быть очень даже положительной. Хотя, честно говоря, старик, не очень-то я верю во все эти дела. Магия, оккультизм… Просто мода такая поперла. Хотя что-то такое, наверное, все-таки есть… Порчу-то запросто можно напустить, если умеешь, согласен? И колдовство ведь тоже, наверное, настоящее бывает, только примазалось к этому много всяких – лишь бы бабки загрести. Ты говоришь, слово может быть ключом к структуре мира, да?

– А почему бы и нет? По Библии, Иисус Навин словом солнце остановил…

– Это я знаю. Как ни крути, Серега, а деваться нам некуда. А знаешь что? Давай-ка относиться к этому, как к игре. Иначе точно крыша поехать может. А я в дурдом не желаю – мне работать надо, и жить так, как хочу.

– Попробую, – с сомнением сказал Сергей. – Только не знаю, получится ли?

– Давай-давай! – оживился Юра-Большевик. – Так гораздо проще будет. Вся наша жизнь, как говорится, игра! – Глаза его возбужденно заблестели; видимо, водка делала свое дело. – Выбора-то у нас нет, от Ритуала нам никуда не деться. Мы должны, понимаешь? Тогда чем нам сейчас в первую очередь нужно заняться?

– Понятное дело – искать остальных.

– Именно! А когда соберемся вместе – возможно, узнаем и цель Ритуала. Мы же с тобой поодиночке ни хрена не могли сообразить, а встретились – и сообразили! И на двоих сообразили, – Большевик с улыбкой кивнул на бутылку, – и по делу. А если нас все восемь штук соберутся или хотя бы четверо?

– Пожалуй, логично. Как говаривал наш препод Губман, «ваше высказывание свидетельствует о том, что вы где-то близки к человеку разумному». Но как искать, где?

– Ты чувствовал меня, я чувствовал тебя. Не ты ко мне, так я к тебе приковылял бы, это сто процентов, я уже говорил. Теперь нас двое. Как существо, где-то близкое к человеку разумному, предлагаю: давай вновь попробуем – в глаза друг другу. Если, конечно, водка не помешает. Кто-то ведь еще должен к нам стучаться, и мы к кому-то. Может, не только во сне получится. Ничего не ощущаешь, не слышишь?

– Вроде бы нет…

– И я пока нет. Возможно, в нас с тобой первых эта штука заработала.

– Или только мы с тобой и остались, – заметил Сергей.

– Да вроде бы войны нет, мора и глада тоже… Хотя… всякое может быть, время не самое веселое, это точно. Так, ну давай, попробуем.

Большевик поставил локти на стол, подпирая ладонями подбородок, и принялся сверлить Сергея пристальным взглядом. Сергей, стараясь не моргать, тоже стал смотреть ему в глаза, хотя и сомневался в том, что у них что-нибудь получится.

Прошло некоторое время, и Сергей вдруг понял, что не видит уже лица хозяина квартиры. Это было похоже на полусон-полуявь, где маячили какие-то туманные фигуры – и в какой-то миг он вновь, как и в прошлый раз, воспарил над неким пространством, которое теперь было заполнено невнятным непрерывным движением бесформенных теней. Внезапно откуда-то сбоку вырвался дрожащий прерывистый синий луч, и тени словно по команде ускорили движение, сливаясь, перетекая одна в другую, чтобы оформиться, наконец, в бледную нечеткую картину, похожую на отражение в оконном стекле. Мгновением позже Сергей сообразил, что это все-таки не картина, и тут же словно издалека, словно из-за стены или плотно закрытой двери до него донесся сдавленный возглас Юры-Большевика.

То, что он видел или, скорее, представлял – он понимал, что глаза здесь ни при чем, – походило все-таки не на застывшую картину, а на что-то другое, чему он затруднялся подобрать название. Наверное, так мог бы выглядеть мир привидений – полупрозрачные расплывчатые предметы, сквозь которые виднеются другие предметы, смазанность форм, легкое беспорядочное подрагивание и почти непрерывно меняющееся освещение, будто попеременно вспыхивали и гасли то одни, то другие расположенные где попало тусклые невидимые лампы. Сергей ощутил все убыстряющееся неприятное покалывание в затылке, тряхнул головой – и тут же словно что-то сдвинулось и наконец-то встало на свое единственно правильное место… Он понял, что именно «видит» – так в какой-то момент беспорядочные потеки краски на стене превращаются в чье-то ухмыляющееся усатое лицо с длинным вздернутым носом…

Перед ним было окно; за окном, по влажному грязному снегу, бродили серые тени, похожие на людей. Была там еще какая-то оградка, нечеткие линии скелетоподобных деревьев, полоса кустарника. И была бурая стена какого-то здания казенного вида с большими окнами; двери здания то и дело открывались, впуская и выпуская тенеобразных людей с разной поклажей в руках и за плечами, с двухколесными тележками, к которым были приторочены всякие коробки, ящики и мешки. Над дверями висели на стене круглые часы с черными стрелками, вздернутыми наподобие усов улыбающегося Чеширского Кота, а еще выше из стены выступали рельефные белые буквы, складываясь в знакомое слово: «Озерское». Вновь что-то неуловимо переместилось в сознании – и Сергей понял, что перед ним обыкновенная железнодорожная платформа и здание вокзала, мимо которого он не раз проезжал, а «видит» он все это через окно вагона стоящей электрички.

Это был не пассажирский поезд, а именно электричка – такие же, как на перроне, серые люди по трое сидели лицом к лицу на жестких сиденьях. С ними резко контрастировала кажущаяся вполне реальной – как на киноэкране – девушка; она смотрела куда-то мимо Сергея, и над головой ее мерцало слабое, но вполне различимое синеватое облачко. Это, несомненно, была именно та, кого они с Большевиком искали – еще один человек из восьмерки исполнителей Ритуала. У нее были светлые волосы, падающие на воротник расстегнутой зимней куртки, и бледное миловидное лицо с тонкими чертами; в меру подкрашенные глаза как будто бы не скрывали никаких тайн, а резко очерченные крепко сжатые узкие губы вполне могли свидетельствовать о том, что характер у девушки не из самых покладистых.

Изображение внезапно дернулось, надпись «Озерское» за окном начала уплывать вправо, исчезая буква за буквой, а облачко над головой девушки, сгустившись, выстрелило в Сергея острым синим лучом, ощутимо кольнувшим прямо в мозг. Сергей непроизвольно мотнул головой, зажмурился, и тут же раздался голос Юры – теперь уже совсем рядом, а не из-за толстой стены:

– Ч-черт, теряю! Исчезает!..

Сергей открыл глаза. Большевик с досадливой гримасой шарил руками в воздухе над столом, и вид у него был настолько комичный, что Сергей невольно улыбнулся, хотя еще не совсем пришел в себя после «видения».

– Ничего, теперь не исчезнет, – успокаивающе сказал он и вдруг понял, что, кажется, начинает по-настоящему вживаться в ситуацию и больше уже не воспринимает ее как невозможную или бредовую. То, что происходило с ним – происходило в действительности, наяву, и с этим нужно было считаться, и это нужно было принимать.

Потому что не принимать реальность – просто глупо. А вот попытаться разобраться в ней – это уже кое-что.

– Теперь не исчезнет, – повторил он. – Заметил, где она сейчас находится?

Юра прекратил хватать руками воздух, встряхнулся, словно отгоняя невидимых мух, потер виски и кивнул:

– Угу, заметил. Озерское. Это часа полтора езды…

– На электричке, – уточнил Сергей.

– Ну да. Ты же видел, она электричкой едет. – Большевик посмотрел на часы. – Без пяти час, все правильно. Как и там. Видел там часы?

– Мы с тобой видели одно и то же, – сказал Сергей. – И это окончательно хоронит всякую мысль о галлюцинациях и белой горячке. Не можем мы вдвоем галлюцинировать одинаково или видеть одинаковый сон.

– Не можем, – согласился Большевик. – Значит, надо действовать. Будь добр, притащи мне мобильник. По-моему, я его в ванной оставил. Вон та дверь, слева.

Сергей выбрался из-за стола и, включив свет, заглянул в ванную, выложенную плиткой цвета морской волны. Плоский, благородно-сероватый мобильный телефон действительно лежал на круглом табурете под элегантной раковиной цвета той же морской волны. Невольно сравнив сей храм чистоты со своим домашним помещением для помывки тела и чистки зубов, Сергей взял телефон и вернулся на кухню.

– Так, сейчас узнаем, когда она будет в городе, – сказал Большевик, перебирая кнопки. – Алло! Девушка! Электричка, которая в двенадцать пятьдесят пять останавливается в Озерском, во сколько к нам приходит?

– Он помолчал в ожидании ответа, сосредоточенно приминая пальцами кончик носа. – Ага, понял. Спасибо. Значит так, старик, – обратился он к Сергею. – В четырнадцать двадцать три. Полтора часа, как я и говорил. Надо встретить, да? Чтоб не блуждала.

– Само собой, – кивнул Сергей. – Нашего полку прибывает. А почему же мы не слышали ее сигнала?

– Это вопрос без ответа, – развел руками Большевик. – Во всяком случае, пока. Мало ли что… Возможно, какой-то сбой. Главное – она услышала кого-то из нас. Или обоих. Ничего девчонка, симпатичная… А может потому не слышали, что мы с тобой близко, сигналим друг другу и заглушаем ее сигнал.

– Вряд ли расстояние здесь имеет значение. Скорее всего, совершенно не имеет. Я читал, телепаты общались, когда один был в Европе, а другой – в Америке. Тут же не обычная школьная физика, а что-то другое. Видел синий луч?

– Да. Разноцветная у нас компания получается: я – зелень чуть ли не баксовая, ты под какого-то розового косишь, а девочка – синенькая. С ума сойти! Нам на всех, когда соберемся, спектра не хватит. Так! – Большевик деловито хлопнул по столу. – В общем, она едет.

– Да, – сказал Сергей. – Двину встречать. Девочка симпатичная, ты прав.

– И сразу ко мне! Будем все вместе других вычислять. Ты уж извини, что я тебе компанию не составлю, но с этой костяной ногой… И доктор должен вот-вот. Поймать бы того козла недоделанного, я бы ему не то что одну, а обе ноги переломал, и хребет впридачу. Насмотрелись фильмов, сволочи!

– Конкуренты? – спросил Сергей, поднимаясь с дивана.

– Сиди! – махнул на него рукой Большевик. – Еще целый вагон времени. Я тебе такси вызову. И денег на мотор дам, не переживай – дело-то общее. Садись-садись. Послушай горькую мою историю, ты ведь ее еще не слышал – а я уже всем, кому мог, рассказал. Я буду рассказывать, а ты головой качай сочувственно – мне и легче будет. Я этой историей уже всех задолбал, сейчас и тебя задолбаю.

Сергей вновь опустился на диван: если ехать на вокзал на такси, то у него действительно было еще достаточно времени – это ведь не троллейбусом добираться.

– Давай, начинай долбать, – с улыбкой сказал он. – А головой я покачаю, не сомневайся. Это ведь легче, чем ноги ломать.

– Да уж, – вздохнул Большевик. – С-сучий потрох тот козел, и больше никто. Фредди Крюгер недоделанный. Ладно, слушай, учись быть всегда готовым.

Они сидели в прокуренной кухне, Большевик опять что-то жевал и рассказывал историю своей травмы, а Сергей слушал его, и на душе у него становилось все тревожнее от этого рассказа. И вовсе не потому, что «у тебя там не закрытый, а открытый перелом», как говорилось в старой веселой кинокомедии «Бриллиантовая рука». Хотя дело было именно в переломе.

Вот что приключилось с Большевиком. Несколько дней назад, возвращаясь вечером вместе с женой из офиса, он высадил ее из машины возле дома, а сам поехал на автостоянку, расположенную кварталом дальше, на углу Гоголя и Школьного переулка. Неподалеку от стоянки, на обочине, притулился возле кустов серый «пежо», на который Большевик не обратил особого внимания. Оставив свой «опель-кадет» на попечение охранников, он направился домой и, отойдя шагов на пятьдесят от ворот, услышал позади звук приближающегося автомобиля. Не предчувствуя беды, Большевик продолжал идти по тротуару и вдруг понял, что автомобиль рокочет совсем близко, и уже прямо у него за спиной, хотя следовало ему проехать мимо – по дороге, а не по тротуару! – и убраться с глаз долой. Большевик обернулся и в тусклом свете одинокого фонаря с ужасом увидел, что тот самый серый «пежо» несется с потушенными фарами прямо на него, грубейшим образом нарушая все правила дорожного движения. Он не успел еще ничего сообразить, как от сильного удара оказался лежащим на тротуаре лицом вниз. Автомобиль проехал по его ноге, словно это было какое-нибудь бревно, а не нога, и скрылся за углом. Свидетелей этого почти мгновенного происшествия не было, и номерного знака «пежо» Большевик не разглядел, как и того мерзавца, что сидел за рулем.

– Вообще-то я догадываюсь, чьих это рук дело, – со вздохом сказал Большевик, отпустив несколько крепких выражений в адрес водителя автомобиля-убийцы. – Перехватил я тут кое у кого из-под носа парочку хороших заказов. Так они, сволочи, решили припугнуть и проучить. Знают, что к ментам за помощью не побегу, да и где доказательства? Эти лохи со стоянки ничего не видели и не слышали. И обвинить напрямую никого не могу. Борьба, старик, борьба… По Дарвину. Хочешь жить – умей делиться. И ведь придется делиться, никуда не денешься. В следующий-то раз могут и по голове проехать, причем запросто…

– Н-не знаю… – пробормотал Сергей. – Возможно, ты и вправду у кого-то что-то перехватил. Но я-то – ни у кого ничего, я вообще безработный. А меня ведь вчера тоже чуть не сбили таким же образом. Похоже, товарищ Большевик, дело тут вовсе не в твоем бизнесе.

Большевик поперхнулся недоеденным куском, прокашлялся и вытаращился на Сергея:

– Тебя – тоже?! И тоже серый «пежик»?

– Не знаю, не заметил. Но сбить пытались – это точно. И о чем наши с тобой случаи говорят, как ты думаешь?

– Если только это не какое-то невероятнейшее совпадение, то… – начал Большевик севшим голосом и замолчал.

– Вот именно. Дело тут не в твоих конкурентах. Кто-то охотится именно за нами, потомками атлантов, родичами Посейдона. Кто-то еще, кроме нас, знает о Ритуале и пытается воспрепятствовать его проведению. – Сергей помолчал, размышляя, потом взглянул на обескураженного Большевика: – Заметь, кстати, он тебе все-таки только ногу переехал, а не голову.

– И на том спасибо! – буркнул Юра-Большевик и тут же вскинулся: – Ага! Ты хочешь сказать, что этот козел не намерен убивать до смерти, а только калечит?..

– Чтобы вывести нас из строя и не дать провести Ритуал в нужный срок. Значит, о сроке он тоже знает.

– Или они.

– Да, или они. Со мной у них вчера не вышло – значит возможна вторая попытка. И другие тоже могут пострадать, если уже… И наша синяя девочка тоже.

– Как они нас вычислили? – глухо произнес Большевик. – И кто они?

Сергей поежился. Дело принимало неожиданно опасный оборот. Перспектива оказаться в гипсе, если вообще не в реанимации, радовать никак не могла.

– А ты говоришь – принимай как игру, – с кривой усмешкой сказал он. – Хорошенькая игра! Членовредительства мне для полного счастья только и не хватало… Не пора ли обратиться за поддержкой к нашим доблестным ментам?

– И что же ты им скажешь?

– Ну… – Сергей сделал неопределенный жест.

Да, действительно, разговор с блюстителями порядка вряд ли бы получился. В лучшем случае таких заявителей послали бы подальше, в худшем – заподозрили бы в мании преследования и могли похлопотать насчет психбольницы…

Игра, при ближайшем рассмотрении, оказалась небезопасной… и азартной. И Сергей знал, что не может просто так вот бросить карты на стол, встать и покинуть казино. Его участие в игре было обязательным.

Он поднял голову и наткнулся взглядом на напряженный взгляд того, кто, как и он, должен был принять участие в Ритуале, призванном изменить что-то в этом мире. В лучшую ли, в худшую ли сторону, но – изменить.

Некоторое время они молча смотрели в глаза друг другу.

– Ладно, – сказал наконец Сергей. – Вызывай такси, пора ехать. Осмотрюсь, может и засеку кого-нибудь. Во всяком случае, серый «пежо» не пропущу.

Юра-Большевик шумно выдохнул и поднялся, опираясь на трость:

– Подожди, старик, я сейчас.

Он уковылял в прихожую, и стук его трости затих где-то в глубинах квартиры. Сергей отрешенно уставился в окно, за которым серело обычное февральское небо, просеиваясь сквозь голые ветви тополей. Где-то там, под этим небом, искали друг друга потомки жителей легендарного острова, погребенного в морских пучинах тысячи лет назад, и где-то там же разъезжал на сером «пежо» некто, знавший гораздо больше других…

Сергей понимал, что не может сделать выбор, потому что выбора у него просто не было.

Вновь раздался, теперь уже приближаясь, стук трости. Сергей повернул голову от окна.

– Вот, – Большевик положил на стол ключи с изящным костяным брелоком.

– Возьмешь на стоянке мой «опель» – это лучший вариант, на фиг нам такси. А я им сейчас туда позвоню, на стоянку, предупрежу. Мобильник тоже возьмешь, будешь звонить, если что… Номер я тебе запишу. Глотни-ка пару таблеток, – Большевик вынул из кармана пупырчатую аптечную упаковку и пояснил: – «Контралко», противоалкогольные. Это если дыхнуть попросят.

– Может, лучше все-таки на такси? – неуверенно сказал Сергей. – Остановят, а я… Чужая машина…

– Не лучше! – отрезал Большевик. – А если остановят – вот, держи. – Он вытянул из того же кармана несколько сложенных пополам бледно-зеленых купюр с портретом заокеанского президента, напомнив Сергею фокусника, раз за разом извлекающего из цилиндра всякую всячину. – Отмажешься. Но лучше, конечно, не попадайся. Да тут и делов-то – до вокзала и обратно. Едь аккуратненько – и никаких проблем. Водишь-то нормально?

– Водил дядин «порше» – вроде бы все о'кей. И в армии. Правда, практики маловато – я как-то, знаешь, все больше троллейбусом или пешком. Транспортом маргиналов.

– Хорошо, – сказал Большевик. – А вообще, оптимальный вариант, в случае, если менты тормознут – жми на газ. Я потом сам с ними договорюсь, есть у меня на них кое-какие выходы. Та-ак… – Большевик в упор посмотрел на Сергея. – Коль ты в армии служил, то и с этим проблем не будет. – Он, словно продолжая показывать фокусы, извлек из кармана спортивных брюк небольшой пистолет с ребристой рукояткой. – Вот, переделанный «газовик».

– Ты что? – отпрянул Сергей. – Ты соображаешь?

– Соображаю, – жестко сказал Большевик. – Бери. Сам ведь видишь, что дело серьезное. Если что – влепи по скатам этому козлу и ходу! Огородами, как говорится, ко мне вместе с синенькой – а здесь дальше думать будем.

Сергей покачал головой:

– Ox, вляпаюсь я со всеми этими делами…

– А ты не вляпывайся, – посоветовал Большевик. – Давай, забирай все – и на вокзал. И осторожнее, Серега!

– Да уж постараюсь. – Сергей повертел пистолет в руке и заткнул за пояс джинсов, под свитер. – Это, вроде бы, и в моих интересах. Надеюсь, гранат у тебя нет?

– Гранат нет, – серьезно ответил Большевик. – А может, они и не помешали бы, кто знает…