Читать книгу Зверь из бездны - Алексей Корепанов - Страница 7

– … вы, господин Грег? – воскликнул кто-то совсем рядом, и неожиданный свет полыхнул мне в лицо. – Ох, что такое?

Это было не то мягкое золотистое сияние, это был направленный плотный пучок, ослепивший меня. Я непроизвольно заслонил глаза рукой.

– Пора убираться отсюда, – вновь сказал кто-то, и я, наконец, понял, что это дубль-офицер Патрис Бохарт. – Уже какая-то ерунда начинает мерещиться…

«Выбрался, – подумал я. – Неужели выбрался? Или просто очнулся? Неужели все мы очнулись? Что там такое говорит Бохарт? Какая ерунда? О чем он?»

Каким-то странным показался мне первый его возглас…

Окружающее представлялось мне нереальным, словно я все еще находился в иномире. И вновь, как когда-то, кружилась голова.

– Я подумал, вы там что-то увидели, господин Грег, – сказал Патрис Бохарт, направляя фонарь на каменную стену тупика. – Вы так резко туда направились…

– Возможно, Патрис, возможно, – пробормотал я, чувствуя, что начинаю задыхаться.

Голова кружилась все сильнее. Чтобы не упасть, я, повернувшись спиной к дубль-офицеру, обеими руками уперся в прохладную шероховатую стену.

«Неужели я действительно просто болен? – проползла вялая мысль. – Неужели привиделось?..»

– Вам плохо, господин Грег? – донесся словно из-за лесов, гор и морей встревоженный голос Бохарта. – Эй, парни, сюда!

…Мне вновь что-то мерещилось, мелькали в отдалении какие-то неясные безликие тени, постепенно приближаясь и приобретая очертания. Оказалось, что я полулежу у входа в пещеру, рядом со мной на корточках сидит Стан, с тревогой глядя на меня, а Бохарт и его парни стоят за спиной Стана и тоже смотрят на меня.

– Ерунда, переутомление, – произнес я непослушными губами и попытался улыбнуться. – Стареем…

Я подмигнул Стану, но выражение его лица не изменилось.

– Это все нервы. Бывает, – очень бодро сказал Патрис Бохарт и я понял, что Стан успел рассказать им о Славии. – У меня тоже был какой-то заскок. Там. – Он показал на вход в пещеру. – Это все нервы, ноченьки наши бессонные…

– Или фронтир влияет, – тихо добавил Рон.

– В общем, пора откланяться, – подытожил Бохарт. – Отрицательный результат – все-таки тоже результат. Будем копать дальше, попытаемся дожать Ковача, а если нужда заставит – вспашем весь Лебедь! «Скотленд-Ярд» не подведет.

– А в мертвых зонах? – спросил Стан.

Бохарт пожал плечами:

– Не все ли равно? Анализ данных мониторинга. Раз. Запустим роботов с «всевидящим оком». Два. Нигде им не спрятаться, под землей достанем!

Я знал, что никто ничего не обнаружит – я помнил те коробки в коридоре странного дома… Транквилизатор «Льды Коцита» – пройденный этап, теперь следует ожидать чего-то другого. Господи, если бы вычислить и обезвредить всех помощников Врага (а сколько их у него?..) Как много еще я хотел бы узнать у Голоса – но не довелось…

Да, я знал, что никто ничего не обнаружит, но говорить им сейчас об этом было бесполезно. Кто поверит мне? Да и верил ли я сам себе? Как бы там ни было, у меня пропало всякое желание продолжать заниматься этим делом. И я знал, что больше не буду заниматься этим делом.

Поднявшись с помощью Стана, я еще на полпути к авиакару обнаружил, что вполне могу передвигаться самостоятельно, без чьей-либо поддержки, и перестал опираться на плечо напарника. Думать о мрачных пророчествах Голоса относительно моей дальнейшей судьбы не хотелось, и я старался не думать об этом.

– Ну, островок, ты еще попомнишь Патриса Бохарта! – Дубль-офицер на прощание погрозил острову кулаком; авиакар уже взмыл над волнами к облачному небу и остров съеживался, вновь превращаясь в серо-зеленый полумесяц.

Мне почему-то хотелось спать, словно и не спал я не так давно на диване в холле полицейского управления Илиона. Словно я вообще не спал суток десять кряду. Что это, действительно какое-нибудь нервное истощение? При моей-то закалке!

Стан продолжал с беспокойством посматривать на меня, и я вновь подмигнул ему, сказал: «Вздремну немного», – и провалился в черную пустоту без сновидений.

…Стан растолкал меня уже в Илионе. Я чувствовал себя вполне нормально – ни слабости, ни головокружения, все в полном порядке.

– Наша гостиница справа от входа в управление, за углом, – сказал Патрис Бохарт. – Располагайтесь, отдыхайте. А мы пока продолжим.

– Я приду попозже, – пообещал Стан и взглянул на меня. – А тебе, Лео, неплохо бы еще поспать.

– Сон – лучшее лекарство, – заявил Бохарт и улыбнулся. – Только, на всякий случай, без транквилизаторов.

Спать мне уже не хотелось, но и в управлении я был бы лишним. К тому же я хотел поговорить со Станом. С глазу на глаз. Я надеялся, что Стан поверит мне.

Мы с ним спустились на лифте в вестибюль, вышли на улицу, затянутую пеленой дождя, и чуть ли не бегом направились к гостинице. Серый вид Илиона оставлял неприятный осадок в душе. Хотя дело здесь, пожалуй, было вовсе не в Илионе; просто в воздухе словно бы чувствовалось медленное, но неуклонное приближение идущей с Западного континента смерти. Антижизни.

Мы расположились в соседних номерах и я попросил Стана минут через десять-пятнадцать зайти ко мне. Заказал обед на двоих и собрался под душ, но тут прозвучал сигнал вызова.

С экрана на меня смотрел Патрис Бохарт. Он выглядел разозленным и слегка растерянным.

– Плохая новость, господин Грег, – хмуро процедил он. – Ковач умер. Сейчас окончательно выясняют, но впечатление такое, что у него просто остановилось сердце. Ни с того, ни с сего. А наши проморгали. – Он скрипнул зубами. – Думали, он просто спит. А теперь уже бесполезно… Еще утром, пока мы лазили по острову.

«Все, – подумал я. – Устранен помощник, не обеспечивший выполнение задачи. Все. Цепочка оборвалась… Уже ненужная цепочка».

– Мне кажется, это было неизбежно, Патрис, – успокоил я дубль-офицера. – Не первый случай. Вряд ли стоит кого-то винить.

Я не знал, живы ли еще те семеро коммивояжеров, но был уверен, что если и живы, то ненадолго.

Бохарт упрямо наклонил голову, сдвинул брови:

– Сейчас возьмемся за анализ данных мониторинга – все равно не уйдут!

– Давайте, Патрис, действуйте. – Я надеялся, что выгляжу не совсем уж безразличным.

Бохарт угрюмо кивнул и исчез с экрана.

Кошки скреблись у меня на душе. Хотелось сказать ему: «Брось, Патрис, бесполезное и бессмысленное это занятие, пустая трата времени», – но разве он послушает меня?

Я вздохнул и поплелся под душ. Долго стоял под холодными жесткими струями, ожесточенно тер виски, словно стараясь избавиться от странных воспоминаний – о том, чего не было?.. – а когда, полуголый, вернулся в комнату, там уже сидел Стан. Стол был уставлен тарелками, над тарелками вился пар и вкусно пахло едой.

– Наконец-то, – сказал Стан, поднимаясь с дивана. – Я уже извелся наедине с этими яствами; принесли-то еще час назад!

– Ну-ну, не преувеличивай. – Я принялся одеваться. – Садись и приступай. Надеюсь, что-то и мне перепадет.

Стана не пришлось приглашать еще раз. Он мгновенно сел за стол, и когда я присоединился к нему, две тарелки уже были пусты.

– Как ты? – спросил он, принимаясь за третью, с огромным куском рыбы, приправленной зеленью. – Как самочувствие? Может быть, к врачу?

– Все нормально. Обойдусь без врача. – Я придвинул к себе тарелку с золотистым бульоном, хотя не ощущал особенного аппетита. Бульон цвета того сияния… – Только что Бохарт был на связи. Сообщил, что Ковач все-таки ускользнул.

Стан перестаю жевать и недоуменно спросил:

– Как это ускользнул? Сбежал?

Прихлебывая бульон, я пересказал ему информацию Бохарта.

– Ясно-о, – после раздумья протянул Стан, отодвинул свою тарелку и поставил локти на стол. – Концы обрываются. Как же это они прозевали? – Он рассеянно потянулся к бокалу с соком, но, так и не добравшись до него, опустил руку. – Что ж, остаются другие варианты, правильно? Это ведь еще не тупик.

– Да, это не тупик, Стан, – согласно кивнул я. – Это просто конец пути. Конечная остановка. Дальше дороги нет, потому что она там просто не нужна; там, за конечной остановкой, ничего нет. Абсолютно ничего.

Рука Стана, вновь потянувшаяся было к бокалу, замерла в воздухе. Он изумленно смотрел на меня, и в какой-то момент это изумление превратилось в то самое беспокойство, которое уже было не так давно в его взгляде. На острове Ковача. В авиакаре. Он думал, что я все-таки нездоров.

Я сунул бокал в его застывшую над столом руку и усмехнулся. Я знал, что усмешка у меня получилась грустной.

– Со мной все в порядке, Стан. Никакого недомогания, никаких синдромов и навязчивых идей. Помнишь наш разговор в тот вечер, когда мы поминали Славию?

Глаза его чуть расширились, он машинально сделал глоток и кивнул.

– Помнишь, я сказал, что исхожу из самого худшего предположения?

Он, помедлив, вновь кивнул, поставил бокал и уперся кулаками в подбородок.

– Ну и?.. – В его вопросе послышался мне легкий оттенок сочувствия.

– Так вот, мое предположение оказалось верным. К сожалению.

Стан, не отрываясь, смотрел на меня. Теперь его взгляд был непонятным.

– Прежде чем приписывать мне какой-нибудь паранойяльный синдром, – сказал я, – выслушай меня. А потом сделаешь выводы. Согласен?

– Давай, Лео, – бесстрастным голосом отозвался мой напарник. – Выкладывай.

И я начал выкладывать. С того самого момента, как в пещере на острове Ковача я непроизвольно сделал шаг к багровому и золотистому отблескам. Мое описание Преддверия, может быть, не отличалось особой отчетливостью, потому что, во-первых, многое я не мог вспомнить еще тогда, находясь в инореальности; во-вторых, как я обнаружил только сейчас, из памяти постепенно стирались и те детали, которые, казалось, я не забуду никогда. Отпечаток Преддверия в моем сознании медленно исчезал, как исчезает след на песке. Тем не менее, основное пока помнилось.

Чем дольше я рассказывал, тем более мрачным становился мой напарник. Он давно отставил в сторону недопитый бокал и с усилием тер щеки, глядя мимо меня. Я старался не обращать внимания на его хмурый вид и все говорил и говорил, навалившись грудью на стол с остатками так и недоеденного нами то ли завтрака, то ли обеда.