Читать книгу Конский волос - Алексей Кротов - Страница 9

Родственники и друзья погибшего несколько дней находились в шоковом состоянии. Павел Ильич Кречетов пребывал то в состоянии болезненного возбуждения, то полной апатии. Весь понедельник он прошатался по стройке, пугая рабочих своим видом. Нельзя сказать что Кречетов питал при жизни к Дубкову очень теплые чувства, но все, кто хорошо знал Павла Ильича, не были удивлены подобной реакцией. Он ненавидел смерть, боялся ее. Кречетов никогда не смотрел фильмов о войне, потому что начинал плакать.

Наталья Павловна Савицкая была сильно привязана к своему двоюродному брату. Именно ее попросили опознать тело. Она смогла лишь кивнуть и заплакала. Александр Иванович Сорокин, стоявший рядом, обнял ее за плечи.

– Ну, ну, – мягко произнес он, – не надо.

Савицкая повернула к нему заплаканное лицо.

– Боже как страшно! – всхлипнула она. – Поверишь ли, когда я увидела его в этой лодке, я сразу почувствовала, что что-то случится.

– Успокойся, – мягко повторил Сорокин.

– Наверное, мне теперь по ночам будет сниться эта лодка, – продолжала Наталья Павловна. – Знаешь, Саша, на секунду мне показалось, что это ты был в лодке.

– Ну, будет, будет, – успокаивал ее Сорокин. – Видишь, я здесь, живой, со мной все в порядке.

– Слава богу, – вытерла глаза Савицкая, – что там не было тебя или папы.

– Надо забыть, – увещевал ее Александр Иванович.

– Легко сказать, – вздохнула Савицкая, успокаиваясь, – вот ты-то сможешь это сделать?

– Все мы смертны, – уклончиво ответил Сорокин. – Надо забыть.

Супруги Сазоновы, неплохо знавшие Дубкова, тоже были потрясены случившимся, но в меньшей степени.

– Зачем он вообще сел в эту лодку? – спросил Денис Семенович Сазонов, когда все вернулись домой.

– Пропади она пропадом! – взревел Кречетов. – Никогда больше не сяду в нее, окаянную. И какой леший дернул меня взять ее напрокат!

Первоочередным для родственников стал вопрос о похоронах. В понедельник утром Сорокин уехал на своем «Москвиче» в Ленинград сообщить печальное известие родителям Дубкова.

Пока его не было, в доме царило невыносимое напряжение. У Савицкой все валилось из рук. Даже Манюня почувствовав, что случилась какая-то беда, вела себя относительно тихо.

Денис Семенович, посоветовавшись с Дарьей Валентиновной, решил, что лучше всего будет им уехать.

– Нет, нет, пожалуйста, останьтесь, – со слезой во взоре умолял их Кречетов.

– Ну, если ты так хочешь, мы конечно останемся, – согласился Сазонов. – Ты только не волнуйся, Паша. Все будет в порядке.

– Конечно, мы не покинем вас в такую трудную минуту, – басила Дарья Валентиновна.

Во вторник приехала мать Дубкова Вера Васильевна, женщина 69 лет, с волосами едва тронутыми сединой. Отец Дубкова Петр Иванович был болен и приехать не смог.

Вера Васильевна обладала очень стойким характером и приняла известие о кончине сына с большим мужеством.

– Как это случилось? – спросила она.

Денис Семенович Сазонов поведал ей подробности печального происшествия.

– Что делать с его телом? – глухо спросил Дубкову Кречетов. – Можно похоронить здесь.

– Ни в коем случае, – отрезала мать. – Где Александр?

– Он уехал получать свидетельство о смерти, – сказала Дарья Валентиновна.

– Свидетельство о смерти, – глухо повторила Вера Васильевна.

Внезапно она поднялась и выкрикнула:

– Что это за конский волос? Почему Антоша так его испугался?

– Я точно не знаю, – сказал Сазонов, – мне кажется, это какая-то ядовитая морская гусеница. Впивается в кожу или что-то такое.

– Но как она забралась в лодку.

– Откуда же мне знать? – развел руками Денис Семенович.

Остальные тоже не могли ответить на этот вопрос.

В Полянске жили еще два человека, для которых гибель Дубкова не прошла бесследно и стала поворотным событием. В ночь с воскресенья на понедельник Алла Владимировна и Юрий Степанович Морозовы не ложились спать.