Читать книгу Школа богатырей. Расколотая мечта - Алексей Кудесин - Страница 2

Московское княжество. Москва. Кремль.

– Чудище! Чудище идёт!

Толпа детишек весёлой гурьбой выбегала из дворов на улицу.

– Мишка, айда чудищу дубасить! Она опять свою морду высунуло!

– Айда!

Бам-бам-бам! По улице, что рядом с кремлёвской стеной, шагали две огромные ноги, каждая величиной с человека. Между ними было закреплено кольцо, а в нем висела девушка. Её темно рыжие волосы были собраны в две аккуратные косицы, платье со множеством завязочек, и каждая аккуратно затянута в бантик. Босые ноги девушки безжизненно плыли над булыжной мостовой.

– Чудище! Чудище!

Стайка ребятни весело бежала сзади. Шух! Камень прилетел и ударился в затылок девушки. Он отскочил, девушка никак не показала, что она это заметила.

– Камни её не берут, – прокричал маленький мальчуган.

– А давайте чудищу навозом закидаем, – предложил заводила ребят, конопатый Мишка. Остальные засмеялись.

– Да! Навозом её! Будет знать, как ходить…

Бам-бам-бам. Девица словно не слышала. Её механические ноги все так же ровно отмеряли расстояние. Механические ноги подарил Данила-мастер из Тулы, они позволяют пройти там, где колеса не проедут. И земной тяги надобно совсем ничего. Куда сложнее отбросить летящий в голову камень. Но и этому она научилась. Пришлось научиться.

Ребята набрали конских каштанов в обе руки.

– В голову кидайте! И в ноги, – увещевал забияка. – Все разом! От всех она не увильнёт!

– Да, – кричала ребятня в ответ. – Пусть воняет! Пусть все чуют чудищу!

Ребята замахнулись, девушка не сбилась с шагу, только кажется чуть втянула голову в плечи.

– Пли!

Хлоп! Граум!

Из под ребят словно землю выдернули. Они пороняли каштаны и попадали на них сверху.

– Фу!

– Бе-е!

– Да как вы смеете?! – раздался над ними звонкий голос. – Да это же Варька, дочка первого библиотекаря! Она… Она за Русь пострадала, а вы её чудищем называете!

Перед детьми появился юноша лет четырнадцати, золотоволосый. Небесные глаза грозно сияли.

– Да чудище она! – завопил Мишка обиженно. – Продала свои ноженьки перводемону, вот и вышагивает теперь! Мне тятька говорил…

– Аррр! – Любимка зарычал совсем уж нечленораздельно и хлопнул в ладоши. Ребят разбросало в разные стороны. Раздался хохот и визги, словно это были игры. Но когда дети вскочили и увидали его лицо, даже самый глупый понял, что это не шутки.

– Бежим! – пискнул Мишка, и все бросились врассыпную.

– Да я вас! Мечи-качи! – Любимка хотел рвануть следом, но на плечо легла лёгкая рука.

– Успокойся, Любим. Пускай их…

Голос Варвары звучал слишком ровно.

– Не могу я успокоиться, Варька! – повернулся к ней отрок. – Ты же из-за меня пострадала! Как они могут?! Как?!

– Они ещё маленькие, не понимают…

Варвара отвернулась, переступив огромными стальными ножищами. Её собственные безжизненные ноги качнулись и замерли.

– Ёшь-матрёшь! Если их сейчас не научить – кто из них вырастет?

Он яростно зыркал по сторонам, но детишек уже не было видно.

– А ты повзрослел, Любим, – проговорила она, искоса глянув на него.

Он оглянулся и побледнел.

– Варька! Ты чего это?!

Он подскочил к ней и осторожно коснулся босых ног.

– Холоднючие какие! Ты чего же себя довести решила?! Отчего не обулась?!

Он напустился на неё, квохча, как курица над цыплёнком. Больше не смущаясь, он принялся растирать ноги, потом дышал на них и снова тёр.

– Прости, я просто забыла. Не чувствую… их… – перед взором девушки все расплылось. Варвара моргнула и вдруг поняла, что глаза полны влаги. Попыталась нахмуриться – что за ребячество такое? – и обнаружила, что щеки подпирает улыбка, широкая и счастливая…

– Я мигом! Не уходи! – выкрикнул Любим и, вшух, исчез.

Она своим нетренированным в воинских науках взглядом даже не уловила, куда он пропал.

Все ещё улыбаясь, Варвара поспешно вытерла глаза. Любим вырос. Настоящий богатырь. Его мечта сбылась, не жалко и ноги отдать за такое. Она поглядела на свои безжизненные ступни и вздохнула. В последнее время и правда забывала о предавших ее ногах.

Шух.

– Сейчас! Мы тебя оденем!

Он уже вернулся. Его руки заботливо натянули на нее шерстяные носки, а следом красивые сапожки. Где и отыскал? Неужели специально для неё купил? Ещё и размер откуда-то узнал…

Сразу сделалось тепло. Но не ногам, их она по-прежнему не чувствовала. Тепло стало в груди.

– Тили-тили тесто! Жених и невеста!

– Любимка чудищу полюбил! Богатырь называется!

Детвора вернулась. Любимка гневно повернулся к ним и прокричал:

– Да! Бегите и всем расскажите! Богатырь Любим Варвару полюбил! И если кто её только пальцем заденет… Да что пальцем, словом злым, взглядом недобрым коснётся! Дело будете иметь со мной! Я двух одержимников победил, и вас не пожалею! Поняли!

В небесах громыхнуло, туча набежала на солнце. Через землю побежала и коснулась ног ребятни неприятная грозная дрожь. Они так и порскнули подальше от этого бешеного, который чудилу защищает..

– Любим, ну зачем ты так…

– А затем! Ты за меня ноги отдала, а я за тебя жизни не пожалею!

– Для этого не надо было так говорить, как сказал, – прищурилась Варвара. – Мог бы братцем назваться…

Он вдруг засмущался, не зная куда деть глаза и руки.

– А и правда… Ну… Я… Это… – из квохчущей курицы разом превратился в неуверенную овечку. Варвара улыбалась все шире, а в груди и вовсе полыхал пожар.

– Я за ними просто повторял! – нашёлся Любимка, и по-прежнему опустив глаза, добавил торопливо. – Ну все, Варька. Недосуг мне тут! Надобно спешить. Это… богатырские дела ждут.

Шух! И он пропал, так же быстро, как до этого.

Варвара никак не могла унять улыбку. Отчего парни такие дураки?!..

Шух.

– Ты, это, про сапожки не забывай! Поняла? Ноги беречь надобно! Я обещал, что найду способ, и я его найду! На своих двух будешь бегать! А эти ходули Шестерёну отдадим. Пусть слюни пущает на изобретение Данилы-мастера…

Шух. И он опять исчез. Варвара продолжила свой путь, но теперь на душе была совсем другая погода.

***

С тех пор у Любимки в голове засела эта мысль. Лекарство! Я должен отыскать лекарство для Варьки. Должен существовать способ. Не может она всю жизнь проходить на этих железяках.

Он отправился к Харитону. Терем, в котором располагалась княжья библиотека, напоминал чудовищное скопление хаотично наваленных брёвен и досок, которые, тем не менее, смело возносились ввысь, хоть и кренились на разные стороны. Не смотря на это строение пережило не один ураган и даже пожары были ему нипочём. Любимка подозревал, что тут не обошлось без земной тяги.

Писаря Листка, которого он хорошо знал, не было в городе, поэтому отрок миновал писарскую избу и сразу отправился к неприметной двери библиотеки.

– Дядька Харитон! А дядька Харитон! – внутренности чудовищно изогнутого здания библиотеки сразу заполнилось его звонким криком. Все доступные поверхности стен были заполнены полками, на которых стояли бесчисленные книги. Лестниц и поверхов здесь отродясь не было, все внутреннее пространство было опутано верёвками и канатами, по которым, как огромный паук, стремительно передвигался первый библиотекарь.

Обо всем этом Любимка слыхал от Варвары, ибо в библиотеке всегда царил мрак. Окон первый библиотекарь не жаловал, считая что солнечные лучи вредят пергаментам, а из освещения допускал только одинокую крохотную свечу на столике у входа.

– Кто тебя пустил? – вместо приветствия грозно пророкотало из темноты.

– А ить никого нет! – дёрнул плечом отрок и тут же ринулся в атаку. – Варька! Её обижают! Детвора! Надобно лекарство! Найти!

Конечно это слабо походило на связный рассказ, но дядька Харитон умнай, он и так поймёт.

– Я дал ей ноги, – пророкотало из темноты. – Этого достаточно.

– Что-о?! – так и взвился Любимка. – В неё ребятня камнями кидается, чудищей зовут.

Шух. Темнота зашевелилась, прямо перед отроком соткалась чёрная вьющаяся борода. Среди неё мелькнули сардельки губ, огоньки свечи отразились в двух затемнённых стекляшках, за которыми первый библиотекарь прятал свои волшебные глаза.

– Знал бы ты, как меня называли в её годы! – губы изогнула усмешка, стёклышки качнулись, сверкнув отражёнными огоньками.

Любимка вздрогнул от неожиданности и скривился от досады. Но праведное негодование тут же смыло все остальные эмоции.

– Ёшь-матрёшь! Нельзя всех по себе ровнять! – он вдруг смутился и приосанился. – И у тебя не было меня! Разве не для того нужны друзья, чтобы помогать?!

Харитон замолчал, вновь отодвинувшись в темноту. Он вспомнил себя – юного и безбородого, и от этого ещё более нескладного и уродливого, чем теперь. Не зря он прятался во мраке, не зря.

А рядом с собой память нарисовала ладного парня и девицу красавицу с темно рыжими волосами и карими глазами.

Нет, был у меня друг. Князь Александр. И подруга была! Не смотря ни на что…

Он отогнал глупые мысли. Что было – то ушло. Теперь все иначе. И думать нужно о проблемах насущных.

– Не досуг мне по пустякам отвлекаться, – проговорил он. – Но тебе я препятствовать не стану.

В груди Любимки вспыхнула надежда. Да! Дядька Харитон мне поможет!

– Ты можешь пользоваться библиотекой. Только книги проси у писарей или Варвары. Я не люблю шумных посетителей…

– А как же… – разинул рот отрок.

– И поговори с Черником. Скажи – я велел…

Шух. Клац-клац. В следующий миг Любимка оказался снаружи перед запертой дверью. Даже не понял какой силой воспользовался первый библиотекарь. То ли земной тягой, как другие богатыри, то ли Зелёным Сглазом, страшной силой глаз истинного дива.

– Тьфу, пропасть! – в сердцах топнул ногой. – Вроде и не запретил, но… Толку мне от его книжек…

Костеря Варькиного отца на разные лады – собственную дочь не жалеет! – повернулся к писарской избе. Когда нёсся к Харитону, даже не заметил, что дверь прикрыта, а ставни подняты.

Он сунулся внутрь и увидел Черника, расхаживающего меж писарскими столами заваленными свитками, и глаголющего в пространство:

– Полуденицы – нежить, которая не смотря на опасность и распространённость, не вызывает протестов у местного населения. Простой люд предпочитает мириться с их соседством и не жалуется на полудениц гридням и богатырям. Своими силами они тоже не борются с сей напастью.

Любимка недоуменно закрутил головой, кому же это он диктует. В избе кроме их двоих никого не было. Черник тем временем спросил сам себя:

– Почему же? – вскинув указательный палец, важно продолжал: – А потому, что тёмные крестьяне видят в полуденицах родню, ибо это переродившиеся девицы. Либо они умерли из-за несчастного случая, либо были принесены в жертву старым богам и демонам. Они вернулись из-за края, чтобы мстить. Но Бог ограничил их способности. Они появляются лишь посреди поля и только в полдень. Поэтому крестьяне мирятся с этим явлением, просто сворачивая работы и уходя с поля на обеденный перерыв.

Писарь то и дело посматривал на один из столов. Любимка вытянул шею и подошёл ближе. Со стола как раз соскользнул пергамент. Черник подхватил его и осмотрел.

– Прекрасно, – пробормотал он. – Следующий.

Он взял из стопки чистых пергаментов новый лист и так скоро положил его на стол, что зацепил чернильницу. Та перевернулась и залила лист чернилами.

– Мечи-калачи! Вот недотёпа!.. – пробормотал Любимка и хотел помочь писарю, но тот невозмутимо заложил руки за спину и вновь начал диктовать.

– Полуденицы очень опасные твари, в том числе и для богатырей. Оружие полуденицы серп и ворожба. Серп она заряжает мощной природной энергией тления, от которой не убережёт даже земная тяга. Ворожба же настолько сильна, что некоторые, особо сильные, полуденицы могут появиться даже глубокой осенью, внушая поле спелой ржи прямо в голове жертвы…

Любимка вытаращил глаза. Разлитые чернила двигались по листу, отступая от верхнего края. Там, откуда они ушли, оставались ровные строки, выведенные красивым подчерком.

– Коли необходимо спасти человека, подпавшего под ворожбу, надобно вступить в боевой контакт. В таком разе поможет уклонение от режущих ударов. Потому что щит из земной тяги серп полуденицы пробивает. Мёртвая сила лишает земную тягу эффективности…

– Ёшь-матрёшь! Черник! Нас так заставляет с пером пыхтеть, а сам таким мухлежом занимается!

Писарь вздрогнул, чернила дёрнулись и расплылись по листу, закрывая уже написанные строки.

– Любим, – писарь сверкнул на отрока очами и тут же опустил взгляд. – Зачем явился. Занятия только завтра. Ты же знаешь, я не…

– Черник, хорош оправдываться. Мне дядька Харитон велел к тебе обернуться. Сказал – умнейший человек! Все знает!

Щеки Черника заалели, из-под бровей сверкнули глаза.

– Он, правда, так сказал?

– Конечно! Ёшь-матрёшь! К чему мне врать?

Писарь тут же вернул себе строгий вид.

– Да чтобы выудить из меня то, что ты хочешь!..

Но Любимка больше не слушал.

– Хватит толочь воду в ступе! Расскажи, как ноженьки Варвары спасти можно?! Все сделаю, ради этого!

В избе повисла тишина. Черник вновь поглядел на Любима, на лице отразилась скорбь, будто кто-то умер. Писарь тяжко вздохнул и заговорил, настолько тихо, что отроку пришлось придвинуться и напрячь слух.

– Вообще-то моргулов я хотел дать вам ближе к зиме, но коли ты настаиваешь…

– Моргулы? При чем здесь моргулы? – вскинул брови Любимка.

Черник снова вздохнул и терпеливо продолжил:

– Увечье девице нанесли тёмные твари. Их сила схожа с силой полуденицы, но гораздо мощнее, ибо они кормятся мраком ночи. И от них также не помогает земная тяга, помогает лишь жар сердца и истинная любовь.

– Почему же ей не помог её жар? – спросил Любим, нахмурившись. – Ведь она сделала это… Сделала… Из любви!

– Потому что она защищала не себя, а тебя. Она принесла себя жертву. Сознательно принесла. Жертву нельзя защитить жаром сердца, наоборот, ты сам предлагаешь моргулам забрать то, чем жертвуешь.

Отрок похолодел. Так вот что Варвара учинила ради него. Раньше думал, что все вышло случайно. Моргулы нападали, Варька его защищала и от того пострадала. Но теперь выходит, что она пожертвовала собой, чтобы спасти его.

– Моргули отъели её ноги, не физические, а душевную их часть. Её ноги теперь все равно, что мёртвые, – Черник пожал плечами, словно извинялся за бессилие.

Любимку бросило в жар. Потом в холод. Все равно, что мёртвые. Как это страшно звучит. Следующие слова Черника упали, как топор палача:

– Увы, но Варваре может помочь лишь одно лекарство – лекарство от смерти. Мне жаль, но на данный момент в мире нет ничего, что подходит под это описание…