Читать книгу На полшага впереди смерти - Алексей Макеев - Страница 3

Капанадзе с уважением осмотрел полутораметровую зеленую трубу, лежащую в кузове грузовой «Газели». От нее исходила сила. Несмотря на простецкий вид, это был продукт высоких технологий. Гордость российского военно-промышленного комплекса. Переносной зенитно-ракетный комплекс «Игла-С», принятый на вооружение в 2002 году, – штука дорогая, смертоносная и крайне дефицитная.

Прапорщик и майор с подмосковной войсковой части заломили за эту смертельную игрушку немаленькую, но в целом вполне приемлемую цену. При перепродаже цена вырастет многократно, так что внакладе не останется никто.

– Хороша. – Прапорщик с любовью погладил трубу.

– Внушает, – кивнул Капанадзе.

– Прям жаль расставаться.

– Так дома в сервант ее поставь…

Передача происходила на пустыре в ближнем Подмосковье. С одной стороны простирались глухие лесопосадки, заваленные мусором – отходами большого города. С другой – вдали маячили блоки ТЭС и жилые дома. Народу в этом занюханном месте и так шастает немного, а в такую дрянную погоду так и вообще можно не беспокоиться о чужих глазах.

– Что ж такой колотун сегодня. – Прапорщик поежился в своем зеленом форменном бушлате. – Конец марта же.

– Времена года сдвинулись, – заявил Капанадзе с такой авторитетной кавказской весомостью, с которой дети гор обычно вещают сомнительные истины. – Зима теперь приходит на месяц позже. Но и уходить не торопится.

– Вот верно, – обрадовался прапорщик, для чего-то хлопнув чопорного и высокомерно-строгого майора по плечу. – И чего только не узнаешь, поговорив с умным человеком.

Партнеры по нелегальному бизнесу были слегка напряжены, однако особой тревоги никто не испытывал. Ведь сделка была не первой, а уже третьей. Прошлые торги обогатили воров в военной форме на тридцать тысяч долларов, а Капанадзе стал счастливым обладателем нескольких автоматов Калашникова, «РПК», пистолетов Макарова, а также реактивных противотанковых гранатометов «РПГ-7».

– Дура солидная, «Боинг» сшибить можно. – Майор немножко приподнял «Иглу-С», которая весила почти двадцать кило. – Кстати, ты ничего такого не задумал?.. А то ведь терроризм припаяют.

– Ну, ты вовремя проснулся, – хмыкнул Капанадзе. – Раньше надо было думать.

– Но…

– Не бойся, пехтура, тебе ничего не грозит, – хищно улыбнулся покупатель. – А лишние вопросы, ну, ты понимаешь…

Майор покосился на покупателя. Он испытывал к этому мощному, немного заплывшему жиром, горбоносому субъекту, по виду чистому кавказскому воровскому авторитету, законное чувство опасения. Кроме того, грузин с его нахальством и бесшабашным напором ломал любые стереотипы поведения, с ним никак не удавалось надувать щеки, поскольку любая такая попытка превращалась в комедию в результате легкого ерничества, беззаботного глумления и едва скрытых угроз со стороны клиента. Но делать было нечего. Платежеспособные надежные деловые партнеры на дороге не валяются.

– Да я ничего, – пробубнил майор.

– А то быстро в асфальт закатаем, – хохотнул Капанадзе. – Давай, дальше показывай.

Из «Газели» силами деловитых представителей «военторга» были извлечены ящик с автоматами и диски с патронами.

Капанадзе осмотрел товар, остался доволен. Теперь надо только загрузить покупки в огромный синий внедорожник «Линкольн» и при этом умудриться впихнуть туда «Иглу».

– Не последний раз встречаемся, – с этими словами покупатель вручил майору, как старшему по званию, увесистый пакет с долларами.

Военвор, жадно облизнув губы, начал пересчитывать купюры, при этом пальцы его подрагивали от вожделения, как у подростка, впервые касающегося прекрасного женского тела. Капанадзе усмехнулся – ему было даже где-то приятно видеть осчастливленного им человека.

– Ну что, не обманул? – спросил покупатель, вытаскивая из ящика «АКМСУ» – укороченный автомат Калашникова со складным прикладом.

– Чисто, – кивнул майор, снова придав себе важный вид. – Тут у нас еще завалялось кое-чего…

– Негоже кое-чему валяться без дела. Обозначь. – Капанадзе прищелкнул к автомату заправленный патронами магазин.

– Ты поосторожнее, – напрягся майор.

– Да не дрейфь, надо же товар осмотреть. – Капанадзе прицелился в сторону одиноко стоящей сосны.

– Ну, значит, там у нас есть ящик с «ТТ», нормальными такими, с длительного хранения, в заводской упаковке…

И тут начался боевик!

За кустами и деревьями замелькали фигуры. Откуда-то как по волшебству возник черный микроавтобус с тонированными стеклами, из которого посыпались бойцы в пятнистом полицейском камуфляже.

– Полиция! – прогремел усиленный мегафоном глас небесный. – На землю! Бросить оружие! Или бьем на поражение!

Прапорщик сразу упал на перемешанную с мокрым снегом землю, положив руки на затылок – сработал отлично развитый у него инстинкт самосохранения. Майор начал изумленно озираться.

А Капанадзе выпустил очередь в сторону полицейского фургона и ринулся прочь.

Перепрыгнул через кучу мусора. Выдал еще очередь. И понесся вниз по оврагу, уходящему вниз сразу за линией кустарника.

Сзади забарабанили выстрелы. Это очень неприятное ощущение, когда рядом с тобой пули режут воздух, как нож бумагу.

Но впереди была свобода.

Беглец не переломал ноги, не свернул шею. Умудрился целым и невредимым достичь дна оврага. Проломился через кусты. Потом его вынесло на проселочную дорогу. За ней шла густая лесополоса, справа – заборы.

Навстречу попалась стайка таджиков, испуганно растворившаяся при виде человека с укороченным автоматом Калашникова.

Капанадзе остановился. Прислонился к дереву. Присел на корточки, расстегнул модное пальто и распустил шарф. Перевел дух. Сердце ухало в груди, как бешеное. Все-таки возраст сорок два года, да еще лишние двадцать килограммов веса. Староват уже для таких приключений и прыжков.

Он погладил пальцами затвор автомата.

– Ничего, – прошептал он. – Зато весело.

Поднялся. И побрел к месту встречи.

На обочине проселочной дороги стоял красный «Форд Фокус» с мятым левым крылом.

Капанадзе распахнул дверцу машины. Бросил автомат на заднее сиденье и с ходу предложил:

– Фарид, может, ствол себе оставим? Хороший ствол. Качественный. Еще из советских, с длительного хранения.

– Ты чего, Серега, опух? Чтоб прямо на суде выплыло, что еще один ствол был и исчез, – возмутился сидящий за рулем начальник оружейного отдела МУРа Фарид Зейналов.

– А как же законные трофеи? Трофеи на войне святое.

– Ага. Еще три дня на разграбление города и право насиловать туземок.

– Это как-то слишком радикально.

– Кончай зубоскалить. Благодарность трудового народа тебе – и достаточно… Ладно, поехали. Тебе рапорт отписать и на боковую. А мне всю ночь клиентов по изоляторам развозить и следователя пинать.

– Зато я герой.

– А я канцелярская крыса. – Зейналов вдавил педаль газа.

Добравшись до родной Петровки, 38, Капанадзе провозился там с делами до часу ночи. Отписал рапорт. Проконтролировал, чтобы на Петровку перегнали «Линкольн» – эту машину оперативники изъяли у бандитов полгода назад, хозяев ее не нашлось, поэтому она в нарушение всех правил и законов использовалась в оперативных комбинациях, а также для всяких понтов и пускания пыли в глаза.

Дома Капанадзе был в полвторого ночи – хорошо еще до профессорской четырехкомнатной квартиры рядом с Сухаревской площадью от Петровки рукой подать.

На кухне горел свет. Леонид, сынуля – студент второго курса иняза, спал сном младенца. Дочка Полина, завернувшись в длинный восточный халат, читала на кухне, попивая какой-то хитрый восточный чай для стройности фигуры. Она пошла в мать и деда – училась на первом курсе МИФИ и мечтала строить новый адронный коллайдер в Обнинске.

– О, папка вернулся, – обрадовалась она. – С боев местного значения.

– Точно, – устало кивнул Капанадзе, целуя дочку в лоб. – Чего не спишь? Завтра в институт. А то выгонят с первого курса.

– Не выгонят. Я там самая умная.

– Умные спят давно.

Она с сомнением посмотрела на него – мол, сам-то.

– А дураки воюют, – ответил он на ее немой вопрос.

Капанадзе сжевал без аппетита пару бутербродов, которые ему по быстрому соорудила дочурка. Узнал, что «мама звонила из этого ее Сингапура, а Пашка опять спит в обнимку с айпадом». После чего завалился в кровать.

Глаза слипались сами собой, что и неудивительно. Только что он успешно завершил многоходовую операцию внедрения. Любое внедрение в преступную среду – это всегда всепоглощающий азарт и дикий стресс. Это бурлящая кровь, пьянящий вкус победы, а иногда горечь и отчаяние поражения. И всегда после этого откат в виде апатии и нежелания шевелиться.

Капанадзе готов был валяться сутки напролет без движения. Но в три часа ночи зазвонил мобильный телефон.

– Здрав будь, боярин, – послышался голос Ромы, старого приятеля, мелкого бизнесмена и добросовестного информатора.

– Ромочка, тебе часы подарить? Ночь на дворе. В асфальт закатаю!

Но Роман, не обращая внимания на угрожающий тон, с дрожью в голосе изрек:

– Слышал, Мопс пропал.

– Кто?

– Мопс. Лева Гольдин…

– Какой Гольдин?

– Ты с дуба рухнул? Это величина!

– И что?

– А то… Теперь такое начнется…