Читать книгу Страшно только в первый раз - Алексей Мальцев - Страница 9

Он зашел как раз в тот момент, когда Буйкевич оживленно рассказывал:

– …Это все уходит постепенно в прошлое. Вы поймите, мы живем в конце второго десятилетия двадцать первого века. На дворе – давно цифровые технологии.

– Как мы любим произносить эти штампы! И ты, Стас, не исключение, – прервала говорившего Пресницкая, взмахнув рукой. – Вот как тебе твои цифровые технологии облегчают процесс диагностики? Только честно.

– Если бы меня не перебивали, я бы давно объяснил, – ничуть не обидевшись, продолжал Буйкевич. – Скажем, прихожу я на дежурство, делаю вечерний обход. Лежит на вытяжении с грузом бабушка после перелома бедра. Вопрос: брать ее завтра на остеосинтез[3] или оставить до понедельника? Предположим, дело к пятнице. Я на смартфон качественно снимаю вечером ее бедро, отправляю видео заведующему. Заведующий видит картинку, оценивает отечность, корректирует терапию. Но глав-ное – мы коллегиально принимаем решение: брать ли нам бабку завтра утром на операцию или не брать. Скажите, возможно ли было такое еще пару десятков лет назад?

Все одобрительно зашумели. Стас в этот момент увидел пришедшего Петра и, не раздумывая, крикнул:

– Кстати, где-то я этого коллегу уже видел.

– Пару дней назад мы привезли одного старичка с двойной патологией. Он сломал шейку бедра, и от такого стресса у него случился инфаркт с кардиогенным шоком. Так две бригады и колдовали.

– Да-да, помню, – закивал травматолог, протягивая через стол руку Фролову. – Очень приятно, Стас.

Петр не сразу понял, что раздавшиеся редкие аплодисменты – в его честь, вернее, в честь его стильного костюма. Так его встречают!

– Что за новый доктор? – прозвучало откуда-то издалека. – Я не знаю его, можно познакомиться?

Усевшись на свое место, Петр смог наконец-то разглядеть Олесю Пресницкую, оказавшуюся рядом с ним. Тогда, на стоянке, у него не было такой возможности, он воспользуется ею сейчас. Женщина была явно навеселе и пыталась налить в свой бокал очередную порцию красного вина.

– Я – Олеся, подруга Инги… – представилась она, ополовинив бокал. Ее скуластое, восточного типа лицо напомнило ему венецианскую маску. Окончательно сложиться этому образу мешали узкие очки в красивой оправе.

– Очень приятно, а я…

– Вас я знаю… Можете не представляться, – перебила она его, даже не глядя в его сторону. – Кажется, Инга что-то о вас мне рассказывала, но сейчас я не помню, что именно… То ли вы работали вместе, то ли…

– То ли, – резко вставил Петр, словно воткнул батарейку в брелок сигнализации. – Второй вариант, однозначно.

– Хм, – Олеся смущенно опустила глаза, слегка улыбнувшись. – Вы думаете, я не поняла? Не настолько я еще пьяна. Соображаю.

Петр осмотрелся по сторонам. Праздник был в разгаре. Две мощные колонки, подвешенные под потолком, приглушенно транслировали лучшие хиты девяностых. Официантки сновали по просторной кают-компании, едва успевая убирать со стола стремительно пустевшую посуду.

– Штрафную! – над головой уролога Сбитнева, лысина которого лоснилась от пота, взметнулась бутылка водки. «Энтони», – вспомнил Петр ник говорившего. Его голос он услышал впервые, и этот голос ему не понравился. – Надо наверстывать упущенное!

За столом одобрительно загудели. Петр сообразил, что если не выпьет, то потеряет кредит доверия. Он решил не испытывать судьбу.

Неожиданно музыка стихла, Фролов понял, что от него ждут тоста. Пришлось подняться с наполненной стопкой.

– Уважаемые коллеги, кто не знает: меня зовут Петр, я работаю в кардиобригаде «Скорой», привожу вам иногда…

– Знаем, знаем, – раздалось со стороны Цитруса. – Ты давай к главному переходи.

– Ты-то знаешь, – поправил его говоривший, – а другие, может, и нет. Поздравляю всех с нашим профессиональным праздником! От души желаю поменьше тяжелых больных, только высоких зарплат, хорошего снабжения, финансирования, взаимопонимания, любви и благополучия!

– Ну и как водится, – подхватил Ковбой Буйкевич, одна рука которого обхватывала талию очаровательной Монро по имени Анжела, – мирного неба над головой. Обстановка международная, сами понимаете, какая…

Все зааплодировали. Петр одобрительно посмотрел на Буйкевича и перед тем, как опрокинуть кристально чистую жидкость в рот, поймал краем глаза вернувшуюся на свое место Ингу. Она держала возле уха навороченный смартфон.

Водка оказалась ледяной и приятной. Когда все снова застучали вилками и ножами, проснулись колонки.

– Между вами явно что-то было, – заговорщицки продолжила Пресницкая, когда он поставил на стол пустую стопку и принялся закусывать заливным. – Я правильно поняла?

– Было, говорите? Между кем и кем? – шутя, поинтересовался Петр и тотчас пожалел о своем вопросе. Расплата за необдуманные слова последовала незамедлительно.

– Между вами и Ингой, естественно! – это прозвучало достаточно громко. Петр не сомневался, что до ушей Эллы фраза точно долетела. Но бывшая супруга Петра была так увлечена беседой с патологоанатомом Лунеговым, что не отреагировала.

Он бросил короткий взгляд на Ингу, она чуть заметно пожала плечами, словно говорила: «Видит бог, я этого не хотела. Ты знаешь, в мои планы не входили сплетни. Что делать, Олеська нализалась раньше времени».

Праздник тем временем шел своим чередом. Ковбой Буйкевич ни на секунду не оставлял без внимания свою Монро, не забывая пропускать стопку за стопкой. Лысый Энтони то и дело перебрасывался короткими фразами с Ингой, время от времени манипулируя с мобильником, отправляя и читая эсэмэски и выходя в Интернет.

– Что-то я развыступалась, – словно расслышав то, что Инга телепатировала Петру, признала, наконец, соседка. – Вы извините меня. Мы с вами в какой-то степени друзья по несчастью.

– Что значит – друзья? Да еще по несчастью! – поначалу не понял Фролов, но, поймав направление взгляда Пресницкой, начал догадываться.

– А то и значит… Наши бывшие теперь мило щебечут друг с другом, как два голубка на карнизе. Словно и не было ничего. Ни встреч, ни слов любви… да что там говорить!

Догадка пронзила Петра вместе с очередным обжигающим глотком. Лунегов – бывший любовник Пресницкой, а Элла – его бывшая супруга. Вот оно что! Не в связи ли с этим Олеся стремится напиться?

Ай да Бард! Ай да сукин сын!

Петр задумался: может, в словах Пресницкой звучит скрытая просьба – разрушить эту идиллию голубков? Ведь не к кому-то она обратилась, а именно к нему, бывшему мужу Эллы. И это при том, что она не знает историю странного появления его бывшей супруги на стоянке.

«Не уходишь ли ты, Фролов, в глухую ревность, граничащую с бредом? Причем с головой, с потрохами! Эта пьяная обиженная курица тебе мастерски капает на мозги, подбрасывая хворост в огонь, а ты и уши развесил! Тобой элементарно манипулируют, доктор!»

– Но вам ничего не угрожает, поверьте, – расслышал он среди гомона застолья. – В отличие от меня. Уж я-то знаю. Меня он точно бросил, улетел… молодой орел.

– Что вы хотите этим сказать?

– То и хочу, – она взглянула на него поверх очков своими чуть раскосыми серыми глазами. – Ваша бывшая супруга его не интересует. Может, пока не интересует… Пока гром не грянул. Но может скоро грянуть, все под Богом ходим. И тогда он совсем по-другому на нее посмотрит. Я знаю, что говорю!