Читать книгу Силою громов - Алексей Михайлович Голиков - Страница 4

Чёрный автомобиль уходит от погони полицейских по улицам ночного Токио. В авто находятся трое. На заднем сиденье был раненный в живот выстрелом из винтовки Кэтсуо Хагивара, бывший военный, ныне член якудза. За рулём – Такеши Ямагути, он жмёт педаль газа в пол и нервно смотрит в зеркала заднего вида, в которых отражается свет проблесковых маячков полиции.

Выстрел. Пуля отрикошетила. «Что нам делать?!» – истерично закричал Такеши. «Веди молча. Всё в процессе, я звоню оябуну (главе клана якудза)», – хладнокровно ответил старший советник (сайко камон) по имени Кэйташи Ока-мото, сидевший впереди на пассажирском сиденье. Кэтсуо же, невзирая на выстрелы полицейских и боль в животе, спокойно сказал, прижимая рану: «Мне нужно к врачу».

«Я вижу!» – рявкнул Кэйташи. Внезапно он дозвонился по телефону: «Господин, нам устроили облаву. Остались только я, раненный в живот Кэтсуо и Такеши. Остальные мертвы. Сейчас уходим от полиции». Ответ по телефону был таков: «Бросьте машину на подземной стоянке небоскрёба Танака. Поднимитесь на лифте и выйдите через главный выход. Для вас там оставят серый седан. После направляйтесь в бар „Красный угорь“. Там мы и встретимся ». «Принял», – твёрдо сказал советник. Отключив телефон, Окамото отдал приказ водителю: «Езжай в небоскрёб Танака на подземную парковку и постарайся оторваться от погони».

Резким поворотом вправо, снеся ограду, машина якудза завернула в переулок между высотками. Один, второй, третий автомобиль полицейских пролетели мимо, не успев завернуть. Четвёртый и пятый, притормозив, заехали в переулок, продолжив погоню.

«Оружие есть?» – спросил Кэйташи. «Да», – тихо ответил Кэтсуо, показывая под переднее пассажирское сиденье. Резко засунув туда руку, старший советник достал короткоствольный английский автомат. Открыв люк автомобиля, Окамото вылез, приготовившись открыть огонь. Но неожиданно полицейский попал ему по касательной в плечо. От резкой боли Окамото вцепился в оружие, раздалась автоматная очередь в сторону полицейской машины. Выстрелы пришлись на водителя и двигатель. Полицейский за рулём мгновенно погиб, а двигатель пришёл в неисправность, вследствие чего патрульное авто приняло влево, врезавшись в фонарный столб, тем самым перекрыв движение сзади.

Черный автомобиль вывернул на главную дорогу. До здания Танака оставалось два квартала. Несмотря на происшествие в переулке, всё равно где-то поблизости слышался вой полицейской сирены.

«Решили перехватить в объезд. Ещё есть около минуты…» – подумал про себя Кэйташи. «Это что ещё за?..» – заволновался Такеши, услышав звук лопастей вертолёта. Проезжая поворот, он увидел, как справа, облетая небоскрёбы, показался вертолёт, светя прожектором на дорогу. «Мы в жопе!» – заявил водитель. «Не бойся, уже близко. Не пропусти поворот на стоянку», – руководил Кэйташи.

Повернув налево, они не успели уйти от луча прожектора и обнаружили себя. Снова поворот налево, и машина уже на подземной стоянке Танака.

Выйдя, представители якудза направились к лифту, подхватив с двух сторон раненого Кэтсуо. Не успели они подойти к лифту, как его двери открылись. В нём стояли два охранника, показавшие жестами, чтобы те шли к ним. У одного была канистра и системный блок, похожий на тот, что используется для сохранения записей видеосъёмки. Облив машину бензином из канистры и забросив в неё весь архив записей видеокамер, один из охранников поджег её. Тем временем, поднимаясь в лифте, другой охранник сказал: «Весь свет в районе отключён, как только вы заехали на улицу. Оябун сказал, чтобы я позаботился о генераторе для лифта».

– Хорошо. Как удалось обесточить улицу?

– Электрик отключил сеть электропитания. Не спрашивайте как, господин Окамото, я в этом не силён.

Открылась дверь лифта, и четверо вышли к главному выходу. На улице было безлюдно, лишь рёв сирен и звук вертолёта нарушали тишину. «Чёртов комендантский час! Как же он кстати. Не будь его, точно бы вышли на нас благодаря свидетелям», – с облегчением сказал Такеши. «Поторопитесь, внизу мой напарник уже вызывает пожарных», – произнёс охранник. С этими словами трое вышли через высокие стеклянные двери. Перед ними стояла серая, местами ржавая машина. Сев в неё, они тронулись в бар «Красный угорь». Как только автомобиль скрылся за поворотом, появилось электричество в районе.

Они заехали к чёрному входу бара, и к ним тут же подбежал молодой парень и вежливо открыл дверь Кэйташи Окамото. Высадив Кэтсуо, он передал его врачу, вышедшему за ним через несколько секунд, который также относился к клану. Парень взял ключи у Такеши и уехал в неизвестном направлении. Врач повёл раненого в здание, а Окамото и Ямагути направились за ними. «Он выживет?» – спросил Такеши. «Он буквально с того света доставал людей», – похвалил Кэйташи доктора.

Зайдя в здание, медик с Кэтсуо зашли в первую дверь слева, а старший советник со своим подчинённым пошли дальше, в конец коридора. Перед ними оказалась железная дверь с приставленными к ней двумя охранниками, одетыми в строгие костюмы и вооружёнными автоматами. Один из них произнёс: «Здравствуйте, господин Окамото. Оябун вас ждёт».

Пройдя через зал посетителей, Такеши остался у барной стойки, а Кэйташи поднялся на второй этаж. Недолго идя по коридорам, он наткнулся на дверь, у которой стояли четверо вооружённых охранников. Охрана, вежливо поприветствовав его, открыла ему дверь. Зайдя в комнату, он увидел лысого худощавого мужчину преклонных лет. Тот был одет в чёрный костюм с черной рубашкой, на его груди красовался красный галстук. Он разговаривал за письменным столом по телефону. На пальце руки, которой он держал трубку, красовался золотой перстень, в оправу которого был помещён рубин, обработанный в виде журавля – символа их клана. Тот человек был сам оябун сильнейшего преступного синдиката Японии, Мамору Окумура. «Я перезвоню», – оборвал он телефонный разговор.

– Рассказывай, мой друг.

– Вы ведь прекрасно знаете о том, что я состою в Совете директоров компании «Samy». И в этом же Совете состоит якудза Кен Ито из Хиросимы. Договорившись с ним о встрече для обсуждения долей от бизнеса наших кланов, я с людьми выехал на трёх машинах. По пути мы попали под обстрел снайперов.

– Но как?! Ты ехал на бронированной машине!

– Такеши постоянно ныл о том, что ему душно, и попросил открыть окна. Он ехал со мной в машине за рулём. Меня спасло только то, что я не опускал стекло двери.

– А на нём ни царапины? Откуда Такеши родом?

– Как раз из Хиросимы. Я тоже об этом подумал.

– Что дальше происходило?

– Все сразу остановились. Открыв двери, по нам открыли огонь из припаркованных рядом машин. Такеши с испугу начал закрывать окна и таранить всех, пытаясь уехать из-под обстрела. После полиция погналась за нами. Дальше всё делалось по вашим указаниям. Кто-то нас продал. Возможно, и сам Такеши. Но думаю, не стоит торопиться.

– У этих скотов хорошие связи в нашей полиции. Я узнаю, с кем именно! В любом случае Такеши должен понести наказание. Кондиционера будто не было… Ты должен придумать, как вывести крысу, и сообщить Ямагути, что ему предстоит совершить юбицумэ. Иначе будет изгнан из клана.

– Отрезать себе палец?! Тут рукой не обойтись!

– Твой гнев когда-нибудь тебя погубит, Кэйташи. Если он не будет той крысой, то как ему сражаться без руки с нашими врагами? Иди отдохни, а у меня ещё дела.

Как только вышел Окамото из кабинета, к нему подбежал с вопросами Такеши: «Что сказал оябун? Будем искать налётчиков?»

– Ты будешь должен совершить юбицумэ. В противном случае будешь изгнан.

– Но я не виноват, что кондиционер был сломан! – жалобно затараторил Такеши.

– Ты решил оправдать смерть людей из нашей семьи поломанным кондиционером?! Пошёл вон! – закончил Кэйташи и вышел из бара.

Выйдя, он увидел свой автомобиль и подумал: «Видимо, Мамору велел пригнать мне машину. Хоть на этом спасибо».

Пока он доехал домой, утро начало вступать в свои права и стало светать. Зайдя в квартиру, находящуюся в центре Токио, старший советник стал сбрасывать с себя одежду в мусорку, так как она была выпачкана кровью.

Он зашел в душ. Его татуировки по всему телу стали преображаться, омываясь водой от спёкшейся крови. Прямо в душевой кабине раздался телефонный звонок. Вызов на сотовый был перенаправлен в его местонахождение в квартире. Перед ним высветилась голограмма в виде табло «Звонит Мамору Окумура. Ответить?».

– Слушаю, господин Окумура.

– Я связался с оябуном клана города Хиросимы, Тору Такаги. Он опровергает своё причастие к обстрелу. Какие предложишь дальнейшие действия?

– Отследить все операции банковских счетов Такеши. Поднять все переписки и звонки, совершённые им.

– Держи меня в курсе дела.

– Хорошо.

На этом закончился телефонный разговор. Выйдя из душа, он увидел, что на часах показывало 06:04. «Пора заехать в „Samy“», – пробормотал он сам себе и пошел надевать чистый костюм. На глаза ему попалась фотография девушки, стоявшая в рамке на тумбочке. На минуту на него нахлынули воспоминания. Это была фотография сестры, которую убили при налёте якудза. Собравшись с мыслями, он вышел из дома и направился в небоскрёб «Samy».

По приезде его встретил Кен Ито: «Господин Окамото, приношу свои и нашего клана глубочайшие соболезнования. Я надеюсь, что этот инцидент, произошедший перед нашей встречей, не повлияет на наши отношения». «Я не желаю об этом говорить сейчас. В данный момент мне нужно решить вопрос, касающийся моей семьи», – сказал Кэйташи и, не дожидаясь ответа, прошёл к входу в небоскрёб.

Поднявшись в IT-отдел, он подошёл к талантливому программисту Хироку Сато, состоявшему на должности начальника отдела. «Надо поговорить», – сказал Кэйташи и, развернувшись, направился в сторону лифта.

Хироку, недолго думая, отправился вслед за ним. Когда они остались наедине и Окамото убедился, что посторонних ушей нет, Кэйташи начал: «Мне нужно взломать все банковские счета одного человека. Нужны все операции денежных переводов, связанных с ним. Помимо этого, поднять все его переписки и звонки. Имена, фамилии адресатов и с какими городами у него выход на связь, – проговорил, одновременно протягивая бумажку с написанными от руки именем, фамилией, датой рождения и пропиской, Такеши Ямагути. – И об этом никто не должен знать», – дополнил старший советник. «Всё, что вы пожелаете Окамото-сан, – покорно ответил программист. – Зайдите ко мне ориентировочно в 16:00».

***

Кэйташи Окамото зашёл в кабинет программиста: «Как успехи?» «Вот, взгляните», – ответил Хироку, протягивая лист бумаги. На нём были имена людей, с которыми созванивался и переписывался Такеши , время и дата вызовов, в какие города совершались звонки, от кого и кому производились денежные переводы. Изучив список, Кэйташи обратил внимание на часто встречающуюся личность, фигурирующую там как Масуми Ито. Перечисления на счёт Такеши он проводил каждый месяц из филиала банка, находящегося в Хиросиме.

«Масуми Ито… Видимо, Такеши у него на зарплате. Знакомая фамилия… – размышлял про себя Окамото, и тут его озарило: – Ито… Кен Ито! Человек из Хиросимы, состоящий в Совете директоров. Вероятнее всего, Масуми его родственник, но это уже нетрудно узнать…»

***

В пустующем самолётном ангаре оябун Мамору Окумура собрал практически всех членов клана. На стене красовалось огромное полотно с изображением красного журавля на фоне полной луны. Все высокоранговые якудза были здесь, в том числе и Кэйташи Окамото. Недалеко стоял Такеши с перебинтованным мизинцем, что свидетельствовало о совершении обряда юбицумэ. Оябун громко завел диалог:

– Такеши Ямагути, ты признаёшь вину в смерти наших братьев?

– Да, я проявил слабость. Подчинился своим прихотям, не желая терпеть лёгкую маету, в связи с чем неосознанно подверг наших братьев смерти.

– Ты предстал к юбицумэ. И свой палец ты вручил мне, как доказательство своей верности и осознание вины о содеянном?

– Да, Окумура-сан! Я вам верен и готов умереть по любому вашему слову.

– Имеешь ли ты связь с якудза из Хиросимы?

– Нет!

– Тогда как ты объяснишь это? – проговорил глава клана и протянул ему тот самый бумажный лист, полученный от программиста.

Такеши побледнел от страха. Его глаза в ужасе забегали от осознания, что факты против него.

– Это мой друг с детства. Его кузен имеет принадлежность к клану в Хиросиме, но не он сам. Признаюсь, у меня с ними тайный бизнес. Я получаю долю от продажи наркотиков и рэкета, но не более! – заикаясь и потея на глазах, тараторил Такеши.

– Это всё, что ты можешь сказать на то, что опустил стёкла для снайперов, и то, что ведёшь дела с другим кланом?

– Окумура-сан! Оябун, прошу, выслушайте меня…

Но оябун устал слушать оправдания и кивнул рядом стоящему с ним человеку. В это же мгновение Такеши достался удар нунчаками в лицо, отчего его развернуло на 180 градусов в фонтане брызг крови, слюней и выбитых зубов.

Не став ожидать и секунды, другой якудза со спины, обхватив его за талию руками, бросил Ямагути через себя на прогиб, вбивая того головой в бетонный пол. Следом подключился третий, начиная запинывать его. Но тут раздался выкрик Окумуры: «Хватит! Подвесьте его за ноги». Эти трое, забивавшие Такеши насмерть, взяли канат и привязали ноги к одному концу, а другой перебросили через перекладину, находящуюся над ними. Подвесив его, оябун сказал: «Кэйташи, покажи всем, что бывает с предателями». В ответ на эти слова советник снял пиджак, отдав его на время своему собрату. Он закатал рукава, обнажив татуировки. Поправив светло-серые подтяжки на чёрной рубашке, он направился к пожарному щиту. Взяв топор, советник подошёл к подвешенному, который молил его, захлёбываясь в крови: «Прошу, Кэйташи, сжалься. Я правда не виноват. Я даже палец себе отрезал, чтобы не было повода для сомнения в моей верности». «В твоём случае я бы тоже отрезал себе палец…» – и с этими словами Кэйташи стал рубить туловище Такеши топором. Повсюду разлетались брызги крови, выпадали кишки из живота. Весь ангар наполнился дикими воплями Ямагути. Но для Окамото это не было помехой. Он рубил его до тех пор, пока тело не стало похоже на объедки зверей. Оябун Окумура отдал распоряжение прибрать после месива и отвёл старшего советника в сторону: «Что ты посоветуешь?» «Идти войной. Иначе дождёмся, пока нас начнут взрывать в машинах или снова обстреливать снайперы. И, ко всему прочему, я не смогу спать спокойно, пока буду знать, что живы убийцы наших братьев. Мы проявим слабость, закрыв глаза на тот налёт. Я слышал, что у оябуна Тору Такаги есть единственный сын. Убив наследника, мы отомстим и объявим войну».

После этих слов в Японии началась кровавая бойня. Старший советник из Хиросимы был зарублен мачете у себя дома, а его жена и дети угорели при поджоге дома после убийства. Закапывали заживо людей. Полиция находила утопленников на пляже с привязанными к ногам балластами.

Не могла не пострадать в этой войне и семья Мамору Окумуры. Его жена и двое сыновей отправлялись в загородный дом. Машина наехала на мёртвую кошку, начинённую взрывчаткой. Автомобиль был взорван, и все находившиеся в нем погибли. Оябун остался без наследников.

В день, когда война кончилась, события протекали следующим образом. В Хиросиме посреди кабинета особняка Тору Такаги находились сам местный оябун и Мамору Окумура, за спиной которого стояли Кэйташи и Кэтсуо. Охрана дома вся была мертва. Остальные люди токийского клана якудзы оставались на улице, охраняя подходы к дому. Тору в ходе перестрелки ранили в ногу, из-за чего он упал и выронил пистолет. Пользуясь моментом, Окумура подошёл и встал над ним, взяв его на прицел. Следом в кабинет зашли Кэйташи и Кэтсуо, встав чуть позади с обеих сторон от своего оябуна.

– Вот и наступил твой конец, – с презрением проговорил Мамору, отталкивая ногой пистолёт от побеждённого.

– Ты будешь гореть в аду за то, что развязал эту войну! – злобно предсказывал поверженный исход победителю.

– Но тебя я отправлю туда раньше, – сказал Окумура, начав давить на курок.

Но вдруг Кэйташи поднял руку с пистолетом, наводя оружие на Кэтсуо, и выстрелил ему в висок, отчего его мозги залепили стену. Следующий выстрел был сделан прямо в лоб лежащему оябуну. После он приставил дуло к затылку Мамору. Окумура охватило недоумение и леденящий ужас. Кэйташи забрал его пистолет и обошёл его, встав к нему лицом на небольшом расстоянии.

– Я не понимаю… Это что сейчас было?! – в смятении, с зачатком истерики обратился Мамору Окумура к своему советнику.

– Ты помнишь, что было пятнадцать лет назад, когда оябуном был твой отец, а я не был тогда якудза? Помнишь ваш налёт с Такеши Ямагути на бар «Красный угорь»? – с непередаваемой злобой говорил Окамото. – Там была девушка. И когда вы влетели туда, устроив там облаву, она в панике бросилась на выход. Тебе напомнить, что вы с ней сделали?! Вы изрешетили её автоматной очередью!

– Но постой. Какое это имеет отношение к происходящему?

– Эта девушка была моей сестрой. Ты, тупое животное, так и не понял, что всему зачинщик здесь – я? Я сломал кондиционер, чтобы все открыли окна, но своё не тронул. Я нанял снайперов. Я, зная маршрут твоей семьи, подложил заминированную кошку, чтобы не осталось у тебя наследников. А теперь ты сдохнешь, а я стану оябуном и заберу всё, что построили твои предки. Такова будет твоя плата за смерть моей сестры.

– Сукин сын!

– Ты мне однажды сказал, что мой гнев когда-нибудь меня погубит. Но нет, он убьёт тебя.

– Прости…

– Бог простит.

После этих слов Кэйташи разрядил обойму в лицо Мамору Окумура, разворотив в кашу его испуганную физиономию. Далее, протерев пистолет, он вложил его в руку Такаги. И потом, взяв тело своего оябуна, старший советник вынес мёртвого Окумура на улицу.

Спустя время, после похорон убитых в этой войне семейств, был проведён обряд назначения нового оябуна клана якудза в лице Кэйташи Окамото. Собрались бизнесмены, высокопоставленные чины японской армии, крупные политики: сенаторы, дипломаты, министры. После проведения обряда новый оябун, обращаясь ко всем, начал: «Все вы здесь многим обязаны клану: должностью, прибылью, свободой, жизнью. Теперь пришло время сделать так, чтобы статус семьи был нерушим никакими силами! Настало время улучшить положение всех нас в целом. Не будет больше сомнений. Опасения отпадут сами собой. Пора прекратить зависеть от чужого мнения и начать диктовать своё. Мы начнём переписывать историю на свой лад, – Окамото сделал небольшую паузу. – Я принял решение стать президентом Японии».