Читать книгу Плюшки Московские. Жизнь из окон моих глаз - Алексей Михеев - Страница 5

О Прозе.ру я узнал от Нади «DAFinn/ex-supergoth» Манаевой, знакомой по рок-клубу «Релакс» (кстати, недавно перестроенному). Зная о моей страсти к литературному творчеству, она посоветовала мне зайти на www.proza.ru и почитать там ее сокурсницу Марию, которая публикуется на разных сайтах под никами «Мелисса» и «Фиона Вэйн». Некоторое время я выступал на Прозе исключительно в роли «неизвестного читателя», причем «неизвестного читателя» одного автора – Фионы Вэйн с ее «вампирическим» фэнтези (довольно-таки качественным). Зайдя на сайт в первый раз (до 2007-го года у меня не было «выделенки» от «Корбины», и поэтому приходилось пользоваться расточительными «роловскими» карточками, в чем были и свои плюсы: не нужно было сутками торчать перед монитором) и увидев, что у Фионы более восьмисот читателей, я испытал шок и выпал в осадок от зависти. Это было в марте 2006-го, где-то за неделю до моей днюхи. Родился я, к слову, 24-го марта 82-го года. Начитавшись Фионы Вэйн и не зная ее лично (редкость: интересный мне автор с Прозы и притом москвич, не знакомый мне в реальной жизни сейчас), а также начитавшись про интеллектуальное времяпрепровождение Стругацких с Ариадной Громовой и прочими писателями их времени, я захотел пригласить девушку-автора на свой день рождения. На тот момент Фиона была единственным человеком, занимавшимся литературным творчеством, с кем я мог наладить хоть какой-то контакт. Этому, увы, не суждено было сбыться – я постеснялся ее пригласить. Впоследствии на материале Машиных творений я написал шутовское «Подражание Фионе Вэйн», которым, кажется, все остались довольны.

Прошла пара месяцев, и я, собравшись наконец с духом, разобравшись с интерфейсом и узнав о том, что каждому произведению присваивается на сайте свидетельство о публикации, решился продвигать свое творчество в массы. Разместив «Выход ненависти» и «Скачок в 12 лет» (06.05.06), затем «Сектант и Пети» и «О моем грядущем читателе» (07.05.06), я, как и все начинающие авторы портала, стал ожидать потока рецензий, который должен был хлынуть, как мне тогда казалось, в первый же день. Естественно, я не получил ничего, как и большинство. И тогда я справедливо решил, что стоит начать писать рецензии самому.

Самый первый отзыв я, правда, написал сразу же – впечатления от «Мая» Лисы А. Датированная шестым июня, рецензия получилась задним числом, о чем я тогда и не думал вовсе. Перед тем, как опубликовать свой комментарий, я осознал в душе всё значение момента, ведь уже тогда я предвидел долгие годы сетевого писательства, ознаменованные мириадами рецензий – как написанных, так и полученных. Проникшись торжественностью, я преодолел оторопь и дрожь в ладонях перед лицом Вечности, и начал:

«„Я смахну с лица рукой огорчения слезу,

Буду ждать свою счастливую весну…“, – некогда пел господин Клинских, который ее (весну) уже, к сожалению, не дождется… А вот у нас, хочется верить, всё еще впереди!»

«Спасибо, Алексей)))» – ответила та, чей ник из списка рекомендованных, по-моему, у той же Фионы привлек меня своей «пелевинистичностью».

Мне же никаких рецензий так и не пришло, и тогда я опубликовал «Пляску смерти», чувствуя, что ее-то точно молчанием обойти будет сложновато.

Десятого июня на этот текст мне пришло от Евгения Усовича такое:

«Вот это именно то, что я называю самолюбованием. Когда с таким восторгом смотришь на себя – „гениального“ в зеркало рукописи, то о каком смысле может идти речь?»

Ответ Михеева:

«Во многом вы правы, т.к. вещь писалась давно, и тогда ошибочно казалось, что создается действительно что-то новое. Но всё-таки смысл там тоже есть…

Кстати сказать, я «П.С.» потому и опубликовал, что показалось, хоть она-то должна вызвать какую-нибудь читательскую реакцию…»

Ожидая новых рецензий, я, кажется, читал намного больше тогда, чем писал. Больше всего меня на начальном этапе привлекло сумасшедшее антихристианское постмодернистское балагурство В. Бердяева (не знаю, чей-то клон ли это, или оригинальная страничка).

Двадцать второго июня я написал ему рецензию на «Книжный бунтъ. Глава 1». Вот она:

«Бросается в глаза очевидное влияние творчества Виктора Олеговича Пелевина. Постмодернизм чистой воды, будто по учебнику…

«Говоряще-генитальные» имена и фамилии («Дик», «Кокер», «Хулио», включая и логин автора («derfallos» – А.М.)), да и вообще весь юмор произведения вызывают безудержный приступ смеха, но дальше смеха дело пока, к сожалению, не заходит.

Представленный в произведении эпатаж неаргументированной критики христианства способен, я полагаю, отпугнуть от автора и довольно либерально настроенного читателя, хотя, с другой стороны, меня не отпугнул.

Жду продолжения!»

Виталий сказал: «Спасибо, Алексей.

Всё верно, вы меня раскусили.

Продолжение обязательно следует.

Дальше, больше…»

В московской кастрюле под зноем летних рабочих будней (не каждый год беру отпуск) мне было интереснее думать о Прозе.ру, чем о чем-либо, связанном с работой. Показательно стихотворение из моего ЖЖ того периода:

«Сегодня позже выхожу…

Вскочив с кровати поутру,

Я в «Избранное» захожу

И выбираю „Проза.ру».

Я поражаюсь круглой цифре.

Мысли кружатся, словно в вихре!

Сто человек меня прочли,

Мечтал я хоть о десяти!

Порой и правда нелегко

Знать, как признанье далеко,

Но верный Знак неоценим:

Живу без грусти днем одним!»

(21 июня)

На работе я гадал, какая судьба ждет всех нас – авторов, какого уровня – писательского или же уровня известности – кто из нас достигнет со временем (тогда я был готов видеть себя в будущем только номером 1 – не меньше: писателем, который придет на смену постаревшим и исписавшимся Пелевиным и Лукьяненко); мечтал о тусах авторов в реальном мире. Виталия Бердяева мне хотелось встретить в Москве и сходить с ним в «Релакс»: познакомиться там с готками, выпить вместе…

Следующим откровением на Прозе для меня оказалось творчество Яго Яго (как выяснилось впоследствии, очередной эманации нашего замечательного неутомимого Сергея Неупокоева). Цитирую свой пост «Чтиво» от 25-го июня из ЖЖ:

«Только <что> оторвался от чтения произведений Яго Яго на „Прозе.ру». Пока все не прочитал, не отходил от компьютера. Сначала не понял, <почему> это многие его так ругают, но в одной из рецензий нашел ответ: за грубой формой читатели просто не хотят видеть содержание. Но мне очень понравилось: человек, бесспорно, талантливый».

И Виталий Бердяев, и Яго Яго (от зависти к последнему я написал «Как отпиариться на „Прозе“») быстро стали пассивны в творческом плане, а мне, впечатленному по самое не балуйся Виктором Пелевиным и Венедиктом Ерофеевым, как воздух был нужен современный русский постмодерн в любой из его форм.

Я нашел его в лице Игоря Руры, известного части моих читателей как Сергей Павловский. С талантливым автором из Ухты у меня завязалась дружба, которая длится и по сей день.

Теперь постараюсь вспомнить, в какой последовательности и кого за прошедшие три с половиной года из авторов Прозы я знал или знаю лично.

Первой была Ева-Лотта – девушка, чья рецензия на «Выход ненависти» навсегда впечатана в мое сердце:

«Я в восхищении!

Просто здорово! Снимаю воображаемую шляпу и подбрасываю ее в воздух».

С Евой (Юлей) я гулял по ВВЦ сначала просто так, а потом, как ни удивительно это сейчас, уже не просто, о чем, собственно, и поведал в предыдущей главе.

Далее была Алина, на Прозе.ру она «Алитта». Кое-кто из вас почти наверняка слышал ее милый голос в новостях на «Эхе Москвы» или в других программах на том же радио. Одна из самых прекрасных и гармонически развитых девушек из всех, кого я знал. Слава Богу, дружим с ней до сих пор. Недавно ходили вместе в «Пушкинский» на третий «Ледниковый период: эра динозавров». Про то, как ходили с ней в «Релакс», надо будет рассказать в главе о «Релаксе»…

Некоторые из дам с Прозы, оказавшиеся мне ближе, чем друзья, в духовном и/или физическом планах, останутся здесь без упоминания имен по этическим соображениям.

Видеться время от времени с тем или иным автором «в живую» было дьявольски приятно. Читая на Прозе о встречах в Питере Шкирманов, Пашкевичей и прочих… авторов, я всякий раз завидовал, как Лимонов тандему Путин/Медведев. Идея собрать в реальности уже знакомых мне авторов родилась в голове сама собой. Первая встреча, которую я организовал среди пишущих на сайте, прошла двенадцатого мая 2007-го и была приурочена к приезду Нэлля. В своем дневнике на Прозе я прокомментировал это так:

«Тюмено-московский ответ Петербургу

Вчера состоялась внеплановая встреча авторов Прозы.ру в Москве. Со стороны московских гра… молодых талантов присутствовали: Валентина Поднебесная, Элвер Касс, Алексей Михеев, голос Алитты (по телефону). Делегация Тюмени была представлена такими людьми, как Нэлль, Катя (его муза, которая сама не творит на сайте) и Ветер Воды.

Встреча прошла на высоком уровне, все остались довольны общением друг с другом. Для меня события начались со встречи с Нэллем и с распития пива «Tuborg» и «Guiness» у меня дома. Оттуда мы поехали на «Библиотеку им. Ленина», встретили Валентину, потрясающего человека и писателя (особенно, учитывая возраст). В музей Вернадского мы опоздали, как и в храм Василия Блаженного, пошли в «Макдоналдс» через Александровский сад (встретился интересный то ли бомж, то ли не совсем, знаток тяжелой музыки), в саду встретили Юлю «Ветер Воды». Из «Макдоналдса» поехали на Воробьевы горы, туда чуть позже подъехали Элвер и Катя.

Фотоотчет о проделанной работе ждите на странице автора Манагос, на которой пишут трое из вышеуказанных авторов».

Валентина Поднебесная (ex-«Мрачная») и Нэлль, которых я познакомил и которые всё еще дружат, пишут в сходной стилистике любовного (этого компонента больше у Нэлля) фэнтези (больше у Валентины). Писали, точнее. Сейчас они отошли от литературы – для них это не смысл жизни. А вот для меня – да, смысл и большая часть ее содержания. Порою мои знакомые не выдерживают груза многолетнего водительского труда за рулем аполлоновой «Нивы», предпочитая, так сказать, материальное «Шевроле», хотя таланты среди них попадаются недюжинные. Но формула успеха не из одного таланта ведь состоит, иначе это было бы простое тождество. Разовью эту мысль. Недавно из ЖЖ Евгения «Отца» Алехина узнал фамилию более или менее молодого автора – Прилепин. Учитывая в некотором роде иронический контекст, решил сперва, что это стебное обозначение Пелевина. А вот и нет – зайдя в книжный, увидел обилие книг данного писателя. Начинал он, как я понял, с книги о Чечне, ибо сам он воевал и знал, как и о чем тут сказать. Эта книга (название – «Патологии»), которую я пока не прочел, оказалась единственной у писателя, которую я нашел в без-SMS-очном доступе к скачиванию. А что? Меня-то бесплатно читают. К слову, вопросу электронных носителей в контексте литературы я еще уделю место в этой главе. Полистав несколько работ Прилепина, я наткнулся на практически платоновские «Диалоги» – книгу в форме бесед с известными и пока не очень известными людьми, избравшими целью жизни писательский труд. Был там знакомый того же Жени Герман Садулаев, был и Сергей Лукьяненко (о нем в этой главе будет много сказано). Страницы, посвященные беседе с последним, я проглядел прямо в магазине. На вопрос о том, случайным или закономерным видит Сергей свой успех, последний ответил, сославшись на другого автора, разработавшего принцип «ТРОЯ»: «талант», «работа», «опыт», «ярость». Бывает достаточно пары его составляющих, но лишь все вместе они могут гарантировать хотя бы какой-то успех.

Вторая встреча двадцать четвертого января 2008-го года слегка отличалась по составу и характеру проводившихся мероприятий. На ней присутствовали: я, Валентина Поднебесная, Нэлль, Элвер Касс, плюс ребята не с Прозы: Андрей и Гриша. Алитта пришла лишь на третью встречу авторов.

Сидя в «Макдоналдсе», мы решили (с моей подачи) написать какое-нибудь произведение. Осуществлялось это таким образом: один пишет на салфетке, загибает ее, другой продолжает, не читая написанного предыдущим. Текст был отредактирован мною, в этой версии публикуется и здесь. Я чуть изменил его, чтобы он приобрел более личностную окраску:

«Солнце зашло за круг мира – теперь можно было расслабиться. Главное – не увлечься и не перебрать с дозой мороза под кожей ищущих твоего присутствия в окне. Но неактуальность – дитя прошедшего времени – свое берет всегда. Свое взяла и сейчас, в то время как огненный меч, по волшебству возникший в руке N, не смог спасти ситуацию и растопить лед. Котенок так и не смог вылезти из-за кресла… Что ж, его проблемы. Мертвые твари не творят рассказы, и до них нет дела живым кумирам.

И вроде видишь свет, но вновь в конце тупик.

Всего один ответ всё мог бы объяснить…

Но кружка упала, разлив драгоценное пиво. Кружка упала… Кто смог бы сказать лучше?

Хомяк, конечно же! Жывотное подвело итог: меч – ничто, тексты – важны. Кто оспорит разумную тварь?.. Впрочем, гей-туса котят и хомяков какой-то не известной никому национальности, где-то в не обозначенных на карте местах, то есть в кафе «Шок-оладница»,

Решив отомстить за родителей честь,

Исполняли свой суд, позабыв, кто он есть.

Он, впрочем, никто. Он затерян в толпе нетрезвых орков, грузивших двадцать второго января лес на станции «Галич». Облака плывут в Абакан, он ужасно сейчас не пьян… На груди его символ – «инь-ян». Я не пьян и не буду уж пьян.

Раздался колокольный звон, сверкнула молния, кто-то закричал в соседней квартире… И всё было именно так плохо, как могло быть. Потому что, подвергнув деревню остракизму и продразверстке, Синий Шар Ар, лишив себя уже окончательно сублимативной традиции креокала, не придумал ничего лучше цитаты из Nell’я: «Shit happens sometimes… But why sometimes is always?..» Действительно, why? х.з.…

Старик стирал из истории свои старые портянки. Он полоскал их в тазу и поласкал себя в области таза. Рядом громыхнуло. «Громыхнуло» – подумал младенец. Окно разбилось, и что-то влетело в комнату, крича команду «Подъ*б»!.. Молодой мужчина лишь вяло поморщился, скуксился.

Всё это вряд ли спасет его душу —

Зло так легко не прогонишь наружу!

Увидев же это безобразие, трушный хомяк впал в пафосную депрессию».

Во время этих встреч никто ещё не мог похвастаться напечатанными произведениями, но позже свои публикации я сам дарил авторам и просто знакомым: Алитте, Даше Телегиной, Максиму Кубышкину, Лизе, Кийе Пигоспио, Сандре Лекс, Лене Цирнштайн и другим.

Некоторые авторы с Прозы при встрече точно так же дарили мне свои публикации: Максим Гуреев из Великого Новгорода, с ним мы бухали в «Кружке» в центре; Алекс Сергеев из Николаева (Украина) и Женя Алехин (я запутался и не могу сказать, в каком он сейчас городе учится или работает).

Женя подарил мне петербургскую «Неву» со своей блестящей «Третьей штаниной», когда пришел ко мне на день рождения в марте (или само празднование было в апреле?) 2008-го. Я тогда еще только ждал свою первую бумажную публикацию из Новокузнецка – несколько экземпляров журнала «Страна „Озарение“» с моим рассказом «Зэк в шоколаде и PLU». «Нева» не была подарком на день рождения в собственном смысле, потому что он также подарил мне, как писателю-фантасту, игрушечный бластер. Я был рад, в детстве от такого я бы пришел в настоящий восторг: полифонически «стреляет», светится от батареек. Мы много бухали в тот день. На видео навек запечатлено, как Евген сидел в Сети за моим компом, когда я подошел со своей на то время недавно купленной «мыльницей» и обратился к «писателю-атлету» так:

– Вот… Евгений, пару слов для истории… Войдите в историю!

Женя глотнул пива, подпер рукой щеку и с неподражаемым отсутствующим взором выдал:

– Сейчас мы находимся в таком моменте… Нам нельзя размножаться! Нам можно еб*ться, но нельзя размножаться!..

Пришедший также на мой д. р. Макс Кубышкин принес в подарок две пары боксерских перчаток, и при этом всего один шлем. Не обращая внимания на шлем, мы спарринговались с Максом, ограничив договоренностью область нанесения ударов до среднего уровня. О Макса я вывихнул палец, который потом месяц болел. Практически с одной рабочей рукой я дрался уже с Женьком, который был довольно пьян и, не думая о правилах, пару раз метился мне в голову. Я, соблюдая правила, лишь усилил натиск на среднем уровне, отчего он упал на стоявшую позади кровать брата. Однако в целом обмен прошел достойно: много отличных ударов с обеих сторон, хотя удары Жени были посильнее. Этим Женя меня порадовал, а сам я с семи лет занимаюсь. Вечером подключили электро-гитару брата и исполнили «АСКП» (мой кавер на «Tourniquet» Marilyn Manson) – брат на гитаре, я и Мизантроп (группа «Biorate») на вокале. Валек внезапно обнаружил пропажу одного из двух своих телефонов, важного для работы. Валя грешил было на Женька́, которого все увидели «в живую» впервые, но я не верю, что на такое действо способен человек, столь откровенно и беспристрастно описывающий свою собственную жизнь в рассказах и романах. По пьяни Валек сам, небось, куда-то его засунул, или выронил где-нибудь. Валька Сопран окрестил за глаза «Мутным». Считается, что Сопран меток на прозвища. Впрочем, не мне судить, «мутен» ли мой друг в ряде аспектов, потому что иногда я и сам таков… На дне рождения была еще сокурсница периода, когда я учился в МГОПУ имени Шолохова, Татьяна Печеницына. О ней кое-что любопытное ждет вас всех в четвертой главе. Не пропустите!

Осенью 2008-го года состоялся очередной семинар молодых писателей в Липках. Я тоже подавал заявку на участие, но не прошел. Из-за этого не переживал совсем, поскольку, во-первых, всё равно работал, а во-вторых, считая, что мне там будет скучно, анкету заполнял «на отъ*бись». Некоторые из участников, кажется, наврали там про свои литературные регалии… Что ж, их право. Кое-кто из моих друзей (на тот момент) и знакомых выразили желание участвовать и прошли. Кто не прошел, тот звонил, выяснял, что его творчество тоже понравилось, и всё равно, так или иначе, проходил вместо прошедших, но передумавших ехать.

19 октября 2008-го года относительно рано утром я стоял на платформе Ярославского вокзала и встречал Серегу Павловского («LaZy»). И себе и ему я прочу большое литературное будущее, поэтому, ожидая поезд с минуты на минуту, я осознавал историчность момента в полной мере, ведь я должен был впервые увидеть Лэя! А он – меня…

Вместе мы поехали на «ВДНХ», откуда собирались с Женей Алехиным пойти к нему – в общежитие ВГИКа. Оттуда до офиса организации, отправлявшей в Липки, было рукой подать. На «ВДНХ» зашли сначала в «Евросеть» купить Лэю московский «МТС». Когда по новой «симке» Серега названивал Отцу (еще в офисе «Евросети»), он увидел в окне двух чернокожих людей и радостно завопил, оборвав свою же фразу:

– Нигеры!!!

В Ухте молодой талант такого не видел.

Когда Женя спросил его в трубку, где мы сейчас находимся, а он переадресовал этот вопрос уже мне, то я молвил:

– В Нигерии.

Сереге шутка показалась смешной, может, всё еще от шока при виде негров…

Мы дошли по проспекту до улицы Б. Галушкина, на перекрестке чуть подождали Евгения. Последний купил продукты в магазине, в том числе безалкогольное пиво (другое ему нельзя), и мы все вместе пошли в общагу. Меня не предупредили, что с собой нужно иметь паспорт, а потому я прошел под оставленный в качестве залога Женин. Глянув придирчиво на меня, пришедшего в полном обмундировании (косуха, балахон «Мановара», кожаные перчатки без пальцев), Отец изрек:

– Соседи все надо мной ох*еют – металлиста привел!

Я ответил:

– А мне по х*й!

Мы поднялись в обшарпанное жилище молодых дарований. Я и Серега познакомились с соседом Жени Стасом, также участником «Липок» и лауреатом так и не доставшегося мне «Дебюта». Он подарил мне два аудио-CD: «Soilwork» (про мой текущий и предыдущий «верк» будет рассказано в следующей главе) и «Mnemic». На полке также стояла книга Марата Басырова с дарственной надписью Жене и его бывшей любви Сигите. На стене висела мишень для дартса, в которую Отец кидал дротики, повесив туда Сигитину фотку после разрыва с ней. Довершали картину по-ерофеевски тщательно записанные долги Жени (оплаченные были вычеркнуты) на стене; его же сценарий, страницами которого были заклеены окна; компьютер и электрогитара Стаса. Подбор книг был, на мой взгляд, достойный – классика, совсем немного НФ, современные титаны духа…

Стас и Женя сварили суп и угостили нас с Серегой.

Когда пришло время ехать в Липки, я прошел с парнями до здания, где вручали документы. Вскоре подошли Сжигатель Трупов с Яной Гробовски (занятное сочетание на слух…). Этих двоих и Серегу, идущих из автобуса, как и дающего интервью Садулаева, можно было увидеть по зомбоящику в передаче о «Липках».

Едва увидев Сжигателя, Женька сразу прыгнул на него с разбега и повис, что свидетельствовало о теплоте их отношений. Мы с Лейзи видели Сжигателя впервые, в том числе и поэтому просто поздоровались за руку. Все вместе сфоткались (кроме делавшего снимок Женька́). Я подождал, пока они рассядутся в автобус, и пошел домой, полный светлых чувств… Немного жаль теперь, что я не поехал тогда. Всё же жить неделю в окружении творчески настроенных личностей – это заманчиво.

Писательская деятельность… Мне хочется верить, что в онлайн-ролевухе своей жизни я хорошо развил способность к ней. И если это хоть отчасти так, то отдельное спасибо тут нужно сказать не только самому себе, другим авторам Прозы.ру и моим лучшим в мире читателям, но и, совершенно точно, создателю сайта Дмитрию Кравчуку. Сама Проза.ру для меня – в первую очередь «бумага». Из-за этого какие бы то ни было претензии авторов сайта к ней не как к «бумаге» кажутся мне глупыми либо свидетельствующими об избалованности, что, по сути, одно и то же. Когда я вижу такое нытье на Прозе, я сразу живо представляю себе эмбецила, сидящего перед только что сохраненным вордовским файлом «Как я правел этад день» и ждущего сиюминутной славы. Ребята, вы чего?! Как будто Кравчук каждому лично пообещал перманентно первое место в рейтинге. Копошение из-за баллов, увы, слишком многих подобно спазмам голодных глистов в кишечнике и не вызывает лично у меня никакого сочувствия, максимум – желание дать по е-баллу. Впрочем, нельзя не оговориться, что сам-то я научился синтезировать баллы без клонов и даже без дополнительных публикаций или рецензий, тем более – без денег, но лишь в последние месяцы и пока не забанили.

Без Прозы.ру мне было бы хуже жить, она – часть моей жизни. В 2006-ом, пробыв на ней где-то полгода, я понял – главная ее часть. Тогда еще Проза не разрослась до текущих масштабов промышленной клон-базы, и всего, кажется, тысяч двадцать имевшихся авторов, значительная часть которых – лишь имя с фамилией на пустом листе, воспринимались мною, как большая семья. Поэтому современный «стихиризм» (в плане имеющегося количества при наличном качестве) лично мне видеть больно… Сейчас на «главной» на Прозе написано, что нас там семьдесят пять тысяч, то есть, думаю, около пары тысяч худо-бедно продолжающих творить, остальные – клоны или авторы одной-двух старых публикаций. Кстати, еду сейчас в метро, и поражаюсь, какие бывают злые толкучие люди и неприятные е*альники – аж башка болит и стилус опускается… Итак, в последнее время на сайте я пишу произведения и практически не пишу рецензий. А прошлый мой энтузиазм отражен, например, в лирике начального периода:

Кое-кто из упоминаемых авторов и тогда-то был мало кому известен, кроме такого фаната Прозы.ру, каким на тот момент был я, а сейчас – и вовсе уплыл в Лету Интернета.

Параллельно с «Плюшками» я правлю рассказ подруги с Прозы.ру.ком, и поражаюсь, какие же есть добрые девочки! Всё же не только индикатор метро есть на Земле… под землей.

Я бы хотел обратиться теперь к своему рассказу «Магазин Восьмерка». Начинается это произведение с эпиграфов:

«Вся жизнь конвейером широким

Прошла…

И высадила вдруг».

и

«„В начале было убогое Словосочетаньице „Монтер Восьмого Разряда“. Кроме него, ничего не было. И было Словосочетание Самим Монтером, как бы глупо это ни звучало и как бы безграмотен Он Сам ни был, чтобы понять, что такое „Словосочетание“. И построил Он Великий Магазин. Магазин Он назвал по собственному имени – „Восьмерка“. Он (теперь уже Магазин) представлял собой Монорельс… И породил Монтер Систему Потребителей…“ (цитируется по изданию: „Монтажная Библия в пересказе Нацвеля Пассажироводова“. „Сборка Конвейерная“: М-с, 2202, изд-ва „Монолит“ и „Бесконечность 8“)».

Оригинальная шутка «В начале было слово, и слово было убого, и слово было „Бог“» является интеллектуальной собственностью некой Елены Анатольевны Тимошенко, про роль которой в моей жизни стоит рассказать отдельно, что я позже и сделаю.

А вот как я создавал сам рассказ:

17.03.07

Я шел по ВВЦ на конференцию по вопросам сетературы с участием Лукьяненко (был заявлен как участник, но прийти не смог), Максима Мошкова, Дмитрия Кравчука (после конференции я взял у него автограф) и других интересных людей. Мне на глаза попалась вывеска «Мед России», которую я по слабости глаз прочитал как «МВД России». Это подтолкнуло меня к созданию идеи «Жизнь как магазин», которая нашла отражение в будущем рассказе:

«<…> взгляд ловил всяческие соблазны наподобие Лавок „ДВД“, „МВД“, „Менты“, „Закон и Правосудие“, „Чиновники“, „Совкородка“, „Глобальная концепция жизни“, „Оружие“, „Глобальная концепция смерти“, „Патриотизм“ и многие сотни тысяч других, из всех слоев жизни, на самый привередливый вкус… От разнообразия рябило в глазах».

Концепция «Циклов» – движения по висящей в пустом пространстве восьмерке (перевернутой) – пришла позднее. Цикл жизни – период «от зарплаты до зарплаты» – показан с постмодернистской позиции – без хронотопической привязки. Таким образом, пресловутые 360 Циклов – это тридцать лет жизни, приплюсованные к тридцати уже прожитым героем.

Главное, что я узнал на упомянутой конференции – это что многие люди из окололитературных кругов верят в то, что бумажная литература перестанет существовать в будущем, уступив место электронным носителям, как mp3 пришел на смену CD, а до того диски заменили кассеты. С такой интересной конференции я ехал на монорельсе. Это позволило выстроить в голове сюжет в том виде, в каком он представлен в рассказе (на мой тогдашний взгляд, лучшем у меня). Тогда же рождается и «Deus ex machina» рассказа – прообразом его является Лужков:

«Монорельс подъезжал к лезвиям АСКП. По обочинам телеги не было видно ничего, кроме пустоты, и поэтому казалось, что Монорельс парит в воздухе. Внезапно вращение лопастей прекратилось… Моисей недоуменно выпрямил спину.

Из подъехавшего «бумера» вышел мужчина с большим круглым лицом и в черной кепке.

– Ты кто? – поинтересовался Моисей.

– Я – Монтер Восьмого Разряда Из Машины!

Легким профессиональным движением Монорельс был пущен в ход снова… Не боги горшки обжигают, но боги следят за тем, чтобы процесс Пассажиропотребления шел бесперебойно».

Купив у «Тимирязевской» баттл аргентинского вина, я поехал домой, а вечером уже сорвался заниматься сексом с поклонницей с Прозы.ру, которую до того «в живую» не видел, но с которой практиковал секс по мэйл-агенту. Дабы избежать излишней «лимоновщины», никаких имен называть не стану. Для особо пытливых умов поделюсь своей радостью двух-с-половиной-годичной давности: минет и анал были. Это в пику некоторым другим, менее сговорчивым дамам с Прозы.

29.03.07

В голове родился финал произведения во всей его многозначительности. Финал долго не придумывался. Но когда я сидел на лавочке в Солнцеве, я представил, как заглядываю за экзистенциальный край этого Бытия, поднимаясь на цыпочки с поребрика мироздания.

Рассказ был уже дописан, но Проза отключилась, по-видимому, на профилактику. Лишь утром следующего дня я опубликовал эту вещь, где есть еще и такие слова:

«<…> в последний момент до сознания Моисея доходит тот факт, что кружение не приведет ни к чему. Сколько ему осталось? Циклов 360, в лучшем случае. А потом – что? Ничего. То-то и оно…

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —