Читать книгу Петля 19 - Алексей Миронов - Страница 4

Итак, с момента окончания предыстории прошло более трёх лет. Почти четыре.

«Ха-ха-ха-ха…. Серёга, Серёга в штаны навалил!»

Серёга стоял и мигал отсутствующими глазами. Из его недр продолжали рваться звуки утробной музыки. Штаны неестественно, предательски оттянулись вниз и превратили хозяина в моднявого рэппера. «Благоухание» разило так, что, казалось, рядом чистят общественный сортир. Товарищи ржали и не заметили, как предполагаемая жертва рванула бегом со своего места, да им было сейчас и не до неё.

Бежалось легко, тело двигалось большими скачками, возможно, летело иногда даже более, чем отталкивалось от земли. «Вот это да!» – так можно вкратце передать долю эмоций, зарождающихся внутри свободного человека. Или не зарождающихся уже. Как знать как знать.

Алексей не смотрел под ноги, не было необходимости, его взгляд вообще никуда не был обращен в привычном смысле этого слова. Наверное, находился ближе к небосводу, за вершинами раскидистых тополей. Помни, кадет: «СОСТАВ МГНОВЕННО ОСТАНОВИТЬ НЕВОЗМОЖНО». Локомотив Алексей на всех парах мчался вперёд. Что же будет? Что же? За мгновение до столкновения взгляд вернулся в привычное положение. Поздно.

«Ой!»

Едва заметный толчок в плечо и по касательной, немного задев левую ногу, заставил остановиться. Тёмный волосатый клубок отлетел в кусты. Алексей немного постоял и прислушался. В кустах что-то копошилось, оттуда доносилось прерывистое дыхание.

«Надо быть повнимательнее», – наш марафонец крадучись подошёл к источнику звука и слегка раздвинул ветки кустов.

– Извините, я Вас не заметил, темно, – он лукавил, не мог же он сказать, что просто в этот момент тело само двигалось.

– Где темно? В глазах? – спросил клубок.

– Помощь нужна? – не хотелось терять время на пустые объяснения.

– Сама справлюсь.

Клубок попытался подняться, и Алексей услышал что-то похожее на лёгкое ругательство в свой адрес. Пострадавший никак не мог встать на две ноги; пришлось подойти и, мягко взяв за руку, приподнять жертву несчастного случая.

– Мне кажется, у Вас что-то с ногой, – попытался выяснить Алексей; он должен был убедиться, что девушка, ведь клубок оказался особой женского пола, сможет передвигаться самостоятельно.

Девица оказалась довольно рослой, не заметить её трудно, к тому же со стервозным характером, ибо, поднявшись, мгновенно, с какой-то ярко выраженной брезгливостью, отстранилась от своей опоры. Словно в собачью какашку вляпалась. Навязываться Алексей не стал, все взрослые, просто наблюдал, как девушка-клубок поскакала на одной ножке к ближайшей скамейке.

Виновник столкновения не уходил, сам не понимая, чего ждёт. Старые модели поведения не изжили своё. Или ещё что-то. Тем временем последовал звонок группе поддержки, по всей видимости, находившейся неподалёку от потерпевшей. Вскоре появился и эскорт для дамы.

* * *

«Теперь можно, наконец, дойти до магазина», – Алексей трусцой побежал в сторону ближайшего гипермаркета.

Затарившись так, чтобы хватило минимум на год, наш герой с рюкзаком и авоськами в обеих руках двинулся в сторону своего жилища. Потешно было наблюдать со стороны, как, невысокого роста, худощавый волосатый мужичок прёт на себе груз примерно такого же объёма. Как у него ноги не подламываются? Удивительно.

Дойдя до дома и поднявшись пешком на последний 12 этаж, Алексей остановился перед железной дверью своей новой квартиры. Нет, он не устал. В теле чувствовалась невероятная лёгкость. Подобную он испытывал во время своих шаманских экспериментов в прошлой жизни. Как же давно это было. Только теперь всё быстрее, сильнее, веселее.

Зайдя в квартиру, Алексей принялся распихивать по полкам и шкафам только что закупленные в магазине орехи, макароны, крупу, сухофрукты, сушеные овощи и всё, что, так или иначе, растёт на нашей матушке-земле. Закончив с необходимым ритуалом, Алексей разделся донага и лёг на деревянную кровать, на голых досках которой был постелен войлочный тощий матрасик. Зато одеяло было шикарным пуховым полноразмерным шедевром текстильной промышленности, в него не напрягаясь можно было укутать двоих человек.

Ориентация головой – строго на восток – внутренний компас надёжнее любого GPS, под шею тонкий мягкий валик. Одеяло облегает тело и закрывает до подбородка. Небольшой отрезок времени уходит на подготовку дыхания и сердечного ритма. Отсчёт начался.

КЛЮЧ НА СТАРТ!

Алексей, казалось, просто засыпал. Ничего подобного. Здесь и сейчас происходило нечто иное, контролируемое, непостижимое, то, чего Алексей в прошлой жизни не мог и вообразить.

ПРОТЯЖКА ОДИН.

Сердечный ритм плавно упал до одного-двух ударов в минуту, это не предел, пока достаточно.

ПРОДУВКА.

Дыхание не ощущалось вовсе, один вдох-выдох в несколько минут, вполне приемлемо для начала, потом скорректируется в сторону уменьшения. Почти все процессы метаболизма потихоньку замерли.

КЛЮЧ НА ДРЕНАЖ.

Цвет лица изменился, черты заострились, со стороны – вылитый покойник, хоть закапывай. Температура тела будет постепенно падать до комнатной, только в некоторых зонах она просто достигнет критически низкой.

ПРОТЯЖКА ДВА.

Внешний мир услужливо остановил для него своё движение, точка концентрации перемещалась в надмакушечную зону. Воронка, неспешно, по-хозяйски распахнула свои объятия, и через мгновение образовался коридор.

ЗАЖИГАНИЕ!

«ПОЕХАЛИ!» – произнёс Гагарин.

Последовал резкий бросок, сознание унеслось в открытый космос. Инверсионный энергетический след рассеял коридор. Воронка померкла, а затем, словно нехотя, растворилась в небытии. На кровати оставалось почивать пустое, но не безжизненное тело, оберегаемое от гибели мудростью Вселенной.

* * *

Прошло пару недель.

«Чего тебе не спится-то? На место!»

Взрослая восточно-европейская овчарка поскуливала, уставившись на стену.

«Мы только с прогулки. Чего ещё? – овчарка не отреагировала; Костя встал, подошёл к ней и слегка потрепал за ухом. – Ладно, давай ещё погуляем».

Время позволяло, завтра выходной. Хозяин неторопливо оделся, снял с вешалки собачью рулетку-поводок и, встав у двери, негромко свистнул. Пёс не двинулся с места. Последовал ещё один свист, погромче. Собака и в первый раз всё прекрасно слышала; она повернула вытянутую сосредоточенную морду в сторону благодетеля, которого беззаветно и до глубины своей чуткой собачей души обожала. Взгляд собаки красноречиво указывал: «Не до тебя сейчас».

Костя взял щенка в возрасте 4 месяцев: вырастил, выкормил, прошёл с ним все площадки, и овчарка поступила на службу в структуры МВД. Чего только они вместе не пережили. Кинолог, он же капитан полиции Семёнов, знал своего четвероногого питомца достаточно хорошо – это был единственный член его семьи.

Перехватив собачий взгляд, хозяин понял, что гулять напарник не собирается. Костя не стал выяснять причину, не его это, а собачье дело, ещё раз подошёл к псу, взял за морду, поцеловал в холодный мокрый нос и отправился спать. Воткнув беруши, после командировок шум воспринимался острее, он вскоре уже мирно похрапывал. И это правильно.

Через полчаса пёс вдруг надрывно завыл. Вой был похож на грустную лирическую песню, так в деревне довольно часто поют его многочисленные дворовые сородичи.

* * *

«Алёша, домой!»

«Труп» на кровати еле заметно дёрнулся, затем ещё и ещё. Череда конвульсий пронеслась по разным частям тела и приобрела отчётливый ритм. Вибрация стремительно нарастала. Космонавт Гагарин совсем близко; уже хорошо виден чёткий ориентир для входа, куда его ведут посадочные огни подготовленного заранее коридора. Сознание заботливо оберегает посадочная капсула, имя её – Сила Духа. Да и как без Неё? С путешественником ведь следует обязательный и довольно объёмный багаж. Без гостинцев возвращаться – резона нет.

«Аккуратно. Не торопись, мой дорогой», – еле слышно шепчет приятный голос.

Сила Духа – сила Вселенского Материнского начала.

Чего вообще ему там было надо? Что он там делал? Да и где, там?? Справедливые вопросы. Наберитесь терпения, со временем мы всё узнаем.

«ЗЕМЛЯ! ЗЕМЛЯ! КАК СЛЫШНО?»

«СЛЫШИМ ВАС ХОРОШО!»

Тем временем Капсула трансформировалась в поток разноцветной и разнородной энергии. Тело тряслось в эпилептическом припадке, только пены никакой изо рта не видно, да оно, собственно, и не живое в известном всем нам с вами смысле. Просто идёт постепенный разогрев давно не эксплуатировавшейся базы, необходимо ведь подготовить её к приёму дорогого гостя. Посадка дело более сложное, чем взлёт, это подтвердит вам любой инструктор лётной подготовки. Да и Алексей, как мы с вами помним, отправился в гости налегке, а возвращается заметно увеличившись в объёме.

«Нельзя впихнуть невпихуемое», – так, кажется, написано в некоторых салонах общественного транспорта. Но человеческая структура не салон автобуса, имеющий ограничение по объёму. Границы дозволенного, безусловно, есть, но мудрая Капсула не вмещает больше, чем организм, со всеми своими периферическими образованиями, способен усвоить в данный момент. Алексей спокоен – он знает это.

Вот космонавт почти и дома. С новой силой по ожившему организму одна за другой прокатываются волны, наполняющие его многочисленные зоны программными обновлениями. Пилот уже внутри, остаётся вместить в себя ещё и Силу Духа: ничего лишнего в полёте не предусмотрено. Элементы Капсулы постепенно заливаются, именно – заливаются через макушку или родничок. Помните это слово? Впечатление от процесса – словно тебя терзает страшной силы смерч. Как же приятно! Водопад вселенской энергии с невообразимым шумом пронизывает всё естество с головы до ног. Далеко не новые ощущения доставляют неповторимое, казалось, блаженство во время каждого возвращения домой.

Небольшой тест. Все системы работают нормально, и, что самое главное – по-другому никогда не будет.

Теперь можно поздравить Алексея с прибытием домой. Требуется короткий отдых, нагрузка всё ж. Озарённое и обновлённое хранилище подлежит стабилизации.

* * *

Включились и обрели чёткость внутренние экраны. Тело казалось невесомым, но плотным и тяжёлым одновременно – происходило подключение к внешним, пронизывающим весь окружающий мир вселенским вибрациям.

Алексей открыл глаза. Зрачки непонятного цвета излучали иссиня стальной свет и переливались, точно жившим самостоятельной жизнью, океаном.

«Рота! Подъём!» – резко вскочив, вновь прибывший квартирант отправился грузить своё хранилище необходимым топливом. Когти требовали обработки, а связки и мышечный корсет разминки, приведения в тонус и тому подобное. И если когти можно просто обстричь, то для других обязательных процессов и процедур понадобится топливо. Прошествовав на кухню, хозяин наболтал месиво из орехов, мёда и ещё там всякого по чуть-чуть, затем подогрев водички, принялся уплетать вкуснятину за обе щёки. Лицо выглядело счастливым, как у дурака.

«Пока хватит, будем грузиться постепенно», – оглядев скудное убранство, Алексей решил идти валяться дальше. Пару дней придётся провести в квартире, пока энергии не усвоятся. Мало ли что. Земляне не всегда адекватно реагируют на взгляд из глубокого космоса. По этой причине инопланетянин, как он себя, конечно же, в шутку иногда называл, старался не смотреть людям в глаза: «Сожгут ещё на костре, как Джордано Бруно. Потом иди доказывай, что ты не инопланетный засланец».

«В ближайшие дни надо прикупить ещё стульчик. Один как-то совсем мало», – подумал Алексей. Можно в принципе вообще не выходить, нет необходимости – текущие задачи не связаны с прогулками по городским кварталам. Просто старые программы не изжили своё. А может, и ещё что-то.

Космонавт немного задержался у окна, ненавязчиво потекли воспоминания. Мыслеобразы на внутреннем экране постепенно обрели чёткие очертания и составили сюжет из недавних событий. Блокировать их Алексей не стал, времени достаточно. Посмотрим и мы.

* * *

После своих первых командировок астронавт с вновь обретённым интересом и детским азартом проводил многочисленные испытания. Обновления требовали проверки на пригодность к объективной, с нашей точки зрения, реальности. Кто из вас, уважаемые друзья, откажется, например, протестировать новый скоростной болид совершенно бесплатно? И не боясь разбить при этом. Или, скажем, перемерять кучу модных шмоток, которые вам просто так, за здорово живёшь, предложили забрать с собой с выставки модной одежды? Думается, никто. Таким образом, вы обязательно поймёте настрой нашего естествоиспытателя.

С чего он начал? Как ты думаешь?

«Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое».

Конечно, с себя – самое простое решение. Вы даже не представляете, сколько всего запрятано в многоуровневых хранилищах и на необъятных просторах человеческой структуры. Практически всё есть. Доступ, правда, сложноват, и сразу все двери не открываются.

После постижения некоторых основ, коих, на самом деле, великое множество, Алексей приступил к окружающим его предметам и стихиям. В череде фокусов заслуживает нашего внимания самый первый. Остальные ты, дорогой друг, можешь и сам себе навыдумывать. Это будет правдой, если ты внимательно читаешь.

И вот наш первооткрыватель стоит на кухне и смотрит на стул, их было аж три. Два стула и одна табуретка, если точнее. Подойдя к стулу, великий мастер с усмешкой слегка бьёт его по спинке. Ничего.

«Может, я чего-то не так делаю?»

Бесспорно, подобных мыслей у него нет. Внутри идёт анализ матрицы предмета и персональных вибраций. Окружающие матрицы должны быть полностью поняты и приняты собственным обновлённым и изменённым сознанием – как заново ходить учиться.

Непродолжительная концентрация: «Прости меня стул». Ещё один удар, посильнее, если со стороны посмотреть. Пальцы прошли сквозь спинку, посыпалась труха, стул развалился. Что и требовалось доказать.

Теперь табуретка. Что бы с ней сделать? Ведь сделать можно что угодно – это неживой организм. Относительно, опять же. Вокруг всё живое и даже может ответить. С биологическими организмами гораздо сложнее. Да и нельзя. Честно говоря, и не хотелось.

Итак, табурет – дубовый, основательный такой, прямо жалко. Но куда без жертв. Алексей, перенеся мизерный сгусток энергии на пальчик, мягко, но настойчиво тыкает свой мизинец в сиденье. Матрица на мгновение поменяла свечение. Табурет дёрнулся, словно каучуковый, и подался под пальцем. Прикольно, но непонятно пока.

Спустя мгновение «дровосек» решает сесть на модифицированный табурет. Под ним ничего уже нет. Жаль, что в момент посадки не видел, а только изменения почувствовал, поэтому и не приземлился на пятую точку. На полу остался квадратик из древесной мелкодисперсной пыли.

«Надо быть повнимательнее».

Ещё буквально пара слов про столярные эксперименты. Алексей на этом не остановился. Нет, он не стал всю мебель уничтожать. Если ты помнишь, с третьим стулом всё в порядке. Были предприняты попытки трансформировать пыль обратно в первозданный вид. Но, ломать, – не строить. На тот момент знаний не хватило. Попытки не увенчались успехом, и шедевры, в виде пыли, были отправлены, куда им положено. Остальное не важно. Добавим лишь, что много воды утекло с тех пор. Произошла переоценка ценностей, сознание постоянно совершенствовалось согласно божественным обновлениям.

Читатель, возможно, сейчас скажет: «Опять «Матрица», мы всё видели, всё знаем». Дорогой читатель, если бы всё было так просто, автор не стал бы вообще ничего писать. Фильм гениальный и некоторые аналогии, безусловно, просматриваются, поскольку, как было описано ранее, человек ничего не может придумать. Автор просто использует примеры из жизни, которые тебе известны. Задача автора помочь личности, которую действительно интересует что-либо, кроме стяжания финансовых вершин, покупки предметов, поглощения и переваривания пищи, ну и также удовлетворения запросов других базовых инстинктов, а затем отправиться в путь, который принесёт истинный покой и радость. Следуйте за сюжетом, и вы всё поймёте. Автор не гарантирует это, но постарается, чтобы так и случилось.

Алексей теперь не занимался всякими фокусами. Почему?

Энергия нужна для более глобальных задач, а транжирить Божественные Силы для того, чтобы смыть воду в туалете, по крайней мере, неразумно.

Во избежание вопросов, которые обязательно возникнут у наблюдательного читателя, ещё одно дополнение. В истории найдутся моменты, в которых ты, дорогой друг, можешь заметить: «Имея хорошо оснащенные инструменты познания, Алексей должен был сделать это и это». Так вот, существуют нюансы, их великое множество и не хватит никакой библиотеки мира, чтобы их описать, да и слов таких нет в общепринятых человечеством языках. Алексей поступал по чётко выверенному и ему одному понятному плану. Без ошибок не обходилось, однако, да и автор слегка постарался. Пожалуй, достаточно. Очень тяжёлые для восприятия части истории остались позади. Алексей давно отдохнул. Пора начинать.

* * *

«Так-так-так», – Костя Семёнов внимательно изучал информационный стенд.

Со стены на полицейского пялились разные уроды, красавцы, неудачники, а также прочие крупные и мелкие герои преступного мира. В основной массе фотографий, с кратким описанием тактико-технических характеристик изображённых персонажей, присутствовало несколько картинок. Внимание заострилось на достаточно подробном фотороботе. Обычно по корявым изображениям можно половину населения задержать до выяснения не понятных задержанному обстоятельств.

«Странно, никогда ведь внимания не обращал», – подумал кинолог. Да и зачем? Его работа с этими королями преступности никак не связана, вернее, только косвенно. Робот пристально смотрел на исследователя, словно уговаривая вспомнить: «Где ты меня видел? Соберись, капитан». Костя ещё раз внимательно вгляделся, лицо волосатого негодяя кого-то напоминало. Наконец, плюнув, полицейский двинул в сторону кабинета одного из заместителей начальника отдела, главного, так сказать, сыщика всех времён и народов.

Начальник уголовного розыска, к которому и направился капитан Семёнов, меж тем просматривал утренние сводки по вверенному ему району. Стук в дверь.

– Войдите.

– Здорово, Коряга, – Костя весело подмигнул. – Есть чего?

– Нет, Костя, пока свободен, погуляй.

– Могу отбыть по своим делам?

– Да, ты мне сегодня не нужен. Если тебя никто больше не грузит, смотри сам. Наберу, если что.

Костя развернулся и собирался уже уходить, как вдруг его осенило: «Точно. Как же я его сразу не узнал?» – кинолог резко изменил направление на 180 градусов, взял стул, развернул его спинкой к предполагаемому собеседнику, сел верхом и, облокотившись на опору, уставился на майора Корякина.

– Костя, давай позже. У меня дел по горло, – не глядя кинул местный властитель.

– Я, конечно, могу и уйти. Только как ты без меня преступников ловить будешь?

– Ты-то куда? Твоё дело – сторона.

– Тут у тебя рыло любопытное на стенде.

– Из каковских? Из старых или новых? – заинтересовался сыщик.

– Да робот волосатый там висит, колоритный такой. Я не стал читать, раньше мимо проходил всё время.

– Ну-ну? Поподробнее можно? – глаза у Коряги резко оживились, он уже думал этого красавца не найти.

Костя, почувствовав особую значимость момента, медлил с ответом.

– Будешь должен, – кинолог улыбнулся.

– Для тебя, всё что угодно. Давай выкладывай, – нетерпеливо протараторил сыщик.

И Костя выложил…

Как-то раз, гуляя в парке со своим любимцем Добрыней, который вымахал чуть больше стандартов и вырос очень добрым по натуре, он случайно стал свидетелем странного происшествия. Подробности известного нам «рандеву» мы опустим, они изложены ранее, да и момент столкновения двух спортсменов в поле зрения кинолога не попадал – едва виднелось мельтешение двух фигур и доносилось какое-то нечёткое бухтение.

Лишь чуть позже пробегающий трусцой мимо собачника со стажем Алексей заставил того отвлечься от своих мыслей. Константин хорошо запомнил образ бегуна, к тому же видел его прежде пару раз, выходящим из дома, поскольку, по счастливой или не очень случайности, являлся соседом нашего главного героя. Так называемые соседи жили в разных подъездах, но стена между ними была общей. Добрый, а кличку почти всегда укорачивают, периодически встречал нашего пилота из командировок своим музыкальным воем, поражая окружающий контингент своими вокальными данными.

* * *

Корякин снял трубку с вертушки, набрал номер и около минуты разговаривал довольным и почтительным тоном. Кинолог что-то хотел добавить, но опер поднял ладонь, дескать, помолчи, затем сделал ещё один звонок и приказным тоном начал отдавать распоряжения. Костя понял, что его роль сыграна, нахмурился и заскучал. Наконец сыщик, закончив необходимые действия, не глядя на собеседника, сосредоточенно выдал своё заключение:

– Всё, Костя, свободен.

– Могу помочь, – хмурый собачник не унимался.

– Нет времени, ты уже достаточно помог.

– Но, может…

Опер плавно вырос из-за стола во весь свой богатырский рост, словно айсберг, внезапно решивший обнажить перед ничтожным мореходом свой подводный исполинский силуэт, и посмотрел на разом сократившегося в размерах кинолога – как рублём одарил. Костя, к слову тоже немаленький, а может, и выше ростом, понял: «Разговор окончен». Коряга вдруг улыбнулся и примиряюще произнёс:

– Ладно ты, Кость. Пойми, дело очень деликатное и требует такого же деликатного подхода. Тебе, может, премию выдадут, и немаленькую.

– Премию? – лицо собачника просветлело.

– Конечно. Дело, ещё раз повторяю, очень тонкое. Сам наш… попросил. Лично.

– Всё понял, ухожу.

* * *

Опергруппа во главе с капитаном Величко уже через несколько минут собралась у шефа. Вячеслав Анатольевич торжественно вышагивал по своему просторному, выдержанному в строгих чёрно-белых тонах, шикарно меблированному кабинету, так сказать, мерил его шагами. У подчинённых начинала кружиться голова.

– Операция неофициальная, поэтому я вас и собрал в данном составе. Саня, ты в курсе, остальных проинструктируешь.

– Шеф, всё будет. Не в первый раз, – по-свойски, но с нотками глубокого уважения пробасил старший.

– Вот что, товарищи…. Касаемо действий – смотрите по ситуации. Силу постарайтесь не применять. Если будет сопротивляться… В общем, вы сами всё умеете.

– Бить аккуратно, но сильно, – Величко заржал как боевой конь.

– Постарайся ограничиться личным обаянием, – Корякин тоже засмеялся.

Сослуживцы знали друг друга далеко не первый год и, как водится, были повязаны разными верёвочками. Все взрослые. Все всё понимали. Состав группы три офицера – хватит за глаза и за уши. Да и как иначе. С волками жить – по-волчьи выть. Девочки с преступностью и негодяями не справятся. Через пять минут нечистые на руку подельники разошлись; засадный полк отправился на место предполагаемой дислокации противника – на подонка Алексея началась охота.

Чуток погодя полицейский тазик, так ласково называют гордость национального автомобилестроения, с форсированным движком и синим ведёрком на крыше, рванул со стоянки райотдела. Долетев до места, сыскари, посовещавшись, ничего не стали выдумывать, а просто расположились недалеко от парадного подъезда, где к тому времени уже закончил свой отдых пилот межгалактического корабля. «Топтуны» сидели в машине, весело трепались, курили, не забывая посматривать в сторону намеченной цели. Засада могла продлиться и сутки, и двое. Кто знает. Но мы-то с вами не собираемся с ними сидеть. Посему прокрутим время немножечко вперёд.

* * *

Лето, воскресный тёплый вечер, поют птички. В парке, находящемся неподалёку от дома, можно погулять и подышать свежим, не особо загазованным воздухом – район находился на окраине славного Питера. Алексею всё равно, ему всегда хорошо. И воздух рядом всегда свежий и чистый – чище, чем в горах. Но мы-то помним про одинокий стул, который требует товарища.

Как путешественник вышел, сыщики не заметили. Глаза у старшего лейтенанта Самсонова после длительной слежки были замылены до такой степени, что не смогли бы отличить жезл от пальца. Второй сыщик мирно почивал сзади на уютном диване полицейского тазика. В тесноте, да не в обиде. Да, а где третий? А третий, как ему и положено, уехал по личным делам.

Засада – дело непредсказуемое. Шли уже четвёртые сутки, сомнения закрались в замутнённые головы оперативников: «А вдруг объект не появится вовсе. Ведь среди жильцов по картотеке подходящих лиц нет. Может, пора поменять тактику и начать поквартирный обход с расспросами? Или шеф чего-то не договаривает?»

Но начальство приказало и наказало: «В дом не лезть», – надо просто рыть землю, и всё.

Через час произошла смена, на диван рухнул уже Самсон и сразу захрапел. Александр Величко, как и подобает старшему группы, не всегда, конечно, берёг приданные ему силы и по очереди отпускал товарищей к семьям. Сам же никогда не покидал место операций, только по гигиеническим нуждам. Почему? Ответ прост – нет семьи. А товарищи за это хорошо и сытно кормили всякими домашними вкусностями своего временного командира.

«О-па, есть клиент», – остатки сна резко слетели с зевающего лица.

Клиент со стулом на голове, так удобнее, спокойным прогулочным шагом направлялся в сторону своего подъезда. Ещё десять секунд и уйдёт ведь. Пока туда-сюда, домофоны всякие. Конечно, опер отожмёт и дверь, если надо. Сил хватит, дал Бог. В принципе – любой магнитный замок легко отжимается подготовленным человеком.

Величко решил, и не без оснований, что завершит операцию самостоятельно, затем рявкнул Самсону: «Подъём! Прикрываешь!» – и выскочил из тазика. Через несколько секунд опытный охотник обходил свою жертву со стороны направления движения путника к намеченной цели.

Алексей сначала не обратил внимания на мелькнувшую рядом фигуру. Зачем отвлекаться? Обладая великолепным слухом, дарованным с детства, он что-то напевал и никуда не торопился. Когда ситуация стала критической и выразилось это в тянущихся к путешественнику огромных граблях, последовал столь же критический ответ. Величко поймал воздух. Боевой офицер, который никогда не промахивался и ничего в жизни не боялся, схватил пустоту. Алексей стоял в паре метров от него и спокойно смотрел в глаза. Счастливый такой. Пока опустим детали вышеописанного происшествия, замнем для ясности. Может, нам просто показалось и Величко ещё не проснулся? Это не имеет значения.

Самсонов, стоя рядом с машиной, непонимающими сонными глазами наблюдал, как ошарашенный Величко о чём-то разговаривал с клиентом; потом пара вместе направилась к стоящей неподалеку оживлённой к тому времени дребезжащей повозке. Клиент ничего не говорил, не сопротивлялся, а спокойно сел назад, для начала запихнув в салон свою ношу, затем захлопнул дверь.

– Что ты видел? – пробубнил неожиданно нервным голосом Величко.

– Ничего. А что я должен был увидеть?

– Мало ли, я просто.

– А ты сам чего? – тоже бубнил ещё сонный Самсон.

– Да хрен его знает, всё как в тумане. Не выспался, скоро четверо суток как торчим.

– Что делаем, Саш?

Величко находился в раздумьях, пытаясь собрать в кучу последние события. Спустя полминуты, очнувшись, уже более уверенным тоном оперативник подытожил:

– Клиент у нас, задание выполнено, остальное детали.

– Как скажешь, – согласился Самсон, затем предложил: – Давай, я поведу.

– Да-да, – задумчиво произнёс Величко. – Чертовщина какая-то.

– А он не убежит по дороге? Может, пристегнём?

– Не убежит, – заявил задумчивый капитан и добавил: – Что вообще здесь происходит? Ни… не понимаю.

Самсонов ничего не стал комментировать, посадил снова вдруг остолбеневшего командира группы на переднее сиденье и закрыл за ним дверь: «Перегрелся, наверное».

И Тазик, с синим мерцающим ведёрком на крыше, стремительно полетел домой, распугивая противным спецсигналом попадающиеся ему на пути дорогие тачки и людей на пешеходных переходах. Величко всю дорогу с кем-то разговаривал, но ничего полезного из диалога задержанный так и не услышал. Разум анализировал ситуацию, проверяя многочисленные базы данных за недавний период: «Может, я что-то упустил? Брать меня не за что. Полицейский ничего конкретного не знает, кроме приказов и фамилий с именами. Данные добавлены в базу. Здесь знакомых нет и не было никогда. Выхожу крайне редко. События чистые. Кому я помешал? Наверное, из прошлого. Прошедшее слишком большое поле для анализа, энергию надо беречь. И так пошли незапланированные затраты. Скоро всё выяснится», – функции анализа отключились.

Тем временем шайтан-арба благополучно домчалась до отдела. Когда полицейские вылезли из машины, Алексей уже стоял около крыльца со своим деревянным спутником и ждал конвоиров. Нет-нет, повозка у крыльца и остановилась, никакой мистики, просто полицейские слишком устали и всё делали неторопливо.

– Я сам, – промычал Величко своему напарнику. – Отгони машину.

– Добро.

И стальной конструктор уехал восвояси. Меж тем троица поднялась по ступеням, ведь три же объекта. Зайдя вовнутрь, капитан попросил у Алексея стул:

– Я., это… потом… короче… – опер безуспешно попытался сформулировать мысль, никак не получалось.

– Конечно.

Узник расстался со своим новым приятелем: «Прости меня стул. Домашний брат, похоже, так и останется без пары. Или не останется?»

Величко поволок обнову в дежурку.

– Слышь, Бутыркин, за мной будет.

– Когда заберёшь? – вяло поинтересовался молоденький лейтенант.

– Не знаю. Поставь в угол. И смотри, я не забуду, – опер поглядел на Алексея. – Мне надо задержанного определить.

– Какие проблемы, куда его?

– Коряга сказал в пытошную, – Величко ещё раз посмотрел на Алексея: ему всё время казалось, что тот сейчас вдруг испарится. Но арестант спокойно стоял с ничего не выражающей маской на лице.

Полицейский не понимал, что интрига является единственным способом разнообразить существование. Не для всех, естественно – для нашего героя. Поэтому Алексей предпочитал почти никуда не лезть и ничего заранее не просчитывать. Жить просто неинтересно становится. А энергии уходит – ууу! Не один ядерный реактор под боком должен быть и оператор, соответствующий объёмам. Но про расчёты и возможности позже.

Умиротворённый узник, услышав слово «пытошная», оживился. Нет, не бесшабашный мазохист, не бесчувственный истукан, тело стало намного восприимчивее. Просто событие неординарное. Тебя вот, дорогой друг, на улице поймают, наденут мешок на голову, повезут пытать. Автор считает, ты тоже оживишься.

Полицейские меж тем забрали у задержанного документы и отконвоировали в комнату с шутливым названием. На двери кабинета, каким-то приколистом был мастерски нарисован эшафот и петля, правда, без гостя. Гости ведь постоянно меняются. Оптимистическое художество.

Жизнь в отделе не бурлила, поскольку воскресный вечер как-никак.

«Вообще, непонятно, зачем пытать человека сегодня, если можно отложить на рабочий день? Трудоголики какие».

В одиночестве Алексея решили не оставлять: опер там наплёл про арестанта с три короба. Таким образом, за открытой дверью, в коридоре прогуливался унылый сержант.

«Скоро высшие чины понаедут, наверное. Сколько почестей. За что?»

Отдел скоропостижно скончался, наступила мёртвая тишина. Ненадолго, но мы не станем её слушать.

* * *

Комната внутри напоминала, ну, даже не знаю: тот, кто её ремонтировал или оформлял, сделал всё, чтобы временно прибывающий ни на что хорошее в своей жизни больше не рассчитывал. На двери не виселицу надо было рисовать, а изречение, к примеру: «Оставь надежду всяк сюда входяший»[10]. Грязно-зелёные стены цвета закопчённой травы, ржавая решётка на окне почти под потолком, тусклая единственная лампочка без колпака, металлический стол, перед ним закреплённый в полу непонятного цвета и сделанный из непонятного материала табурет. Не забудем, конечно же, старую чугунную батарею у стены, всю в потёках. Интересно, сколько народу здесь перебывало, у батареи? Автор вам не ответит. Просто представьте…

Вскоре послышался нарастающий беспорядочный шум-гам, плавно переросший в чьи-то оправдательные объяснения. Внезапно в двери влетела «коряга». Извините. Конечно, чинно и важно зашёл Вячеслав Анатольевич Корякин, правда, с нездоровым блеском в глазах, которые явно гласили: «Ну, наконец-то я тебя нашёл, родной!» – оставалось только расцеловать узника и пуститься вместе с ним в пляс.

Главный сыщик принёс с собой. Что бы вы думали? Стул, недавно купленный Алексеем в специализированном магазине. Кто сильнее, тот и прав. Не видать Величко стула как своих собственных ушей.

Задержанный сидел на табурете с закрытыми глазами и не реагировал на «гостя». А ведь это твоя судьба, парень. Расположившись за столом, хозяин разложил на нём свой нехитрый скарб, состоящий из журналов, каких-то бумажек, и уставился на оппонента.

– Чего залип, красавец? – Коряга решил начать диалог, поскольку узник не выказывал интереса; ему это только казалось.

В следующий момент арестант бегло окинул взглядом фигуру и лицо инициатора событий, затем уставился в пол. Напротив сидел сильный подтянутый, не похожий на начальников, просиживающих свои штаны в кабинетах, волк и скалил зубы:

– Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения?!

Подопечный выдал требуемую информацию, не дожидаясь пыток. Майор довольно хмыкнул.

– Чему обязан? Чем могу помочь, позвольте осведомиться? – учтиво произнёс Алексей, не поднимая взор с пола, будто прилип к невидимой точке.

Опер неторопливо поднялся и, прихватив со стола какой-то предмет, принялся расхаживать по комнате, насвистывая мотив весёлой детской песенки: «Пешеходы там, чего-то по лужам…» Сыщик явно готовился затеять какую-то игру. Узник понял: самое интересное начинается в этот самый момент.

* * *

Когда Величко позвонил своему шефу, тот был в гостях и культурно отдыхал в компании подшефных, ручных, в общем, бизнесменов. В коммерческой среде его любили и уважали. Что за галиматья? Почти никто его не любил, точнее совсем никто. Боялись? Это да. Боятся – значит уважают. Верно подмечено.

Простите, господа полицейские, но вас, к сожалению, не любят. Вы для этого всё делаете. Автор лично знает вашу структуру изнутри. Сотрудников же с какими-то идеалами в голове, за глаза, называют…. Извините, автор не будет такое писать.

Продолжим о насущном.

Уже довольно весёлый и в хорошем настроении, Коряга впал в состоянии полной эйфории после доклада об успешно проведённой операции. Всё складывалось очень удачно – сыт, пьян и нос в табаке. Завтра начальник повесит ему очередной «орден» на всю, так сказать, широкую…

Не прощаясь ни с кем, обойдутся, сыщик живо оделся, выскочил из ресторана и, оседлав свой чёрный, конечно же, мерин или бэху, да не важно, поскакал галопом на любимую работу. В нетрезвом виде? Бестактный вопрос. Это его земля. Он здесь хозяин и ни одна тварь ему не указ.

По пути Корякин позвонил в дежурку, отдал первые распоряжения и начал собирать необходимую информацию. Кого-то просил, кому-то приказывал, короче – пробивал. В воскресенье? Если надо – всё будет. Опер рыл землю как трактор. Клиент может оказаться кем угодно: сыном, братом, сватом или… масса вариантов. Хватит пока, ведь Алексей сидит, скучает и ждёт нас. Мало ли что произошло.

Раздался осторожный стук.

«Да!» – Коряга уставился на дверь, словно просвечивая её рентгеном.

Проём распахнулся; лейтенант, с пухлым маслянистым лицом, не заходя вовнутрь пытошной, отрицательно покачал головой, затем дверь затворилась. Майор затих. Арестант, решив задать уточняющий вопрос, поскольку, по его мнению, были получены какие-то результаты, открыл рот: «Ес…»

В следующий момент Алексей почувствовал, как мягкая, но настойчивая сила начинает воздействие на затылочную область головы. Разум под руководством сознания мгновенно рассчитал все варианты и выдал оптимальное решение. Не сопротивляясь входящей силе, а просто поглотив её, пригодится позже, Алексей картинно растянулся на полу. В нём умер великий артист, в своё время.

– Ты….. молчать…..сидеть…..понятно???!!!

Надо отдать должное великому мастеру, ругался он отменно. Заслушаешься. Это была целая симфония из различных нецензурных оборотов, которую автор, к сожалению или к счастью, не сможет поместить в свою голову и написать здесь, соответственно. Вдобавок, искусство обложить подонка по… невозможно написать такое, определённо нравилось остальным подчинённым, а главное, самому изрыгателю негатива и дисгармонии. Майор пел свою лебединую песню, находясь в экстазе и наслаждаясь чувством полного превосходства над побеждённой в честном бою жертвой. Самыми приличными словами, которые можно отметить из его изречений, это прошу прощения: тварь, чёрт и сука.

Подустав немного, хозяин сел за свой блестящий, недавно вымытый, наверное, стол и закурил. Лик мучителя излучал зловещее блаженство.

Алексей решил не переигрывать: полежал уже достаточно. Плавно поднявшись, он занял прежнее положение и опустил глаза в пол. Коряге стало интересно.

– В глаза смотреть!!! – рявкнул волк, козлёнок не послушался.

«Ах ты….» – мысли тирана содержали ориентировочно то же самое, что и слова: баланс соблюдался, ничего интересного.

Майор встал и подошёл к задержанному. Следует отметить, бил неплохо и следов после его задушевных разговоров почти не оставалось. Ну а внутри не видно. Он так думал тогда. Будучи изувеченным, о внутреннем мире других думать не стоит, да и не получится. Взяв непослушное животное за подбородок и подняв лицо негодяя, опер решил ещё и морально задавить оппонента, выложив таким образом свой последний весомый аргумент.

«Ничего тебе не увидеть. Внутрь зайти – пароль нужен. А ты его знать не можешь. Тебе и ни к чему», – глаза жертвы ничего не выражали, выглядели зеркально чистыми и отражали ненавидящий взгляд: внешний экран был заблокирован; борьба в текущие планы нашего героя не входила – не имеет смысла.

Майор ненадолго задумался, а затем выдал:

– А не наркоман ли ты часом, батенька? Точно, ты же обдолбанный! Чего я вообще с тобой церемонюсь? – Коряга окончательно расслабился, теперь всё встало на свои места.

«Не употребляю», – эту фразу пилот не успел высказать, новоиспечённый наркоман получил в ухо и находился в очередном затяжном прыжке, размышляя о своём: он решил не слушать дальнейшие речи местного хозяина.

– Всё…..ты допрыгался…..Я тебя…..

После полёта тело лежало без движений, разум просчитывал возможные варианты: «Терпи, скоро и ты так сможешь», – всплыло воспоминание из далёких областей памяти.

«Какой знакомый голос».

Тем временем «зло» без погон нависало над испытателем и пихало того лакированным ботинком в зад:

– Хватит придуриваться, достаточно с тебя.

«Буду я ещё на всякую перхоть такой прекрасный вечер тратить», – подумал счастливый и удовлетворённый майор: погоны у него в сердце.

Вернувшись на прежние позиции, с которых и начался диалог, оппоненты занялись подведением итогов.

«Пока ничего нового. Меня вынуждают лезть в дебри», – внутренне подытожил Алексей. Рановато. Волк официальным языком начал оглашение приговора:

– Короче, на тебя поступило заявление от гражданки…, которой ты…. нанёс тяжкие телесные повреждения.

Судьба сыграла с нашим героем злую шутку. Как говаривал герой одной остросюжетной эпопеи братьев Вайнеров: «Почти всегда и при любых обстоятельствах есть свидетель, который что-либо видел, что-либо знает или слышал». Так и момент столкновения увлечённых своими переживаниями бегунов оказался словно на ладони у компании местной развлекавшейся неподалёку шпаны. Ну и что? Какой дурак будет докладывать полиции об этом? Тем более – случайность же. Тем более – гопники. Да ещё и фоторобот. Нестыковочка. Эх, скептики. Всё непросто. Всё узнаете. Вселенная стыкует нестыкуемое с такой лёгкостью: вы помните….

Узник сразу всё понял:

– Я ненамеренно. Насколько тяжкие?

– Она ходит теперь с палкой. Ты, падла, ей жизнь испортил. Завтра мы тебя освидетельствуем, сегодня поздно уже, да и ты мне надоел, – смотреть тошно. И не дай тебе бог, если у тебя в крови что-нибудь найдут. Или дома, там тоже посмотрим, – затем волк довольно ощерился и добавил: – Точно найдём.

– Я здесь останусь? – оппоненту было безразлично.

– В обезьяннике посидишь, до утра. Привыкай.

«Надо быть повнимательнее: стулья стульями, а живых людей трогать нельзя. Хоть и ненамеренно… Но какая стерва. Сразу нельзя было порешать? Женщины-женщины…. Надо выяснить, кто прикрывает. Такие операции на ровном месте не организовывают», – Алексей начал готовиться к неизбежному и произнёс:

– Разрешите один вопрос?

– Вопросы здесь задаю я! – сытый и довольный волк весело оскалился, затем добавил: – Валяй.

– Это Ваша супруга?

Вопрос был задан не для получения информации, жертва обстоятельств знала: будь пострадавшая супругой опера, то разговор проходил бы совсем в ином ключе; Корякин с ним в неваляшку или ваньку-встаньку, вероятно бы, полночи играл.

– Ишь чего захотел, не твоё дело, – затем, чуток поразмыслив, уже расслабившийся майор добавил: – Бери выше. Понял, придурок, как ты попал?

Затем, покумекав ещё, сыщик с интересом спросил:

– А чего ты в пол всё время смотришь? Узоры изучаешь? Наизучаешься ещё.

– Не могу смотреть в глаза, – витиевато промолвил Алексей.

– И правильно, – волку понравился ответ. – Таким, как ты, всю жизнь надо вниз глаза опускать, чтобы всем вокруг было видно, что ты… чёрт.

Узник, внутренне удовлетворённый ходом продолжающейся беседы, готовил последующий ход.

«Чтобы получить правильный ответ, надо задавать правильный вопрос», – в своё время это утверждение было вбито как «дважды два – четыре». Безусловно, наш герой мог и смотрел в глаза людям, только не всем. Но вопрос был задан так, что на него был дан двусмысленный ответ. Нынешнему персонажу в глаза смотреть не имело никакого смысла, схватки с людьми Алексея не интересовали.

Вдруг из глубины покалеченного сознания Коряги всплыло что-то чужеродное или давно забытое, и внутренний голос еле слышно прошептал: «Зачем ты его бил, может, он и правда не умышленно? Парень просто попал в неконтролируемую ситуацию». Опер на секунду задумался, потом тряхнул головой, поморщился, словно червяка проглотил, и ответил самому себе: «Что за бред? Как зачем? Для профилактики». Система, временно давшая сбой, резко восстановилась, но чужеродное семя уже проросло.

– Ладно, если будешь себя правильно вести, мы у тебя на хате не много найдём.

И удовлетворённый собой победитель покинул место расправы, унося с собой великолепный дубовый трофей. Стратегическая игра вступала в основную фазу.

Корякин по-хозяйски оглядел добычу и удовлетворённо хмыкнул: «Стул несколько тяжеловат, но крепкий. Дома будет красиво смотреться, как раз на кухню мне такой нужен».

Близилась полночь, но Питер летом, как вы помните, хорошо освещён. Белые ночи, правда, уже официально закончились, август на дворе. Но всё равно светлее, чем, скажем, в средней полосе.

Майор открыл заднюю дверь своего мерина и попытался засунуть стул вовнутрь. Безрезультатно. Деревяшка никак не хотела залазить, ни в каких вариантах. Не хотела, и всё. Стоп! А как наш лётчик его в тазик запихал? Автор и сам не понимает. Приходит на память анекдот про мента и банку огурцов. Хотя, может, дело вовсе не в размере, который, как нам всем известно, не имеет значения.

Тем временем стул выигрывал интеллектуальную дуэль, словно говорил, слегка подтрунивая: «Геометрию неплохо бы повспоминать. Или нечем?»

Озадаченный Коряга на минуту замер, затем последовал звонок на его «трубу», который шёл со скрытого номера.

«Ну и хрен с ним», – майор сбросил непонятный вызов и с головой погрузился в математические раздумья. Телефон снова заиграл песенку. Мешает же. Мозги у человека плавятся от напряжения, а тут доставать кто-то вздумал.

«Что за придурок в такое время названивает?» – опер не выдержал. Неодушевлённые предметы сделали первый ход.

– Да! – жёстко рявкнул сыщик.

– Слава, Гончаров беспокоит, – спокойно и властно прозвучало из динамика.

– Слушаю, Анатолий Валентинович, – голос майора сразу сменил тон.

– Там орлы твои паренька сегодня взяли. Что с ним?

– Всё нормально, завтра доработаем. А откуда… – опер не успел договорить.

– Ты не в себе, что ли? Я всегда знаю, что в моём отделе творится, – жёстко рыкнул командир. – Короче, обстоятельства изменились, пусть погуляет пока.

Коряга не верил своим ушам. Столько сделано; тщательно подготовленная лично им и проведенная, он уже считал, что только им, удачная акция улетала в ноль. То, что его ребята сидели четыре дня в засаде, его не касалось. Находясь в лёгком ступоре, волк, или уже нет, что-то лепетал не своим голосом:

– Но Вы же… Как же… Я же….

«Орден» растаял в тумане небытия.

– Прямо сейчас? Или завтра? – майор решил, что, может, не так понял.

– Слава, по-моему, сегодня не твой день. Я должен повторять приказ дважды? – прозвучало с недоумением.

– Извините, Анатолий Валентинович… Понял… есть… Так точно, – волк задыхался от переизбытка непонятных чувств – козлёнок сейчас уйдёт.

Майор естественно никуда не пошёл, а просто набрал дежурку. Резко восстановились командные интонации, голос стал похож на стальные жернова – сейчас начнёт молоть:

– Бутыркин, ты?

– Да. Кто говорит?

– … в пальто говорит! – выдал Коряга. – Ты там чего…?!

– Есть… Понял… Так точно.

«Сразу надо узнавать. Завтра ещё и стукача этого… вычислю. Скотина! Такой вечер испортили», – Коряга ругался ещё минут пять, вспоминая всех кого только смог, потом, выпучив глаза, орал на подчинённый стул. Трезвело. Настроение хладнокровно и методично тащило своего хозяина в нулевую точку. Затем, решив просто положить стул в багажник, а машина и с разинутой задницей спокойно доедет, успокоившийся и присмиревший полицейский занял водительское место и… Ничего. Автомобиль отказался заводиться. Неодушевлённые предметы сделали второй ход.

Спустя…

Майор сидел и тупо глазел на мёртвую приборную панель. Чего он только не предпринял к тому времени, чтобы оживить агрегат: и пепельницу вычистил, и по колёсам постучал, и капотом похлопал. Эмоций уже не осталось – полный тупик. Сколько он так просидел? Нельзя точно сказать, да и не важно. Очнувшись и вконец озверев от бессильной всепоглощающей злобы, Коряга с каменным лицом вылез из мёртвой машины. Надо на ком-нибудь сорвать свою злость, выместить, так сказать, негатив. «Кукушка» и у полицейских не железная, может перегреться. Кому тогда будет нужен человек, привыкший повелевать окружающим миром, и всё? К Наполеонам с Гитлерами могут на отдых определить. Внутри неотвратимо что-то скисало.

«Щас», – решил хозяин. Дело в том, что четырёхколёсного любимца ему подогнал старый приятель, Генка Локотков, знакомый ещё со школьной скамьи: вместе росли, вместе дрались на улице, потом занимались спортом. Всё как у всех. Коряга, с вновь непонятно откуда взявшимся энтузиазмом, решил набрать наметившуюся жертву. Конечно, он не собирался с товарищем ничего такого плохого делать. А может, и собирался, кто ж его знает. Смысл не в этом. Майор, с заблестевшими глазами, достал из кармана смартфон и…. Правильно. Пациент скончался прямо на глазах. Неодушевлённые предметы сделали третий ход.

Спустя…

С потерянным и потухшим взором, весь в растрепанных чувствах, хозяин жизни Вячеслав Анатольевич Корякин медленно плёлся пешком в сторону своего дома. Налегке, про свой трофей он уже забыл и больше никогда не вспомнит. Даже если бы и вспомнил, едва ли решился его тащить на себе, хоть и не особо далеко. Но майор был не лыком шит, он прошёл такую школу жизни, что эти происшествия его надолго не задержат. До эндшпиля путь неблизкий.

Так он брёл, брёл, как вдруг кто-то щёлкнул у него перед носом пальцами.

«Вот она – жертва, козёл отпущения, нечисть, тварь, мразь… В атаку!!!»

* * *

Некоторое время назад.

Величко проводил своего шефа взглядом до дверей и вздохнул – стул ушёл из его мёртвой хватки окончательно.

«День неудачный какой-то. Сначала этот патлатый мужик, похожий на дикобраза, перемещается на расстоянии. А может, и не перемещается, – капитан никак не мог вспомнить момент своего промаха, – затем отняли честно добытый и выстраданный в засаде шедевр деревянного зодчества[11]».

– Саня, просыпайся, – лейтенант смотрел на сыщика и тряс его за рукав.

– Да… Чего? – Величко вынырнул из потоков воспоминаний.

– Твой приказал отвести задержанного к этим, ну, вчера которых. Помнишь?

– Да-да-да. Задумался просто. Сейчас. А сам чего? Или вон, отправь своих.

– Коряга распорядился, чтобы ты…

Задержанный спокойно, с выражением сфинкса на лице, продолжал сидеть на своём месте и ждал дальнейшего хода своего противника. Задумчивый капитан зашёл в пытошную и, оглядев место действия, произнёс:

– Всё, поднимайся. Пора определить тебя на место жительства.

– Разрешите ещё пять минут побыть здесь.

– Мне некогда. Давай вставай и пошли, там удобней будет, – пробурчал Величко и, скорее для очистки совести, добавил: – Стул… это….

– Очень хорошо, – Алексей подмигнул сыщику и поднялся.

– Иди давай, шутник. Впереди только.

По пути капитан всё время что-то негромко нашёптывал себе под нос. Чур меня, чур, или, может, молился. Что там у него в голове? Автору не известно. Шагающий впереди мужик никуда не делся, сыщик постепенно расслабился и передал эстафету ожидавшему в подвале надзирателю.

Вот и постоялый двор. Камера на четыре койки или шконки, в два яруса, просторная, уютная, не как обычно. Внутреннее убранство арестанта не заинтересовало: зайдя и поприветствовав сидельцев, он неожиданно для них подошёл к стене, прислонился и тихонечко съехал по ней вниз. Затих. Зачем? Почему на шконку рядом к ним не захотел? Чужое время надо экономить, своего всегда достаточно.

В ожидании новых событий, местные аборигены внимательно наблюдали за непонятными действиями, так сказать, новичка. Чуть погодя, не дождавшись продолжения, один старожил решил начать расспросы. Что за некультурность? Зачем лезть? Человек никого не трогает. Но жуткий интерес всегда просыпается ко всему неизведанному, пока новоиспечённый исследователь не получит по «рогам».

«Эй, браток. Чего застеснялся? Мы не кусаемся».

Реакции ноль. Да и какая реакция? Пилот ничего не слышит и не видит. Сознание ведёт работу по синхронизации внутренних систем с внешними, выполняя подключение к базам данных локальной матрицы. Типа интернета, вернее, совсем иначе: не существует аналогии.

Работа кропотливая и требует всех резервов и постоянной концентрации. Надо просчитать милли…, автор не сможет описать. Разум, который был так угнетаем и недоразвит своим хозяином в прошлой жизни, теперь имел совершенно другой характер: чистый, как горный хрусталь, послушный, ручной, невероятно работоспособный и неустанно собирающий и анализирующий всё, что ему прикажут; способный резать как лазерный скальпель, так же точно и остро. Разум теперь никогда не брал инициативу на себя, находясь под полным контролем сознания своего господина.

Тем временем исследователи непонятного, чувствуя свою родственную связь с Малдером и Скалли из «Секретных материалов», решили начинать действия. Самый смелый и опытный учёный подошёл к бесчувственному организму и спросил: «Ты глухой, что ли?»

«Не дадут спокойно заняться любимым делом», – решил Алексей.

Тело дёрнулось, потом ещё: «Поднимите мне веки».

Взгляды сокамерников встретились, пилот что-то тихо произнёс и снова закрыл глаза. Тело обмякло вновь. Исследователь очевидного и невероятного, постояв с секунду, двинул в сторону койки и рухнул – на койку, конечно: ему было хорошо. Людям вообще не обязательно приносить вред.

Настало время удивляться другому очевидцу. Нет, он не стал дёргать непонятный феномен. Хотя зря. Решив идти проторенной дорожкой, второй сиделец начал теребить возвратившегося:

– Родя, ты как? Что с тобой?

– Отвали, я спать буду.

– Чего он тебе сказал-то?

– Да пошёл он, ё… какой-то.

Занавес.

* * *

Солнышко припекало ещё совсем по-летнему. Питерские ночи в конце августа из года в год разные, но эта ночь поразила местный бомонд интересными жаркими событиями. «Натюрморт» выглядел примерно так.

В одиннадцать часов дня или утра, это у кого как, некоторых жителей одной из многоэтажек разбудил или отвлек от важных дел дикий неудержимый гогот под окнами. На улице, рядом с помойными контейнерами с соответствующими надписями, стояло несколько человек.

Веселящиеся от души люди снимали на свои модные навороченные телефоны картину маслом…

Корякин силился понять: где он и что происходит. Безумно ныла голова, собаки гавкали или ржал кто-то; глаза совсем не хотели открываться, да и болели жутко, будто наполненные битым стеклом. Свет вокруг слепил или ему казалось, очи-то закрыты. Тело, словно из ваты, всё замороженное и непослушное, тоже добавляло внутреннего оптимизма. Текло время; полицейский потихоньку приходил в себя.

«Всё, пора что-то делать… Как пить хочется», – майор пошарил руками рядом с собой и, не нащупав опору, медленно перевернулся на бок. Лицо, помятое и всё в саже с грязью, оказалось прямо под солнечной атакой. Резко увеличившийся световой поток замкнул подобие мыслительного процесса, и тело вернулось в прежнее положение. Что-то промычав и сам себя при этом не услышав, майор перевернулся на второй бок. Отлично! Всё получилось.

Минут пять человек в полицейской форме без погон протирал глаза и озирался по сторонам. Наконец, осознав, где находится, хозяин жизни при помощи рук, а они уже начинали его слушаться, принял полусидячее положение. Привалившись к мусорному баку, сидя на заднице, Корякин окончательно увидел картину окружающей действительности.

«Почему в форме? Вчера в костюме ведь был. Ничего не помню, – порыскав по карманам, офицер полиции ничего не обнаружил, только ключи. – Слава тебе, господи. Хоть что-то. Потом разберусь».

Оглядев свою новую базу, Корякин, хриплым, непривычным для самого себя голосом попытался разогнать веселящуюся рядом молодёжь. Но молодёжь сейчас достаточно наглая, да и такой ролик грех не выложить на все обменники и сайты – уйма просмотров, афигеть же.

«Популярность мне теперь обеспечена. Впрочем, ерунда. Всё забудется, – великий сыщик ничего плохого не ожидал, – и не такое переживали. Пить, пить». Да и перепачканное лицо изменило облик, словно это был другой человек. Не Корякин уже, стёрли его.

Качаясь на непослушных, негнущихся и одновременно подкашивающихся ногах, майор поплёлся в сторону своего жилья. Через дом – недалеко. По дороге потешный путник, походивший на печёный картофель в мундире, ни на кого не смотрел и ни на что внимания не обращал. Надо добраться до родного дома: там отдых, там спасение. В пути неуклюжий гуляка всё время пытался припомнить последние события: ничего не выходило; разум будто перемкнуло, заблокировало и накачало анестезией – тут помню, тут не помню. Полный хаос. Незнакомые ощущения раздражали, не давали сосредоточиться, и Корякин прекратил попытки вспомнить всё.

Ввалившись в квартиру, обессиленный, но счастливый путник разделся, сходил на кухню за мусорным пакетом, и весь его праздничный наряд отправился на утилизацию. Затем вернувшийся из забоя труженик выпил чайник воды прямо из носика, благо полный. Долгожданная опреснительная процедура плавно отправила нестерпимую жажду в нулевую точку.

«Теперь в ванную. Дома. Наконец-то. На работе меня прикроют, если что. Да я и вчера там был. Начальник, вот ведь… То каждый день: "Где? Где?" А потом: "Отпусти". Надо срочно позвонить ребятам», – Корякин приходил в себя окончательно; у него всё получится, не впервой.

Его опередили. Раздалась знакомая мелодия звонка, стоявшая на Гончарова. Отыскав «трубу», но не успев ответить, «копчёный» опер вытаращился на экран уже работающего смартфона: во-первых, хорошо отложилось в памяти, что телефон отказался функционировать и он там даже чего-то ковырял; во-вторых, он насчитал… в общем, много пропущенных звонков, да ещё и в основном от горячо любимого шефа. Корякин помыкал, погыркал, надо же горло прочистить, подумал, что будет говорить, и решил набрать начальника. Гончаров опять опередил.

– Слушаю, товарищ полковник, – голос уже слушался, всё будет отлично.

– Слава, ты где?

Голос Корякину не понравился, но это ничего не значит:

– У меня операция незапланированная, лично надо было…

– Где задержанный?

– Какой задержанный, Анатолий Валентинович? У нас там несколько, – волк что-то чувствовал, но пока не мог понять до конца.

– Слава, не тупи. Ты надрался опять? Вчера твои взяли, а сегодня утром доложили. Только почему-то я от них об этом узнал.

Внутри всё опустилось, затем холод стал замораживать чумазого, похожего на шахтёра голого человека. Хотелось сглотнуть, но нечем. Текло время; в телефоне, как-бы из тумана, нечётким голосом шеф бурчал непонятную абракадабру. Слух наконец вернулся к прежнему уровню.

– Ты слышишь, чего замолчал? – нетерпеливо вопрошал начальник.

– Я вчера… Вы же сами мне вчера звонили вечером, – робко бубнил майор, потихоньку приходя в себя от очередного шока.

– Ты меня знаешь, по выходным нет привычки названивать, тем более тебе.

Накатила вторая волна. В горле снова пересохло, вода в неимоверном темпе испарялась из организма. Стресс разблокировал необходимые области памяти, и Корякин неожиданно погрузился в кинохронику вчерашних событий.

* * *

Сыщик так же резко, как и вошёл, вышел из транса, может, и выбросило. Ситуация стала проясняться, не вся пока, но в будущем увидит до конца, он был уверен. Ничего критического не произошло, неприятностей не ожидалось.

«Фууу…» – отходняк неуверенно растормаживал сознание.

События, в которых участвовал опер, автор опишет чуть позже. Сейчас ведь на линии шеф, медлить нельзя, пауза слишком затянулась – в «трубе» слышалось недовольное побулькивание. Кстати, время относительно каждого из нас течёт неравномерно, поэтому пауза составила пару секунд всего или пять секунд. Автора в этот момент рядом не было.

– Виноват, товарищ полковник, я ночь не спал, вымотался, всё позже объя…

– Много текста, Слава. Короче, к 14:00 в управление подъезжай, у нас ЧП! – перебил Гончаров.

– Понял… Есть. Только мне, наверное, не успеть… – «горнорабочий» посмотрел на настенные часы, было полпервого.

– В 14:00! – круто оборвал майора начальник.

Разговор закончился, события продолжали нервировать потрёпанного, но всё ещё сильного и уверенного в себе майора: «Зачем в управление? Что они там ожидают от меня услышать? Разберёмся. Надо срочно мыться, бриться и бегом: времени нет совсем».

Через 20 минут, гладко выбритый и вышколенный, но с остатками ночных похождений на лице, в виде… нет, синяков не было, некоторая одутловатость и глаза опухшие, в общем, каждый из нас наблюдал, Корякин, во вчерашнем дорогом костюме, который аккуратно лежал и ждал его дома, вылетел из подъезда и побежал ловить тачку. Силы помаленьку возвращались, даже удалось что-то жевануть, хоть и не лезло. Таблетки там всякие начинали работать. Отпускало.

Лихой уроженец солнечной Азии, очень грамотно и без лишних расспросов вроде «дорогу покажешь?», доставил такого же лихого и бравого офицера на указанный адрес. Щедро расплатившись, Корякин вылез из машины на тротуар и задышал полной грудью. Отпустило.

Обнаружив удостоверение на своём месте, любитель ночных похождений ещё более повеселел: «Ведь забыл про него. Хорошо, что предусмотрительный», – на всей одежде, в которой периодически выходил в свет наш оперативник были сделаны приспособы для окольцовывания главного документа.

Предъявив ксиву, майор взлетел на нужный этаж, подошёл к кабинету и сосредоточенно замер. Небольшая подготовка. 13:55. Надо быть точным, заходить раньше – моветон.

Всё время, которое прошло в почтительном ожидании, из-за двери доносился периодически усиливающийся смех. Нет, даже ржание. 13:59. 14:00. Эндшпиль. Майор постучал в дверь, разом притихли потоки весёлых эмоций.

– Разрешите, – произнесла засунутая в проём голова.

– Заходи! – прозвучал зычный голос.

За столом, напротив вошедшего Корякина, восседал генерал, справа от него – полковник Гончаров. Ещё несколько офицеров в форме, а также люди в штатском размещались по разные стороны. На краю стола, ближе к дорогому гостю, лежала… мурашки забегали по телу… нигде не зарегистрированная… красивая гравировка стирала все сомнения… Сердце заколотилось… Очень надёжная машинка кстати, беретта. Глушитель лежал рядом. Неодушевлённые предметы сделали четвёртый ход. ШАХ И МАТ.

Во главе стола, в окружении своей стаи, сидел голодный волк и скалил зубы.

* * *

Находясь в жёстком ступоре, майор простоял, опять же, непонятно сколько. В сознании, на внутреннем экране, снова начался показ того, что он вспомнил из прошедшего неудачного загула. Приглашаю всех желающих присоединиться и заглянуть к нему в гости. Имеется в виду – прямо в голову.

* * *

«В атаку!!!»

Корякин был готов разорвать шутника на мелкие кусочки, расщепить на атомы и развеять их по ветру. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони, сумеречный боец этого не заметил: «Где эта мразь? Где???»

Никого не обнаружив перед собой, майор развернулся будто солдат на плацу. Кругом!

– Коряга, ты чего? – на него, улыбаясь во всю физиономию, смотрел…

«Какая удача! Родной ты мой! Тебя-то мне и надо!» – Корякин не мог поверить своим глазам. На него непонимающе глядел его друг детства с угасающей улыбкой на лице, а именно: Геннадий Локотков.

– Ты!..

Корякин вдруг задумался: «Локоть тоже боец. Неплохой причём. Буду постепенно гнуть, а там посмотрим». Тем временем его жертва или уже не жертва, внутренние силы у майора к тому времени немного подувяли, повторила вопрос немного в другой форме:

– Слава, у тебя всё в порядке? – друг смотрел на лютое перекошенное лицо и не мог ничего понять.

– Не знаю… – ответил внезапно потерявший решимость боец.

– Чего ты здесь, да ещё и ночью?

– Да так. А ты?

– Я ведь живу теперь рядом.

Наступил мир и покой. Товарищи разговаривали, вспоминали прошлую жизнь; Корякин потихоньку возвращался из растрёпанных чувств в обычный для него мир, даже смеяться начал. Ночь принесла на блюдечке забытое равновесие.

– Твой мерин сдох сегодня, – майор начал гнуть меркантильную линию.

– А чего с ним?

– Говорю же – сдох. Ты мне обещал, что проблем не будет.

– Говно-вопрос. Ты что, забыл? У меня две станции свои, третью рядом покупаю. Будет лучше нового.

– Мне теперь пешком ходить? – атака началась.

«И про третью станцию не забудем, опекать друзей – святая обязанность».

– Коряга, я тебя не узнаю. Ты меня за кого принимаешь? Подмену дам, мы же друзья.

Светлое будущее расслабляет быстрее всего.

– Так ты говоришь, здесь рядом обосновался? – сыщик хитро прищурился.

– Недавно хату взял. Вон, видишь дом? – палец указывал на высотку неподалёку. – Мой.

– Весь, что ли?

– Короче, такая тема: давай продолжим разговор в культурных условиях, всё с собой. Собирался завтра новоселье отметить, а тут ты.

– А давай, – Корякин воодушевился.

«Вечер в говно уделали, так хоть ночью покуролесить светит, восстановить тонус».

И друзья-товарищи решили обосноваться у майора дома. У Локтя ведь жена, дети – в общем, нормально не посидеть. На подходе к базе гостеприимного хозяина его товарищ случайно разбил ценное содержимое. Не беда. У Коряги дома всё есть, хватит на взвод и ещё останется. Они ведь друзья. Да и потом он своё возьмет, вот сил наберётся и отожмёт что-нибудь полезное, долго ли умеючи, тем более объект в виде станции уже имеется.

На базе старые друзья пили на брудершафт, потом наперегонки, потом на спор.

– Локоть, ты же не пил почти?

– Время идёт, поменял приоритеты.

Довольному сытому волку очень понравился ответ. Постепенно и уверенно диалог перетек в другое русло – гость решил сделать братский подгон.

– А давай погуляем. Ночь какая… У меня девочки знакомые есть, они не прочь будут, – Генка подмигнул.

– Да чего-то я подустал, – вяло отбивался сыщик, подарок пришёлся не ко двору.

– Да ты пить не умеешь, как я погляжу. Тогда пошли хоть постреляем. Помнишь, как в старые добрые? Или слабо в бутылку попасть с 10 метров? Я тебя сделаю, – решительно заявил возбужденный кореш, затем осклабился, демонстративно поднял руку, изображая пистолет, и «выстрелил» в приятеля.

– Ты? Меня? – лицо напарника исказила ехидная ухмылка.

Дальше всё словно в тумане: парк, железка рядом, люди какие-то, потом обрыв…

* * *

Теперь, с вашего позволения, откатимся немного назад по петле времени.

В камере было тихо. Мирно спящие старожилы тихонько посапывали в свои две дырки. Второй исследователь решил тоже не отставать от товарища и очень быстро догнал его. Алексей меж тем тихонечко скакал на носках – ноги надо размять, скоро в дорогу.

Чуть погодя «вертухай» отворил казематы и выпустил пилота на свободу. Время Алексей уже выигрывал, а партию ещё нет. Да и концовка противостояния ой как не близко, просто «гроссмейстер» ещё не понимал этого, поскольку лишнего не делал, а вперёд… Автор уже писал ранее.

Наблюдая спокойно и внимательно, как Корякин выясняет отношения со стулом, Алексей планировал, что следует предпринять дальше – Мама его обязательно накажет, отшлёпает по попке и поставит в угол. Земного времени после конца операции будет максимум 12 часов и то не факт.

Воронка никак не хотела закрываться и мерцала, немного подтягивая тело вверх, как при состоянии неустойчивого равновесия: это когда центр тяжести находится выше точки опоры, если не знаете. Штормило.

Дереву не нравилось, что на него орут. Наблюдатель продолжал скромно ожидать своего часа, внутренне подбадривая товарища: «Потерпи, родной, скоро я тебя заберу. Этот хам на тебя столько всего вылил, здоровому человеку и сидеть нельзя будет – геморрой сразу вылезет. Я тебя почищу, ты мне нужен, потерпи чуть-чуть». Стул дубовый, а это самое сильное мужское дерево – всё вынесет. И дуб держался молодцом, не чета некоторым. Смешно, конечно, когда человек орёт на предметы. «Как стоишь перед офицером? Ах, ты…» – и так далее.

Наконец настал нужный момент: освободитель вытащил стул из багажника мёртвой чёрной лошади, водрузил его на голову и быстрым шагом пошёл прочь – требовался срочный сеанс связи, необходимы стационарные условия. Воронка растворилась, в весе потери два килограмма – приемлемо.

* * *

Управление полиции.

– Чего залип, майор? – генерал, с сияющим взором, сидел нога на ногу и ухмылялся.

– Простите, товарищ генерал, виноват, – майор скромно опустил глаза и начал изучать узоры.

– С друзьями хоть познакомишь?

– Виноват, не понял, – Корякин действительно не понял.

– С которыми ты чебуречную на углу… решил ограбить. Плохо операцию подготовил: ППС-ники рядом оказались и эту игрушку у твоих подельников отобрали. Тебе, может, денег на чебуреки занять? Своих, видать, совсем крохи… Компанию ты себе подобрал, конечно, выдающуюся. Вонь по всей управе стоит, до сих пор проветрить не можем, – генерал кивнул Гончарову.

Гончаров вздохнул и:

– Слава-Слава, чего тебе не хватало-то? Если так хочется пострелять, сходи в тир. Чего ты творишь-то? Хорошо, что местные бичи после твоих развлечений трофей подобрали. К счастью магазин пустой оказался. А если бы нет? А если бы ты вместо бутылок в людей начал пулять? Не говоря уж о том, что пистолет – подарок твоему уважаемому родителю. Увы, он не дожил до наших дней, а то полюбовался бы, как его родное чадо уважает заслуги боевого вице-адмирала. Хотя, может, и к лучшему, что не дожил. Мммммда… Из конторы тебя вышибли с треском; мы тебя приютили. Думали, остепенишься, так нет – теперь ты и здесь начал гадить. Раньше хоть по мелочи… Скверно.

– А Локоть?.. Извините… – майор лихорадочно соображал, пытаясь отыскать выход в безвыходном лабиринте.

– Какой ещё локоть? Чего ты мямлишь там?! – нагнетал давление генерал.

– Виноват. Со мной товарищ был, он меня спровоцировал. Локотков Геннадий Сергеевич… рождения.

Генерал кивнул подручному, и запрос мгновенно вылетел за дверь.

– Присядьте пока, товарищ майор. В ногах правды нет.

«Ну, сука! Найду! Порву! Товарищ! Друг детства! Кинул, тварь!» – что-то душило сыщика.

Прошло…

Подручная ракета, после стука, залетела так же быстро, как и вылетела. На стол генерала легли данные экспертизы и ещё какая-то бумажка или несколько.

– Локотков Геннадий Сергеевич… был убит при задержании два месяца назад…

Майор дальше ничего не слышал. Мир рухнул.

* * *

Мама уже стоит с ремнём и наблюдает – времени всё меньше. Алексея в своё время предупреждали о неизбежных потерях, но он не планировал так быстро начинать операции. Вообще, честно говоря, не планировал и не собирался, тем более с участием людей. Неожиданная встреча в парке повлекла за собой череду разрушительных последствий.

«Срочно надо закрывать ситуацию».

Программа, прописанная Алексеем, отработала сама: вывела на нужное направление и, так сказать, просто повела человека туда, куда он привык идти, с небольшим ускорением. Алексея не интересовали события, происходившие с Корякиным.

Забавно было наблюдать со стороны, как человек разговаривал с виртуальным миром, потом в своём же обществе напился, затем с воображаемым товарищем отправился навстречу приключениям. Пилот просто подкорректировал старые данные, благо не пришлось искать других покойников, живых-то нельзя трогать. А тут всё рядом, автомобиль Корякина подсказал. Да и покойников тоже нельзя трогать, но материала вокруг для структуры и так достаточно.

Вопрос? Если бы майор не пошёл никуда? Ответ прост. Это не нужно. Локотков спровоцировал бы драку и вытащил бы ствол. Сам, конечно, стрелять бы не стал, не из чего. А может, и стал бы, но не попал. Только объект об этом не знал.

Правильно прописанная программа-психолог всегда найдёт повод зацепиться, а затем проконтролирует последующий сценарий событий, чтобы без эксцессов. Жертвы и разрушения ведь не нужны. Они крайне вредны и смертельно опасны для программиста. Ну, а срастить пути-дорожки красавицы беретты с нужной целью – вообще пара пустяков. Локотков с поставленной задачей справился на-отлично.

Что касается, живой робот или воображаемый, неужели разницы нет? Разумеется, есть. В каждого человека вшит детектор, который любую структуру определяет, только человек об этом забыл. Меж тем свободный человек влетел в квартиру, стул по дороге уже был почищен, оставалось только…

«Поехали!» – сознание унеслось за необходимыми обновлениями.

* * *

Скисало окончательно. Разом состарившийся майор сидел опустив голову и ничего толком не воспринимал. Похож на… дедушку серого волка, без зубов.

Тем временем в зале… да там же оглашался приговор:

«Короче, за пистолетом ничего криминального не числится. Тебе повезло, не успел крутых делов натворить. Тут и Анатолий Валентинович за тебя попросил. Не знаю почему. В общем, сам всё понимаешь. Я лично прослежу, чтобы ты никуда в нормальное место больше не смог устроиться, разве только в каком-нибудь Мухасранске – сторожем. Удостоверение на столе оставь. Свободен!»

* * *

Вот теперь, дорогой читатель, автор просит тебя внимательно прочесть нижеописанный материал. После прочтения ты поймёшь некоторые моменты, а без него дальнейшее содержание не усвоится.

Понятие – энергетический разрыв или дыра.

Дело в том, что Вселенная находится в непрерывном движении. Различные миры и системы постоянно, пронизывая друг друга, циркулируют по глобальным законам и находятся в равновесии относительно друг друга. Равновесие требует постоянной корректировки из-за возникновения энергетических разрывов между и внутри миров или систем. Существуют также различного рода искривления. Точек равновесия или взаимодействия между системами бесконечное множество.

Вселенная, как мудрая Мать, постоянно стоит наготове с ниткой и иголкой, штопая возникающие разрывы. Мгновенно. Или не очень. Всё относительно. Поскольку законы взаимодействующих систем абсолютно разные, то время технического обслуживания для разных миров может слегка отличаться. Появления крупных разрывов, угрожающих глобальному равновесию, Мать не допускает, мелкие считаются погрешностью. Мелкие тоже понятие относительное, а так как миров или систем бесконечное множество, то некоторыми из них, при профилактике разрывов, можно вовсе пренебречь. Любая система, таким образом, способна закончить своё существование в самый неожиданный для себя момент, и наша галактика, кстати, не исключение.

Именно из-за разницы законодательства, при возникновении разрывов и дыр, различные миры и системы постоянно обмениваются чужеродной энергией. В твою, дорогой читатель, комнату прямо сейчас может влететь инопланетный корабль или иная сущность. Это шутка! Корабль в комнату не поместится, разве только маленький.

Компенсация обмена происходит в основном за счёт противоположно направленных или разнополярных сил. Для примера: если сюда прилетел пришелец через разрыв, значит отсюда отправят его эквивалент, могут и тебя, даже согласие не потребуется. Равновесие между системами всегда сохраняется. Есть небольшой или большой промежуток времени до наступления вышеописанного события, продолжительность которого зависит от участвующих в конкретном процессе систем или важности сценария.

Многие аномальные и необъяснимые, с точки зрения науки, события как раз и являются следствием энергетических разрывов и искривлений. Можно переместиться во времени и пространстве, тебя могут похитить пришельцы. Они сами попадают в подобные ловушки, и часто не по своей воле, а оказавшись в другом мире, исследуют его. Некоторые высокоразвитые цивилизации и сущности используют энергетические разрывы и искривления для перемещений, но это уже неинтересно.

Что есть причина разрыва или искривления? В частности – несознательные личности.

В разное время и на протяжении многих веков мелкие «пакостники» пытаются наделать дырок в своей Матери. Они своими корявыми пальцами постоянно дёргают Маму за волосы и лезут в не понятную им глобальную структуру, пытаясь нарушить равновесие. Простите, конечно не в глобальную. Туда их никто не пустит, да и в локальную тоже. Ещё до того как новоиспечённый хакер решит что-то предпринять, его нейтрализуют, в зародыше, то есть на уровне расчётов. Сбоев никогда не было и не будет.

Почему? Ты невнимательно читаешь. Нет ни прошлого, ни будущего, всё здесь и сейчас. И, соответственно, если мир вокруг тебя существует, значит его невозможно уничтожить. Да и справедливости ради, стоит добавить, чтобы лезть в любую значимую систему, надо уяснить одно простое правило. А тот, кто его может применить, никогда не станет нарушать равновесие.

Кто есть несознательная личность? Несколько штрихов к портрету: во-первых, существо, считающее свою точку зрения правильной (неправильной); во-вторых, личность, которая имеет выраженную позицию по любому вопросу, без исключений, отличную от нейтральной; в-третьих, индивидуум, уверенный в том, что он знает, что творит. Если в человеке или иной сущности присутствует один из перечисленных признаков, то выводы, уважаемые друзья, вы и сами способны сделать.

Непонятно? Тогда маленькое образное построение.

Представьте себе самокат: детский, ржавый, колеса вот-вот отвалятся, десять лет в углу стоит. Проедет ли хоть метр? Неизвестно. И вот вы решили его выбросить. Идёте и видите красивый, допустим, Порш, или лучше – вертолёт. Так вот: Никола Тесла, Эйнштейн, Ломоносов, Ньютон, Леонардо да Винчи, Гиппократ, Архимед, Платон, Эвклид и любые величайшие умы истории и самые сильные чародеи все вместе взятые – это самокат. А средненький Оператор, даже рядовой, который звёзд с неба не хватает – это вертолёт. Нет даже примера, чтобы описать ту пропасть, которая разделяет их развитие. Мало того, что Оператор имеет постоянный доступ ко всем бесконечным базам данных всех систем, он ещё и осознанно взаимодействует со всеми точками равновесия, коих бесконечное множество, во всех мирах, системах и пространствах одновременно. В противном случае невозможно рассчитать даже последствия плевка на собственную стену. Теперь подумайте и решите. Кто вы?

Конечно, после подобных оскорбительных метафор могут последовать гневные реплики: «Да кто он такой? Как он смеет про нас – гениев, такое писать?»

С вашего позволения автор прояснит ситуацию и постарается слегка урезонить горячие учёные головы, если, конечно, у вас, уважаемые читатели, не слишком завышенная самооценка. В этом случае вряд ли до намеченной цели что-либо дойдёт.

Никто из вас, вероятно, не станет оспаривать то, что Архимед был талантливым и даже гениальным учёным своего времени. Возьмём одно из его изречений. В оригинале его фраза звучит несколько иначе, но смысл именно таков: "Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар".

Дело в том, что пресловутая точка опоры находится в каждом из нас и целеустремлённому человеку вполне по зубам до неё добраться. Её также можно назвать и точкой равновесия. Так вот, если бы, к примеру, Архимед не занимался постоянным перелопачиванием бесконечных научных постулатов, коих с каждым годом становится всё больше и больше, а параллельно уделил бы некоторое время поискам родной опоры, то перевернул бы в итоге не только земной шар, но и всю Вселенную. Это шутка! Оператор, достигший подобного уровня, никогда не сделает такой «глупости». В истории существуют сообразительные личности, осознавшие сей непреложный факт.

Внутренняя точка опоры открывает доступ к единому глобальному знанию во всех бесконечных областях бытия, о которых вы никогда не узнаете, пока не перестанете загружать несчастный разум бескрайними монотонными упражнениями. Проверить объективную данность может любой гражданин, искренне желающий сблизиться с абсолютным Учителем, который прописал все существующие и несуществующие законы и с радостью поделится их принципами со своим дорогим ребёнком. Но поскольку насильно мил не будешь, то, соответственно, Творец никого не заставляет.

Только не подумайте, что автор призывает упразднить фундаментальное образование, очернить чей-то путь или указать на его неправильность и прочее. Суть в другом. Любые явные или скрытые движения всех систем равнозначны, в равной степени важны и в совокупности составляют интересную картинку под названием – БЫТИЕ. По аналогии с воздушным шариком – стоит кусочек из оболочки вырвать и мир обеднеет.

Проследуем дальше.

Огромное количество несознательных личностей копошится среди женщин. Почему? Их энергетическая структура позволяет оперировать силами, пройдя совсем небольшую подготовку. У них талант – это Мамины дочки. Они постоянно делают в своей Матери дырки: бормочут, предсказывают, насылают чего-то, внутри постоянно кого-то проклинают и т. д. Даже если вы думаете, что сделано во благо, вы себя «уродуете» и блокируете полноценное развитие, потому что необъятная Сила, которая действительно способна помогать, довольно хорошо скрыта.

Нет ни белых, ни чёрных, ни зелёных. У вас нет средств, чтобы просчитать последствия, так как разум с горошину. Простите, дорогие женщины, у мужчин точно такой же. Только потенциал мужского – это самолёт; а ваш и до самоката не раскачать. Не обижайтесь, пожалуйста, вы совершенное творение и у вас абсолютно другие задачи. Автора и так понесло… Да и читать дальше, при полном изложении концепции, будет неинтересно.

И, наконец, моралист ли автор? Скорее прагматик.

Мы забыли про Алексея. Его без нас и компенсировать могут.

* * *

«Добро пожаловать домой!» – пилот некоторое время лежал и приводил, так сказать, спинки кресел в вертикальное положение. Вдруг ни с того ни с сего из коридора послышалось неясное шипение. Усиливалось.

Вскочив с кровати, Алексей отправился на разведку. Началось. Довольная личность, не поменяв выражения, открыла дверь в туалет и перекрыла краны на стояке. Металлопластиковые трубы были вырваны из выходных отверстий. Вода вылилась в коридор, но пилот её уже заблокировал разнообразным тряпьем, да и много не успело натечь. Быстро одевшись, Алексей, с выражением счастья на лице, вылетел из квартиры.

На лестничной площадке нашего героя встретили заранее открытые дверные створки лифта. Добро пожаловать!

«Спасибо огромное, как-то не хочется ещё и из шахты потом выбираться».

Мама готовилась компенсировать искривление за счёт инициатора событий; сейчас просто задерживала, выставляя «ловушки». Требовалась энергия, которая предварительно уже была закачана в биологическое хранилище. Алексей без оглядки бросился вниз по лестнице и, выскочив на улицу, помчался в сторону дома майора Корякина. Времени совсем мало.

«Пятнадцать минут… Пять минут… На подходе».

Замерев перед целью и прислушавшись, Алексей несколько минут простоял в ожидании. Никаких звуков.

Звонок. Ничего. Звонок натужно разрывался от напряжения ещё пять минут. Наконец незваный гость решил начать импровизировать и гулко забарабанил в дверь. Несколько сильнее обычного – чтобы акустика пробрала хозяина до печёнок. Успех был достигнут; послышалось какое-то кряхтение, постанывание, затем дверной замок начал работу.

Перед гостем предстал в трусах, осунувшийся, не похожий на живого человека, с серым лицом, организм Корякина.

– Чего надо? – просипел пошатывающийся робот.

Организм гостя не узнал. Печально.

– Поговорить можем?

Дверь стала медленно закрываться. Алексей поставил ногу и не дал закончить диалог. Взгляд хозяина обрёл внутренний смысл; похоже, что-то всплывало в памяти.

– Аааа… – хозяин начал узнавать гостя. – Чего… Ты откуда…?

– Не важно, – не было времени объяснять. – Могу помочь.

– Чем ты мне можешь помочь? – Корякин слегка удивился, насколько мог в таком состоянии.

– Можно войти? Не задержу, есть предложение.

Хозяин помялся, призадумался, а затем выдал:

– Выпьешь?

– Если впустишь, посижу с тобой за компанию, – последовал двусмысленный ответ.

Хозяин воспринял сказанное по-своему, да и ему по большому счёту всё равно с кем сейчас было бухать, он лыко еле вязал.

Проследовав на кухню, собутыльники рассредоточились по позициям. Уют отсутствовал напрочь. Домовладелец примерно за 14 часов, считая с начала приключений, успел уделать помещение до неузнаваемости. Талантливый человек талантлив во всём. Меж тем хозяин набулькал себе и гостю вискаря в стеклянные стаканы, затем, не чокаясь, выпил первым. Зажмурился. Похоже, уже хватит. Корякин мутным взором посмотрел на гостя и в виде вопроса озвучил очевидную догадку:

– Чего не пьёшь? Брезгуешь?

– Нет, конечно. Просто организм не принимает.

– А чего пришёл?

– Тебе плохо?

– А тебе какого…?

– Ответь, пожалуйста.

– Чего, сам не видишь? – организм, криво усмехаясь, развёл руками.

– Вот представь, тебе плохо, а вокруг стоят люди и над тобой смеются. Что ты будешь чувствовать? Я сейчас, например, начну ржать над тобой.

– Ты за этим пришёл, что ли? – хозяин начинал напрягаться.

– Нет-нет. Ты просто представь.

– Да ну тебя на…

«Что ж ты такой деревянный-то, майор? Прости меня стул, ты и то больше понимаешь, – Алексей решал, что делать. – Не поможет. С воображением у хозяина туго, да и почти вся энергия уйдёт. А почему он, собственно, должен помогать? Ладно. Сам набедокурил, самому и исправлять».

Рядом стояла любящая Мама с ремнём и ненавязчиво интересовалась: «Как дела, сынок?»

– Ты хочешь вернуться на службу?

– Хочу, – кивнул очнувшийся робот, затем добавил: – Бесполезняк.

– Я могу помочь. Пойми, могу, и всё. Ты ничего не теряешь. Только одна услуга с тебя – сущая ерунда.

– Ну, чего? Мне и из дома-то выходить не хочется. Давай завтра.

– Ничего и не надо делать. Мне необходима очень простая информация – адрес человека, которого я повредил.

^— Уууу, – затянул хозяин, после чего вяло полюбопытствовал: – Зачем тебе? Да я и не знаю адреса, только дом.

– Извиниться хочу, может, помочь чем или денег заплатить. Кто пострадавший?

– Неее. Не получится у тебя, – заартачился собеседник.

– Ты ничего не теряешь. Я тебе с деньгами помогу и с работой. Просто помогу, пойми. Кто пострадавший?

Через пять минут уговоров Корякин открыл тайну адреса, поиск сужался. Дом просканировать проще, а примерное изображение было в базе.

«По параметрам вычислю, довольно простая процедура», – облегченно выдохнув, Алексей с интересом наблюдал, как согнувшийся организм плавно опускался головой в тарелку к таким же кривым сигаретным бычкам. Их безудержно тянуло друг к другу, словно намагнитили. Ещё немного и роковая встреча неизбежна.

– Посмотри мне в глаза, пожалуйста, – произнёс пилот серьёзно.

– Че… ва… – хозяин ничего уже не воспринимал.

– Так даже лучше.

Гость, посидев пару секунд на месте, подошёл к телу и взял его за подбородок, затем, сильно встряхнув голову хозяина, заглянул в открывшиеся очи:

– Ты хоть раз в жизни можешь сделать что-нибудь полезное?

«Добить пришёл, да и х…» – промелькнуло в сознании Корякина, и экран погас.

«В атаку!!! Где эта мразь? Где???»

Вокруг никого не оказалось, майор ещё раз оглянулся и, никого не увидев, побрёл домой восвояси по почти пустынным ночным улицам.

Внутри что-то постоянно ныло, начинало тошнить.

– Полезное, могу ли я сделать полезное… – шёл и еле слышно бормотал офицер полиции.

Незаметно для себя он добрался до дома, поднялся в квартиру, а затем, не раздеваясь, прошёл в спальню. Подойдя к зеркалу, Корякин посмотрел в него с минуту, что-то бормоча, и, не сходя со своего места, опустился на пол. Закрыв лицо руками, майор повторял какие-то слова, затем ощутил забытое непонятное чувство. Впервые за последние… он не помнил, пошли воспоминания о делах великих, вдруг стало невыносимо горько.

Вас можно поздравить Вячеслав Анатольевич. Это совесть. С днём рождения, дорогой ребёнок!