Читать книгу Жизнь и любовь калеки-офицера - Алексей Морозов - Страница 6

Я помню сумасшедшую вьетнамку

С глазищами большими в пол-лица,

И как она вбегала на полянку,

Касаясь нас, суровых как скала.

Везунчик тот, кого коснётся,

Из боя целым он придёт,

А если мимо пронесётся,

То пулю тот получит в лоб.

Задабривая ведьму, что забавно, —

Ей водку наливали при бойцах,

А лейтенант один, тот регулярно

Насиловал красавицу в кустах.

Но ничего не помогало, как ни бились,

Колдунья словно бы вела свой счёт…

Кого коснется – завтра тот счастливец,

А остальным бойцам – навек почёт.

Должны мы были по приказу

Меконг форсировать к утру,

Чтоб уничтожить как заразу

Джи-Ай,[2]возникших не к добру.

Девчушка быстро нас коснулась,

Всех одарила, кроме одного,

И жалостно, но шаловливо улыбнулась,

Застывши намертво у лейтенанта своего.

Мы все замолкли обречённо,

А он, осознавая свой позор,

Прочёл в глазах её бездонных

Неотвратимый смертный приговор.

Сорвалась тут пружина напряженья,

Он ей штыком по горлу полоснул,

Ну а потом, не видя избавленья,

Себе его в живот воткнул

и дважды повернул.

Мы все стояли у могилы,

И кровь бурлила вокруг нас,

А через час вдруг сообщили,

Что отменяется приказ.