Читать книгу Чужая зона - Алексей Наст - Страница 2

Сергей, сидя перед компьютером, внимательно слушал новый песенный хит на самой популярной радиостанции. Юная особа, пренебрегая всеми нормами морали, пела о своём распутстве (её продюсер очень рассчитывал на поддержку песни всей молодой женской русскоговорящей аудиторией). Певица утверждала, что она хозяйка своему телу, живёт в мире, полном различных мужчин, и обиды её бойфренда никчёмны, ведь он обычная серость, а она – красавица-давалка, такая одна на всю страну.

Музыка действительно была бодренькая – под такую попсу в ночных клубах девчонки будут зажигать с удовольствием.

Сергей хищно улыбнулся, закончив прослушивание новорождённого хита, – на сайте можно было оставить прямое послание исполнительнице и её продюсеру.

Натренированные пальцы за несколько секунд выдали текст послания, и оно ушло в безбрежье Интернета.

«Прекрасная песня! Просто замечательная!

Но юная б…дь, от лица которой поёт наша новая «звезда»…»

Сергей осклабился, ещё раз просматривая отправленный текст, – он не написал слово «б…дь» полностью, а ограничился первой и двумя последними буквами, хотя вольности Интернета позволяли писать в комментариях любые завороты. Всё-таки послание было адресовано «уважаемому» продюсеру, очень респектабельному, хотя и раскручивающему пошлую песню, и «певице», озвучивающей ритмичную гадость, а это требовало, чтобы низменные эмоции автора комментария были сведены к нулю.

Сергей улыбнулся и начал читать своё послание сначала:

«Прекрасная песня! Просто замечательная!

Но юная б…дь, от лица которой поёт наша новая «звезда», ошиблась, считая себя такой эксклюзивной на пространствах России и СНГ… На необозримых просторах нашего любимого государства б…дей очень много. Даже из-за таких вот, оправдывающих всё песен их наметился определённый переизбыток…»

Сергей усмехнулся. Хотелось ещё как-нибудь подколоть – он знал, что такие комментарии «жарили» исполнителей и торопливых авторов, словно чертей на адской сковородке.

Сергей продолжил комментарий:

«Кстати, певице и её героине надо определиться с терминологией (кто она?).

Судя по тому, что песня звучит на русском языке, героиня из России.

В Российском государстве общеприняты обозначения трех типов женщин, от имени которых может звучать песня:

Тип первый: проститутка.

Тип второй: шлюха (не путать с шалавой!).

Третий тип: б…дь (жёсткое, но правдивое народное слово, проверенное веками).

Расшифруем все эти наименования, чтобы кто-то не оскорбился, приняв по отношению к себе неверное обозначение. Это очень обидно, когда тебя неверно называют. Ты отдыхаешь за границей, деньги кидаешь направо и налево, ты великолепный грузин, а швейцарцы за спиной шуршат, словно мыши: «Русские гуляют! Вот она – русская мафия. Только русские на такое способны – пожалуйста, живой пример! Как они всех достали!»

Это обижает.

Обозначение должно быть точным.

Если девушка проститутка, с ней всё ясно – она со всеми занимается сексом за деньги…»

Сергей прекратил печатать, погрузившись в сладостные воспоминания о свидании с элитной «рабой любви».

Было лето, хотелось маленького праздника. Сергей долго вызванивал номера в газетном разделе «Досуг». Наконец нашёл девушку, которая согласилась ехать к нему на рандеву.

– Молодой человек! – щебетал миленький голосок в трубке сотового телефона. – Время девять утра! Я ещё с ночи не выспалась! Вы издеваетесь?

Сергей ошалело сознался:

– У меня другого времени не будет.

– Хорошо, – немного остыла от гнева «бабочка». – Такси за ваш счёт! Приехали бы к нам, тут уютно…

– Нет, я стесняюсь…

– Ладно, сейчас умоюсь, соберусь… К вам очень далеко ехать… В течение часа.

– Хорошо.

– Что хорошо? Вам всё равно, какая я?!

– А… – Сергей совсем ошалел.

– Значит, я блондинка, двадцать лет, рост сто семьдесят два сантиметра, грудь второй размер. Что вы скажете?

– А… – Сергей начал злиться на себя за дурацкую затею. – Приезжайте быстрее! У меня времени мало.

Леди ответила коротко:

– Ждите!

Сергей тут же оглядел своё холостяцкое логово – убогость во всём!

Давно его не навещали «порядочные» женщины, приезжающие на такси, – всё больше он сам перебивался от случая к случаю у юных прелестных распутниц из пригорода.

Он быстро раскидал хлам по углам, вошёл в маленькую ванную. У зеркала, сжав рукой подбородок, посмотрел на своё отражение. Что же он так нервничает?

Ему сорок два года, а выглядит он максимум на тридцать два. Как говорил один знакомый пьяница: «Спорт есть спорт!»

Спорт – это, конечно, хорошо, но многое в его жизни катилось своим ходом, нисколько не поддаваясь влиянию разума. Это плохо. Очень плохо. Наступит ли перелом, о котором всегда мечталось?

«Пау! Дау! Дау!»

Сергей вздрогнул. У него на сотовом телефоне стоял какой-то китайский трек, причём орал он так громко, что сердце готово было лопнуть от потрясения.

Сергей громко выругался и нажал на соединение:

– Да.

– Я к вам еду.

– Хорошо. Что так долго?

– Водитель запутался. Поговорите с ним. Я передам трубку.

Водитель расспросил Сергея, как правильнее к нему ехать, а после еще два раза выходил на связь, объясняя, где находится, и уточнял маршрут.

«ГЛОНАСС купил бы! – раздражённо подумал Сергей. – Или джи-пи-эс».

Эти переговоры ещё больше взволновали Сергея.

Выглянув в окно, он заметил, как у одноподъездной многоэтажки, где он жил, припарковалась чёрная «Волга» без всяких опознавательных знаков. Но Сергей нутром почуял: «Они!»

Из машины вышла блондинка и прошла к входу в подъезд.

«Я не сказал, какой у нас код домофона… А-а… Зачем?.. Она же знает номер квартиры… Сейчас сработает зуммер домофона!»

Сергей, очень волнуясь, подошёл к аппарату, ожидая, что через секунду раздастся мягкая трель.

«Тук! Тук! Тук!»

Громкий стук в дверь шокировал – Сергей вздрогнул. Звонок же есть!

Он нагнулся к окуляру глазка.

Она. Эта блондинка.

Он отщёлкнул массивный засов.

– Заходите!

– Здравствуйте! Кстати, как вас зовут?

– Сергей.

– Меня – Наташа.

Она вошла и настороженно воззрилась на него.

Сергей, критически оглядывая эту довольно привлекательную, отлично одетую девушку, удивился: «Где сто семьдесят два сантиметра?» Она была максимум метр пятьдесят минус пять на каблуки… Хотя какая разница?!

Наташа, секунду глядя на замешательство Сергея, вдруг улыбнулась, развела руки в стороны и раза два повернулась в обе стороны.

– Я вам нравлюсь?

– Что?! – обалдел и не понял Сергей.

– Я вам подхожу?

– А если не подходишь?

– Уеду.

– Мне разницы нет! Подходишь!

– Странный вы.

– Что?

– Раз подхожу, давайте деньги за проезд. Я их отнесу водителю. Такое правило. Он же ждёт… Чтобы не волновался…

– А сколько?

Визитёрка назвала сумму за проезд и сумму своих услуг.

Сергей торопливо полез в карман – он очень волновался. Приехавшая девушка ничем не поразила его – у него все «бесплатные» девушки были ничуть не хуже этой жрицы любви, но, чёрт подери, это была элитная продажная женщина, и сам статус её заставлял его волноваться.

Глядя в глаза Наташе, Сергей молча отдал ей деньги «за всё».

Она хмыкнула и, улыбнувшись, вышла из квартиры.

– Я приду через десять минут.

Сергей кинулся к окну – через какое-то время блондинка вышла из подъезда и села в чёрную «Волгу». И тут Сергей понял – он лох! Лошара! Сейчас машина уедет, и всё… Так-эдак-растак! Ему стало стыдно и обидно…

Он сел на диван перед компьютером. Правда, компьютер сейчас был навороченный, последней модели, но стоял он там же, где и его три предшественника.

– Что задумался?

Сергей оглянулся.

Элитная визитёрша улыбалась в дверях:

– А зачем ты мне все деньги отдал?

– Ты бы уехала?

Она рассмеялась мелким бисерным смехом:

– Могла уехать.

– Почему же не уехала?

– Понравился… Куда мне пройти?

– Сюда.

– Итак, что будем делать?

– Наверное, разденемся и…

– Так сразу?

– Почему нет?

– Ладно… – Улыбка «жрицы» была самая многообещающая.

– А моё время уже идёт? Водитель такси… – залепетал Сергей.

– Время я устанавливаю сама. И машина будет ждать, сколько потребуется.

Сергей совсем сконфузился:

– У меня только один презерватив, сейчас его аккуратно раскрою.

Наташа, присев рядом, чуть приобняла его.

– У меня этого добра полная сумочка и всякие смазки…

– Да-а?!

По растерянному лицу Сергея Наташа поняла, что напугала своего «нанимателя» не на шутку.

– И что теперь мне делать? – спросил Сергей беспомощно.

– Ничего. Ложись. Я всё буду делать сама…

– Ты уверена?

– Доверься профессионалам!..

Сергей секунду незряче смотрел в экран компьютера. Вспоминая, как тогда его прихватило!

Сергей тряхнул головой, усмехнулся. Нет, к проституткам у него никогда не было претензий. Эти леди ночного мира были откровенны и не претендовали на роль честных женщин, тех, которых мужчины берут в жены.

Он сосредоточился на набранном тексте:

«Три термина для обозначения распутных женщин.

Первый термин – проститутка (с этими всё ясно!).

Второй термин – шлюха. Шлюх нельзя путать с шалавами. Шлюхи – это женщины, обычно замужние или состоящие в крепких отношениях, которые занимаются интимом не только с мужем, но и с другими мужчинами, как за деньги, так и бесплатно. А шалавы – это женщины, которые имеют крепкие отношения с определёнными мужчинами, но при этом вечно где-то шляются – то с подругами, то на вечеринках, то с «друзьями», пьянствуют, дебоширят, хотя не занимаются интимом на стороне. Если шалаву в порыве раздражения супруг или сожитель назовёт шлюхой, она будет оскорблена до глубины души!

Поэтому очень важно давать человеку характеристику именно тем словом, которое он считает правильным, а также согласно его поступкам и действиям.

Третий термин, используемый для обозначения распутных женщин в России, странах СНГ и среди многомиллионной русскоязычной диаспоры в мире, – это б…дь. Это именно такая особа, как в песне, – у неё много случайных мужчин, и она этим гордится…»

Сергей улыбнулся – он своё мнение высказал очень громко, не таясь. Ещё скопирует и сбросит комментарий в Живой Журнал, Фейсбук, В Контакте несколькими строками проругается в Твиттере…

«Вам! Вам! Вам!»

Входную дверь его квартиры сотрясли мощные удары.

Сергей замер. Взглянул на часы с подсветкой – два часа ночи. Что это за глупости?

Настойчивые удары кулака в дверь повторились: «Бам! Вам! Вам! Бам!»

Сергей, испытывая раздражение из-за бесцеремонного ночного стука, нагнулся к глазку, ожидая увидеть обкуренного отморозка. Но это была девушка. Высокая и даже миловидная – капюшон с опушкой нависал над её лицом, но над самой дверью квартиры Сергея сияла ещё старая, ныне запрещённая, лампа-трёхсотка (Сергей её сам вкрутил) и освещала лицо девушки во всех деталях.

Ей было двадцать – двадцать пять лет. Немного резкие черты выдавали пристрастие к лёгкому алкоголю – тоникам и пиву. Глаза были огромные – от ужаса…

Не задумываясь, Сергей открыл задвижку и щёлкнул замком.

У него была кустарная железная дверь, сваренная из листов толстой стали, – такую пистолет ПМ не мог взять, обшитая снаружи и внутри аккуратными рейками – мода восьмидесятых годов прошлого века. Но Сергею дверь нравилась – очень прочная. К тому же на эти годы пришлась его юность – лучшая пора его жизни.

Он открыл дверь.

Глаза девушки, стоявшей перед ним, от ужаса готовы были выскочить из орбит.

Вдруг мощная мужская рука отбросила её в глубь лестничной площадки – перед дверным проёмом возник юный верзила (два метра, лет двадцать – двадцать пять, вес больше сотни килограммов!).

Сергей ухмыльнулся (подстава!) – он знал о таких ловушках, когда к двери подводили девицу, и она просила открыть, а после, круша все вокруг, внутрь врывались натренированные амбалы, наподобие этого.

Мозг Сергея за долю секунды выдал решение – ногой долбануть дверь навстречу визитёру, отпрянуть назад на метр и там, внизу, у старой микроволновки, которую он второй год не мог отнести в ремонт, ждал своего часа большой топор. Сергей этим топором рубил говяжьи кости на суп. Он любил всё основательное, поэтому топор для рубки костей был именно топором, большим, мощным и тяжёлым, а не маленьким кухонным топориком. Этим оружием он отобьётся.

Все острые бытовые предметы Сергей воспринимал как оружие и держал их в отличном (боевом!) состоянии – топор, ножи, отвёртки, выдергу, ножницы обычные и по металлу, различные шила, стамески…

Мозг подсказал ему тут же, если не удастся «удержать» прихожую, отступить на кухню и метнуть навстречу первому врагу (не верилось, что ухмылявшийся верзила у открытой двери был один) раскаленную трёхлитровую кастрюлю, полную кипящего рассольника. На кухне же он будет вооружен до зубов и отобьётся, пусть даже в него будут стрелять!

Словно дневнерусский воин на хорошо укреплённой заставе, он был готов отбить любой натиск.

Все эти мысли пронеслись в его мозгу за мизерную долю секунды. Он понял, что сильнее «налётчиков», и криво ухмыльнулся.

Нависавший в дверном проёме молодой верзила спросил громким басом:

– Ты чё, старый, нюх потерял?! Борзый, что ли?!

– Борзый! – согласился Сергей и врубил верзиле в кадык. Тот рухнул, ловя ртом воздух.

Переступив через поверженного противника, Сергей выглянул из дверного проёма. Всё так и было, как он предполагал, – два «юных» тридцатилетних злодея прижимали покорную и молчаливую незнакомку к бетонному полу, а ещё двое таких же «юношей» стояли чуть поодаль.

«Какая-то братва», – сразу понял Сергей. Но почему наехали на него? Может, ошиблись? Сейчас другое время, не лихие девяностые и не пустые двухтысячные…

Он секунду смотрел на «парней», потом улыбнулся:

– Мы знакомы?

И стремительно втащил тело вырубленного парня в прихожую, захлопнув дверь и громко задвинув засовы.

Оставшиеся снаружи «обманутые» вскричали и кинулись к двери. Посыпался град ударов в дверь ногами.

Дверь гремела, ходила ходуном, но была неприступна – это не красивые китайские поделки из консервной жести, которые ребёнок взрежет обычной баночной открывашкой.

На всякий случай Сергей спрятался за стену – могут и стрелять, с отморозков станется! Но он был уверен, что тревожные звонки от соседей в милицию уже поступили.

– Открывай! Дверь выбью! – ярился один из подонков.

– Выбьешь – лично сам поставишь на место, – спокойно отозвался Сергей.

Тут же ярость нападавших вылилась в новую атаку на дверь – они стали с разбега (ширина площадки позволяла) вдвоём бить в дверь ногами. Тупость неимоверная! Может быть, их вводила в заблуждение деревянная обшивка двери?!

– Я милицию вызываю!

– Мы сами из милиции!

– Вот я и вызываю вам помощников. Они разберутся.

Новый удар был такой силы, что Сергей даже вздрогнул – бревном они, что ли, бить начали?!

Сергей закричал:

– Всё, ребята, милицию вызываю! Потом не отвертитесь. Напишу заявы во все инстанции. Все будете баланду на зоне хлебать.

– Пошёл ты!

– Хоть на год вас туда, хоть на полгода… А я вас там достану! Суки! – не выдержал и взъярился Сергей.

За дверью вдруг сразу унялись и быстро ушли… Совсем…

Сергей снова обалдел.

Вот гадость! Кому это он понадобился? Он никогда не был богатым, жил как все (твёрдый середняк), не «рамсил», не лез на рожон, чужих жён и подруг не обхаживал… Эдакое «серое ничтожество», ничем не выдающееся. Человек-пискарь Салтыкова-Щедрина. Почему же бандиты пытались ворваться к нему? Неужели, ведя такой скромный образ жизни, он умудрился кому-то из сильных перейти дорожку? Кому-то надерзил, не так посмотрел, послал случайно подальше не того человека?

В мыслях Сергея царили смятение и хаос.

– Не надо милиции, – вдруг прохрипел лежавший у ног Сергея верзила. – Я сам оттуда.

– Что ты вякнул? Ты кто?

– Не надо милиции, пожалуйста. Наш конфликт – это нелепая случайность. Ошибка.

– Менты приедут – разберутся, – был безжалостен Сергей.

– Я вам обещаю, что этот инцидент никак не отразится на вашей жизни, – произнёс детина.

– Ты угрожаешь мне, тварь? – Сергей занёс над лицом поверженного противника ногу для удара.

– Поверьте, я сотрудник ФСБ, мы проводили спецоперацию, и наш конфликт – случайность. Не впутывайте сюда милицию. Это всё осложнит.

– Разберёмся! – безжалостно заявил Сергей и пяткой (легонько) вырубил «юношу».

Если бы он ударил своим коронным ударом чемпиона по единоборствам без правил, он бы разнёс идиоту череп, словно яичную скорлупу.

«ФСБ! Спецоперация! Не надо милиции! Сам знаю, что не надо, но вас, дворовые братки, если не прижать сразу, вы вконец оборзеете!» Сергей, злясь на судьбу, пославшую ему в середине ночи такое испытание, быстро переодевался в удобную одежду – утеплённое трико, футболку, олимпийку, кроссовки на липучках. Он не сомневался, что приехавшие стражи порядка, несмотря на переименование – уже копы (полицейские!), а не менты, поведут себя как менты, а именно повяжут его, Сергея, потерпевшего, и будут всё валить на него, пока он не откажется от заявлений, а потом подло выпустят глубокой ночью без копейки в кармане.

Вот такая полиция, которая милиция!

«Дз-з-з-з-з-з-з-з!!!»

Кнопку звонка упорно топил чей-то палец. Быстро приехали!

Было ясно, что это они – полицейские!

Сергей прильнул к глазку. Точно – милиция!

Он открыл замок и, перепрыгнув через поднимавшегося с пола налётчика, пробежал на кухню – из вазочки зачерпнул горсть шоколадных конфет в карман. Говорят, шоколад вызывает позитивные эмоции. А ему в ближайшее время позитивных эмоций потребуется много, очень много.

– Майор Антонов, заграничный отдел, – заявил юноша, вставший с пола.

Сергей, удивляясь наглости молодого злодея и набивая карманы спортивных штанов и куртки конфетами, выглянул из кухни – юноша демонстрировал корочку представительному сержанту милиции, тоже двухметрового роста, толстому, с автоматом АКСУ, лет пятидесяти…

Рука Сергея с очередной горстью конфет замерла над вазочкой – не бывает таких сержантов милиции! Это новая подстава!

«Сержант» и «фээсбэшник», заметив Сергея, обернулись к нему и застыли, словно в сцене гоголевского «Ревизора».

Их удивление потрясло Сергея сверх всякой меры – его внутренний голос шепнул, что пришла смерть. Вот так она выглядит для него – сержант и фээсбэшник.

Кулак, сжавший новую горсть конфет, безвольно расслабился.

Конфеты попадали из разжатой ладони в вазу по одной: «Пак! Пак! Пак! Пак! Пак!»

Толстый здоровяк «сержант» вдруг радостно вскричал:

– Сергей Антонович! Это вы?! А я словно во сне… Точно, это же ваша квартира!

Сергей отупело опустился на диванчик у кухонного стола. Это же отец Мойши Рузова. Он был татарин, а его жена, мать Мойши, числилась чистокровной еврейкой, с обильной роднёй в высших сферах трёх самых еврейских государств мира: США, Израиля и России. Но отец Мойши Рузова, близкого друга и одногодка сына Сергея – Алёшки, боксёра и забияки, как помнил Сергей, в свои пятьдесят с лишним лет был не сержантом милиции, а инженером…

Он, этот «сержант-инженер», поправляя на плече непривычный для него, тяжелый короткий автомат АКСУ, подошёл к Сергею.

– Сергей Антонович, вы великий мастер единоборств, вы такой пример для моего сына! Они с вашим Алёшкой вот такие дружки-корешки!

– Да, знаю, – автоматически отозвался Сергей, тупо глядя перед собой. А он-то поверил, что его отпустили, что он уже пять лет жил своей тихой жизнью обывателя и никому уже до него не было дела. А он все эти годы был под колпаком…

– Сергей Антонович, я давно наблюдаю за вами, – мягко произнёс «сержант-инженер».

– Теперь я это понял, – отозвался Сергей, глядя перед собой.

– Сергей Антонович, подпишите открытку моему сыну. Вы пятикратный чемпион по этим ужасным боям – вы герой всей молодёжи района! Вас никто не может победить уже…

– Савва, к чему это? Вы правда Савватей или какой-нибудь ИКС-5?

– Правда Савва… Савватей Рашидович… Простите, что устроили маскарад.

– Зачем я понадобился конторе? Я уже стар для работы.

– Ну-у-у… Вы только силу свою набрали!

– Физически да. Но душа просит отдыха. Не могу больше жить чужой жизнью!

– Стране нужно.

– Кому конкретно? Страна – понятие растяжимое…

Савватей и парень, отрекомендовавший себя майором заграничного отдела, потеснив Сергея, вошли на кухню. Вслед за ними квартиру наполнили двухметровые сорокалетние «сержанты», с короткоствольными автоматами и с множеством орденских планок… На чистом кухонном столе появились деликатесные закуски, пластиковые рюмки и стаканы.

– Сергей Антонович, крепко ты меня приложил, – заявил «майор», трогая свою челюсть.

– Ты мне не «тычь», мы ещё вместе не пили, – устало отозвался Сергей, а в мыслях было одно: контора так и не отпустила… Что будет теперь с сыном Алёшкой?»

– Сейчас выпьем. – «Майор» вынул откуда-то фирменную бутылку армянского коньяка. – Это настоящий! Подарок армянских коллег!

Быстро выпили из пластиковых рюмашек. Коньяк действительно был хорош, его было приятно гонять между зубами, невзирая на крепость в сорок градусов.

– Куда? – коротко спросил у визитёров Сергей.

«Инженер» быстро отозвался, обкусывая тонкую нарезку кижуча:

– В Америку.

В душе Сергея дёрнулось сожаление об ушедшей молодости (эх, эта Южная Америка!). Он на латинском континенте провёл самые весёлые молодые годы.

А перед уходом на «отдых» он работал на севере – его несколько лет держали вторым пилотом в известной российской авиакомпании. Он летал, летал и ждал задания, а его просто уволили, без всяких объяснений…

Сергей посмотрел на «сержанта-инженера»:

– Я слишком стар для Южной Америки.

Тот, наливая новую порцию коньяка, сказал просто:

– Я имел в виду Соединённые Штаты.

– Меня все знают как бывшего второго пилота компании «Союз» и многократного международного чемпиона по единоборствам.

– Вы им и останетесь… Никакой легенды не будет. Видите, как мы всё открыто обсуждаем, не таясь. Просто поживёте в США какое-то время и вернётесь.

Сергей посмотрел на коньяк в своей пластиковой рюмочке, понюхал, ощутив только запах пластмассы, и выпил рывком, словно водку – жидкость прошла по горлу как вода.

– В Америку сможет приезжать мой сын? – поинтересовался Сергей.

– Можете поселить его в Штатах, если боитесь. Сталинские методы – держать родственников в заложниках – это ушло в прошлое. – Собеседник наливал новую порцию коньяка.

– Хотелось бы верить. Так я снова пилот? – спросил Сергей и опять залпом выпил… И сразу «поплыл»…

– У вашего сына завтра бой, – улыбаясь, сказал сосед.

– Я помню…

– Завтра договорим, во время боя!

– Завтра, – еле шевеля языком, согласился Сергей. – Завтра, во время боя.

Пятидесятилетний Мишка Маслов, владелец мультимедийного концерна «Русские медиа», полноватый, малорослый жизнелюб, сидел перед огромной плазмой в своём кабинете центрального офиса и ёрзал в нетерпении задницей по дивану.

Долгая, сытая, сонная жизнь пришла к своему апогею. Он ждал его с нетерпением, злясь и негодуя, наблюдая, как его конкуренты набирали высокие рейтинги телевизионного и компьютерного вещания. Эти подонки, придумав потешать юных обалдуев постановочными роликами, собирали гигантскую аудиторию для рекламы. А реклама – это деньги. Огромные деньги.

На экране два молодых придурка – один оператор, другой как бы ведущий, глумились над наивными россиянами из деревень и тихих провинциальных городков, представляя очередную программу «А ты смогёшь?». Суть программы сводилась к тому, чтобы показать какое-нибудь безумство, а после спросить зрителей: «А ты смогёшь?» Хитромудрые конкуренты холдинга Маслова, чтобы их не прихватили за жабры, за воровство идеи передачи, ещё и со смехом глумились над своими героями, что очень потешало пользователей Интернета, создавая нездоровый ажиотаж.

На экране плазмы очередная жертва псевдомогёшников на полном серьёзе заявляла:

«Я – человек-дерево! – Задумчивый семнадцатилетний детина, словно горилла в период гона, дважды ударил себя в грудь сжатыми кулаками. – Я пройду сквозь дерево!»

После этого, под хохот придурка ведущего и такого же дурня оператора, детина с ходу снёс дровяной сарай на своём дворе.

Детина после разрушения сарая, принадлежащего семье (родители «героя» в это время отсутствовали), развернулся и снова прошёл сквозь «дерево» – разнёс гнилой забор, после чего со счастливой улыбкой спросил:

«А ты смогёшь?»

Мишка Маслов взбесился – как это у них, у этих хохочущих за кадром гадов, всё складно получалось!

Ещё три ролика он просмотрел, сдерживая эмоции – помогла срочно выпитая рюмка коньяка. Он взглянул на часы – время рандеву приближалось. Не верилось, что всё скоро изменится, мозг отказывался подчиняться действительности. Только внутренний голос, спокойный и хладнокровный, периодически спрашивал с иронией, словно общался с ребёнком: «Что ты так кипятишься? Что за дёрганья непонятные?»

Но внутренний голос затих от изумления, когда новый ролик, явно постановочный, но очень привлекательный для интернет-аудитории, возник на огромном экране плазмы.

Улыбающийся ведущий с микрофоном подбирался к совершенно обнажённому парню (в месте, где находилось естество, плавало мутное пятно), видеокамера закрутилась, на пять секунд представив зрителям улыбчивого счастливого оператора («Славы ему захотелось! Рожу свою засветил», – подумал Маслов), после видеоглазок успокоился, и суровый, хмурый парень грубо заявил в подставленный ему под нос микрофон:

«Я человек-…уй! Я в…бу эту программу!»

«А-а-а!!!» – всё поняв, бросился прочь ведущий.

Тут же видеокамера закувыркалась, выхватывая какие-то пятна, и изображение исчезло.

Через две секунды экран включился. Суровый парень держал за волосы обоих придурков – оператора и ведущего, голых и плачущих.

«А ты смогёшь?!» – спросил парень.

Мишка зло рассмеялся – экран его огромной плазмы погас. Что придумали, говнюки! На этот ролик они столько просмотров соберут, что за размещение рекламы смогут драть непомерные деньги!

Он, сердясь, подошёл к серванту семнадцатого века фламандской работы, снова нервно налил себе из хрустального графина коньяка. Нюхнув, медленно выпил, смакуя крепость, погонял во рту. Проглотил. Посмотрев на закуску, припасённую для гостя, – вазочку размером с солонку, полную чёрной икры, нарезку из лимона и лайма, несколько видов балыка, россыпь ломаного шоколада и виноград нескольких сортов, передумал закусывать – когда коньяк хороший, закуска не нужна.

Вернувшись на диван, он снова включил последний ролик, просмотрел, опять не сдержав улыбки, но мысли в голове были предельно жестки: «Нет, дружок. Ты не человек-…уй. Ты идиот, что согласился сняться в этом постановочном ролике, как и эти два придурка (оператор и ведущий), выставившие себя в угоду начальству на весь мир опущенными петухами! Человек-…уй – это я! И я вздрючу вашу программу по-настоящему. И плакать будут не вот такие подставные педики, а весь центральный офис, включая владельца Гельда Шеера. Мне представляется случай лично разобраться с ним в Делавэре. Что ж, я этим шансом воспользуюсь!»

Вошла вышколенная старуха секретарша (работала ещё в Кремле при Горбачёве):

– Михаил Аронович, к вам Сергей Антонович Алёшин.

– Спасибо, Ольга. – Маслов пожевал губами, держа паузу и любуясь своей секретаршей – вот это секретарь так секретарь. Ему половина миллионеров России завидовали из-за такого референта. Хорошо, что он её переманил в своё время.

Ольга смотрела на шефа, ожидая указаний.

– Пожалуйста, пригласите Сергея Антоновича и сразу же велите Володе блокировать весь этаж охраной. И подайте нам кофе. Сварите по-южноамерикански.

Секретарь ничему не удивилась. Кивнув в знак того, что приказания приняты к исполнению, она открыла дверь кабинета и позвала:

– Сергей Антонович, вас ждут!

Сергей, в новом шикарном костюме, уже загоревший в солярии, с маникюром, выстриженный и «отполированный», вошёл в огромный богатый кабинет Маслова. Секретарь вышла, затворив двери.

Сергей секунду смотрел на Маслова:

– Ну, ты кабаном стал!

Маслов расхохотался:

– Я же не спортсмен, а бизнесмен! Мне по легенде положено! Иди к столику, обмоем встречу.

Сергей шагнул к столику, на который Маслов выставлял из своего старинного серванта закуски и яства, ухватил двумя пальцами тонкий пласт копчёной форели, бросил на язык.

– Смотрю, старуха тоже с тобой, – заметил Сергей о секретарше.

Маслов, ставя графин с коньяком на столик, с улыбкой заметил:

– Скорее я с ней! Велено было взять из Кремля. Когда раскардаш пошёл. Тогда наш «святой» пьяным бегал в чукотской кухлянке по коридорам резиденции. Помнишь?

– Помню, – вздохнул Сергей, усаживаясь перед столиком. – Наливай, Моисей. Вызываешь меня на откровенность?

– Я за Россию жизнь отдам! – наполняя пузатые венецианские бокалы для коньяка, глядя прямо в глаза Сергею, заявил Маслов.

– А я не собираюсь! – так же уверенно сказал Сергей, залпом вылив в рот содержимое из бокала. Тут же, не смакуя, проглотил, откинулся на спинку дивана. – Я Родине отдал молодость и зрелость. Мне сорок два года. Я хочу, прости, остаток жизни провести как обыватель – свободный, никому не нужный человек, в свободной стране. Сам себе хозяин. Без вечных «надо» от меня.

– Ты, как наша страна, всегда будешь нужен миру, – смиренно заметил Маслов, улыбаясь.

– Меня тот мир, – Сергей показал пальцем за спину, имея в виду пространство за границами России, – зае…л! По большому счёту! Пошёл он…

– Я наливаю, Серёжа.

– Наливай, Моисей. Наливай. Не тормози процесса.

Маслов, наполнив бокалы на одну треть, присел перед столиком на корточки, сощурившись, посмотрел на преломление света в бокалах с коньяком.

– Я всю жизнь служил моей любимой России… – начал он.

– Я не собираюсь губить себя, можешь не стараться, – хмыкнул Сергей, поднимая свой бокал над головой и наслаждаясь игрой света в коньяке. – Моисей, ты стал сентиментален.

– Зови меня Миша.

– Миша?! – Сергей, опустив бокал на столик, рассмеялся. – Выпьем, Миша?

– Давай.

Поставив пустые бокалы на столик, секунду смотрели друг на друга.

Постучавшись, вошла секретарша с массивным подносом, на котором красовался изысканный сервиз. На этом подносе, наверное, ещё Ленину завтраки подавали, а может быть, и Николаю Второму, а может, и Николаю Первому, подумал Сергей.

Оставив поднос с сервизом на столике, секретарша, понимая, что своим появлением прервала беседу, скупо пожелала:

– Приятного аппетита!

И пошла к дверям.

– Ольга! – вдруг резко окликнул её Сергей.

Она вздрогнула, обернулась.

– Спасибо! Очень рад снова тебя увидеть, – просто сказал он, ломая весь протокол. Но здесь устраивать цирк было не перед кем.

Старая секретарша улыбнулась и чуть моргнула ресницами.

Двери кабинета затворились.

– Итак! – продолжил разговор Сергей. – Так тебя зовут Миша! Это что-то новое! А в Израиле ты твёрдо стоял на том, что ты Моисей, а я, именно я, называл тебя, на русский манер, Мишей. Ты очень злился тогда…

Моисей наливал новую порцию коньяка.

Сергей, видя опустевшую бутылку, рассмеялся:

– Быстро мы её приговорили! Ты, поди, год цедил!

– У меня ещё два десятка бутылок. А Израиль – это другое.

Алёшин хмыкнул:

– Что, как для лысого гитариста: наша Родина – Израиль?

– Может, для него Израиль Родина… – Моисей поднял бокал, готовясь выпить, и вдруг рассмеялся.

– Что? – не понял Сергей.

– Да ведь и ты в Хайфе и Тель-Авиве был не Сергеем, а Иегуди!

– О-хо-хо-хо-хо! – расхохотался Сергей, наслаждаясь обществом своего старого боевого товарища. Этого общения ему действительно не хватало все эти годы! – Моисей! За нас! – предложил Сергей, поднимая бокал.

– А куда мы друг без друга! – отозвался Маслов, делая то же самое.

Сергей стал пить и поперхнулся. Поставив на стол бокал и задыхаясь, беспомощно оглядел полный деликатесов столик, но не нашёл ничего лучшего, как из кофейника плеснуть в миниатюрную чашечку струйку горячего кофе и, обжёгши язык, выпить, сразу уловив южноамериканскую «заварку».

Убрав ото рта чашечку, Сергей спросил с подозрением:

– Что значат твои слова?

– Какие?

– Мы никуда друг без друга… Я жил без тебя столько лет, и всё было прекрасно. Я радовался, растил сына, ждал убелённую сединами почтенную старость…

– Я говорю про работу…

– Ты едешь со мной?

– Это ты со мной едешь!

– Однако!

– Чем не доволен? – Посмеиваясь, Маслов присел рядом с Сергеем на диван.

Сергей пожал плечами. Это, конечно, был вариант, о котором он не смел и мечтать – в паре с Моисеем они горы свернут! Но подколоть располневшего напарника следовало.

– Хочешь честно? – спросил Сергей.

– Конечно, Серёжа, ведь у нас жизнь на двоих…

– А что это твой огромный телевизор выключен?

– Давай позабавлю. Сюжет от моих конкурентов. Человек-…уй. Будешь смотреть?

– Человек-…уй? Конечно! Спрашиваешь! Да про такого человека все будут смотреть!

Маслов погрустнел. Сказал, нервничая, вскакивая с дивана и подходя к экрану.

– Вот! Вот они – хитромудрая молодежь! Придумали эту хрень – человек-…уй, теперь у них в Интернете просмотров! – Он не смог уже передать свои отрицательные эмоции словами, и, разведя руки в стороны, показал, как раздувается трафик конкурентов, озвучив процесс жесткой матерщиной: – Пи-пи-пи-пи!

– Ты старый и некрасивый, – спокойно отозвался Сергей, улыбаясь.

– Что? – не понял резкого перехода Сергея Маслов.

– Я бы с удовольствием поехал в Штаты с сексуальной блондинкой! Чем с тобой! Зачем ты лезешь в Интернет? Это дело молодежи.

Маслов ощерился, указал на закрытые двери кабинета:

– Во, Ольгу возьми! Как раз блондинка!

– Лучше её, чем тебя! – продолжал шутить Сергей.

– Она же старая! – поглядывая на двери, прошептал Маслов.

– Я же еду в Америку выполнять задание, а не сексуальные подвиги совершать, – всё так же посмеиваясь, заявил Сергей. – Иди сюда, присядь.

Сергей приобнял севшего на диван Моисея за плечи, немного притянул к себе, понюхал его лысину, спросил:

– Кабан! Здоровенный! Что, девок вовсю дерёшь?

– Угу! Подожди, сейчас включу про…уй! Посмеёшься.

– А Ольгу?

Маслов сердито оттолкнул Сергея:

– Это закрытая информация!

– Ну, ты сексуальный киборг!

Маслов серьёзно сознался:

– И у меня есть такое подозрение!..

Через две недели они стали изгоями в своей стране…

Сергей ехал из Москвы в Петербург на скоростном «Сапсане». События последних двух недель очень взволновали его. Всё происходящее походило на плохо срежессированное шоу, которое стало развиваться самостоятельно, мало считаясь с волей заказчиков и их предварительными расчётами.

Больше всего сейчас Сергея волновала судьба сына. Следовало основательно переговорить с ним перед продолжительным расставанием. Почему расставанием? Изначально у Сергея была мысль взять его с собой в Штаты, и она только укрепилась после повторной встречи с «сержантом».

После того как нелепый спектакль с полицией был окончен и люди конторы убрались из квартиры, а «сержант» уточнил, что конкретный разговор будет в боксёрском клубе, где у сына был очередной квалификационный бой перед петербургским турниром, Сергей вытряхивал обратно конфеты из карманов, думал о пятнадцатилетием Алёшке, и желание забрать его с собой, не оставлять одного под колпаком, было до боли сильным.

Что готовила ему судьба? – думал Серей о себе. В конторе у кормила давно обосновалось новое руководство, у власти была новая элита, преследующая свои, совершенно отличные от прежних цели. Почему вернулись к нему? Не собираются ли сделать разменной монетой? В своё время он хорошо поработал и в Израиле, и в Латинской Америке.

Остаток памятной ночи Сергей провёл бодрствуя, на кухне, задумчиво гоняя ручку настройки приемника. И время выбрали для «налёта» специально, когда Алёшки дома не было, продолжал размышлять он, – уехал с ночёвкой к тётке, в другой район города, потусить с друзьями – он ведь всю жизнь прожил в том дворе, в той квартире, пока Сергей мыкался по заграницам. После увольнения контора выделила Сергею квартиру. Да, да, выделила, снабдив надсмотрщиком-«соседом». Поди и жучки кое-где стояли. Времена идут, стиль работы не меняется.

Сергей вернулся в комнату и с удивлением увидел, что компьютер стоял включённым, в режиме ожидания… Надо было поспать. Но не спалось…

Алёшка приехал в полдень, спросил озадаченно:

– Что такой помятый?

– Разве? Обычный я.

– Ты никого не приводил?

– С чего ты решил? – Сергей насторожился. Сын всегда относился с сарказмом к его «любовным приключениям». Может, что пронюхал?

– Не знаю. Чувствуется.

– Ты как Баба-яга: «Русским духом пахнет!»

– Хма. – Алёшка посмеялся или хмыкнул, бросил на диван, на котором всегда спал, спортивную сумку. – Нет, правда ты не заболел?

– Совсем плохо выгляжу?

– Есть такое. – Сын весело пояснил: – Ты, конечно, супермен на пенсии, такой-сякой-крутой, но меня правда волнует всё связанное с тобой…

– Я не думал, что придёшь сегодня.

– Кое-что забыл из амуниции. Еда есть?

– В холодильнике котлеты. Разогрей в микроволновке… У тебя бой во сколько?

– В два надо быть в клубе. Сейчас поем и поеду. Ты придёшь?

– Обязательно.

– Всё-таки аспирин выпей, что ли. Посмотри на себя в зеркало – бледный весь. Даже постарел. – Алёшка скинул футболку, поиграл мускулами тренированного поджарого тела, с сомнением покачал головой, глядя на отца.

– Всю ночь за компьютером просидел, – попытался оправдаться Сергей.

– Всю ночь за компьютером? – явно не поверил Алёшка, пошёл на кухню. Гремя посудой, пошутил: – Ты теперь интернет-маньяк.

Сергей улыбнулся:

– Вроде того.

Закрывшись в ванной, он пристрастно изучил своё отражение в большом зеркале. Смотри-ка, из-за нервных переживаний какая обильная щетина выросла за несколько часов!

Что ж, у него пока нет причины паниковать. Только конкретный разговор с «соседом-инженером» мог прояснить ситуацию и планы конторы на него, Сергея.

Холодный душ смыл переживания и нервозность. Размеренное, неторопливое бритьё успокоило.

– Па-а, я пошёл! – крикнул из-за двери Алёшка. – Закройся!

– Хорошо! – крикнул в ответ Сергей.

Хлопнула входная дверь.

Сергей тщательно смазал щёки и подбородок душистым гелем.

Тогда ему казалось, что, если придется уехать, сына он здесь не оставит. Не верилось, что ему поручат что-то важное, для этого существовала налаженная сеть суперзаконспирированных агентов, и он, приезжий, сразу привлечёт внимание спецслужб. Не секрет, что за границей, особенно в США, спецслужбы проявляли к россиянам самое пристальное внимание.

Сергей знал, что перед началом соревнований боксёров сначала проходило взвешивание, потом уточнялись заявки и проводилась жеребьёвка. Алёшку могли поставить и в начале списка, и в конце. Раз ему требовалось быть в клубе к двум пополудни, то, значит, бои раньше трёх начаться не могли, и Сергей не торопился.

Квалификацию в этом году проводил клуб, в котором занимался сын Сергея, – «Первый боксёрский». В районе было ещё три клуба. И в этой квалификации оспаривалось право клубов отправить своих четырнадцати – шестнадцатилетних бойцов на юниорский турнир в Северную столицу.

У Алёшки было множество детских увлечений. Об этом Сергею поведала сестра Лена, которая всю жизнь прожила одна, не выходила замуж, а после развода Сергея с женой жила, воспитывая сына брата. По существу, была ему настоящей матерью.

Сына присудили Сергею благодаря помощи конторы. Сергей тогда поставил вопрос ребром: ладно жена, не смогла понять его служения Родине, но сына у него отнять не должны! Бывшую супругу, уставшую от долгих загадочных командировок благоверного, быстро освидетельствовали в наркологическом диспансере, и она, поняв всё, мгновенно отреклась от любимого чада.

Так вот, пока Сергей занимался своими делами, сестра Лена успела поводить Алёшу в секцию спортивной гимнастики, и на футбол, и в кружок хореографии, а потом, когда Сергей ушел в запас и вернулся в родной город, Алёшка успел позаниматься настольным теннисом и шоссейным велосипедом, пока школьные хулиганы не загнали его в боксёрский клуб. Сергей уже тогда был чемпионом в боях без правил. Тем слаще было хулиганам тиранить сына чемпиона. Дошло до того, что, став серебряным призёром региона по боксу, Алёшка снова получил «кренделей» от школьной братвы.

Алёшин, не понимая сына, удивлённо спросил:

– В чём дело, Лёха? Как ты побеждаешь на ринге, если тебе школьные подонки холку мылят и гоняют на поджопниках?

Ответ сына поразил Сергея.

– Па-а, не могу я бить людей!

– Ха! А на ринге ты что делаешь? Танцуешь?

– На ринге – спортивный противник.

– Слушай, я не собираюсь оспаривать твоей философии, но те подонки – не люди. Они слов не понимают. Они больные говнюки, больные великим самомнением, и лечится такая болезнь быстро и просто – кулаком.

Алёшка пожал плечами.

Сергей хмыкнул:

– Что? Знаешь же основной постулат: добро должно быть с кулаками. Это ещё древние определили!

Видя, что слова о лекарственном воздействии кулака не доходят до мозгов любимого чада, Сергей позвонил тренеру Алёшки:

– Анатолий Петрович, что у вас за боксёрский клуб такой, если одного из самых сильных ваших боксёров обижают школьные хулиганы?

– Как это?! – обалдел тренер.

С тренировки Алёшка пришёл унылый, но улыбаясь:

– Папа, ты что наделал? Зачем ты тренеру всё рассказал?!

– Ничего я не рассказывал. Я только спросил, какой это он бокс преподаёт, что его боксёра школьная шушера гнобит?

– Он меня перед всеми ребятами так отчитал… Потом, прямо посреди ринга, отжиматься заставил…

Вспоминая тренерскую проработку, Алёшка покраснел до самых ушей.

А на другой день в школу пришли с десяток ребят из клуба и сразу, за один присест, «вылечили» всех хулиганов от мании величия. И наступили в этом учебном заведении такие тишь и прилежание, что педагоги не могли понять, когда они смогли и, главное, как так обуздать своенравных учеников.

Сергей тогда посмеялся, узнав финал истории, но он никогда не считал бокс справедливым и честным видом спорта. Напротив, это один из самых криминализированных видов спорта, особенно на самой нижней ступени, где занимается молодёжь. И эта молодёжная ниша держится организованной преступностью под пристальным вниманием.

Сергей навсегда запомнил один случай, который произошёл, когда его только уволили из конторы, а его сын добился в боксе первых успехов на городских и областных соревнованиях. Так вот, на городском турнире юным спортсменам объявили, что помимо кубка и медалей за первое и второе места будут давать медали и за третье место. Новички воодушевились: первая медаль – это так дорого мальчишеской душе!

Алёшка проиграл финальный бой и получил медаль за второе место. Сергей повесил её на стену и хвастал всем подряд – его сын получил медаль на первенстве города, заняв второе место. С гордостью называл медаль серебряной. А друг Алёшки, Мойша Ругов, сын «соседа»-соглядатая, слетел в полуфинале, и ему предстоял матч за третье место. Мойша твёрдо был намерен взять свою первую бронзу.

Перед боем к нему подошли крепкие старшие ребята из дворовой братвы и посоветовали проиграть, иначе обещалось избиение, очень жестокое.

Соперник Мойши был значительно слабее, а угроза расправы – чересчур реальная.

Но Мойша мечтал о своей первой медали. И он легко победил соперника, заняв третье место. А организаторы турнира, в последний момент, пожалев денег, третьим призёрам решили вместо медалей вручить грамоты. И Мойше Ругову дали грамоту вместо медали, а после его избила толпа дворовых подонков за эту его победу.

– Дурень! Он идиот! – рассказывая эту историю Сергею, смеялся Алёшка.

Сергею была неприятна такая реакция сына. Его друг боролся до конца, невзирая на угрозы, а Алёшка не оценил этого героизма.

Сергей тогда спросил сына с сарказмом:

– А что, если бы тебе приказали ублюдки проиграть, ты бы проиграл?

…Сергей стряхнул дремоту – «Сапсан» приближался к вокзалу.

Сегодня снова будет разговор с сыном, после боя… В прошлый раз, пообщавшись с «соседом», Сергей подошёл к сыну поздравить с победой в квалификации…

…Приехав в клуб на час позже сына, Сергей прошёл к доске с объявлениями, где был вывешен список весовых категорий и результаты жеребьёвки, нашёл взглядом в списке Алёшку – его бой был шестым, в первой трети списка. Времени как раз хватало для обстоятельного разговора с «сосед ом-инженером». Сергея только немного удивляло, что соглядатай, пять лет «пасший» его, будет раскрывать детали дела. Раньше такого не было. Неужели «сосед-инженер» не простой соглядатай, а какая-то шишка в конторе, и именно ему пришло в голову привлечь Сергея к заданию? При СССР и Ельцине такого совмещения ролей не было. Одни следили, другие давали задания, третьи участвовали в деле непосредственно. Теперь, видимо в целях «экономии», сократили значительную часть сотрудников, и один человек совмещал ту работу, которую раньше делал десяток спецов. Конечно, могло быть и такое. Сейчас Сергей ничему не удивлялся. Модернизация! Нанотехнологии!

Он прошёл в буфет, купил банку крепкого пива и горсть жареного арахиса. В буфете боксёрского клуба жизнь шла неспешным чередом. Входили люди, что-то покупали (в основном чай, кофе и бутерброды), буфетчик с полнейшим безразличием обслуживал посетителей. А когда их не было, стоял одной рукой опершись в бок, а другой – на микроволновку и смотрел в зал пустым взглядом.

Не допив пива и оттолкнув бумажную тарелочку с арахисом, Сергей решил: «Пора!»

Он полил из банки пивом остатки арахиса в бумажной тарелке, а пивную банку сжал, превратив её в изуродованный хлам.

Буфетчик, продолжая скучать, ухмыльнулся, мол, видали мы таких!

Алёшин прошёл к боксёрскому рингу, поднялся на трибуну, взглядом облюбовав место среди пустых рядов кресел. Только сел и тут же увидел «соседа-инженера». Тот, улыбаясь, помахал Сергею рукой, направляясь к нему.

Сергей с ненавистью следил за его приближением. «Что ж, послушаем, что приготовила мне контора».

– Здравствуйте, Сергей Антонович, – протянул руку для пожатия «сосед», переводя дыхание. – Уф! Лишний вес сказывается не всегда хорошо!

– Здравствуйте. Согласен с вами насчёт лишнего веса. Присаживайтесь.

«Сосед» расположился на узком пластиковом сиденье со спинкой, радостно улыбаясь, отёр ладонью пот со лба и лица. Спросил радостно:

– У вас сын в какой паре бьётся?

– У нас с вами на разговор времени не больше часа, – напомнил Сергей.

– Отлично. Хотя, Сергей Антонович, говорить особо не о чем. Вам придётся поехать в Штаты, где вас, само собой, тут же возьмут в оборот ФБР и ЦРУ, военная разведка и черт знает ещё какие ребята…

– Ого!

– Да, надо просто пожить в США, как все россияне…

– То есть?

– Что?

– Любой новичок…

– Вы – запасной вариант. Этот вариант, скорее всего, никогда не возникнет. Он не может возникнуть в принципе, но… Вы знаете нашу разведку – предусмотрены все варианты!

– Кроме предательства! – выдохнул полушепотом Сергей.

«Сосед» вздрогнул и кивнул, соглашаясь:

– Кроме предательства!

Сергей отметил про себя – «сосед», вероятно, уже сталкивался с самым страшным для разведчика вариантом?

Но он улыбнулся, ласково заметив:

– Просто пожить в США! Отлично! Это меня радует.

Сергей внимательно следил, как готовят ринг к первому бою. Он повернул голову к «соседу» и произнёс:

– Одно удивительно. Почему контора вспомнила обо мне сейчас?

– Вас никогда не забывали.

– Я это понял. Ладно. Спасибо вам за то внимание, которое вы уделяли моей особе, но… У меня вопрос: откуда у руководства такая твёрдая уверенность, что я смогу отработать запасной вариант? Мало достойной молодёжи? Или, сознайтесь, это ваша идея?

«Сосед» пошевелил плечами. Что это могло значить? – подумал Сергей.

Он отозвался, хитро улыбаясь и щуря глаза:

– Ваш вопрос не по адресу!.. Я вам лишь передам инструкции, а все детали вам раскроет другой человек.

– А моего согласия никто не догадался спросить? – хмыкнул Сергей.

– Сергей Антонович, что вы как маленький?! О чём вас надо спрашивать? Вы – действующий агент!

– Меня уволили!

– Кто и когда? Вы же знаете – контора людей не отпускает! А маскарад с увольнением – это был тактический ход. Итак, Сергей Антонович, ближе к делу… Слышали, что случилось в Индокитае?

Сергей снова смотрел на ринг, на ведущего с микрофоном, на рефери, на девушек в красных футболках с названием боксёрского клуба – квалификация начиналась! Он нервно подумал, что здесь пацаны биться будут за свою спортивную судьбу, а клубные заправилы не смогли обойтись без девиц – вытащили на ринг себе на потеху.

– Сергей Антонович! – отвлек его голос «соседа».

– Да, – оглянулся на него Сергей. – И что там стряслось в Индокитае?

Увидев удивленное лицо «соседа», Сергей пояснил:

– Я не интересуюсь уже политикой. Вот моя политика, – и указал на ринг, где в яростной кулачной драке уже сошлась первая пара юных боксёров. – Я хочу, чтобы у моего сына было всё хорошо в жизни. И хочу восполнить тот пробел, который был в нашем общении из-за моих заграничных «командировок». Я многого лишился, многого лишил своего сына. Что мы получили взамен? Ничего! Теперь нам следует наверстать упущенное за долгие годы!

– Я вас понимаю, Сергей Антонович…

– Надеюсь. У вас ведь тоже сын… Только одна разница – вы всегда были рядом с семьей! Всегда! Вы ведь «надзирающий» – таких за границу не отправляют. Потому, как бы вы ни старались, меня вы никогда не поймёте!

Возникла напряжённая пауза.

«Сосед», так же как и Сергей, незряче смотрел на ринг, думая о своём. Потом, не меняя позы и выражения лица, заговорил:

– Так вот, об Индокитае… В конторе существует уверенность, что всё обойдётся, – работают наши дипломаты, скрытые агенты, симпатизирующие нам люди, но… если случится сбой, вы, находясь в Соединённых Штатах, выполните задание.

– Какое? – напрягся Сергей. Неужели правда задумали сделать из него киллера, которого потом легко пустить в расход?! Нет! Он на такое не пойдёт, под каким бы соусом ему ни пытались скормить гнилое «блюдо»!

«Сосед» пожал плечами:

– Этого я не знаю. Вы же опытный человек, понимаете, что совсем другие люди играют первые скрипки. Скажу одно – надо готовиться ко всему. Такова наша специфика!

Сергей хмыкнул: ему ли, «тыловой крысе», знать о специфике внешних операций!

Сергей поинтересовался:

– А что стряслось в Индокитае?

Теперь на лице «соседа» мелькнула ухмылка опытного всезнайки. Он сказал с лёгкой иронией в голосе:

– Придёте домой, включите любой телеканал, вам в новостях всё разъяснят. Об этом не говорит только ленивый.

– Дело связано с Россией?

– Слава богу, нет! С одним гражданином, когда-то жившим в стране, которая именовалась СССР.

Сергей испытал раздражение:

– А прямо нельзя сказать, без эзопова языка? Всё равно (как вы выразились!) все об этом говорят!

– Не могу. Инструкции.

– Тупость.

– Что?

– Ничего. Как была тупость в нашей службе и засилье бюрократии, так все и осталось по-прежнему, – пророкотал Сергей. – Говорите, с кем, как и когда выйти на связь, и покончим с этим.

«Сосед» опасливо огляделся, хотя вокруг никого не было – ряды кресел были пусты.

– Итак, слушайте…

С ненавистью во взгляде проводив «соседа», Сергей, не пытаясь проанализировать услышанное, просмотрел без эмоций бой сына. Тот легко разбил соперника, не особо напрягаясь в каждом раунде, хотя противник был выше ростом и у него были длиннее руки.

В раздевалке, после поздравлений, разговор с сыном был короткий. И этот разговор Сергею не понравился.

– Слушай, сынище, такая ситуация складывается… Поедем в Штаты?

Сын на время онемел от вопроса, перестал вытираться большим махровым полотенцем. Затем спросил хрипло:

– Зачем это? Что за мысли, отец?

Сергей не нашёлся что ответить. Рассмеялся, как дурак. Точно, идиотское предложение! Любой человек, знающий Сергея и его стиль жизни, спокойный и размеренный, среагировал бы так же!

– Ты не понял меня! Не насовсем туда поедем! Даже мыслей у меня таких нет!

Сын, не скрывая раздражения, стал вытираться. Злой, распаренный, усталый.

Спросил резко:

– Ты выпил?!

– Пива выпил, – холодно отозвался Сергей. Ему стало обидно, что сын подумал, что его отец неадекватен. Сказал как можно проще. – Такая возникла ситуация. Просто мне по делам надо в Штаты. Поедем вместе… Поживём.

– Отец, ты вернулся в контору?!

Вопрос, словно удар молота, поразил Сергея.

Сын уже вырос, стал взрослым парнем, и с ним теперь требовалось говорить откровенно. А Сергей снова этого не мог…

– Тут другое дело… – промямлил он, сам себе становясь противным.

– Понятно. Сам езжай. Я с тетёй Леной поживу.

– Почему, сынок? Там всё не так будет, как ты сейчас подумал… Обычная жизнь… Мы…

– Тем более! Мне эта жизнь, вот эта, которая сейчас у меня, – нравится. Очень! Здесь. На Родине… А ты езжай, раз надо…

Вот такой был разговор с сыном.

Этот разговор Алёшин долго обдумывал и понял, что сын прав. Сын должен остаться здесь, в России. Не только потому, что ему так захотелось. Просто без него там, на «рабочей территории», Сергею будет спокойнее. А с ним он бы мог оказаться беззащитным перед ФБР и ЦРУ…

Покинув уютный салон скоростного «Сапсана», Сергей с вокзала поехал домой. Он примет душ, потом попрощается с сыном, а после, получив у связного паспорт, кредитные карты и последние наставления, он покинет Россию…

Сценарий травли, который написала контора, чтобы обосновать «бегство» за рубеж «проворовавшихся» владельца «Русских медиа» Мишки Маслова и его близкого друга, Сергея Алёшина, неожиданно вышел из-под контроля ФСБ и внешней разведки…

Газеты истерично раздули историю, а таможня, налоговая служба и обновлённая полиция кинулись с жадным рвением ловить «знаковых преступников». Было такое ощущение, что в процесс вмешался какой-то федеральный чиновник, приближённый к кормилу власти, – ему были по барабану дела спецслужб, он отрабатывал свой кусок хлеба с маслом и с икрой. Какие интересы России, когда семья давно живёт в Лондоне и Штатах? Если что – перелёт через нейтральную страну, и всё… Рай. Богатый рай… Только не будет его… Ни для кого… А этот баран почувствовал, что можно прибрать к рукам холдинг Маслова «Русские медиа». Привести его к краху и отнять. Как в эти годы поступили со многими. И он, ломая все расчёты ФСБ и внешней разведки, полез «жрать» собственность «отступника»… В Китае его бы за это прилюдно на стадионе расстреляли, а у нас, у ФСБ и СВР, возникли огромнейшие проблемы с забросом нелегальных агентов. Огромнейшие проблемы!

Все знают, о ком разговор.

Продолжим дальше…

Так вот, по такому сценарию в России огромное количество раскрученных концернов, холдингов и корпораций перешло в руки приближенных к власти чиновников, а хозяева, создавшие эти предприятия и фирмы, в лучшем случае смогли укрыться за границей!

Бандитский беспредел, завуалированный словами о модернизации и нанотехнологиях!

Теперь творилось то же самое (травля, преследование силовыми службами, выдавливание за границу, требования отказа от собственности). Сергея поразило то, что теперь даже ранее всесильная ФСБ была не указ этим «теневым господам»!

Сергею на конспиративной квартире, в старом доме на Невском проспекте, сообщили, что Мишку Маслова вывезли с огромным трудом «контрабандой». Он объявлен в международный розыск через Интерпол. То же самое предстоит ему – Сергею!

Это было немыслимо! Раньше, во времена его славных дел, такого разброда и бардака не наблюдалось и быть не могло!

– Ситуация изменилась, – пояснил ему маленький усталый мужчина, очень похожий на актёра Льва Дурова. – Придётся вас вывозить через Финляндию. Вы теперь Ён Хансон – швед, бывший пилот авиакомпании «Скандинавия», почётный пенсионер.

– Хорошо. – Сергей ошалело присел на табуретку в пустой, старинной, давно (видимо, ещё с девятнадцатого века) не ремонтированной квартире. – А дальше? Как только я попытаюсь сесть на самолёт, чтобы лететь в Америку, меня арестует Интерпол.

– Нет. За это время контора решит проблемы. Из Финляндии в Штаты вы полетите уже под своей фамилией. И в паспорте у вас будет стоять официальный штамп. А пока перевезём вас в Финляндию на машине как Ёна Хансона.

– Вы уверены, что в аэропорту Хельсинки меня не арестуют? – жалобно спросил Сергей, понимая, что связной агент не знает и ничего гарантировать ему не может. Но если бы он уверенно заявил Сергею: «Я уверен на все сто!», Сергею стало бы легче.

Агент, словно извиняясь, пожал плечами:

– Ничего не могу гарантировать. Итак, вот ваши шведские документы. Идём?

– Идём, – согласился Сергей, забирая документы и пряча их во внутренний карман джинсовой куртки. Не выдержав нервного напряжения и перепугав связного, он вдруг закричал так громко, что эхо отозвалось в пустых комнатах конспиративной квартиры: – Как я ненавижу всё это!!!

– Готовы? – Связной посмотрел пристально Сергею в глаза.

Они сидели в маленьком «рено». Связной был за рулём. Выехать за границу требовалось немедленно. Всего несколько часов по скоростной трассе Петербург – Выборг – таможня, и всё. Там, в Финляндии, должно быть легче.

Так как Сергей уже был объявлен в федеральный и международный розыск, для конспирации ему наклеили смешные усы соломенного цвета.

Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида, повернув его, чтобы обозреть свою «новую» физиономию.

– Готов.

– Тогда застегните ремень безопасности и, что бы ни случилось, ведите себя спокойно и уверенно.

Сергей усмехнулся. Знал бы его спутник, насколько спокоен Сергей будет при нелегальном пересечении границы. Он делал это не единожды, во время своей былой карьеры разведчика. Однако вслух говорить об этом он не стал. Если в конторе связного не ознакомили с деталями биографии Сергея, значит, не сочли нужным.

– Я буду спокоен, – пообещал Сергей.

– И отлично, – согласился связник, переключая скорость на автомате, выжимая сцепление и газ, и мягко тронулся с места. – С Богом!

Пока выезжали из Питера и мчали по трассе до Выборга, Сергей дремал, только иногда приоткрывая глаза. Машина плавно шла в потоке движения. На периодически встречающихся постах ГИБДД на мелкую реношку внимания не обращали. Сергей понял, что, планируя его переброску в Финляндию автотранспортом, учли и этот психологический нюанс – гаишники не особо цеплялись к «женским» машинкам.

Когда, минуя Выборг, связной направил машинку в сторону таможенного переезда Торфяновка, Сергей, прервав дрёму, спросил:

– Почему не через Брусничное? На Торфяновке, я слышал, бывают пробки.

Связной, оглядывая сонного Сергея, усмехнулся:

– Не переживайте, Сергей. Маршрут продуман до мелочей. Мы едем через Торфяновку и Ваалимаа, потому что трасса Е18 выведет нас прямо в Хельсинки. Пока доберёмся до аэропорта, наш вопрос уже будет решён положительно. Вы заберёте у нашего человека свои настоящие документы, со всеми отметками, и спокойно вылетите.

Сергей смотрел через стекло на пролетающие мимо пейзажи, сам думал об отказе сына ехать с ним в Штаты. И ведь прав он был во всём, а душа сжималась в каком-то плохом предчувствии, и сердце щемило неясной тоской. Сын уже вырос. Они уже не будут так близки, как в те недолгие годы, когда Сергей застал его взросление. Раньше он не думал, что мужчине так важно наблюдать, как взрослеют его дети, как они становятся самостоятельными, мыслящими людьми.

«Сынок, сынок. Неужели больше не увидимся?» – скорбели его душа и разум. Как ни странно, на таможенном переходе всё прошло как по маслу.

Переехав границу между Россией и Финляндией, связной через триста метров остановил машину у серого здания.

– В магазин не пойдёте? – спросил он Сергея.

Сергей взглянул на здание, нагнувшись, чтобы было удобнее рассмотреть его через открытую дверцу. Магазин дьюти-фри.

– Нет. Мне ничего не нужно.

– Тогда ждите. Я всего на пять минут.

Сергею показалось, что на него издали смотрела очень симпатичная девушка. Странно, но это обстоятельство его взволновало…

…Америка встретила Сергея обильным холодным дождём.

Отпрянув от иллюминатора самолёта, Сергей улыбнулся соседке Саре из Израиля, фоторепортёру и продвинутому специалисту по древней цивилизации народа майя, встал с кресла и вытащил из верхнего багажника саквояж с самым необходимым.

Саре было двадцать восемь лет, но выглядела она очень молодо, а одета была словно двадцатилетняя модница: короткие шорты, переделанные из старых джинсов, и три рубашки, надетые одна на другую. На левой руке у нее от кисти до локтя красовалось роскошное тату, волосы были коротко подстрижены, а в глазах мерцали золотистые огоньки.

«Да она красавица, – подумал Сергей. – К тому же так отлично говорит по-русски».

Сейчас Сергей был спокоен, потому что знал – он уже под колпаком. Он уже в деле, и права на ошибку у него нет… История, рассказанная Сарой про папу-драматурга и маму-археолога, которые не смогли вынести юдофобии и вынуждены были бежать из России в Землю обетованную, конечно, была очень убедительной. Если бы Сергей не видел эту прелестную девушку на пограничном переезде Торфяновка. Так что в этом деле ещё и спецслужбы Израиля замешаны. Сергею это было очевидно – он знал почерк МОССАД а…

Сергей проверил замки на саквояже, словно там было что-то ценное и их мог кто-то вскрыть в багажном отсеке, и снова мило улыбнулся Саре. Такая грамотная девочка, столько лекций ему прочла по истории и археологии майя. Потом поджал губы, стал медленно продвигаться между рядов кресел вслед за своей спутницей. Раз это подстава со стороны израильтян, должно было последовать продолжение – обмен координатами, подумал он. Хотя какие у него сейчас могли быть координаты? Он так прямо и сказал Саре – лечу в неизвестность. Мол, есть друзья в Штатах, есть рабочая виза, но, как сложится на месте, он понятия не имеет.

Они спокойно вышли из самолёта в коридор аэропорта. Сара убыстрила шаг, обогнала нескольких пассажиров и затерялась вдали.

Таможенные процедуры Сергей вытерпел стоически. Что теперь? Найти машину и ехать в гостиницу, потом отсидеться пару дней и уехать из Нью-Йорка на автобусе…

Он пропустил навязчивых таксистов-бомбил, пытавшихся подхватить пассажиров, и почти вышел из здания (первые раздвижные двери закрылись за ним, а вторые раздвинулись), как из толпы возникла Сара.

– Сергей! – закричала она.

Сердце Сергея ёкнуло.

– Да!

– Я совсем забыла! У вас пока нет координат для связи, а у меня есть! Возьмите мою визитную карточку и звоните в любое время. Вы мне очень понравились?

– Да, – улыбнулся Сергей. А мозг радостно констатировал: «Это МОССАД! Всё-таки я молодец, сразу её раскусил! Ну, детка, ты будешь моей!»

– Чему вы улыбаетесь? – удивилась Сара.

– Радуюсь. Я испугался, что мы больше не увидимся.

– Вот ещё! Что за глупые страхи! Мы обязательно увидимся! Обещайте мне.

– Обещаю! Торжественно обещаю!

– Вот так! Берите карточку. Можно вас поцеловать?

– В щеку.

– Отлично!

Сара коснулась щеки Сергея сухими губами, потом посмотрела ему прямо в глаза:

– Позвоните мне?

– Обещаю.

– Тогда до встречи!

Сергей радостно вздохнул, поправил на плече ремень спортивной сумки, полученной из багажа, встряхнул саквояж – всё-таки, как говорили его коллеги-пенсионеры по внешней разведке: «Профессионализма не пропьёшь!» Как легко он вычислил эту киску из МОССАДа! Но почему израильтяне прикрепили к нему эту Сару? Потому что, судя по сообщениям информагентств, события в Индокитае развивались совсем не так, как хотелось российской дипломатии, – американцы давили, не стесняясь, и дело шло к их полному успеху – к экстрадиции в Штаты бывшего гражданина СССР, молдаванина по национальности. В чём же здесь был интерес России? – задумался Сергей. Задание ему ещё не озвучили. Если всё-таки ситуация изменится, это задание вообще может не состояться…

Дай-то бог!..

Он вышел из здания вокзала, сделал пару глубоких вздохов: «Воздух Америки! Ну, здравствуй, континент, который я приехал завоевать!»

Он уверенно двинулся к рядам такси, повторяя про себя: «Я приехал завоевать Америку». Так, наверное, думают все прибывающие, что уж они-то точно завоюют Америку! Вечная американская мечта! А в чём она состоит? Сергей улыбнулся, усаживаясь на заднее сиденье такси, вызвав неодобрение во взгляде подозрительного таксиста-индийца, и, усмехаясь, закончил мысль: «Помню, помню. Американская мечта – это стырить деньги, не важно где и как, и сбежать с ними в Мексику!»

«…Сара, Сара. Как же МОССАД вышел на меня в самом начале операции? Неужели в конторе завёлся крот? Или это такая операция, смысл которой мне совсем не понятен». Сергей нервно отошёл от окна гостиничного номера и задёрнул шторы.

«Нельзя долго сидеть без дела! Начинаешь погружаться в маразм. Откуда там, на автомобильном переезде России с Финляндией, было взяться Саре? Может, никакой она не агент, я сам всё придумал – слежку, интерес к моей персоне израильской спецслужбы, – рассуждал Сергей. – Зря меня сюда забросили. Какой я резервный вариант? Нервничаю не в меру. От меня один прок – сдать в обмен на кого-то более важного, если его раскроют!»

Сергей поглядел на циферблат наручных часов – пора было ехать на Брайтон-Бич, где Маслов назначил ему первую встречу в Штатах. Михаила всегда тянуло в этот еврейско-хохляцкий мирок, законсервированный в своём развитии на уровне восьмидесятых годов прошлого века. Сергею было странно слышать, что этот иммигрантский район считали русским. Русского там близко ничего не лежало.

Но как бы там ни было, нужно было ехать на встречу.

Конспиративная «стрелка» были забита в баре «Одесса».

Выходя из номера, Сергей рассмеялся, удивив прибиравшуюся в коридоре горничную. Он подумал, что Мишка-Моисей теперь Майкл. А что делать – Америка!

Маслов сидел за столиком, в самом конце бара.

Несмотря на раннее время, посетителей было много…

Сергей сначала купил бокал виски и сделал заказ по-русски.

Хозяин заведения, еврей, с подозрением взирая на окружавший его мир и наливая в бокал из бутылки виски, секунд пять изучал физиономию Сергея в упор. В его взгляде читалась укоризна: «Ещё один подонок-иммигрант объявился. Ну-ну… Видали мы таких!..»

Сергей забрал свой бокал и салфетку и пошёл к столику, за которым восседал Маслов.

Сергей сел на железный стульчик со спинкой из тонких прутиков и мягким кожаным сиденьем, сделал глоток из бокала и спросил не здороваясь:

– И как она, жизнь сбежавшего за границу олигарха?

– Хе-хе-хе, – мелким бисером рассмеялся Маслов. У него явно было хорошее настроение. Он отозвался, продолжая улыбаться: – Нормально. Всё равно всё было не моё, поэтому не жалко!

– Ответ принят. Теперь второй, не менее сложный для твоего развращённого сладкой жизнью мозга вопрос: ты зачем здесь встречу назначил?

Маслов разозлился:

– А где?! Мы не скрываемся от ФБР, как нелегальные агенты… У тебя есть ноу-хау или нанотехнологии внедрения?! Что?.. Молчишь? Тогда уймись. Мы с тобой скрываемся от запроса Интерпола, сделанного Россией. Здесь запросы России ничего не значат, ими подтираются, и даже не злорадствуют (настолько не уважают!). Что ты сделал удивлённое лицо? Кстати, ты зачем хвоста притащил за собой?

– Ты про девушку из самолёта?

Маслов удивился по-настоящему:

– Про девушку? Какую девушку? Девушку! Ты с ума сошёл!

– Нормально всё, – с улыбкой отозвался Сергей, но, наполняясь чувством вины, затосковал. Вот он, прокол пенсионера! Зря всё-таки его вернули в дело.

– Нормально! Ему-то нормально! – кипел Маслов. Затем резко умолк и, став спокойным как удав, заговорил: – Про девушку? И про неё тоже расскажи… Герой-любовник… Надеюсь, она не из белорусского КГБ и не из спецслужб Украины и Грузии?..

Сергей, пряча глаза, молчал. Он не ожидал, что столько разведок будут вести его. Он что, Штирлиц нового времени?! Не дай бог!

Жалко оправдался:

– Всего лишь МОССАД…

Глаза у Маслова округлились.

Сергей его успокоил:

– Мне так показалось…

– Я тебя убью!

– Ладно уж…

– Итак, к делу. – Маслов откинулся назад, опершись спиной о стену. – Ты разве не видел «сопровождающих»? Ты приехал, а следом, на такси, прибыли Полонски и Маратов (я их знаю лично). Агенты ФБР.

– Так сразу? – погрустнел Сергей. Он посмотрел на содержимое своего бокала, сделал ещё глоток… Да, в Штатах ФБР и ЦРУ жёстко работали, несмотря на «перезагрузку»… ФСБ России по сравнению с ними – сборище святых ангелочков…

– Ты же знал, что так будет, – успокоил его Маслов, наблюдая за замешательством Сергея. Сделав глоток из своего бокала, продолжил: – Американские спецслужбы проявляют самое пристальное внимание к гражданам России. Внаглую давят.

– А как же «перезагрузка», договор СНВ, ласковые слова леди Клинтон и нашего Лаврова?

– У них перезагрузка, там, в Белом доме и Кремле, а здесь, на низшем уровне, всё по-старому – холодная, жестокая война.

– Знаешь, Майкл. – Сергей вздохнул, допил виски, громко хлопнул пустым бокалом о стол и обернулся к бармену: – Друг, ещё один «дринк»!

Толстый еврей в переднике принёс новый бокал, на треть заполненный мутным виски, и новую салфетку, а пустой бокал и старую, неиспользованную салфетку забрал.

Сергей сказал Мишке шёпотом:

– Майкл, я боюсь, что меня сюда привезли в качестве разменной монеты!

– Ты мне это уже говорил.

– И снова скажу. Чувствую это всем организмом.

Маслов усмехнулся:

– Успокойся… Не паникуй раньше времени… Ты новости слушал по ящику?

Сергей отмахнулся:

– У меня в номере одна местная лабуда – только кабельные каналы.

– Спутника нет?

– Нет… Какой спутник? Гостиница – дыра дырой.

– Послушай, Серёга… Там, в Индокитае, дело сдвинулось в нашу пользу, так что, повторюсь, не паникуй раньше времени.

– Я никогда не паникую! – встал Сергей на дыбы.

Маслов махнул на него рукой, чтобы не рыпался, а слушал.

– Так вот, твои страхи, скорее всего, никчёмны и преждевременны. Дипломаты там сделают всё как надо. А ты тут просто отдохнёшь и вернёшься на родину довольный и счастливый.

– Отдохнёшь? – Сергей разозлился. – Как тут отдохнёшь, когда в затылок дышат агенты ФБР!

– И МОССАДа! – напомнил Маслов. Подняв свой бокал с остатками виски, предложил: – Выпьем за нас!

– Может, хватит?

– Мы же ещё не адаптировались в этой долбаной Америке.

– Она не долбаная.

– А я сюда не по своей воле приехал. Для меня она долбаная. – Сергей снова повернулся к хмурому бармену: – Друг, тащи нам ещё по «дринку»! А лучше по два!

Сергей обернулся к Маслову.

Тот заметил:

– Серёга, ты уже «поплыл». Упадёшь.

Сергей рассмеялся:

– Не переживай за меня. Сам сказал, что меня пасут твои знакомые из ФБР. Если что, подхватят под мышки и дотащат до гостиничного номера.

– Ну, тогда давай! Ха-ха-ха!

Бармен принёс выпивку.

Сергей поднял бокал с виски:

– За перезагрузку!

– К чёрту перезагрузку! За нас, Серёга!

– За нас, Майкл!

Ждать американских вербовщиков Сергею долго не пришлось…

Он поселился, где ему было приказано, – в небольшом городке на юге.

Почему там?

За Сергея попросил научный сотрудник знаменитого старинного колледжа, расположенного в городке, а именно профессор Минис Манус. Руководству колледжа от «Русских медиа» время от времени пересылались деньги в виде грантов на научные исследования.

Но не только американцы «покупали» русских учёных – то же делалось и российскими фирмами. Поэтому «опальный олигарх» Маслов обратился именно в этот колледж с просьбой в лихую годину поддержать его партнёра и друга Сергея Алёшина. И Сергея приняли на должность «профессора свободной темы», назначив ему даже по американским меркам весьма приличную зарплату. Алёшин получил и скромную квартирку в небольшом одноэтажном коттедже. Теперь следовало затаиться и ждать.

Должность эта давала ему возможность читать лекции на любые темы.

«Как здесь, в Штатах, всё проще, чем у нас», – подумал Сергей.

Приехав в колледж и оставив свои вещи в квартире, он пошёл прогуляться в чистый, ухоженный парк Линкольна, где горбатые мостики нависали над медленно текущими речушками. Хотелось немного расслабиться, Сергей вспомнил о Саре.

«Чем чёрт не шутит, может, она никакой не агент МОССАДа, а простая, общительная девушка, и я ей правда приглянулся, – думал он, стоя на мосту и рассеянно глядя в прозрачную воду, на поверхности которой плавали зеленоватые рыбки. – «Рыбы здесь много. Никто не ловит. Наверное, нельзя… – отметил Сергей. И опять его мысли вернулись к Саре. – А мы бы с Сарой хорошо смотрелись. Я опытней и старше ее, а она умница и красавица, которая знает, что ей нужно в этой жизни».

– Мистер Ёшин? – Вопрос, прозвучавший на ужасном русском, застал Сергея врасплох. Он оглянулся.

Перед ним стояла подтянутая, красивая женщина лет сорока, чуть выше его (из-за каблуков, сразу отметил Сергей). Внутри у него ёкнуло: «Они!», но отозвался скучным, бесцветным голосом:

– Да, я. С кем имею честь говорить? – спросил Алёшин.

Женщина протянула ему руку:

– Эшли Смит. ФБР.

Сергей пожал протянутую руку, маленькую, холодную, с сухой кожей, спросил улыбаясь:

– Хотите меня арестовать?

– За что? – Женщина сделала вид, что удивлена.

Сергею очень понравилась её фамилия – Смит. Всё равно что он назвал бы себя Ивановым.

– Меня и моего друга Майкла Маслова преследуют в России. Отобрали наш бизнес. «Русские медиа». Слышали?

Эшли молчала.

Сергей ей помог:

– Конечно, слышали. Что, ваш президент решил сдать нас Москве?

Эшли вдруг рассмеялась:

– Нет. Я по другому вопросу.

– Какому? Хотите, чтобы я сотрудничал с вами?

– Да.

– А если я откажусь?

– Вернетесь домой, в Россию, где вас ждут ваши враги.

– А Маслов?

– Он давно с нами, потому ему здесь всюду зелёный свет.

Сергей вдруг отметил, что русский язык Эшли стал чистым и без всяческих примесей.

Сергей знал о многочисленных вербовках ФБР и ЦРУ россиян, и всегда они проходили жёстко, на грани фола. Что же будет сейчас?

Сергей неспешно оглядел Эшли с ног до головы. Не стесняясь солгала, что Мишка их агент, подумал он. А как иначе?! Когда вербуешь, надо быть уверенным в себе и лгать не моргая, не задумываясь. Тут важен первый напор, первое, самое яркое впечатление!

Сергей во время работы в Южной Америке сам вербовал агентов. Этот процесс трудный, ответственный и рискованный.

– Вы мне нравитесь, – сказал он Эшли.

Эта неожиданная реплика сбила её с панталыку.

Эшли вдруг расхохоталась и посмотрела на Сергея другими глазами, не официально.

– Серьёзно? – спросила она.

– Да, – отозвался Сергей. – Я влюбился в вас с первого взгляда. Может, выпьем где-нибудь, поговорим о нашем сотрудничестве?

– Ого! Прекрасно, мистер Ёшин. – Эшли погрозила ему пальцем. Про себя она подумала, что контакт в баре и возможный дальнейший близкий контакт облегчит ей вербовку.

А Сергей, взяв её под руку, подумал, что, если бы это было нужно, он бы сам завербовал эту Эшли уже сегодня вечером.

– Где здесь можно выпить и близко пообщаться, Эшли? – спросил он, чуть приобнимая спецагента за талию.

– Рядом есть отличный бар. Там очень прилично, не бывает подонков и наркоманов.

– Отлично. Ты красивая!

– Перестаньте, мистер Ёшин!

– Зови меня Сэм. Хочу, чтобы только ты меня опекала. А что мне нужно будет делать? Поехать в посольство России в Вашингтоне и украсть у посла пустые бланки российских виз, с печатями и подписями?

Эшли хохотала от души – она заигрывала с Сергеем по-настоящему, он ей нравился как мужчина.

Следом за парочкой медленно катил белый микроавтобус с зашторенными окнами.

Сергей между шутками пару раз оглядывался, качая головой: «Как дети прямо!»

Над купленной Сергеем подержанной машиной потешался весь колледж, до того она была древняя и побитая. Но Сергею нравилось разъезжать на таком авто по городку. Купил он рыдван за двести долларов, но двигатель был в прекрасном состоянии, и стоило чуть притопить педаль газа, как «ласточка» (так назвал свою машину Сергей), словно сверхзвуковой истребитель, легко уходила вперёд, плавно обгоняя красивые, навороченные японские и немецкие иномарки.

В чём ещё была прелесть этой машины – на неё все обращали внимание. Стояла хорошая погода, и Сергей разъезжал по городку с откинутым верхом. Он был уже на сто процентов уверен, что его физиономия в рыдване стала общеузнаваема, он стал в этом мизерном городке «знаковой фигурой».

«Меня все здесь знают. Это здорово. Это то, что мне требовалось», – думал Сергей, гордясь своей опытностью. Он всё делал как надо, делал по высшему классу. И в игре, навязанной ему ФБР, пусть и с трудом, но выйдет победителем – в душе теплилась эта уверенность. Поэтому он был добр и мил.

Особенно потешалась над машиной Сергея Эшли. Она, с лёгкой руки ФБР, сразу же после знакомства и вербовки в парке и после бутылки виски в баре «Красные лилипуты» переселилась к Сергею на квартиру. Сергей понимал тактику её местных фэбээровских начальников – так надёжнее, так он у них будет находиться под колпаком.

Эшли, в знак своей «любви» к Сергею, готовила ему по утрам «русский завтрак» – не заливала молоком хлопья в миске и не подавала тосты с ореховым маслом, а жарила яичницу-глазунью.

Кроме яичницы Сергея устраивал в Эшли хороший секс. Он получал от близости с ней удовольствие по полной программе. Судя по довольному виду Эшли, она тоже не была внакладе.

Очередной звонок от Мишки Маслова заставил Сергея загрустить.

– Ты сам где? – спросил Сергей, втайне надеясь, что Маслов скажет, что стоит за углом его домика и сейчас они увидятся, заключат друг друга в объятия и поговорят обо всем веско и основательно.

– В Делавэре.

– Что ты там делаешь? – Сергей смотрел из окна своей квартирки на подстриженную, приветливую лужайку, на старые, раскидистые деревья. Как не хотелось услышать от Маслова, что «каникулы резервиста» закончились.

– Что я здесь делаю? Есть одно личное дело. Меня всё время доставал один упырь по «Русским медиа».

– Ха! Ты думаешь его там достать? Делавэр – это же офшорная зона. Не найдёшь ты там своего конкурента.

– Найду. А ты в квартире сидишь?

– А что? – Сергей напрягся. Маслов не мог ничего важного сказать открыто, ведь линия прослушивалась ФБР, но он наверняка должен был сообщить что-то важное.

– Смотрел по Интернету… У нас в Делавэре слякоть, а у вас такая изумительная солнечная погода.

– Да, это так, – подтвердил Сергей.

– Ну прогуляйся, подыши свежим воздухом. За себя и за меня!

– Хма-бра-мра, – не смог удержаться Сергей от приступа веселья. – Конечно, прогуляюсь. А ты давай не дури, брось эту идею с местью…

– Сам разберусь…

В трубке оборвались короткие гудки.

Сергей обернулся, оглядел своё жилище, напичканное прослушивающими устройствами и видеокамерами ФБР. Маслов сказал главное, что ждал от него Сергей, – иди прогуляйся.

Значит, здесь, в парке у колледжа, кто-то выйдет с ним на связь. Что же, дипломаты в Индокитае облажались? Вот теперь ему за всех придётся отдуваться!

Сергей в последние дни, словно предчувствуя опасность, смотрел новости и по американским каналам, где информация подавалась под определенным углом, и, через спутник, российские, где все озвучивалось по-другому. И он знал, из-за какого гражданина Молдавии его впрягли в это гнилое дело…

Пришла Эшли. Она была в футболке, без бюстгальтера – её упругие груди выпирали сквозь лёгкую ткань. Поцеловала Сергея в лоб, забрала пикающую гудками трубку телефона.

– Кто звонил?

Сергей про себя усмехнулся – «А то не знает!». Лгать не стал:

– Маслов.

– Что хотел?

– Не знаю. У него какие-то разборки по бизнесу в Делавэре. Не могу слышать его голос. Сразу кажется, что меня арестуют и вышлют в Россию…

– О, мой маленький. – Эшли, изображая любовь и понимание, сжала ладонями его щеки и стала целовать в глаза, в нос, в сжатые губы. – Не бойся. Ты же теперь с нами.

– Да? – разыграл дурака Сергей. Он высвободился из объятий, громко вздохнул. – Пойду пройдусь.

Эшли села на диван, улыбнулась поощрительно.

– Хорошо. И ничего не бойся.

– Ладно, Эшли, ты правда со мной?

– Что за вопрос?

– Этот Маслов…

– Перестань. Я же сказала – я рядом, ничего плохого с тобой не случится.

– Ты уверена?

– Уверена. Дурачок!

– Я пошёл гулять.

– Иди. Горе моё.

Сергей поспешно покинул квартиру и, оказавшись на улице, вдохнул пряный, перенасыщенный кислородом воздух парка и неспешно, стараясь всё примечать, стал прогуливаться по центральной аллее.

Минут тридцать ничто не привлекало его внимания – всё было спокойно, никаких намёков на предстоящий контакт. Туда-сюда шли студенты, проезжали легковые машины и микроавтобусы. Сергей даже не смог засечь слежку ФБР. Что это? Ослабили контроль? Подсунули Эшли и успокоились? А что волноваться, он пока никаких агрессивных действий в отношении Соединённых Штатов не предпринимал.

Сергей вышел с территории колледжа и медленно пошёл по тротуару в сторону парка Линкольна. Его найдут, если запланирован контакт.

Он шёл, продолжая смотреть по сторонам. Со стороны он выглядел совсем не подозрительно – мужчина не спеша гуляет, у него беспечный вид, значит, всё у него хорошо и в делах, и на сердце.

Впереди показалась машина. Она медленно проехала мимо Сергея. Стекло со стороны водителя было опущено, и он смотрел Сергею прямо в глаза.

«Это Циммерман, – сразу узнал Сергей и ужаснулся. – Циммерман. О боже!»

– Что случилось, милый? – Эшли участливо приобняла вошедшего в колледж Сергея за плечи.

Он сразу замер, что не укрылось от внимательного взгляда Эшли, но думал Сергей не об Эшли, а о том, что мог, чересчур расслабившись, пропустить «автобус сопровождения» ФБР… Хотя ничего же не было. Он просто прогулялся, никаких контактов. Внешне ничего. Он получил сигнал, и только…

– Сердце, – коротко солгал Сергей.

– У тебя, спортсмена, и сердце? – Эшли всем своим видом показывала, что он прокололся.

Но Сергей, раздражённый мыслями о том, что ему придётся иметь дело с Циммерманом, зло скинул с себя руки агента ФБР.

– Что ты знаешь обо мне?! У меня периодические сбои с клапаном, а я молчу, чтобы остаться в спорте…

Эшли твёрдо заявила:

– Немедленно едем в клинику! Проведём всестороннее обследование! – Она явно решила его поймать на лжи и после этого совершить уже настоящую вербовку.

Сергей усмехнулся, но продолжал пребывать в мрачном настроении. Он так и думал, что его сдадут американцам в высших политических целях. И этот процесс начался. Те, кто принял это решение, будут жить в роскоши и радоваться жизни, а он сгниёт в американской зоне, он, человек, большую часть жизни отдавший служению своей Родине!

Сергею стало безразлично, что произойдёт дальше.

– Поехали в клинику, – согласился он.

Его согласие удивило Эшли. Она была не готова к такому повороту. Человек лжет, его поймали на этом, надо сдаваться, а он спокойно блефует дальше.

Но далее Сергей её просто добил:

– Спасибо, Эшли!

– За что?!

– Я бы в клинику ни за что не поехал… Может, ты спасаешь мне жизнь?! Я так рад, что наконец встретил тебя… – У Сергея от жалости к себе даже выступили слёзы.

Эшли была потрясена. На что он рассчитывал? Блеф почище карточной игры. Тут игра на всю жизнь, до самого конца.

– Ты уверен в этом? – потерянно произнесла Эшли. И тут же, жёстко сверкнув взглядом, холодно отозвалась: – Можно и дома отлежаться. Я всё пойму…

– Нет, едем в клинику, – упорно отозвался Сергей.

Эшли, несколько секунд изучающе поглядев в его лицо, погрозила пальцем:

– Это было твоё решение!

– Да…

– Но… Если ты солгал!..

Устало отмахнувшись, Сергей пошёл на кухню. Горло пересохло от переживаний. Неужели ему уготована участь жертвенного агнца? Он знал, знал с самого начала об этой подлой затее руководства конторы…

Ему захотелось холодной воды. Ледяной.

Сергей суетливо взял из навесного кухонного шкафчика высокий стеклянный стакан, поднял вверх рычажок на смесителе – тугая тёплая струя ударила в стальное дно раковины. Сергей стал сливать воду, чтобы тёплая, нагревшаяся в проложенных поверху пластиковых трубах вода ушла.

– Что ты делаешь?! – ужаснулась Эшли.

Сергей обернулся. Его состояние шока не проходило. Он не понимал, что возмутило Эшли.

– Не понял!

– Сэм, ты просто так сливаешь воду в раковину. Это дорого! Не забывай – счётчик всё фиксирует!

– Тёплая уйдёт, сейчас солью и наполню стакан холодной. У меня горло пересохло. На улице ужасная духота, мне очень плохо, сердце давит… Эшли! – Сергей выплеснул своё раздражение, не сдержавшись. – А ты про воду!

Эшли, по-своему понимая его состояние, мягко оттеснила его от раковины, закрыла воду, забрала из его рук пустой стакан.

– У вас в России так делают, чтобы попить холодной воды? – спросила она с лёгким сарказмом.

И тут Сергей вдруг рассмеялся. Он не на Родине, он за границей, и надо опять привыкать охлаждать любые напитки кубиками льда или поступать ещё проще – брать из холодильника бутилированную воду.

– Что смешного я сказала? – напряглась Эшли.

– Да, так в России делают, чтобы попить холодной воды. Это самый простой вариант. Но есть и другие – вода со льдом или бутилированная из холодильника!

Эшли приняла упрёк в свою сторону. Заявила с сарказмом:

– Родной мой, про лёд и про очищенную воду из магазина ты должен был подумать сам. Заранее! Можно было купить воду в магазине. Несколько бутылок. Поставить в холодильник.

– Да я не подумал! – стал заводиться Сергей. Учить его будет эта американская штучка про воду и лёд, его, не один год прожившего по всяким заграницам! Сергей сурово заявил: – А я хочу холодной воды. Прямо сейчас. Мне плохо, Эшли! – Он скривился, пытаясь вызвать ее сочувствие.

– Вот потому ваша Россия и такая нищая! – торжествуя, заявила Эшли. Чувствовалось, что она давно приберегла эту фразу, просто ждала случая поддеть Сергея.

– Из-за того, что я воды из крана попил?! – изумился Сергей. – Но это выгоднее, чем покупать воду в магазине!

– Из-за того, что вы никогда не думаете заранее. Не пытаетесь планировать! У вас нет эффективной экономики!

– В СССР всё планировали на пять лет вперед! К чему это привело?!

Эшли отмахнулась с презрением:

– Забудь про Советский Союз – это безвозвратное прошлое, говори про Россию!

– А у Америки эффективная? По уши в долгах. Вас спасает то, что вы печатаете не обеспеченные ничем деньги. В этом секрет вашего успеха. Но это временно!

– Ты уверен? – Эшли были смешны его попытки возражать.

– Эшли, дай мне попить. Или я погибну от жажды. Я уже тёплой воды готов выпить, мне всё равно!

Эшли открыла кран, наполнив стакан на две трети, и протянула Сергею.

– Держи! Но не пей!

– Почему?! – удивился Сергей.

– Если русский не думает, за него подумает американец! – С торжествующим видом Эшли открыла холодильник, извлекла оттуда ванночку с кусочками льда, щипцами достала три аккуратных кубика и поочередного бросила их в стакан с тёплой водой. – Через четверть минуты вода будет ледяной.

– Спасибо, – подобрел Сергей. Если отбросить в сторону шпионские страсти, Эшли была хорошей хозяйкой, помнящей о массе необходимых в быту мелочей.

С улицы посигналила подъехавшая машина. Приехали.

– Пей, и едем на обследование.

– Как это просто, – сделав пару глотков, сказал Сергей, понимая, что концерт ему доиграть не позволят – фраза про обследование пронзила его сознание. Они уже знают, что он отдан им на расправу, подумал он.

– Что? – Эшли внимательно смотрела на Сергея.

– Да. Ты права. Видимо, я отсюда уже не выберусь.

Мрачный тон вдруг рассмешил Эшли.

– Сэм! Не умирай раньше времени!

– У меня правда сердце болит.

– Я тебе помогу. Скоро твои проблемы будут решены.

Сергей знал, что фраза имела двойной смысл, и тот, второй, зловещий, был главным. Он поставил стакан на разделочный стол и, спокойно глядя на торжествующую Эшли (теперь это была не симпатизировавшая ему женщина, а жесткий агент спецслужбы, загнавший противника в угол), отозвался:

– Едем.

– Или нет?

– Едем. Эшли, я очень тебе благодарен за твоё внимание и подлинную доброту.

– Надеюсь на это. Пойдём, Сэм. Я вызвала машину из управления. Врачей предупредили. К нам проявят самое пристальное внимание.

– Ко мне, – поправил её Сергей.

Эшли не улыбнулась. Просто согласилась:

– Конечно.

У края выложенной бетонными плитами дорожки, которая живописно вилась по лужайке от порога домика, в котором у Сергея была квартира, до проезжей части, стояла широкая машина ФБР с тонированными стёклами.

Сергей вышел из квартиры, задержавшись на пороге (что ждёт его там, в этом чёртовом «воронке»? Сразу надают по шее, разобьют нос и губы или просто закуют в стальные «браслеты»?). Эшли, вышедшая следом, подтолкнула его, защелкнула дверь на английский замок, посмотрела недовольно:

– Да что с тобой?!

– Плохо мне! В сотый раз говорю!

– Идём! – Она подхватила Сергея за локоть и буквально поволокла к машине. Открыв заднюю дверцу, толкнула Сергея внутрь салона. – Садись! Болезненный наш!

Сама открыла себе переднюю дверцу.

Сергей очутился на широком заднем сиденье. Один. Никаких амбалов, которые должны были скрутить его, избить в машине, не было… Сергей удивлённо сжался, просунув руки между колен.

Водитель была женщина, точнее, молодая девушка, приятная брюнетка. Эшли, пристегивая ремень безопасности, пояснила ей:

– Не ожидала от Сэма такой подлости. Сердце!

Водитель, обернувшись, внимательно посмотрела на Сергея, мягко произнесла:

– Здравствуйте, Сэм. Я Эри, помощница вашей Эшли.

Переключив скорость на автоматической коробке, Эри мягко тронула машину с места. Заметила тихо, обращаясь к Эшли:

– Не ты ему сердце подсадила?

Эшли рассмеялась.

Эри громко попросила Сергея:

– Сэм, закройте, пожалуйста, вашу дверь. Мы уже едем.

Сергей словно очнулся:

– Простите. Я задумался.

– Тормоз, – тихо пояснила водитель для Эшли. Женщины снова расхохотались.

Их смех и прозрачные шутки, специально озвучиваемые так, чтобы он их слышал, неожиданно немного успокоили Сергея. Видимо, задержание будет произведено по результатам проверки в клинике. В то, что уже через час или два он может оказаться в сырой мрачной камере, Сергей верил на все сто процентов – Циммермана, этого ублюдка, ему не зря показали. И Маслов, сука, сдал не задумываясь…

Машина проехала через уютный парк-городок, выехала за ажурную высокую чугунную ограду колледжа и, миновав несколько сопредельных тихих улиц, влилась в поток плотного движения.

Сергей смотрел сквозь оконное стекло на проплывавшие мимо суетливые тротуары, заполненные прохожими, а сам видел ужасного Циммермана. Почему ужасного? Потому что этот тип уже третий десяток лет курировал очень специфические, рискованные акции. Все нелегалы знали: если на задание прилетел Циммерман – готовься к самому страшному…

Первый раз с Циммерманом Сергей познакомился в Москве, потом был трёхлетний период проживания в Германии, в той её части, которая совсем недавно ещё называлась Западной. Да… Тогда он не знал, что такой добрый с виду, даже приятный, высокий, ладно скроенный сильный человек на деле являлся монстром. Психопатом в чистом виде, помешанным на своей работе. Он не щадил никого. Когда Сергей попал под его жернов, то осознал, что это чудовище нужно если не бояться, то опасаться по полной программе!

Изя Циммерман был зверем всегда, всё время, все те годы, когда Сергей контактировал с ним по службе в конторе. И первый неприятный эпизод, открывший Сергею глаза на Циммермана, произошёл в Бонне и в анналах истории внешней разведки именовался как «знаменитая битва Изи Циммермана с немецкими гомосексуалистами». Случилась эта история незадолго до работы Сергея в Израиле. Она, собственно, и произошла именно из-за внедрения Сергея на территорию Земли обетованной.

В конторе придумали легенду плавного внедрения нелегальных агентов в молодое еврейское государство. Сергея назначили в пару к Изе Циммерману, забросив в Германию чистым нелегалом, оставив на полном самообеспечении.

Согласно легенде, они, два недавно эмигрировавших советских еврея, устав от неудач на «исторической» родине ФРГ (у обоих имелись германские корни), решили махнуть на родину генетическую, где зародилась еврейская цивилизация, а чтобы МОССАД и внутренние спецслужбы сразу не раскрыли спецагентов, требовалось, чтобы друзья-разведчики терпели реальные тяготы и лишения, которые бы фиксировались множеством свидетелей. И такая жизнь предстояла Сергею с Циммерманом на долгих три года (стандартный срок проверки документов и биографий).

Сергей во время учебы в училище и на высших курсах имел репутацию задиры и именовался не просто Сергей Алёшин, а гордо и жёстко – Борзый.

Он так и представился наглому Циммерману, войдя в определённую конторой квартиру в предместьях Бонна:

– Борзый!

И протянул руку для пожатия.

Белобрысый, голубоглазый, с накачанной мускулатурой, Циммерман (истинный ариец внешне, но еврей по факту), лежавший в грязной обуви на разложенном диване с давно не стиранным, мятым бельем, процедил:

– Борзой? Легавый…

– Не понял твоего юмора, – сурово отозвался Сергей.

– Ты по имени представляйся. Понял? А кто ты, борзой или борзый, потом станет ясно…

К удивлению Сергея, они сразу сжились, сойдясь характерами. Друг другу дерзили, посмеивались, подкалывали и подначивали, но держались уважительно. Сергею показалось, что между ними начало закладываться нечто, что предшествует крепкой мужской дружбе, которая на всю жизнь.

Жизнь в ФРГ была трудна – капитализм есть капитализм.

Какое-то время удавалось держаться на плаву, но потом, из-за очередного экономического кризиса, стало совсем невмоготу.

Устав от безденежья и отсутствия постоянного заработка, Циммерман взялся за газету с объявлениями о найме в сомнительные места.

Он обдумывал более-менее устраивающее его предложение, а после упорно прозванивал номера. Сергей, испытывая легкие голодные спазмы в желудке, наблюдал за Изей с тяжеловесной долей скепсиса. Сергею затея Изи казалась неудачной. Во-первых, искать работу в сомнительных заведениях из-за обещания высокой зарплаты было наивно, во-вторых, что они – «лысые», контора всё это придумала, пусть и создаёт нормальные условия для нелегальных агентов. Но это были мысли теоретические, а на практике в желудке сосало – мама дорогая!

Изя разговаривал с очередным нанимателем:

– Да, опытный специалист. Какой рост? У меня какой рост? А это зачем? A-а… Понятно… Рост высокий… Что? Чуть меньше двух метров… Я такой, видите ли, как бы амбал… Да… Хеу-ху-у!!! Ну, уж такой. Вам такой рост подходит? Гели нужен маленький, я могу нагибаться… А? Нужен высокий. Это хорошо… Сильный? Я? Конечно! Я же говорю, как атлет-бодибилдер… Мистера Олимпию знаете? Кого? Арнольда Шварценеггера знаете? Я такой же!!! Да… Точно!

Изя долго слушал голос из трубки, делая себе пометки карандашом на газете, после чего пообещал прийти завтра.

Опустив трубку на рычаги телефонного аппарата, он посмотрел на Сергея странным взглядом, сказал ошалело:

– Это, оказывается, клуб «Голден гей». Мне сказали: «Нам нужны крепкие плотники!»

Сергей усмехнулся.

Циммерман решительно повторил:

– Не пойду я туда!

Сергей, уже не сдерживаясь, расхохотался освежающим, бесшабашным хохотом:

– Хо-хо-хо-хо!!!

Вид смущённого Изи был настолько комичен, что приступы смеха терзали Сергея ещё долго, до боли в животе…

Но самое интересное, что Сергей после этого разговора настоял идти наниматься в клуб, чтобы соблюдать легенду евреев-неудачников, а этот эпизод убедит любых проверяющих в нескладной жизни бедняг на западногерманской земле.

Комедия бы продолжилась, если бы Изя согласился с Сергеем и пошёл на работу в специфическое заведение один… Но он потащил с собой и Сергея!

– О-о! Нет! Я туда не пойду! – Алёшин понял слишком поздно, что сотворил.

Изя стоял на своём.

Наконец он привёл последний аргумент, против которого Сергей не мог возразить:

– Отомстим за сорок первый, за дедов!

Сергей стал серьёзен.

– Так мстить я не готов.

– Ты меркантильный чистоплюй.

– Пусть так, но так мстить…

Циммерман остался неумолим:

– Ничего не желаю слушать. Завтра в пятнадцать ноль-ноль я жду тебя у дверей заведения. Не дай бог, сударь, если я вас там не обнаружу!

Сергей хотел было возразить, но жесткий тембр голоса Изи насторожил его. Сергей убрал улыбку. Он разглядел в глазах Циммермана стальной блеск ненависти. Это резкое ожесточение Изи и мгновенно возникшее между ними отчуждение поразили тогда Сергея… Ему подумалось, что Изя специально встал в позу.

И лишь позже, после знаменитой «битвы с гомосексуалистами» в Бонне, он осознал настоящую, дьявольскую сущность Циммермана…

Конечно, Сергей пришёл к дверям клуба в назначенное время, и, естественно, раз они были высокими, крепкими, симпатичными «плотниками», их немедленно приняли на работу.

Начальство и завсегдатаи «Голден гея» были ещё более высокими и крепкими парнями, одетыми в чёрную скрипящую кожу, в кожаные же кепки и армейские кожаные ботинки на мощной подошве.

Изя и Сергей получив аванс, первые дни успокаивали каждый сам себя, что дело в «Голден гее» ограничится только плотницкой работой. Но внутренний голос не обманул ни Сергея, ни Циммермана…

И тогда случилась знаменитая, вошедшая в анналы всех разведок «битва Изи Циммермана с немецкими гомосексуалистами»…

Увидев Циммермана сейчас, в США, после стольких лет, Сергей невольно улыбнулся, вспомнив о «знаменитой битве», когда они, два молодых раздолбая, как следует отметелили с десяток упакованных в кожаную амуницию, отяжелевших от пива и баварских сосисок мужиков, возжелавших их «юных прелестей».

«Да, – подумал Сергей. – То была реальная бойня…»

В тот день всё началось как-то необычайно нервно, на взводе. Сергей, явившись в клуб, в плотницкую подсобку, словно предчувствуя сгущающиеся тучи, переодевался нехотя. Владельцы установили для плотников специальную клубную униформу – полувоенные высокие ботинки, чёрные кожаные штаны, обтягивающие ноги и очень скрипучие, кепки, похожие на зэковские в СССР, и грубые чёрные брезентовые фартуки, чуть прикрывавшие голый торс.

Главным плотником назначили Изю Циммермана, как более мощного и более «ариистого» (настоящий блондин). Сергею же была уготована роль «оруженосца» (таскать за Изей тяжелую, грубо сколоченную деревянную разноску с плотницким инструментом).

Главной работой плотников была починка дверей и замков туалета – хмельные завсегдатаи клуба часто вымещали свой темперамент на оборудовании туалетной комнаты. За рабочий вечер (от трёх пополудни до десяти) плотникам приходилось не раз проходить сквозь зал, заполненный гостями, из плотницкой к туалету, и заниматься починкой.

– Они это специально делают, поверь мне, – заявлял не раз Изя, имея в виду порчу замков и дверей. – Разломают всё, а потом пялятся на нас.

– Не обращай внимания, – успокаивал его Сергей.

– Как не обращать, когда на твою жопу глазеют десятки глаз?.. Хорошо, что не сказал начальству, что я еврей. Уже давно бы сотворили с нами гнусность. У них рожи эсэсовцев, у этих дуболомов в коже с заклёпками.

– Ты же собирался им мстить за наших дедов, – напомнил с усмешкой Сергей недавнюю Изину браваду.

– Как бы они за своих дедов нам не отомстили…

В тот вечер Сергей немного опоздал. Изя уже вовсю занимался ремонтом фанерной двери. В зале было накурено, очень людно и очень душно – пот стекал градом по обнажённым плечам и торсу.

– О майн гот! – не выдержал искушения один из завсегдатаев, весь в чёрной коже, в татуировках, с распущенными длинными волосами, более похожий на байкера, чем на гомосексуалиста. Он вцепился громадной, красной, волосатой ручищей в ягодицу «крепкому плотнику» Изе. Тот, ожидая нападения, ловко отлягнулся и ответил резким выпадом, послав кулак прямо в толстые, в пивной пене, губы негодяя.

– А-а-а!!! – вскричали остальные гомосексуалисты, бросаясь на Изю.

В этот момент Сергей оказался в зале.

– Этого сюда же! На разделку! – рванули ближние геи к помощнику плотника.

Сергей тоже подсознательно все время был готов к нападению. Потому реакция его была мгновенной. Он схватил стул и мстительно метнул его в ряды бутылок с выпивкой, стоявших на витрине за барной стойкой. Раздались грохот и звон бьющегося стекла, вопли Изи, рёв осатаневших от алкоголя гомосексуалистов.

Град ударов, наносимых в челюсти, глаза и носы нападавших, не спасал – противник превосходил и количеством, и массой.

Избитых плотников выволокли из клуба на задний двор для завершения расправы.

Тут Сергей изловчился, взбрыкнул, вскочил на ноги, двумя пинками в пах согнул двух уродов, сжимавших своими клешнями его руки, стряхнул их с себя и, не думая об Изе, словно дикий кот, легко метнулся через высокий бетонный забор.

Пробегая по узкому проулку и перепрыгивая через лужи, он успокаивал себя, что раз он смог вырваться, то Изя тем более одолеет негодяев.

На всякий непредвиденный случай (как этот, например) у них с Изей было тайное место встречи. Это был недостроенный завод Казенкарха. Охрана там почти отсутствовала – только в будке у шлагбаума сидел тихий мужичок в униформе и читал газету.

Уже смеркалось. Сергей незамеченным пробрался на территорию стройки, опасаясь нарваться на собак. Слава богу, собак не было.

Он прошёл, хромая и отирая кровь с разбитого рта, внутрь одного из будущих цехов. Здесь возвышались горы керамзита и штабеля мешков строительных смесей, громоздились упаковки кирпича на поддонах, пирамиды пустых бочек.

Темнота надвигалась стремительно.

И тут появился Циммерман.

Он походил на безумца.

Сергей понимал, что его бегство взбесило Изю. И всё же Сергей не ожидал, что Циммерман озвереет настолько…

Без предисловий и объяснений Изя накинулся на Сергея, нанося ему жёсткие удары с таким остервенением, словно за случившееся в клубе отвечать должен был именно он, Сергей.

Сергей ответил на вызов.

Они бились насмерть. И Сергей проиграл поединок… Да и не было поединка по сути.

Циммерман подавил его своей мощью, сломал, разбил, раздавил.

Сергей навсегда запомнил ту ненависть, которую источал взгляд Изи.

– Ты чего? Совсем с катушек слетел? – прохрипел Сергей, лёжа на куче холодного керамзита.

Циммерман, кривя разбитые окровавленные губы в усмешке, сказал, скатившись с Сергея на спину:

– Какой ты Борзый? Борзой ты! Сиганул от гомосеков, только пятки сверкнули… Меня бросил… Падла…

– Уработал ты их? – не злясь на Изю, спросил Сергей.

– В хлам. В месиво. Больше не будут друг друга в задницы дрючить. Им даже теперь операции по перемене пола не потребуется. Они уже и так эти, как их называют, которые мужики, но бабы?

Сергей выругался.

– Во-во!!! – согласился Изя.

И оба они радостно расхохотались…

В клинике к Сергею отнеслись внимательно.

Проходя тесты и сдавая анализы, Сергей думал, что должно было произойти после его визуального контакта с Циммерманом. Возможно, ему каким-то образом должны были передать приказ о дальнейших действиях.

Эшли все время находилась с ним рядом, но, получив телефонный звонок на мобильный и переговорив, поцеловала Сергея в лоб, сказала: «Милый, у меня срочное дело. Сам домой вернёшься, ладно?» – и стремительно ушла. Сергей был удивлен. Ведь он готовился к задержанию и жесткой вербовке. Что-то не клеилось.

Покончив с медицинскими делами в течение часа, он, с удивлением узнав у врача, что свободен, покинул клинику, ожидая увидеть у входа автомобиль с Эри за рулём, но и его не было. Что же всё это могло значить? Не могло ФБР выпустить его из поля зрения совсем. Где-то должна была находиться наружка.

В глубокой задумчивости Сергей пошёл к студенческому городку. Он не понимал действий ФБР, и это было самое плохое – он не знал, к чему быть готовым.

Алёшин шёл вперёд по улице медленной походкой гуляющего, никуда не торопящегося человека.

Значит, связником у него будет Изя Циммерман, размышлял он. Процесс начался, и от Сергея теперь зависел во многом его успех. Хотя по опыту Сергей знал, что важные операции, которые назначала контора, всегда проводились только первым и вторым номерами. Правда, были ещё и третий, и четвёртый, и пятый номера. И все они сейчас выдвигались на исходные позиции.

А его исходная позиция должна определиться сейчас, немедленно. Он прямо с трапа самолёта попал в лапы ФБР, поэтому информация о дальнейших действиях, как он знал из инструкций, полученных ещё в России, будет доведена до него без прямого контакта, то есть Сергей просто увидит её, открытую для всех, но понятную только ему.

И он её увидел. Проходя мимо высокой витрины офисного центра, он окинул взглядом афишу предстоящих гастролей. Афиша была на русском и английском языках, но предназначалась именно русскоговорящей эмигрантской диаспоре. На афише была помещена фотография уже немолодого человека, очень знакомого в прошлом Сергею. Подпись под фотографией гласила: «Румель Блево. Как создать богатство и сохранить здоровье».

Это был знаменитый в своё время на просторах России аферист Ромка Блевок, собиравший на свои целительные семинары наивных пенсионерок и мало битых жизнью лохов, где впаривал им свои книги и аудиозаписи. Теперь, значит, сюда определился, в Соединённые самые Штаты, понял Алёшин.

Семинары здесь, в городке, планировались через две недели, а в Нью-Йорке уже через два дня, в здании Сайлас-Холл, 87-я стрит. Начало в 19.00 по местному времени.